Никто не понимал, зачем это нужно поборникам зла, но сомнений не оставалось: если подобное повторится, придется готовиться к новой войне. И хотя об этом редко упоминалось вслух, каждый в Центральном Аббатстве помнил: где-то существует Источник Зла. И скорее всего, пока он существует, покоя им не будет.
Лорс уже вынес священника на опушку леса. Небольшая полоса расчищенной земли отделяла первые деревья от заборов окраинных домов поселка. Дома поселка располагались широким кольцом, в центре которого высился мощный деревянный частокол Аббатства. Центральное Аббатство занимало вроде бы не слишком большую площадь, но его главные помещения, библиотеки и лаборатории, находились под землей. Очень давно, больше восьмисот лет назад, первые жители этих мест не поленились создать крепкую базу, где могла бы существовать без опаски новая наука. Наверху же стояло лишь три десятка небольших домиков и одно строение побольше — в нем находились церковь и зал собраний, способный вместить в себя почти всех жителей поселка. Ветряки, дававшие электроэнергию, стояли с внутренней стороны частокола, и были, как и само Аббатство, защищены мощными заклинаниями. Жители не возражали против этого, хотя стоимость медного провода была весьма высока, и прокладка его под землей к каждому дому была делом нелегким, — но молодые семьи, строившие себе новые дома, и не подумали бы требовать, чтобы ветряки, например, стояли равномерно по всему поселку. Ведь никому не дано знать, какие уроды, рожденные Смертью, могли затаиться в Тайге, и когда им может вздуматься явиться в поселок. И если такой урод уничтожит ветряк — постройка нового обойдется куда дороже.
Иеро подъехал к центральным воротам Аббатства и соскочил с седла.
— Иди, погуляй, — передал он лорсу. — И вообще займись чем хочешь. Не думаю, что ты мне сегодня еще понадобишься.
— А я как раз думаю наоборот, — с изрядной долей сарказма в мысли ответил Клуц. — Я как раз думаю, что ты не засидишься дома.
Иеро рассмеялся, хлопнул черного зверя по лохматому крупу и пошел к приотворенной калитке, прорезанной в толще частокола.
2
Отец Кулас Демеро, настоятель Центрального Аббатства Республики Метс, с утра ощущал легкую обеспокоенность. Он пока что не выявил причин этой странной тревоги, но не сомневался в том, что причина проявится — и очень скоро. В последние месяцы жизнь шла слишком тихо и спокойно. А значит, пришла пора назреть очередным неприятностям.
Иногда отец Демеро думал о том, существуют ли вообще во Вселенной безмятежные миры, в которых не строят козней силы Нечистого, в которых флора и фауна ничем не угрожают человеку, миры, где люди просто живут, трудятся, растят детей… то есть он, конечно, не сомневался, что такие миры теоретически могут существовать, но вот практически — есть ли что-либо подобное? Впрочем, даже если и есть, землянам их не увидеть. Такие миры могут отыскаться разве что где-нибудь в дальнем космосе, а землян туда и мармеладом не заманишь. Земляне летать не хотят. И если бы они не хотели только летать!..
Это было проблемой, которую в последние пятьсот-шестьсот лет безуспешно пытался решить Совет Аббатств. Люди не желали учиться.
Да, конечно, их жизнь была сложной и тяжелой, и основная часть сил уходила просто на то, чтобы как-то продержаться. Но дело было не в этом. Безумие Смерти, пронесшееся над планетой в незапамятные времена, изменило человечество. Отец Демеро отлично знал — как знали это и все ученые-священники, — что в давно минувшие эпохи люди искали Знания. И за те неисчислимые дни, что пролетели над Землей после ядерной катастрофы, уже давно можно было бы вернуть прежний уровень цивилизации, и даже шагнуть дальше предков. Но никто этого не хотел. Да и не был способен. Священники-ученые тестировали каждого появившегося на свет малыша, едва тот начинал произносить первые слова. И наблюдали за каждым, надеясь, что вот-вот в нем проснется интерес к познанию внешнего мира. Но очень, очень редко им удавалось найти мальчика, и еще реже — девочку, способных учиться и желающих этого. И даже в этом случае не всегда удавалось преодолеть сопротивление семьи и забрать ребенка в Аббатство. Нет, конечно, всех детей обучали чтению и письму, все знали арифметику, теоретические основы земледелия и многое такое, что необходимо для жизни, — но на большее не соглашались. Однако к ученым священникам относились не только с почитанием, но и с искренней любовью. Парадокс казался неразрешимым. Отец Демеро многие годы размышлял над этим, пытаясь понять — почему взрослые люди так упорно отказываются признать за своими детьми право на лучшее будущее? Почему молодые люди не хотят знать больше, чем знают их деды и отцы?
События четырехлетней давности натолкнули Совет Аббатств на новую идею.
