Здесь он оторвался от нее на несколько мгновений, которые потребовались, чтобы снять плащ и сюртук. Он тяжело и часто дышал, лицо его превратилось в яростную маску желания. Он сорвал с шеи галстук и, отбросив его, почти упал на нее, накрыв своим телом.
Кейт наблюдала за ним с некоторой оторопью, где-то в глубине уже зарождались робкие ростки беспокойства и даже страха, но все вмиг забылось, как только Вэл обрушил на нее новый каскад поцелуев. Ее сердце билось в неистовом ритме, кровь бурлила в венах. Он осыпал поцелуями ее шею и грудь, и Кейт не могла сдержать блаженного стона. Это было гораздо больше того, о чем осмеливалась мечтать.
Как сквозь сон Кейт почувствовала, что он расстегивает пуговицы на ее платье. Она никогда не носила корсета, и ему ничего не стоило развязать тесемки на ее нижней сорочке и обнажить грудь. Горячий жар опалил ее щеки, и она инстинктивно попыталась закрыться, но Вэл не позволил ей. Он схватил ее руки и прижал к кушетке.
— Нет, Кейт, позволь мне видеть тебя, — пробормотал он, пожирая ее жадным взглядом. — Ты так прекрасна, а я так дьявольски сильно хочу тебя…
Его темноволосая голова склонилась над ней, горячие губы припали к ее соску.
— О небо! — резко выдохнула Кейт.
Белая вспышка жара пронзила ее тело. А она-то думала, что знает все о страсти, сжигающей мужчин и женщин! Но разве могла она себе представить что-либо подобное? Она погрузила Пальцы в его густые волосы, полностью отдаваясь тем ощущениям, которые он в ней вызывал, и до боли ощущая потребность в еще более смелых ласках. Какая-то часть ее сознания говорила ей, что это опасно, что все происходит слишком быстро и она уже не владеет собой. Вэл принялся развязывать тесемку на ее юбке, и на Кейт накатила волна паники. «Смогла бы я остановить его, если бы захотела?» — спрашивала она себя.
Но беда— то была в том, что она не хотела его останавливать… Особенно теперь, когда его губы вновь нашли ее рот, терзая безжалостным поцелуем, доводя почти до беспамятства, заставляя взмывать в темное ночное небо… Да и как она могла остановить его? Ведь это был Вэл, ее верный, надежный друг, которому она безоговорочно доверяла, мужчина, которого она обожала и с которым хотела быть вечно.
Внезапно Вэл поднял голову, не отрывая взгляда от ее глаз его лицо пылало от страсти. Дрожа от собственной дерзости, Кейт потянулась к пуговицам его сорочки, но Вэл накрыл ладонью ее руку, заставив остановиться. Приподнявшись на локте, он смотрел на нее так, словно видел в первый раз в своей жизни.
Какой— то яркий свет вспыхнул в его взгляде -вспыхнул и сразу же погас.
— О боже! — прошептал он хриплым, глухим голосом.
— Вэл?…
Кейт испугалась, что сделала что-то не так. Она потянулась, чтобы коснуться его щеки, но он вдруг резко отшатнулся от нее с выражением ужаса на лице. Поднявшись на ноги, Вэл, пошатываясь, пересек комнату, явно торопясь отойти как можно дальше. Остановившись возле камина, он схватился за каминную доску с такой силой, что было видно, как дрожат его руки.
Ее рот еще горел от его поцелуев, кожа — от его прикосновений. Кейт медленно села, растерянная, оглушенная странным ощущением безвозвратной потери.
— Вэл, почему ты…
— Уходи!
Кейт вздрогнула от резкого звука его голоса.
— Что?
— Одевайся и убирайся отсюда! — отрывисто бросил Вэл. Он повернулся к ней, его темные глаза, в которых сверкала непонятная ярость, сейчас казались совершенно незнакомыми.
— Но я… — смущенно пробормотала Кейт, сбитая с толку такой резкой сменой его настроения.
— У тебя проблемы со слухом? Я сказал, поправь платье и убирайся отсюда к дьяволу! Сейчас же! Пока я не… — он не закончил свою угрозу и вновь повернулся к ней спиной, с силой сжав кулаки.
Кейт сжалась, словно он ударил ее. Собственная вспышка страсти растаяла без следа. Пока она дрожащими руками завязывала тесемки на нижней рубашке, а затем застегивала платье, ее щеки пылали от стыда. Она неожиданно почувствовала себя дешевкой, какой-нибудь лондонской шлюхой, какой, наверное, была ее мать. Заклятие заклятием, но Вэл Сентледж всегда оставался джентльменом. Что же удивляться, если он почувствовал отвращение к ней из-за ее безрассудного, распутного поведения?
Кейт застегнула последнюю пуговку на платье и сказала робко:
— Прости меня, Вэл… Мне очень жаль…
— Ты просишь прощения? — Вэл обернулся, и она увидела, как потемнело его лицо.
— Да. То, что случилось… Это целиком моя вина и… — она не договорила, потому что он вдруг захохотал.
