.. Бод сказал что там у детишек такой приказ записан вроде
инстинкта чтобы они обязательно сюда прилетели только тогда это будет
никому не известно и надо оставить им технику и книги потому те которые
останутся будут рыть подземелье и складывать туда что нужно пока
нормальными будут и когда нормальных совсем мало останется машину замуруют
чтобы никто к ней пробраться не мог а она сама нас поддерживать там будет
пока энергии хватит а потом мы исчезнем вроде расплывемся Бод говорит что
это будто бы не больно потому что еще неизвестно кому больнее будет..."
Дальше голос, и без того едва различимый, перешел в уже совершенно
смятый, булькающий шепот, и Мельгош выключил "молчуна".
"Что разберешь в этой мешанине?.. - Марк поднялся и привычно зашагал
между столами. - Ну, допустим, помешанные, это ясно, эксперименты по
управлению работой мозга, и это его почему-то беспокоит... Почему? Он один
из подопытных? Кто еще именно из таких? Человек-сейф? Зомби?.. Гадание на
кофейной гуще... Но ведь недаром же он стал "зеркальщиком" и летает в
Канал как одержимый? Черпает силы в сценах массовых помешательств?.. Во
всяком случае, дело не в деньгах... А детишки?.. И девочка, к которой он
все время обращается... Черт побери их контору с этими обязательствами,
хотя бы страну знать, можно было бы по своим каналам... Что-нибудь не так
с женой и дочерью, если они, конечно, есть? А если есть, то что?
Какое-нибудь несчастье? Может быть, и у девочки нашли эту самую
"синхронную мутацию", и он кинулся уничтожать всех, кто мог бы об этом
рассказать, то есть генетиков? Но одного, не двух же... Убил одного, а
потом придумал эту бредовую историю, чтобы оправдаться перед самим собой,
да так в ней и завяз? Достоевщина... И его негорючесть в Канале это в
любом случае не объясняет... Случайность?.. А Белка?.. Тоже случайность?..
Почему это все собралось в одном человеке?..
Марк почувствовал растерянность. Подойдя к окну, постоял некоторое
время, глубоко, до головокружения вдыхая холодный воздух, и вдруг замер от
пришедшей в голову мысли: "Человек?! - Он попытался отогнать ее, но она,
раз возникнув, уже начала свою бесконечную работу в его сознании. Уже
ничто не могло ее остановить. - А если... - тягуче подумал Мельгош. - А
если только на секунду предположить, допустить, что все в бреду у Тернера
- правда. Ну, пусть не все, не может быть такое правдой, пусть только то,
что касается детей. Что, если их как-то переделали? Что значит -
переделали? И как?.. Может быть, это уже не наши дети? Не совсем наши? Но
не было же никакого Городка!.. И человечков!.. И все же... Если только
предположить... Но тогда Белка... Моя Белка?!.."
Он кинулся к столу и через "молчуна" быстро отыскал услужливо
подсказанную памятью запись.
- Господин Нирс, - экран на секунду показал зал со множеством
сидящих, снующих туда-сюда, переговаривающихся людей, высветил лицо
седоватого, благообразного человека, сидевшего за столом перед рядом
микрофонов. - Господин Нирс, скажите, лишнее звено, это не опасно?
- Что вы имеете в виду? - благообразный человек на экране оттолкнулся
от спинки кресла и чуть выпятил нижнюю губу, словно заранее ожидая не
очень умного вопроса.
- Я имею в виду здоровье детей.
- Для их здоровья, думаю, нет.
- Вы не могли бы пояснить смысл оговорки?
- Охотно. Я уже говорил сегодня - мы не знаем, что записано на этом
звене.
- Вы хотите сказать...
- Я не склонен здесь гадать.
- Господин Нирс, что может означать эта лишняя "веточка" в генной
структуре?
- В принципе все, что угодно, - благообразный человек с
полубрезгливой нижней губой спокойно смотрел в зал. - Это может быть и
случайная мутация, чрезвычайно, правда, маловероятная, это может быть и
целенаправленно сформированный участок генной структуры, скажем, в военных
либо политических целях.
- Вы полагаете, это возможно?
- Ну, скажем так - в принципе. Есть масса предположений по поводу
этого звена, например, вирусное внедрение генов. Существует, скажем, точка
зрения, что лишнее звено не что иное, как ответ Джей-канала на наши
попытки - как правило, невежественные или недостаточно продуманные -
вклиниться в работу мозга. Как известно, с ними связывают появление в
Канале таких структур, как "зеркала", и, как следствие, появление все
большего числа не вполне нормальных людей. Это звено может быть способно
уничтожить нас, так сказать, отсечь нездоровую ткань.
- Можно понимать ваши слова, господин Нирс, так, что дети с лишним
звеном - неполноценные, выродки? И в связи с этим, не считаете ли вы более
целесообразным тем или иным способом...
Марк погасил экран.
"Слово сказано, - подумал он. - И что толку в последующих уточнениях
и разъяснениях того, что имелось в виду. Выродки. Выродки..."
