— резко оборвал его Вэл. — Для этого уже чертовски поздно! Даже если Эффи подберет мне эту так называемую Найденную невесту, мне она уже не нужна! Я люблю Кейт, она любит меня!
— Тогда помоги бог вам обоим, — негромко произнес Ланс. — Ты сам хорошо изучил историю нашей семьи и знаешь, что случается с Сентледжами, которые отказываются от услуг Искателя невест.
— Я и так уже проклят! Так какое это имеет значение?
— Это имеет значение для меня. Потому, что я беспокоюсь о вас обоих — и о тебе, и о Кейт. Я не собираюсь стоять в стороне и смотреть на то, как ты себя губишь!
Ланс говорил спокойно и серьезно, но Вэл смог разглядеть за этими словами лишь упрямое стремление настоять на своем. И это привело его в бешенство.
— Черт тебя возьми! — проскрежетал он сквозь стиснутые зубы. — Ты и так уже испортил все что мог, помогая Эффи с этим чертовым путешествием в Лондон! Но Кейт никогда никуда от меня не уедет!
— Вэл, ты должен прислушаться к голосу разума… Вэл в ярости сгреб брата за воротник его плаща.
— Когда-то я спас тебе жизнь, Ланс. Не заставляй меня жалеть об этом больше, чем сейчас. Клянусь, я уничтожу любого человека, который встанет между мной и Кейт, не исключая и тебя.
Ланс никак не ответил на угрозу, он даже не попытался освободиться.
— Вэл, ты определенно не в себе. Пожалуйста, позволь мне помочь. Ты ведь знаешь, я все для тебя сделаю.
Голос брата был необычно ласков, полон заботы и искреннего участия.
«Он разговаривает со мной так, словно я окончательно сошел с ума, — подумал Вэл. — И, возможно, так оно и есть».
Он чувствовал, как в нем поднимается волна черного гнева, подобно некоему чудовищу, которое жаждет вырваться на свободу. Еще немного — и он накинется на Ланса так же, как совсем недавно на Рива Тревитана. Собрав всю оставшуюся у него волю, он медленно разжал пальцы на воротнике Ланса и оттолкнул от себя брата.
— Ты можешь сделать для меня только одно. Держись от меня подальше!
Резко развернувшись, Вэл помчался прочь, вниз к берегу, молясь лишь об одном — чтобы у Ланса хватило мудрости не идти на этот раз за ним. Когда Вэл через какое-то время оглянулся, он увидел, что Ланс медленно бредет обратно по тропинке, как-то странно сгорбившись, ссутулив свои широкие плечи.
Вид поникшего брата вызвал у Вэла безумное желание расхохотаться. Сколько раз Ланс отвергал его помощь, отталкивал его самого! Теперь Ланс почувствует на своей шкуре, что это такое!
Но ощущение дикого торжества, которое наполняло Вэла, вдруг стало таять, оставив после себя чувство ошеломляющего отчаяния и безысходности.
Что же он наделал?! Ведь он долгие годы стремился избавить Ланса от чувства вины, которое преследовало брата с того самого дня на поле битвы, мечтал покончить с отчужденностью между ними. А теперь он умышленно оттолкнул от себя брата!
Вэл наблюдал за удаляющейся фигурой Ланса, подавляя в себе желание броситься следом за ним, остановить, рассказать ему все — о том, что случилось в ночь Хэллоуина, о Рэйфе Мортмейне, о кристалле… Ведь Ланс его брат, он найдет способ помочь ему!
«Да, конечно! И первым делом он захочет отобрать у тебя кристалл, — предостерег его какой-то дьявольский голос внутри. — Он отберет у тебя силу, здоровье, а главное — он отберет у тебя Кейт! И для чего тогда тебе жить?»
— Не для чего! — прошептал Вэл, сжимая цепочку у горла. Полный отчаяния, он следил за Лансом, пока тот не скрылся из виду, а потом повернулся и медленно побрел по берегу, чувствуя себя более одиноким и потерянным, чем когда бы то ни было.