Это был густой, неожиданно веселый смех. Но, когда он затих, на Кейт глядел ее прежний обожаемый Вэл Сентледж своими добрыми карими глазами, такими знакомыми с детства. Он опустился возле нее на колени и взял ее руки в свои широкие ладони.
— Моя милая дикарочка, — сказал он, — ты такая глупышка. Как только ты могла подумать, будто виновата в том что произошло между нами?
— Потому что так и есть. — Кейт упрямо приподняла подбородок — она слишком хорошо знала этот снисходительно-ласковый тон. — Ты ведь теперь не можешь думать обо мне как о какой-нибудь невинной девице, которая ничего не знает и не понимает. А я уже много раз говорила тебе, что я вовсе не невинна;
— Ты? Да ты наивна, как новорожденный младенец! — Усмехнулся Вэл, целуя ее пальцы. — Ты даже не поняла, как близок я был к тому, чтобы обесчестить тебя.
— Ты никогда не сможешь обесчестить меня, Вэл.
— Могу, девочка, еще как могу! Я только сейчас начал по-настоящему понимать, на что я вообще способен. — Его лицо вновь потемнело, стало мрачным. Он выпустил ее руки, встал сам и помог подняться Кейт. — А сейчас, пожалуйста, иди домой, — сказал он тихо.
У нее не было выбора, она не могла ослушаться его, когда он говорил с ней таким тоном, хотя единственное, чего она сейчас хотела, — это коснуться его волос, смахнуть хмурое выражение с его лба. Когда она творила свои заклинания у костра прошлой ночью, она представляла себе все совсем иначе. Ей казалось, что это будет одна только радость и счастье, просто наступит конец одиночеству Вэла и ее собственному безумному желанию. Она никак не хотела вызвать в нем это смятение и муку, не думала, что может навредить ему. «Но, как всегда, я, скорее всего, вообще ни о чем не думала», — Кейт грустно вздохнула.
С тяжелым сердцем, мучимая угрызениями совести, она молча направилась к двери, обогнув на ходу Вэла.
— Ты не можешь вот так уйти, — вдруг тихо сказал Вэл, когда она проходила мимо него. — Не сказав ни слова, даже не поцеловав меня на прощание.
Кейт мгновенно воспрянула духом, подняла опущенную голову. Она подошла к нему, готовая подчиниться любому его желанию. Но Вэл взял ее за плечи, намеренно оставляя между ними безопасную дистанцию. Он нежно, но сдержанно коснулся губами ее лба, а затем легко поцеловал в губы.
Кейт вздохнула и… рванулась к нему. Она почти не сознавала, что делает, и лишь спустя мгновение обнаружила, что обменивается с ним отчаянными лихорадочными поцелуями, а он держит ее в своих объятиях так, словно никогда больше не отпустит.
— Нет! — Вэл первым пришел в себя и резко отшатнулся. — Боже мой, Кейт, это чистейшее безумие…
— Нет, Вэл, это чудесно! — умоляющим тоном воскликнула она, пытаясь его удержать. — Я всегда любила тебя. А теперь и ты меня любишь. Что же в этом может быть плохого?
— Ничего… Все! — Он схватил ее за руки, пытаясь удержать на расстоянии. Его бархатные глаза были полны страсти и муки. — Все это обрушилось на меня так внезапно. Все вдруг изменилось. Я… мне нужно время, чтобы подумать.
Она начала было спорить, но он просто накрыл ладонью ее рот, и Кейт замолчала. Ощущение тепла его руки на губах было не менее волнующим, чем поцелуй, и Кейт только тяжело вздохнула, когда он убрал руку.
— Я вскоре приду к тебе, мой ангел, — сказал он. — Я обещаю.
Прежде чем Кейт смогла перевести дух, Вэл накинул ей плащ на плечи и вывел в холл. В следующее мгновение тяжелая дверь захлопнулась прямо перед ее носом. Кейт растерянно моргнула и услышала, как ключ поворачивается в замке.
Святые небеса! Неужели Вэл и в самом деле думает, что ему надо запираться от нее на замок? «Но, может быть, так и есть», — вдруг подумала Кейт в смятении. Ее кожа все еще горела от его жарких поцелуев. Никакие мечты о нем не подготовили ее к тому, что он способен так целовать ее. Она никогда по-настоящему не думала о нем как о мужчине и теперь страстно желала только одного — вновь оказаться в его объятиях и закончить то, что они начали там, на кушетке. И неважно, что их мог обнаружить кто-нибудь из слуг Вэла или что это могло закончиться громким скандалом для них обоих…
К счастью, даже под действием заклятия Вэл не потерял здравомыслия. По крайней мере она поняла, что было с ним не так, откуда эти его неконтролируемые вспышки и резкие перепады настроения. Да, ее колдовство подействовало на него, но он, как человек благородный, сопротивлялся всеми силами, так как по-прежнему был полон сомнениями и угрызениями совести.
Однако она очень сомневалась, что эту битву Вэлу суждено выиграть. Бедняга уже и так зашел довольно далеко, раз назвал ее «своим ангелом». Ну подумайте, что в ней могло быть ангельского?! На самом деле сейчас она чувствовала себя как самая настоящая чертовка.
