Я бы мог сделать так, чтобы ты опростоволосилась полностью, а не наполовину. Что же я получаю взамен? Маленькая провокаторша из кожи вон лез чтобы заставить меня опять ляпнуть что-нибудь компрометирующее...— Ты ошибаешься, — сказала Джилл, облизывая губы. — Я спросила потому, что... просто хотела знать. Потому что я сама думаю точно так же, как и ты...— Ну, какая прелесть! — я бросил на нее ледяной взгляд. — Значит, мы родственные души? В политическом отношении? Милая, этот трюк так же стар, как и фокус “помогите-мне-пожалуйста-снять-платье”, прием, которым ты пыталась одолеть меня вчера. Лучше посоветуй Монаху нанять нового сценариста. А то этот сценарий протух. — Я ударил по воде руками, как веслами. — Пока, Джилл. Спасибо за урок. Ты неплохой агент — по обучению серфингу.— Мэтт, подожди! — воскликнула она. — Я хотела тебе сказать о птицах... О морских птицах... Ну что ж, наконец-то она отважилась... Глава 8 Я развернул доску — а это на самом деле не так легко, как кажется, потому как у нее есть нечто вроде хвоста, чтобы двигаться прямо. Но я все-таки развернулся и стал грести назад, к Джилл, сидевшей верхом на своей доске и с неудовольствием поглядывавшей на меня.— Черт бы тебя побрал, — буркнула она. — Я вовсе не хотела...— Хотела — не хотела — какое дело! — фыркнул я. — Лучше немного поверни голову, когда говоришь. А то за нами явно следят с берега. Если просто в бинокль, не страшно, но если в телескоп, то можно догадаться, о чем мы говорим, по губам даже с такого расстояния. Ты уверена, что доски чистые, без фокусов?— Ну да. Я проверяла. Я же знала, что, может, придется раскрыться.— Раскрывайся.— На островах мало морских птиц, — сухо произнесла Джилл.— Это так, зато всех прочих хоть отбавляй. Она вздохнула и сказала:— Я не хотела так рано раскрываться. Чем больше разговоров, тем больше риска. Почему ты был такой противный — и вчера, и сегодня? Ты же знал, что рано или поздно с тобой кто-то попытается установить контакт. Ты мог предположить, что это буду я. Между прочим, я ухватилась за задание обеими руками. Мне хотелось как можно скорее установить с тобой связь. Но ты из кожи вон лез, чтобы этому помешать. Но почему?— Среди прочего, заставить тебя решиться пойти на контакт, если ты за нас, — грубо отозвался я. — Или избавиться от тебя, если это не так.— Мне не нравится, как ты ведешь себя, — буркнула Джилл. — Моя договоренность с Вашингтоном вовсе...— Не смотри на берег! — предупредил я. — И вообще, кто ты такая, чтобы договариваться за счет всех нас, Джилл? Из-за тебя один уже поплатился жизнью — слишком уж ты осторожничала. Лично я не собираюсь последовать за ним — если, конечно, это будет зависеть от меня.— Это нечестно? — воскликнула она. — Я вовсе ни при чем, что Нагуки...— Нагуки сыграл роль громоотвода для твоего амбара, солнышко. Он принял удар молнии, предназначавшийся для тебя. Лично я плохой проводник электричества и осваивать эту роль не собираюсь. Ну, а вчера я намекнул тебе про птиц. Ты не отозвалась, а потому нечего жаловаться на холодный прием. — Она попыталась что-то возразить, но я быстро покачал головой. — Хватил, мы не можем тут дискутировать весь день. Быстро говори: что ты успела узнать? Что затеял Монах?— Пока не знаю.— Очень ценные сведения. Что же ты вообще знаешь?— Не надо говорить таким тоном, — огрызнулась Джилл. — Кто ты такой, чтобы меня критиковать? Ты не жил тут, боясь ежеминутно, что тебя вычислили и... — она зябко повела плечами. — Ты не знаешь, что за человек Монах, на что он способен.Не время было начинать дискуссию насчет того, кто лучше разбирается в повадках Монаха. Вместо этого я сказал:— Полотенце у меня осталось на берегу, и я не могу одолжить его тебе, солнышко, чтобы было куда поплакаться. Но возьми себя в руки, вытри нос пальцем и расскажи мне, что же все-таки тебе известно. Если вообще тебе известно хоть что-то.— Какой ты неимоверный нахал... — Она осеклась. Я улыбнулся ей, после чего она неохотно, но рассмеялась. Я был рад такому повороту. Я уже начал было думать, что ошибся, когда решил, что она обладает достаточным количеством отваги и интеллекта, чтобы на нее стоило обращать внимание. Вступать в поединок с Монахом и созданной им тут организацией, имея на своей стороне лишь наивную дебютанточку, было перспективой, прямо скажем, малопривлекательной. Но она рассмеялась, а стало быть, еще не все было потеряно. — Хорошо, Мэтт, — пробормотала она, — я поняла упрек. Только не надо ставить мне в вину то, что я немного перепугалась. Просто я впервые сталкиваюсь с чем-то подобным.— Не надейся по-пустому, — сказал я. — Тебе будет страшно и во второй, и в двадцать второй раз. Просто ты позже поймешь, что от страха не умирают.