Энгус Уэллс: «Темная магия»

Энгус Уэллс
Темная магия


Войны богов – 2



Распознавание и вычитка — Сергей
«Темная магия»: Радуга; 1998

ISBN 5-05-004557-6, 0-553-29129-7Оригинал: Angus Wells,
“Dark Magic”
Аннотация Книга «Темная магия» — вторая из цикла «Войны богов». Путешествие продолжается. Герои фантастического романа Э. Уэллса «Запретная магия» Каландрилл, Брахт и Катя снова в погоне за Рхыфамуном, захватившем «Заветную книгу» и вознамерившимся пробудить Безумного бога. Мир будет ввергнут в хаос, если замысел древнего колдуна осуществится. Задача остановить безумца необычайно сложна, и только троим избранным предначертано выполнить ее. Энгус УэллсТемная магия
(Войны богов — 2) Глава первая На языке Кандахара Нхур-Джабаль значит Большая сторожевая башня, и город вполне оправдывал свое название. Он расположился на обширных скалистых террасах древней горной гряды Кхарм-Рханна, которая клином врезалась в континент. Три великих реки — Шемме, Танниф и Ист, — сбегающие с ее пиков, мощными потоками обтекали дремлющий, словно каменный гипабиссальный страж, город. Терраса за террасой взбирался он по крутым склонам Кхарм-Рханны, и череда его строений походила на зубчатую стену, прорезанную дорогами и мостами и длинными пролетами лестниц. Вся эта громада стремилась вверх, к одинокому массивному строению, властвующему над всей округой. Обнесенное крепостной стеной, с пурпурными и золотыми знаменами на бойницах и башнях, оно забралось так высоко в горы, что с башен его открывался вид едва ли не на все владения тирана. Харасуль на западе, Вишат'йи на юге и Мхерут'йи на востоке, на берегу Узкого моря. Именно туда и был устремлен обеспокоенный взгляд тирана. Нхур-Джабаль не более чем оборонительная стена вокруг цитадели тирана, а огромная крепость — последний бастион власти в Кандахаре, возведенный еще Цедерусом. И вот сегодня власть последнего из его наследников, Ксеноменуса, оказалась под угрозой.На западе реет мятежный стяг Сафомана эк'Хеннема, повелителя Файна, оказавшегося орешком куда более крепким, чем предполагали сам тиран и его советники. Возмутитель спокойствия распространил уже власть на восточные земли Кандахара от Мхерут'йи до Мхазомуля по побережью и от Кешам-Ваджа до Бхалустина во внутренних районах и, разгромив войско тирана, объявил Ксеноменуса выскочкой и узурпатором.Ксеноменус же не сомневался, что плебс не задумываясь отвернется от Сафомана, но только в том случае, если тот будет разгромлен. Не просто загнан в свои владения, а разгромлен, как говорится, под звуки фанфар. Необходимо посадить голову повелителя Файна на пику и пронести ее по всем городам Кандахара, дабы никто не усомнился в том, что Сафоман повержен и мертв. Однако трупы, коими питалось воронье близ Кешам-Ваджа, были свидетельством того, что Сафоман эк'Хеннем жив и побеждает и грозит свергнуть тирана. И ни легионы, ни колдуны Ксеноменуса не могли справиться с мятежником.Да, трудная задача. А тут еще холодный ветер с Кхарм-Рханны принес первое дыхание зимы. Ксеноменус, вглядывавшийся в восточные земли, передернул плечами.Слуга услужливо набросил на узкие плечи тирана накидку из пурпурной парчи, но Ксеноменус и не заметил — теплее ему не стало, ибо пронизывавший его холод был свойства не физического. То была эманация неуверенности. Тиран отошел от парапета и повернулся к застывшим в ожидании магам. Жестом он отпустил слуг и подхалимов. На унизывавших его пальцы кольцах и перстнях заиграл солнечный свет. Когда слуги скрылись за стеклянной дверью, тиран коснулся пальцами серебряной короны на голове, словно ища вдохновения в символе своей власти, и посмотрел на ведунов.Было их семь; все старше его. По крайней мере, трое служили еще его отцу, были и те, кто знал его деда. Они сильно разнились: высокие и низкие; пятеро — легкого телосложения, двое — тучные. Лица их, тоже очень разные, были обрамлены волосами от цвета воронова крыла до избитого годами желтого. Кто-то держался как патриций, а кто-то мог сойти за простого купца. Но на всех были черные халаты с вышитыми серебряной нитью кабалистическими знаками. Ксеноменус раздраженно нахмурился. Раздражение прозвучало и в голосе, когда он спросил:— Ну так что, господа? — насмешливо выделив последнее слово. — Судя по всему, голодранец сей оказался вам не по зубам.— Ваше высочество, никто не ожидал, что заклинания Аномиуса еще в силе. — Колдун помолчал, словно давая тирану возможность высказаться, и, не дождавшись ответа, продолжил: — Властитель Файна нанес удар неожиданно быстро.— Настолько быстро, что он уже хозяйничает на восточном побережье. — Тиран поплотнее запахнул накидку, все больше раздражаясь. — Настолько быстро, что уже наложил лапу на треть моих владений. Для вас он оказался неожиданно быстр.