Дьюл не высказал ни слова возражения, когда узнал, что Раоден показал Сарин библиотеку: он лишь кивнул, как будто не ожидал ничего иного.
Они привели в действие открывающий люк механизм и через несколько секунд оказались в библиотеке. Для сбережения масла на стенах горело меньше половины ламп, но принц сразу разглядел Сарин за одним из дальних столиков. Она склонялась над книгой в той же позе, как он ее оставил.
Отблески заиграли по лицу принцессы, и Раоден в который раз поразился ее красоте. Он давно привык к темным пятнами на коже элантрийцев и перестал их замечать. К тому же Сарин перенесла шаод поразительно хорошо. Обычно уже через несколько дней появлялись морщины, а кожа тускнела и пробретала грязно-серый оттенок. Но девушку эти беды обошли стороной, и ее лицо оставалось таким же гладким и свежим, как в первый день.
Еще она утверждала, что ее синяки и царапины не болят постоянно, как у остальных элантрийцев, хотя Раоден считал, что причина в том, что она не пробовала жизни за пределами Нового Элантриса. Многие из новичков не испытали на себе ужасов элантрийской боли; плодотворный труд и жизнерадостная атмосфера общины помогали забыться. Голод также не мучил принцессу — опять-таки ей повезло попасть в город в хорошие времена, когда на всех хватало еды для ежедневного обеда. Запасов хватит примерно на месяц, но Раоден не видел смысла их растягивать: голод причинял элантрийцам неудобства, но смертью не грозил.
Ему очень нравились глаза Сарин, как она с живым интересом разглядывала все вокруг. Она не просто смотрела, она изучала. А когда принцесса открывала рот, беседа с ней никогда не опускалась до бессмысленной болтовни. Больше всего в теоданской принцессе его привлекал острый ум.
При их приближении Сарин подняла голову и радостно заулыбалась.
— Дух! Ты ни за что не угадаешь, что я нашла!
— Ты права, — с легкой полуулыбкой признался принц. Он так и не придумал, как подойти к разговору о событиях в Каи. — Поэтому можешь сразу сказать мне.
Девушка подняла книгу и показала корешок — «Собрание государственных мифов, составленное Сеором». Раоден показал ей библиотеку в попытке насытить вызванный Эион Дор интерес, но, как только Сарин обнаружила целую полку книг о теории государства, изучение магии отошло на второй план. Частично сдвиг в интересах вызвало разочарование в Эйон Дор: принцесса не могла рисовать эйоны. Ее палец не оставлял в воздухе даже светящегося следа. Раоден зашел в тупик, выискивая причину, но потом Галладон рассказал, что даже до реода некоторые элантрийцы обучались Эйон Дор годами; стоило провести первую линию под чуть неверным углом, и ничего не получалось. Это как раз успех принца оказался из ряда вон выходящим.
Сарин подобное объяснение пришлось не по вкусу. Она принадлежала к типу людей, которые легко раздражаются и теряют интерес к делу, если им приходится учиться дольше, чем остальным. Она утверждала, что вычерчивает эйоны с предельной точностью, — и, по правде говоря, принц не находил в ее символах недостатков. Они просто не желали появляться, и никакой накал высочайшего негодования не влиял на подобную наглость.
Так что девушка обратилась к трудам по политике, хотя Раоден подозревал, что она все равно вскоре переметнулась бы к ним. Эйон Дор ее интересовала, но политика буквально завораживала. Когда бы он ни приходил в библиотеку поупражняться в начертании эйонов или почитать, Сарин выбирала себе огромный том какого-нибудь древнего историка, усаживалась в углу и не отрывалась от него.
— …Поразительно. Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь так рьяно ополчился на фьерденскую демагогию и подтасовки.
Принц встряхнул головой: он понял, что опять неотрывно смотрел на девушку, наслаждаясь ее чертами, и не услышал ни слова. Она говорила о книге, как та обличала построенную на лжи политику Фьердена.
— Каждое правительство порой обманывает народ, — произнес Раоден, когда она замолкла.
— Не спорю. — Сарин начала листать книгу. — Но не в таких размерах: за последние три сотни лет, с тех пор как Фьерден принял веру дереитов, вирны нагло переписывали собственную историю и даже литературу в попытках доказать, что империя всегда находилась под божественным покровительством. Посмотри сюда. — Она подняла книгу, открытую на странице со стихами.
— Что это?
— «Вирн, его величество» — поэма в три тысячи строк.
— Я ее читал.
«Вирна» называли древнейшим письменным произведением — даже старше До-Кандо, священной книги, которая положила начало До-Кесег, а соответственно, Шу-Дерет и Шу-Корат.