Она скорчила мне гримаску и сказала:— Вот спасибо! Вот утешил! Ну ладно, что тебе надо знать?— Начнем с политики. Как это в нее вписывается?— В каком смысле?— Какая связь между твоими политическими убеждениями и тем, что ты стала работать на нас, точнее, на Монаха? А потом, как получилось, что ты стала докладывать обо всем в Вашингтон? Ты действительно недовольна тем, что происходит в Азии?— Ну да, конечно, недовольна, а ты разве нет? Потому-то я и появилась у Монаха. Он обещал, что попробует что-то сделать. Положить конец тем безобразиям, что мы творим в этой несчастной...— Сойди с трибуны, киса, — вздохнул я. — Не надо играть на струнах моего сердца. Кто это “мы”?— Ну, те, кого он завербовал в последнее время. Мэтт...— Сколько вас?— Точно не знаю. Человек пять-шесть. Но ты знаешь, как это делается. Мы почти не сталкиваемся друг с другом. Я знаю только тех, кого предложила сама. Монах попросил меня назвать несколько имен...— Они все такие же юные, как и ты? Полные идиотских идей?— Да, конечно, но... — Джилл обеспокоенно посмотрела на меня. — Ты хочешь сказать, что не веришь во все то, что якобы говорил в Вашингтоне?— То, что я говорил, киса, рождено стратегией, а не чувствами. Если хочешь знать правду, жестокости наводят на меня скуку.— Мне тебя жаль. Ты занимаешься этими жуткими делами так давно, что перестал быть человеком.— Это не исключено, — сухо сказал я, — хотя я не понимаю, какое отношение это может иметь к происходящему. И к моим политическим пристрастиям также.Я приехал сюда не собирать материал для статьи в журнале. Я приехал выполнить задание, а ты должна снабдить меня необходимой информацией. Пока я испытываю большой информационный голод. Давай напрямую. Верно ли, что Монаха не устраивает наша военная политика в Азии, если воспользоваться таким клише? И верно ли, что он завербовал тебя и таких же, как ты, юных идеалистов, пообещав вам, что попробует вернуть Азии мир и благополучие?— Да, — хмуро сказала Джилл. — Он говорил очень убедительно.— Согласен, — сказал я. — Он бывает убедителен, когда его аскетическое лицо озаряется фанатическим светом, и в его голубых глазах горит святой огонь. Это он умеет. Ты бы посмотрела, как он сыграл роль убежденного голубоглазого нациста несколько лет назад. Очень правдоподобно. Что с тобой, Джилл? Ты проснулась? Кто развеял гипнотические чары?— Никто не развеял, — буркнула она. — И никто меня не гипнотизировал. Я не ребенок, Мэтт. Я знала, что делаю. И мои убеждения остались прежними. Я... я просто не понимала, как далеко он готов зайти. Что бы ни думали окружающие, то, что ты не согласен с международной политикой твоей страны, вовсе не... В общем, мне не нравится, что творится в Вашингтоне, но из этого не следует, что я предпочитаю Москву или Пекин, В данном случае Пекин. А когда я узнала, что он ведет с ними переговоры и они прислали помогать ему пару специалистов...— Специалистов в какой области? И в чем помогать? ( Джилл покачала головой.— Не знаю, Мэтт. Этого мне выяснить не удалось. Меня стало охватывать неприятное предчувствие, что она вообще ничего не сумеет узнать, — по крайней мере из того, что не пожелает сообщить ей Монах. Но еще сильнее беспокоило меня то обстоятельство, что, возможно, и вещи, что ей удалось узнать, не Бог весть как ценны, и все случилось лишь потому, что Монах не собирался это утаивать. Он был достаточно хитер и опытен и не стал бы вести переговоры с врагом так, чтобы какая-то девчонка могла уличить его в этом. Нет, скорее, он сам подсунул ей эти улики. Стало быть, он вел гораздо более сложную игру, чем могло показаться. Впрочем, я мог и преувеличивать его способности. Дай Бог, чтобы так и было.— Ты знаешь, когда прибывают эти специалисты?— Они должны были приехать на этой неделе и привезти кое-что нужное Монаху. Скорее всего, они уже приехали. Конечно, я не стала задавать вопросы. Зачем привлекать к себе лишнее внимание? Мне вообще не положено было знать об этом. Но они ведут себя так, словно все идет по плану.— Если они приехали, то где сейчас находятся?— Вряд ли он допустил бы, чтобы они сшивались на Оаху. Наверное, он сразу отправил их на К. — Предвосхищая мой недоуменный вопрос, она быстро продолжила: — Они так именуют какую-то базу или тайник. Там они собирают все нужное для операции. Они просто называют это К. Мне не удалось выяснить, что это такое. — Помолчав, она сказала: — Извини, что от меня так мало толка. Я боялась спрашивать. Я, конечно, могу попробовать угадать.— Давай.