К тому времени, когда Вэл подошел к своему дому, он совсем продрог и обессилел. Подавив новый приступ кашля, он почувствовал себя настолько разбитым, что был вынужден привалиться к калитке, чтобы восстановить дыхание.
Что, черт возьми, с ним происходит? Любому другому с такими симптомами он, не задумываясь, поставил бы диагноз «чахотка». Но здесь было что-то не то. Он боялся, что ему угрожает нечто более серьезное, чем болезнь.
Это был тот же мрак, который владел Рэйфом Мортмейном!
— Вэл!
Он издалека услышал, что его кто-то окликает, и на короткое мгновение испытал страх пополам с надеждой, что это Ланс. Но, подняв голову, он увидел Кейт, бегущую вниз, к берегу; за ней спешил Джим Спаркинс.
Вздох облегчения, вырвавшийся из его груди, прервался судорожным рыданием — настолько велико было напряжение всех его чувств. Вэл сделал над собой усилие, чтобы оторваться от калитки и выпрямиться. Он раскрыл объятия и, с силой прижав к себе Кейт, принялся покрывать ее лицо поцелуями. Эта девушка — его утешение, его единственная отрада среди всего этого безумия. Он запротестовал, когда она чуть отстранилась и с беспокойством посмотрела на него.
— Вэл, с тобой все в порядке? Джим сказал, что ты дрался с Ривом… — она оборвала себя, и ужас исказил ее милые черты. — О, Вэл! Твои руки! Твои прекрасные руки!
Сначала Вэл даже не понял, о чем она говорит, и только потом осознал, что у него в кровь разбиты суставы пальцев. Он с недоумением уставился на свои руки — когда-то такие гладкие, уверенные, чуткие руки лекаря. Сейчас он с трудом признавал эти дрожащие, разбитые пальцы своими. Они должны были бы принадлежать кому-то другому — незнакомцу, привыкшему к дракам и тяжелой работе.
Вэл почувствовал, как на его разбитые суставы что-то капнуло, заставив его вздрогнуть от неожиданной боли. Только тут он понял, что Кейт горько плачет, сжимая в руках его руку, и на его раны текут ее соленые слезы.
— Нет… не надо плакать, моя дикарочка, — пробормотал Вэл, но едва он успел произнести эти слова, как новая волна одуряющей слабости накатила на него. Он свалился бы прямо тут у калитки, если бы Кейт и подбежавший Джим Спаркинс не подхватили его.
Вэл тяжело опустился в кресло в библиотеке, устало прикрыв глаза. Кейт хотела, чтобы Джим отвел Вэла прямо в постель, но Вэл категорически отказался, а она не осмелилась настаивать. Хотя это сама по себе была унизительная мысль: Кейт не могла себе представить, что у нее когда-нибудь будет причина бояться Вэла. Но даже она уже научилась опасаться перепадов его настроения.
Кейт взяла низенькую скамеечку и села рядом с ним. Стараясь быть очень осторожной, она промыла и обработала ему ранки на руках. Суставы были так сильно разбиты, что Вэл должен был бы вздрогнуть, когда она смазывала их специальной мазью из ведьминого ореха. Но Вэл, казалось, вообще ничего не чувствовал. Взгляд его полуприкрытых глаз ужаснул Кейт своим отсутствующим выражением, словно он ускользнул от нее в какой-то свой собственный темный мир, который она даже вообразить себе не могла.
Вэл не шевельнулся даже тогда, когда в библиотеку вошел Джим. Обменявшись встревоженным взглядом с Кейт, он поставил на столик графин с бренди и тихо вышел. Кейт налила в рюмку бренди и поднесла ее к губам Вэла.
— Вот, выпей-ка.
Вэл сделал несколько глотков и усмехнулся.
— Теперь играем в доктора, моя милая Кейт? — Он поднял руку и взглянул на обработанные лекарством пальцы. — Ты сделала все правильно, хотя мне это кажется очень странным. Ведь это я всегда был лекарем. Я не привык, чтобы обо мне кто-нибудь заботился.