— Ты читал один из вариантов «Вирна», — покачала головой Сарин. — Но не этот. Современные версии поэмы упоминают Джаддета, как его видят дереиты. Но этот вариант ясно показывает, что жрецы переписали оригинал, чтобы он звучал, как будто вирн был дереитом, хотя он жил задолго до основания Шу-Дерет. В те времена Джаддет, или, вернее, бог с таким же именем, которого позже возвысили дереиты, считался мелким божеством и ведал залежами драгоценных камней.
Теперь же, когда Фьерден считает себя оплотом всей полноты истины, жрецы не могут допустить, чтобы их величайшего владыку называли язычником, так что они переписали поэму. Не знаю, где Сеор разыскал первоначальную версию, но, если она получит огласку, Фьерден ждет немалый скандал.
Глаза принцессы заблестели озорными огоньками.
Раоден вздохнул, подошел к столику и присел на корточки, чтобы оказаться лицом к лицу с девушкой. В любое другое время он бы с удовольствием сидел и слушал ее рассуждения. Как ни жаль, но сейчас его одолевали иные, неотложные заботы.
— Ладно, — произнесла принцесса. Ее глаза сузились, и она отложила книгу. — В чем дело? Я такая ужасная зануда?
— Ни в коем случае. Просто сейчас неудачное время. Видишь ли… мы с Галладоном поднимались на стену.
Она непонимающе ожидала продолжения.
— И что?
— Мы нашли пропавших гвардейцев — они стоят лагерем у особняка Телри. Мы надеялись, что ты сможешь объяснить почему. Я знаю, что тебе трудно говорить о внешнем мире, но я беспокоюсь. Мне необходимо узнать, что происходит.
Сарин положила локти на столик и постукивала по щеке указательным пальцем, что служило у нее признаком глубокой задумчивости.
— Ладно, — со вздохом согласилась она. — Наверное, я была не слишком честна. Но я не хотела обременять тебя плохими новостями.
— Многим элантрийцам все равно, — возразил принц, — потому что они знают, что мы не можем повлиять на происходящее в Каи. Я бы предпочел узнать о последних событиях, даже если рассказ не доставит тебе удовольствия.
Сарин кивнула.
— Не извиняйся — я уже могу говорить о них. Думаю, что лучше начать с того, как я свергла короля Йадона: ведь из-за этого он потом повесился.
Раоден опустился на стул, не отрывая от принцессы потрясенного взгляда.
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ
Упоминание о Йадоне вышло бесцеремонным, но мысли Сарин занимали принесенные Духом сведения. Без нее остальные лишились законности в притязаниях на корону. Даже Ройэл оказался связан по рукам и ногам недостатком богатства; оппозиция ничего не могла поделать и беспомощно наблюдала, как Телри укрепляет власть над дворянством. К вечеру она ожидала услышать новости о его коронации.
Она не сразу обратила внимание на то, каким убитым выглядит элантриец. Его глаза невидяще смотрели перед собой, и он без сил рухнул на стоявший рядом стул. Девушка обругала себя за бестактность, она забыла, что говорит о короле, которому Дух когда-то приносил клятву верности. События последних недель сделали ее немного черствой.
— Извини, — торопливо добавила она. — Я могла бы сообщить это известие более деликатно.
— Йадон мертв? — тихо переспросил Дух.
Сарин кивнула.
— Оказалось, что он связался с мистериями Джескера. Когда новости просочились в город, он повесился, чтобы избежать позора.
Она опустила свою роль в гибели короля, не желая углубляться в запутанные объяснения.
— Джескер? — Лицо Духа потемнело, он скрипнул зубами. — Я всегда считал его дураком, но… Как далеко простиралось его соучастие?
— Он приносил в жертву поварих и горничных. — Принцессу замутило при воспоминании. Не зря она избегала этого разговора.
Очевидно, элантриец заметил ее внезапную бледность.
— Прости.
— Ничего страшного. — Тем не менее она знала, что увиденное в том туннеле еще долго будет преследовать ее в кошмарах.
— Значит, на трон сядет Телри?
— Скоро, если он уже не короновался.
Дух покачал головой.
— А герцог Ройэл? Он богаче, и его уважают при дворе. Почему он не претендует на трон?
— Он потерял преимущество в состоянии. Стараниями Фьердена доходы Телри значительно возросли; к тому же он сочувствует Дерети, что повысило его положение в обществе.
— Пособничество Дерети увеличивает популярность? — недоуменно нахмурил брови Дух. — Я много пропустил, да?
— Как давно ты здесь?
— Около года, — рассеянно ответил Дух. Принцесса расспрашивала жителей Нового Элантриса, и они тоже так считали. Никто не знал, когда Дух появился в городе, но все предполагали, что он провел здесь не менее года. Недавно он захватил контроль над бандами соперников, а подобное выступление требовало долгой и тщательной подготовки.
— Выходит, вот как Телри добился поддержки элантрийской гвардии, — пробормотал Дух. — Они всегда тянулись к тем, у кого в руках власть.
Сарин кивнула.
— Они перебрались к его особняку незадолго до того, как меня отправили в Элантрис.