— Боги предупреждали нас об этом, — отважился произнести старейший маг сухим, как его кожа, голосом. — Они также…Ксеноменус рубанул рукой воздух, и колдун смолк. Самый молодой из чародеев бросил предостерегающий взгляд на своих более пожилых товарищей и откашлялся, словно призывая их к благоразумию.— Повелитель Ксеноменус, — начал он, — в том, что говорит Рассуман, есть доля истины. Мы видели движение в оккультной среде, но оно представлялось нам смутным и, уж конечно, вовсе не таких размеров.— Вы колдуны тирана! — вскричал Ксеноменус и, закашлявшись, умолк. Услышав, сколько раздражения прозвучало в его голосе, он попытался взять себя в руки. — Если даже вы не смогли предсказать, что меня ожидает, то кто еще способен это сделать?— Мой господин прав, — пробормотал Рассуман, скрывая кислую ухмылку.— Неопределенность — уже предзнаменование, — заметил самый молодой из ведунов. — Мы долго спорили по этому поводу.— И к каким же выводам вы пришли? — резко спросил тиран.Ведун опустил голову в смиренном поклоне.— Отчасти это — колдовство Аномиуса, — ровным голосом произнес он, выдерживая взгляд тирана. — Но затемнение, виденное нами, вызвано силой, неведомой нам в оккультной среде. Не в нашей власти проникнуть в природу его.Тиран озадаченно нахмурился и спросил:— Что ты имеешь в виду?— Я … мы… не уверены, повелитель. Но суть видения сего была и остается скрытой от нас. Словно сами боги не желают допускать туда смертных.— Уж не хочешь ли ты сказать, что Бураш отвернулся от меня?Смуглое лицо Ксеноменуса побелело, глаза его сузились, а рука непроизвольно поднялась к короне. Семь колдунов как один отрицательно замотали головой. Ксеноменус спросил:— Тогда что же? Или кто? Объяснись, Ценобар. Ведун кивнул с непроницаемым лицом.— Я постараюсь, повелитель. Но мы тоже можем ошибаться. — Он сделал вид, что не заметил кривую ухмылку, вызванную сим замечанием, и продолжил: — Безусловно, Аномиус помог своими заклинаниями Сафоману эк'Хеннему — и как! Но помимо этого мы видели нечто много более могущественное. Я бы сказал, что даже Бураш не обладает подобной силой. И мощь сия, пребывая в движении, застила наше оккультное видение.— Мощь, коей не обладает и Бураш? — поразился тиран. — Есть ли кто могущественнее бога моря?— До Бураша тоже были боги, — заметил Рассуман.— Первые Боги ушли в небытие, — отрезал Ксеноменус. — По доброй воле удалились они в Земли заповедные. А отпрыски их преданы забвению по воле их же родителей. Фарну и Балатуру нет места на нашей земле.— Истинно, это известно всем, — кивнул Ценобар. — Но все же мы видели некую туманность, скрывавшую от нас события.Ксеноменус вздохнул, опустив под парчой плечи, а когда вновь заговорил, голос его звучал заунывно:— Значит ли это, что удельный князек сей завоюет мои владения? Значит ли это, что, бросив вызов моей власти, ввергнет он владения в пучину гражданской войны?— Со временем мы это узнаем.Ксеноменус повернулся к говорившему — неопрятного вида толстому человеку с бородой. Халат его был запачкан остатками последней трапезы.— Говори, Ликандер.— По нашему общему мнению, Бураш на нашей стороне. И хотя мы и не смогли вовремя предсказать восстание, подавить его пока еще в наших силах.Ксеноменус приободрился.— Такие речи угодны моему слуху, — почти весело заметил он. — Как этого добиться?— Ключ ко всему — Аномиус.— Опасный ключ, — вставил Ценобар, но замолчал по мановению руки Ксеноменуса.— Истинно опасный, — поддержал его толстый ведун. — Но против всех нас вместе он выдюжить не сможет.— Он убил Зыфарана, — вступил в разговор третий. — А меня изувечил.Ликандер взглянул на выставленную в качестве доказательства сухую руку и продолжал:— Ты быстро поправляешься, Андрикус. Рука твоя скоро будет в порядке. А я настаиваю на том, чтобы мы им воспользовались.Ксеноменусу не понравилось, что в споре ведуны забыли о нем, и он резко хлопнул в ладоши.— Ты, хоть и пораненный, все же вышел из битвы живой, Андрикус, — сказал он, — а я до сих пор оплакиваю кончину Зыфарана. Но мне бы хотелось услышать ваше мнение о том, как ничтожный предатель может помочь нам одержать победу над мятежниками, если мы даруем ему жизнь.Ликандер пригладил бороду, стряхивая крошки, и сказал:— В вопросе сем между нами нет согласия. Кто-то, вроде меня, убежден, что надлежит нам воспользоваться Аномиусом, дабы снять заклятия, коими помог он эк'Хеннему. Другие же полагают, что это слишком опасно.— Но ведь вы все служите мне! — воскликнул Ксеноменус. — Правильно ли я говорю?— Безусловно, — подтвердил Ликандер.