Ему на мгновение показалось, что деревянные фигурки на столе с
издевкой смотрят на него, но он подавил вспышку нелепого раздражения.
"С чего я взял, что тут замешана и Белка? - подумал он, заставляя
себя рассуждать спокойно. - Откуда Тернеру знать, есть у нее эта "веточка"
или нет, ее ведь никогда не проверяли? А может, это ему вовсе и не нужно -
знать?.. А мне?.. Мне нужно?.. - Он в нерешительности поднялся. Потом
вновь сел. - Черт возьми! А мне нужно! Нужно! Надо позвонить Саторе..."
Он набрал номер, подождал, набрал вновь.
Наконец в трубке послышался хриплый со сна голос Тима Саторы.
- Послушай, Тим, - быстро сказал Мельгош, - ты не мог бы сделать
пробу на "синхронную мутацию"? Я слышал, делают.
Сатора некоторое время молчал. Уже когда Марк решил: что-то случилось
с телефоном, ответил:
- Ты что, рехнулся, Марек? В три часа ночи трезвонишь.
- Очень надо, Тим, - сказал Мельгош.
Сатора с полминуты сопел в трубку, потом уже спокойно сказал:
- Ладно. Так что тебе нужно?
- Ты что, издеваешься? - вспылил Марк, но заставил себя успокоиться.
- Мне нужно, чтобы ты сделал пробу на "синхронную мутацию". Помнишь
историю с детьми?
- Ну, помню.
- Так это можно сделать или нет?
- Можно. Кому-нибудь из твоих подопечных?
- Каких подопечных? Я не занимаюсь детьми.
- Ну, почему детьми, - миролюбиво сказал Сатора. - Первого из них,
если не ошибаюсь, обнаружили более семи лет назад, было ему тогда что-то
около тринадцати, так что вполне может сойти за твоего клиента, при
соответствующих наклонностях, ясное дело.
- Ну, понятно, - Марк помолчал. - Не подопечным. Белке...
- Белке? - переспросил Сатора и тоже некоторое время молчал, даже
пропало его обычное сопение. - Тебе надо прямо сейчас?
- Нет, конечно, - Марк посмотрел на часы - было половина четвертого.
- Белка, должно быть, спит. Утром.
- Хорошо. В восемь в лаборатории. Ты что, не из дому звонишь?
- Нет. С работы. Эта проба... это долго?
- Да нет. Раньше было долго и дорого, собственно поэтому массового
обследования так и не провели, да и...
- Больно? - перебил его Марк.
- Нет.
- Хорошо.
"А если бы было больно?.." - подумал Марк и не смог ответить.

"...Что мне в этом, - думал Марк, сидя на диване возле двери
лаборатории в ожидании результата. - Чего я хочу? Ну, разумеется, чтобы
ничего не было. А если будет? Что это значит? Что Белка уже не моя дочь?
Но ведь это моя Белка. Моя?.. - Он покосился на дочку, сидевшую неподалеку
за цветным дисплеем. Она, высунув от усердия кончик язычка, рисовала на
экране что-то совершенно невообразимой окраски. Мельгош хотел по привычке
сказать: "Язык откусишь". Но что-то удержало его. - Хорошо, что Тим занял
ее, - подумал он вместо этого. - А если бы она липла ко мне? Я что, уже не
смогу ее так же любить... Или некоторое время еще не смогу любить? Что за
бредятина в голову лезет? Чего я боюсь? Что теперь уже не смогу
предсказать ее действия? А раньше мог? Можно вообще знать даже истинных
своих детей? Что значит - истинных? Кто я ей тогда? Отец, удочеривший
своего собственного ребенка? Чушь какая-то... Но ведь не выродки же они в
самом-то деле. Не выродки".
Из-за двери выглянул Сатора:
- Марек, зайди.
- Ну что? - спросил Марек, войдя и закрыв за собой дверь.
- Садись, - Сатора кивнул на место за столом, стоявшим посередине
лаборатории, сел сам и разлил в чашки кофе из стеклянного кофейника,
гревшегося на плите. - Садись, садись. А то я с твоей пробой и
позавтракать не успел.
- Так что с Белкой? - перебил его Мельгош. - Чего ты тянешь?
- Мне показалось, что ты будешь нервничать. - Сатора, не глядя на
Мельгоша, отпил несколько глотков. Потом поднял глаза. - Так вот. У Белки
есть эта самая "веточка". Садись.
У Марка словно все оборвалось внутри. Он медленно опустился на стул и
несколько секунд просидел совершенно глухим и пустым, затем посмотрел на
Сатору, тот спокойно прихлебывал кофе, глядя в какие-то записи, лежавшие у
него под локтем.
- И что теперь, Тим? - сглотнув ставшую вдруг вязкой слюну, спросил
Мельгош.
- А что теперь? - Сатора оторвал взгляд от бумаг. - Ничего теперь.