— Может быть, пришло время привыкать?
Его губы искривились в печальном подобии улыбки.
— Кстати, о том, что случилось там, в деревне…
— Я уверена, что ты был не виноват! — поспешно сказала Кейт. — Этот Рив Тревитан давно заслуживал хорошей трепки.
— Возможно, но меня больше беспокоит то, что я наслаждался этим. Я не должен получать удовольствие, избивая людей! Я врач!
— Но ты ведь просто человек. И притом очень хороший и благородный человек.
— Когда-то и я так думал. Теперь я в этом не уверен… В его взгляде было столько муки, что Кейт уже просто не могла этого выдержать. Она нежно провела рукой по его волосам, откинула прядь волос со лба. Вэл перехватил ее руку и притянул девушку к себе на колени — так, как он часто делал, когда она была маленькой девочкой и нуждалась в его утешении и заботе. И Кейт прижалась к нему, положив голову ему на плечо и пытаясь вызвать в памяти те далекие времена. Тогда одно только его спокойное присутствие рядом обещало ей, что все будет хорошо. Но это было слишком давно. А теперь сам Вэл страдал и нуждался в утешении. И именно она была виновата в этом! Кейт знала, что существует только один способ все исправить, вернуть покой в его глаза. Она должна снять с него заклятие. Отпустить его. А значит — навсегда с ним расстаться…
Спрятав боль сердца за дрожащей улыбкой, она погладила его по щеке.
— Вэл, тебе надо отдохнуть, ты выглядишь очень усталым. Ты каждый день уезжаешь на этом чертовом коне и носишься как сам дьявол. Я даже не знаю, куда ты ездишь…
— На Потерянную землю.
— Что?!
Кейт резко выпрямилась, уверенная, что ослышалась. Это было местное название поместья, принадлежащего когда-то Мортмейнам. Давно заброшенное, оно представляло собой сейчас обгоревшие руины, расположенные в одном из самых унылых, опасных мест на берегу.
— Потерянная земля? — повторила Кейт в смятении. — Но, Вэл, ты же сам всегда предупреждал меня, что нужно держаться подальше оттуда! Зачем вдруг тебе понадобилось ехать в это ужасное место?
— Я… сам не знаю. Возможно, я искал ответы…
— Ответы на что? Ты и так знаешь все, что касается Мортмейнов. Ведь именно ты рассказывал мне, какое зло в них заключено. А особенно — в Рэйфе Мортмейне, самом ужасном из них всех.
— Да, я и в самом деле так думал…
— Вэл, ты же знаешь, что он именно таков! Ведь это он украл меч Сентледжей и едва не убил тебя! Этот человек — настоящий дьявол!
— Нет, Кейт. Просто человек, который не смог перенести всю ту боль, что выпала на его долю, не смог помочь себе. Да и вряд ли кто-то сумел бы такое выдержать.
Кейт смотрела на него в полном изумлении. О чем он говорит?! Если Вэл когда-нибудь и был в чем-то абсолютно непреклонен, то это именно в своем осуждении Рэйфа Мортмейна!
Она коснулась его лба рукой, боясь почувствовать признаки лихорадки, и Вэл глухо рассмеялся.
— Ты, конечно, думаешь, что я брежу, говоря так о проклятом Мортмейне. И возможно, ты права. Я во всем стал сомневаться в последнее время. Уже ничто не кажется мне таким ясным и однозначным, как прежде. Временами я боюсь, что схожу с ума.
Взгляд, который он бросил при этом на Кейт, проник прямо ей в сердце, вызвав нестерпимую душевную муку. Его потемневшие глаза были полны страха и смущения. Кейт в неистовом порыве обвила его руками.
— Ох, Вэл, скоро все будет хорошо. Я обещаю тебе. Вот увидишь, наступит завтрашнее утро, и все покажется тебе совсем другим!