— Ладно. Придется начать с самого начала: мне нужно знать все, что тебе известно.
И она рассказала все. Принцесса начала с падения Дюладелской республики и постоянно нарастающей угрозы Фьердена. Рассказала о помолвке с принцем Раоденом и дереитском наступлении на Арелон. По его вопросам она вдруг поняла, что Дух понимает положение в стране лучше, чем она считала возможным. Он моментально осознал последствия посмертной воли Йадона. Он также немало знал о Фьердене, хотя не представлял в полной мере исходящую от дереитских жрецов опасность — его больше волновали находящиеся под стягом вирна войска.
Особенно впечатляли его познания о лордах и дворянстве Арелона. Ей не пришлось вдаваться в описание их характеров и взглядов на жизнь: Дух порой понимал их лучше ее. Когда Сарин накинулась на него с вопросами, элантриец спокойно объяснил, что в Арелоне изучить титулованных дворян как свои пять пальцев было жизненной необходимостью. Зачастую мелкая знать могла добиться продвижения, заключая сделки с более влиятельными аристократами, поскольку те держали рынки под контролем.
Помимо смерти короля его выбила из колеи еще одна новость.
— Ты собиралась выйти замуж за Ройэла? — недоверчиво уточнил он.
Сарин улыбнулась.
— Я сама до сих пор не могу поверить; план созрел практически на ходу.
— За Ройэла? Старый мошенник! Как он, должно быть, ликовал, когда предложил эту идею.
— Мне не в чем упрекнуть герцога, он вел себя как примерный джентльмен.
Дух одарил ее взглядом, в котором явно читалось: «и я думал, что ты умеешь судить о людях».
— К тому же, — продолжила принцесса, — предложение исходило не от него, а от Шудена.
— Шуден? — удивился Дух. Но после недолгих раздумий добавил: — Хотя да, он вполне способен прийти к подобному заключению. Только не могу представить, чтобы он добровольно заговорил даже о чужой свадьбе. Его пугает одно упоминание о браке.
— Уже нет. Он очень сблизился с дочерью графа Эхана.
— Шуден и Торина? — Элантриец выглядел сраженным наповал. Тут он прищурил глаза и смерил ее взглядом. — Подожди-ка. Почему ты собиралась замуж за Ройэла? Я думал, ты уже замужем.
— За мертвецом, — хмыкнула Сарин.
— Но брачный контракт запрещает тебе снова вступать в брак.
— Откуда ты знаешь? — насторожилась девушка.
— Ты сама говорила, пару минут назад.
— Неправда.
— Точно говорила. Ведь верно, Галладон?
Высокий дьюл продолжал листать толстый том с разоблачениями Сеора и даже не поднял глаз.
— Не смотри на меня, сюл. Я не собираюсь вмешиваться.
— В любом случае, — Дух отвернулся от друга и вернулся к началу спора, — почему ты собиралась замуж за Ройэла?
— А почему нет? Я никогда не встречалась с Раоденом лично. Все вокруг твердят, что он был замечательным принцем, но что меня с ним связывает? Смерть Йадона аннулировала договор с Теодом, а единственная причина, почему я предложила брачный контракт, — это чтобы укрепить связи между моей страной и Арелоном. Так зачем соблюдать обязательства перед мертвым принцем, если я могу заключить новый, многообещающий договор с будущим арелонским королем?
— Так ты согласилась на брак с принцем только из политических соображений? — спросил Дух обиженно, как будто ее отношения с наследным принцем Арелона каким-то образом затрагивали местное дворянство, к тому же выкинутое в Элантрис.
— Конечно. Я живу ради политики. Я заключила договор с Раоденом ради благополучия Теода, и союз с Ройэлом готовился по той же причине.
Элантриец кивнул, соглашаясь, но выглядел расстроенным.
— Итак, я вошла в тронный зал, где меня ожидал герцог, — продолжила рассказ Сарин, не обращая внимания на надутый вид слушателя. Да какое право он имел лезть в ее дела? — И там-то меня и настиг шаод.
— Прямо в зале? Во время свадьбы?
Принцесса кивнула, исподлобья глядя на него. Ей вдруг стало очень неуютно. Казалось, стоило встретить людей, готовых принять ее в свой круг, тут же на голову обрушивалась очередная катастрофа и портила назревающую дружбу.
Галладон фыркнул.
— Неудивительно, что она не хотела ничего рассказывать. Коло?
Дух ласково положил ей руку на плечо.
— Мне очень жаль.
— Все уже позади, — покачала головой девушка. — Нам следует подумать о коронации Телри. Учитывая, что за ним стоит Фьерден…
— Мы можем волноваться о Телри сколько угодно, но сомневаюсь, что сможем ему помешать. Если бы найти способ передать послание в Каи!
Глаза Сарин со стыдом метнулись к теням в дальнем углу комнаты, где, почти невидимый, скрывался Эйш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81