Насколько мне известно, выявлено около пятидесяти детишек с такими
звеньями, я думаю, что это еще не все. Живут они, как сообщалось,
нормально, в среднем даже более здоровы, чем прочие, хотя тут определенно
сказать трудно - слишком мала выборка, но, во всяком случае, ни о каких
аномалиях я не слышал. То же самое касается и интеллектуального и
физического развития. А кроме того, такие же в принципе звенья есть у всех
нас, только на более ранних уровнях структуры. У Белки твоей, стало быть,
два...
- У всех есть? И что это значит?
- Ну, насколько я могу судить, примерно следующее. Когда-то, точно
сказать когда - трудно, такое же звено возникло у какого-то числа людей,
по какой причине - опять же затрудняюсь сказать, а потом разошлось между
всеми. И, как видишь, живем...
- Значит, у всех?.. - Мельгош помолчал, пытаясь уложить услышанное в
голове. - Почему же до сих пор молчали об этом?
Сатора, вновь принявшийся за кофе, покосился на него.
- Бог с тобой, Марек, - сказал он, - это публиковалось где угодно.
Скажи, это могло тебя просто мало интересовать.
В комнату просунулась голова Белки:
- Пап, ну скоро ты?
- Скоро, Белка, скоро, - ответил за Марка Сатора. - Потерпи. Ты
цветок мне нарисовала?
- Нарисовала. Я там вам оставлю, ладно?
- Ладно. Я обязательно посмотрю. А теперь посиди еще немного.
Белкина голова исчезла.
"Так это был цветок", - совершенно неожиданно для самого себя подумал
Мельгош, вспомнив, как рисовала Белка на дисплее. Слова Саторы о том, что
"веточка" есть у всех, и, следовательно, все это в том или ином виде уже
было, почему-то успокоили Марка.
- Слушай, Тим, - спросил он, - а вообще, в принципе можно как-то на
расстоянии... ну, навести, что ли, такую мутацию? Что-то такое говорили.
- Говорили, - Сатора поставил на стол пустую чашку, с хрустом
потянулся и зевнул. - Все твои ночные звонки... А насчет "возможно ли в
принципе", то в принципе - возможно. Скажем так, каждая генная структура -
некий бугорок в информационном поле Вселенной, видимо, можно как-то
нащупать его и изменить. В принципе, конечно. - Сатора встал и пружинисто
прошелся по лаборатории, сплетя пальцы на затылке. - В этом вся прелесть
этого оборота - "в принципе". Можно - принципиально - вообще создать новый
информационный бугорок, тем более сейчас, когда нам известна такая штука,
как Джей-канал. Ведь все мы, в сущности, примерно такого же сорта бугорки,
стабилизированные Каналом... Понятно, что искусственное насыпание такого
бугорка изнасиловало бы Канал и сожрало уйму энергии, с этим никто не
спорит, но почему бы и нет, была бы подходящая лопатка для этого. У тебя
нет? А то у нас таких любителей порассуждать "в принципе" поразвелось хоть
пруд пруди, а лопаток нет... И потом, я предпочитаю естественный путь
насыпания бугорков.
- Ты о чем?
- Ты что, не знаешь, откуда берутся дети?
- Ну, Тим, тебя понесло... - облегченно улыбнулся Марк. Беззаботность
трепа Саторы передавалась и ему.
Когда они спускались с Белкой по лестнице, обернувшись, Марк
перехватил озабоченный взгляд Саторы, брошенный в спину Белке. Однако
маятник его состояния качнулся, и его уже ничто не могло двинуть назад.
Навалившееся почти непреодолимое желание спать вместе с мыслью о том, что
вот сейчас можно будет, вернувшись домой, вымыться под душем, лечь и
выспаться, рождало предвкушение легкости, блаженной взвешенности.
Они шли через парк по влажной от недавнего дождя аллее. Белка бегала
впереди от одного опавшего платанового листа к другому, и желто-оранжевый
букет в ее руке все рос и рос.
Марком овладело туповатое безразличие. Ни одной мысли - кроме прийти
и лечь - уже не умещалось в его голове и все прочие легко скользили мимо
сознания, лишь слегка касаясь его. Он шел, с удовольствием глядя на все
вокруг и ничего не замечая. У него не было ни сил, ни желания осмысливать
сейчас что бы то ни было. Только один раз его кольнула тревожная мысль, и
он, быстро обернувшись, огляделся, но кругом было пусто, лишь где-то
вдалеке аллею перебежала поджарая собака.
"Глупо... - вяло подумал Марк. - Просто и глупо..."
- Пап, а пап, - к нему подбежала Белка. - Давай поиграем в листья.
- Листья?.. ("Листья, листья... - повторил он про себя, с трудом
соображая, о чем говорит Белка. - А, ну да, листья".)
- Хорошо, - спорить с Белкой было бесполезно, да Мельгошу и не
хотелось. ("Хорошо, хоть не небылицу сочинять, - подумал он, - а то бы я
сейчас, пожалуй, насочинял...") Он помнил такое большое количество загадок
и всего прочего, что выполнить Белкин заказ было нетрудно. Марк прочел
первое, что пришло в голову:
Скок-поскок, лежит листок,
Край - над речкою мосток,
Спинка - бархат, брюшко - лед.
1 2 3 4 5