— Преданность наша не подлежит сомнению, — заверил Ценобар. — Но все же, освободить Аномиуса?.. Его надо было умертвить сразу, как только мы взяли его на Шемме.— В таком случае мы никогда не завладеем Файном, — возразил Ликандер. — Ибо Аномиус — единственный, кто может открыть нам путь туда.Ксеноменус опять хлопнул в ладоши.— Я готов выслушать ваши соображения, — заявил он. — Мятежники крепчают день ото дня. Ежели Аномиус в состоянии помочь нам, то, я уверен, всемером вы сможете навести на него чары, кои обезвредят его.— Это возможно, — заверил его Ликандер.— Дозволено ли будет сказать мне? — спросил Ценобар. Тиран кивнул. — Я согласен, без Аномиуса взятие Файна — дело продолжительное и кровавое; я также уверен, что с его помощью разгромить мятежников будет проще и быстрее. Но я не склонен считать, что это — самый мудрый путь. Боюсь, что, освободив Аномиуса, мы выпустим на свободу зло много большее.— Туманные предсказания, — хмыкнул Ликандер.— Туманные, верно, — согласился Ценобар. — Но весьма зловещие.— Тогда просвети нас, — попросил Ксеноменус. — Что значат предречения сии?— Это выше меня, повелитель, — признался Ценобар и нахмурился, услышав смешок Ликандера, прикрывшего рот рукой. — Единственное, что я могу сказать, так это то, что освобождение Аномиуса может привести в движение силы куда более опасные, нежели восстание.— Что может быть опаснее мятежа? — Ксеноменус смотрел Ценобару прямо в глаза, и тот не нашелся что ответить, а лишь склонил голову, когда тиран жестом приказал Ликандеру продолжать.— Повелитель, — заявил толстяк, выступая на шаг вперед, словно не желая, чтобы его смешивали с другими колдунами, — нам ведомо, что Аномиус наложил такие чары на Файн, что взять его практически невозможно. Нам также ведомо, что Кешам-Вадж мятежники взяли лишь благодаря его колдовству. Дабы отвоевать назад второй и захватить первый, нужно время и много-много жизней. А тем временем Сафоман будет только крепчать. Уже сейчас удельные колдуны бегут к нему на помощь.— Мелкие шарлатаны, — прорычал Ценобар, — слабосильные ведуны, не представляющие собой никакой опасности.— Зато их много, — возразил Ликандер. — И со временем число их будет расти.— Со временем! — рявкнул Ксеноменус. — Именно во времени все и дело! Его у нас все меньше и меньше! И это заставляет меня прислушаться к доводам Ликандера. Ценобар и вы остальные, помолчите!Ликандер улыбнулся в лоснящуюся от жира бороду, пригладил неряшливый халат на выступающем животике и сказал:— Ты правильно сформулировал задачу, повелитель: для нас важно время. Не должно давать Сафоману возможность наращивать свои силы, должно упредить его удар. И Аномиус может стать нашим главным оружием. Он знает Сафомана, знает повадки мятежников и может проникнуть в их мысли; более того, он знает, какие именно чары остаются пока в силе. Он наводил их, ему их и снимать. Посему надо им воспользоваться.Ксеноменус уцепился большими пальцами за украшенный серебряными бляхами пояс и спросил:— Так почему вы еще этого не сделали? Он наш пленник, а вы колдуны тирана. Почему вы не попытались проникнуть в его мозг и выведать у него все, что нам нужно?Самодовольство улетучилось с лица Ликандера, уступив место умиротворяющей улыбке.— Он могуч, повелитель. Ни один из нас поодиночке не в состоянии ему противостоять. — Он помолчал, словно читая вопрос во взгляде тирана. — Даже действуя сообща, мы не можем быть уверены в том, что вытащим из него все, что нам нужно. Он настолько знающий колдун, что оградил голову свою разного рода защитой. Попытайся мы взломать ее, неминуемо разрушим разум его и соответственно все, что в нем хранится. Но… — он упредил возражение тирана, — выход есть. В этом я уверен. Аномиус крайне честолюбив. К тому же он уже противопоставил себя Сафоману, бежав из Кешам-Ваджа в час победы.— Истинно, — прервал его Ксеноменус, нахмурившись. — Что побудило его к этому? Если не ошибаюсь, с ним было еще два человека? Что сталось с ними?— Сие нам неведомо, — ответствовал Ликандер., — Но мы знаем, что ведунами они не были и, видимо, спаслись по Шемме. Я считаю, что для нас они не имеют никакого значения, повелитель, да и Аномиус отказался говорить о них.— Ну-ну, — пробормотал Ксеноменус. — Продолжай, рассказывай, как воспользоваться Аномиусом без ущерба?— Он предан лишь себе, — сказал Ликандер. — А значит, будет служить тому, кто больше даст. На данный момент этим человеком можешь быть ты, повелитель. Предложи ему свободу, и, я уверен, он перейдет на нашу сторону. Всемером мы сможем навести на него такие чары, которые уничтожат его, вздумай он нам сопротивляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63