«Я всегда любил тебя, — прошептал тогда Вэл. — Но теперь я не позволю, чтобы что-то встало между нами. Я клянусь тебе в этом!»
Прекрасные страстные слова, но сам ли Вэл произнес их, или это было всего лишь действие заклятия? И как она только могла сделать с ним такое?! Наложить колдовское заклятие на лучшего друга, лишить его воли, обмануть его, заманить в ловушку…
В отчаянии Кейт попыталась уверить себя, что это все было совсем не так. Она не загоняла Вэла в ловушку, она просто освободила его от увечья, от боли, от власти этой ужасной легенды, от пожизненного одиночества! Все сразу будет хорошо, как только Вэл перестанет сопротивляться действию ее любовного заклятия. Возможно, все, что ему нужно, — это немного времени, чтобы привыкнуть ко всем этим невероятным изменениям в его жизни. В конце концов, он же сам обещал, что скоро придет К ней…
— Только не тяни слишком долго, мой дорогой! — прошептала Кейт.
Завернувшись в плащ, она коснулась пальцами губ, а затем приложила их к закрытой двери, посылая Вэлу прощальный поцелуй.
К тому времени, когда Кейт вернулась в деревню, она окончательно расправилась со всеми своими сомнениями и дурными предчувствиями. Под конец своего пути она уже вприпрыжку бежала по тропинке, полностью поглощенная розовыми мечтами об их с Вэлом счастливом будущем. Конечно, Сентледжи сначала будут против, но когда увидят, как они счастливы, как преданы друг другу, то постепенно сменят гнев на милость и не будут препятствовать их любви. И им придется признать, что даже их легенда может ошибаться. Даже Эффи в конце концов будет сиять от гордости и счастья, когда они с Вэлом встанут перед алтарем в церкви Святого Иоанна! А она, Кейт, занятая приятными обязанностями молодой жены, обязательно выкроит время, чтобы сосватать Эффи за ее обожаемого викария. Не оставаться же ей одной, когда Кейт переедет в Дом на берегу!
И как же приятно будет изменить все в этом мрачном доме. Она выбросит прочь черные тяжелые шторы, выметет паутину Прошлого из всех комнат и перекрасит стены в светлые радостные тона. Она выучится быть помощницей Вэлу в его медицинской практике и не даст ему работать на износ, постарается следить, чтобы он не истощал себя, пытаясь забрать себе боль всего мира.
В солнечные дни они с Вэлом будут скакать на великолепных лошадях по берегу или оттачивать свое мастерство фехтовальщиков в дружеских поединках. А в дождливые вечера они будут пить чай в библиотеке и вместе изучать какой-нибудь очередной научный фолиант. Или предаваться любви на кушетке…
К тому времени, когда тропинка повернула к Розовому коттеджу, Кейт уже мысленно показывала Вэлу их новорожденного сына. И тут она едва не споткнулась, а ее буйные фантазии развеялись как дым: она увидела, как к воротам коттеджа подкатил сверкающий новый экипаж.
И этот элегантный экипаж, и одетый в богатую ливрею, похожий на тигра кучер казались совершенно неуместными в Торрекомбе. Кейт проглотила готовое сорваться с языка ругательство: ее голова была слишком занята в этот момент Вэлом, чтобы помочь Эффи достойно принять знатного визитера. Особенно этого.
Дверца экипажа распахнулась, и Виктор Сентледж направился по тропинке к дому, старательно обходя грязь, чтобы не запачкать свои начищенные до зеркального блеска ботфорты. Кейт знала, что многие девушки в деревне считали его неотразимым красавцем. Эти дурочки без конца восхваляли его темные томные глаза и длинные ресницы, а также чувственный изгиб его полных губ. Но Кейт всегда считала его правильные черты не слишком выразительными. По сравнению с Вэлом он был всего лишь хорошеньким незрелым юнцом.
Виктор замешкался, разглядывая свое отражение в дождевой луже, поправил на голове свою модную шляпу и отряхнул пелерину плаща. Кейт скривила губы в презрительной усмешке. Бедняжка Молли Грей! Она очень сомневалась, что Виктор когда-нибудь сделает Молли предложение, раз он настолько влюблен в свое собственное отражение. По мнению Кейт, это был один из самых никчемных, праздных молодых людей, прожигающих наследство, доставшееся ему от деда и отца — отважных мореплавателей. Он обычно проводил все свое время в Лондоне или Плимуте, посещая приемы, балы, скачки и флиртуя с глупенькими девицами. Но что в таком случае привело его сюда? Нет сомнения, он приехал, чтобы мучить бедняжку Эффи, в очередной раз высказывая ей недовольство по поводу выбранной ею невесты.
— Будь ты проклят, если так! — пробормотала Кейт. Ощетинившись, подобно злобному терьеру, защищающему своего хозяина, она подобрала юбки и бросилась бежать по направлению к дому. Она легко нагнала Виктора и, обежав его, встала между ним и входной дверью.
— Кейт? — удивленно воскликнул он.
Если бы она не знала его слишком хорошо, то подумала бы, что он искренне рад видеть ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52