— Туда можно добраться по воде. Они ездят на катере, и иногда погода заставляет их там задерживаться. Похоже, когда слишком сильно дуют пассаты, они испытывают сложности. Конечно, они могут использовать какой-нибудь промежуточный пункт высадки, а потом пересесть на машину или самолет. Но они так не поступают. И если их база на острове, то не на таком, как этот, где идет круговое шоссе. Им ни к чему, чтобы рыбаки или туристы заявились к ним или увидели, как причаливает или отчаливает их катер. Знаешь, как расположены основные острова? Дальше всех на северо-западе Кауаи, затем Оаху, где мы с тобой. Потом Молокаи, Мауи и Гавайи — они тянутся на юго-восток за Алмазной Головой — вон там, — Джилл начала было поднимать руку, но я резко сказал:— Не показывай.— Извини, — смущенно сказала она. — Короче, Оаху не в счет по причине туристов и дорог. Точно так же можно отбросить Мауи и Большой Остров — Гавайи. Конечно, на Гавайи есть пустынные уголки на побережье, но до них надо плыть и плыть. Это пара сотен миль. Даже если воспользоваться глиссером, как они поступают, он не ходит на такие расстояния, и я не видела, чтобы они брали дополнительные баки с топливом. Но я просчитала, сколько времени уходит между отходом и приходом катера. Конечно, иногда их не бывает по несколько дней, но случалось, они возвращались уже через шесть часов. До Гавай за это время не добраться, да еще с возвратом, даже на самом быстром катере. Тут нужно делать до шестидесяти узлов в открытом море. Ну, а катера, что есть у них, дай-то Бог способны на тридцать пять.Мое мнение о ней снова стало повышаться. По крайней мере, она нащупывала факты и пыталась их осмыслить.— Где же они держат свои катера? — спросил я.— Да здесь, в Гонолулу, где стоят яхты. Их два, и у них официально разные владельцы. У одного подвесной мотор, у другого внутренний. Но сейчас там стоит лишь один, второй уже две ночи отсутствует. Они обычно совершают поездки ночью. Наверное, он на К. Повез туда китайскую делегацию — и то, что они привезли.— Но ты не знаешь, что именно это может быть?— Нет.— У Монаха есть здесь дом или какая-то штаб-квартира?— Да, он снимает большой дом в шикарном районе за Алмазной Головой. Под именем Рат. Розовый дом с бассейном.— Это неважно, — сказал я. — Вряд ли я стану играть в детектива. Разве что ситуация резко изменится. Вернемся к этому К. Предположим, ты права, и можно исключить Оаху, Мауи и Гавайи. Как насчет малых островов? Их ведь тут много?— Ну, Ланаи — это большая ананасовая плантация. Это ровное и довольно низкое место, там каждый клочок возделан. Как убежище не годится. Кахулуи используют военные как полигон. Там запретная зона, и если частный катер только попробует туда сунуться, его мигом задержат. Ниихау — частное владение, и посторонние там сразу вызовут подозрение. Вот, собственно, и все. Правда, есть еще множество маленьких островков, но в основном это просто большие скалы вулканического происхождения, и от них толку мало: и пристать трудно, и просматриваются они почти целиком с побережья. Поэтому там особенно не разгуляешься. — Джилл покачала головой. — Думаю, они устроились на одном из главных островов неподалеку. Например, северо-западный край Кауаи довольно заброшен. К. вполне может быть там.— Но ты все-таки так не считаешь? Ну давай, излагай свою теорию...— Думаю, их база на Молокаи. До него отсюда миль тридцать на юго-восток. В хорошую погоду легкий катер может добраться туда без проблем. Я бы поставила пять к одному на Молокаи. У этого острова есть много преимуществ.— Колония для больных проказой?— Помилуйте, мистер Хелм. В наши дни это называется болезнью Хансена.— Ну, конечно, — мрачно отозвался я. — Старые маразматики у нас называются старейшинами, а жилой автоприцеп — передвижным домом. Да здравствует эра словесного лицемерия. Но кому захочется устраивать базу среди... скажем так — среди жертв болезни Хансена, у которых мясо отваливается от костей? Конечно, крыша-то прочная, но вдруг поймаешь заразу?— Болезнь эта не так заразна, как принято считать, Мэтт, — улыбнулась Джилл. — Опять-таки, вопреки молве, Молокаи — большой и очень симпатичный остров, на котором в основном живут совершенно здоровые люди, Колония Калаупапа занимает лишь малую и самую труднодоступную часть полуострова за крутыми утесами северного побережья. А в основном там плантации ананасов, сахарного тростника и горы. Очень высокие. До пяти тысяч футов. Они занимают всю северо-восточную часть острова, по сути дела, всю его восточную часть. По южному побережью идет шоссе — но только по нему. Оттуда до Калаупапа, на северной наветренной стороне, около двадцати миль. Теперь там никто не живет. Невероятная глушь! Горы встают прямо из моря, глубокие ущелья, высокие водопады. Молокаи — наименее развитый и обустроенный из всех Гавайских островов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24