По крайней мере она молилась, чтобы все было именно так. Чтобы она сумела разрушить это ужасное заклятие, исправить все то зло, что причинила любимому человеку.
Кейт чуть отстранилась, обхватив ладонями его щеки.
— А сейчас все, что тебе необходимо, — это отдых. Ты должен пойти в кровать.
— Вместе с тобой? — хрипло спросил Вэл.
Он поднес ее руку к губам, и жаркий огонек, который Кейт так хорошо знала, зажегся в его глазах. Прежде чем она успела возразить, он положил ладонь ей на шею и притянул к себе. У его губ был вкус бренди — и жаркого соблазна.
Кейт попыталась отклониться, но он лишь крепче прижал ее к себе. Его поцелуй был властным, опьяняющим, возбуждающим все ее чувства…
Кейт уперлась руками ему в грудь.
— Вэл… пожалуйста! — пробормотала она. Его горячие губы прокладывали цепочку поцелуев по ее шее, заставляя ее всю дрожать от возбуждения. Кейт больно прикусила губу, пытаясь сопротивляться его чарам. Она ни в коем случае не должна позволить ему уложить ее в свою постель! Только не сегодня ночью, когда ей надо бежать на другое свидание — с колдуном Просперо, на холме у камня друидов. Руки Вэла уже ласкали ее груди, и Кейт едва не застонала. С невероятным усилием она вывернулась из его объятий и соскочила на пол.
— Н-нет! — сказала она, тряся головой и отчаянно желая, чтобы ее голос звучал более убежденно.
Вэл схватился за подлокотники кресла, с невероятным трудом поднялся и, пошатываясь, шагнул к ней. Она отступила на шаг, испугавшись, что он рассердился. Но увидеть боль в его глазах оказалось во сто раз хуже.
— И ты туда же, моя Кейт? — спросил он голосом, полным горечи. — Ты тоже против меня? Собираешься от меня отвернуться, избегаешь меня, как все остальные в этой проклятой деревне?
— Нет, Вэл! Конечно, нет! — воскликнула Кейт, ужаснувшись тому, что он может так думать. Она едва удержалась, чтобы не броситься к нему в объятия, и даже обхватила себя руками, чтобы не поддаться этому искушению. — Никто не отвернулся от тебя. Все в Торрекомбе восхищаются тобой, уважают тебя и очень беспокоятся о тебе.
— Да, так было. Когда-то. Пока я был праведным доктором Сентледжем, безупречным и безгрешным. Но видит бог, я устал им быть. Это слишком тяжело, и я больше не могу. Я устал, Кейт! Я так устал!…
— Я знаю, мой милый, — прошептала она. — И сейчас тебе нужно…
— О да, конечно! — с горькой иронией прервал он ее. — «Вэл, иди-ка ты в постель. Но только без меня!»
Он сделал попытку снова обнять ее, и Кейт понадобилась вся ее решимость, чтобы не позволить ему этого. Безумное отчаяние в его глазах разрывало ей сердце.
— Кейт, почему ты не можешь остаться со мной сегодня ночью? Ты больше не любишь меня? Не хочешь быть со мной?
Не любит его! Если бы только он знал! Кейт отвернулась, пытаясь подавить подступившие к глазам слезы.
— Конечно, хочу! Я просто боюсь.
— Чего же ты боишься?
«Того, что мое заклятие нанесло тебе непоправимый вред!»
Но как об этом скажешь? Кейт в отчаянии ухватилась за первое попавшееся объяснение:
— Боюсь, что… мы были несколько безрассудны. Ведь ты мог сделать мне ребенка…
— А ты не хотела бы иметь от меня ребенка? Кейт тяжело сглотнула и покачала головой:
— Н-нет. Мы с тобой не женаты. А после того, через что мне пришлось пройти, я бы не хотела, чтобы мой ребенок родился бастардом.
— И ты думаешь, что я бы позволил такому случиться? — Вэл схватил ее за плечи и резко развернул лицом к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52