Тогда, четыре с небольшим года назад, те, кого священники называли слугами Нечистого, внезапно как с цепи сорвались. Повсеместно орды чудовищных тварей начали нападать на людей. Безмозглые уроды рвались в бой. И хотя военными действиями руководили мастера Темного Братства, целью которых было завоевание мирового господства, все же что-то тут не сходилось. Ведь Верховные Мастера Кругов Нечистого заявляли также, что намерены уничтожить все живое на Земле. Но над кем тогда они стали бы властвовать? Над неразумными лесными тварями? Над морскими гадами? Нет, что-то тут таилось еще, что-то скрывали разбитые наголову Верховные Мастера…
Сейчас, четыре года спустя, Темное Братство кое-где продолжало войну, но на север его вонючие рати больше не забирались. Однако это вовсе не значило, что Совет Аббатств не следил за событиями и не был готов к иному их повороту.
И новый поворот явно назревал.
В последние годы на севере сильно упала рождаемость. Появлялись на свет калеки и больные. Но наихудшим священники считали другое. В умах взрослых людей началось брожение… люди начали сомневаться в моральных ценностях, которыми жили не только они, но и многие, очень многие поколения их предков. Люди стали тянуться к злу.
Об этом на Совете Аббатств заговорили совсем недавно, и пугающую эту тему обсуждали только высшие чины иерархии. Решено было пока не подчеркивать внимания к новой проблеме, и даже священников-заклинателей первой и второй степени в нее не посвящать. Впрочем, Совет разрешил отцу Демеро сделать исключение для одного священника-воина — пера Иеро Дистина, отличавшегося особым Даром и обладавшего огромными знаниями. Иеро Дистин лишь потому до сих пор не был введен в Совет Аббатств, что его характер не позволял ему слишком долго сидеть на месте. А в Совет входили только настоятели и их первые помощники, отнюдь не воины, но ученые. Иеро же был фигурой необычной: он умел воевать, но он умел и овладевать тайнами настоящей науки. Именно его великий Дар помог четыре года назад победить слуг Нечистого, стремившихся заполонить север. И, видимо, в скором времени Иеро должен будет снова послужить на общее благо, используя обе стороны своей натуры.
И его задача будет нелегкой.
Отец Демеро отодвинул бумаги, встал, прошелся по комнате, бездумно выглянул в окно. Настоятель Центрального Аббатства был уже стар, даже слишком — до его возраста в северных краях доживали немногие. И он хотел успеть сделать как можно больше, прежде чем придет его пора уходить из этого мира.
Не очень высокий, но стройный и широкоплечий, как почти все метсы, отец Кулас Демеро не позволил возрасту согнуть его крепкую спину. А в длинной черной сутане, которую он всегда носил в стенах Аббатства, старый настоятель казался еще стройнее. И он совсем не выглядел дряхлым стариком, несмотря на седые волосы и морщины, — потому что его яркие синие глаза светились умом и молодостью духа. И он действительно был внутренне молод, потому что его мысль неустанно работала, — а тот, кто много думает, сохраняет цельность души.
Но сейчас на душе старого аббата лежала тяжесть. Он снова перебирал все возможные причины тревоги… и находил их слишком много, но ни одна не подавала знака о том, что именно это сегодня — главное. Может быть, он просто обеспокоен предстоящим новым путешествием своего любимого воспитанника, Иеро Дистина? Совет Аббатств уже почти окончательно решил, что необходимо отправить экспедицию на юг, туда, где скрывается нечто неведомое, называемое Источником Зла. Нужно выяснить, что это такое. Возможно, именно там — причина событий последних лет. Возможно, там сохранилось нечто, принадлежавшее предкам, — хотя вообще от материальной культуры прошлого почти ничего не осталось. Разве что только пластиковые книги…
Книги.
Отец Демеро глубоко вздохнул и остановился, глядя на свой обширный письменный стол, заваленный пластиковыми листами. После недавнего обнаружения огромной библиотеки рухнул еще один миф древности. Миф о радиации.
Старый священник подошел к столу и взял лежавший отдельно от других большой серебристый лист, густо исписанный синими буквами и формулами. Он смотрел на слова, которые прочитал уже, наверное, не меньше двадцати раз, и его душа по-прежнему отказывалась верить в то, что они утверждали. Но разум уже освоил новое Знание. И отец Демеро спокойно обдумывал то, что из него следовало.
Слово «радиация» не просто сохранилось во всех языках американского континента. Этим словом привыкли объяснять все пугающее и непонятное, это слово было наполнено тем же смыслом, каким наполнялось в умах людей слово «Нечистый». Радиация — это там, где опасно, радиация — это то, что убивает, радиация — и поэтому мы больны или несчастны, и поэтому мы не хотим, чтобы наши дети учились — ведь если они научатся слишком многому, они снова начнут бросать с небес бомбы …
И все это оказалось чепухой.
Потому что прошло слишком много лет. Слишком много. Целых пять тысяч. И никаких следов ядерной войны давно уже не существовало на Земле. Природа давным-давно смыла с себя радиационную грязь. Источников активной радиации просто не могло уже быть в тех местах, где когда-то, в незапамятной древности, падали чудовищные бомбы, изобретенные сошедшим с ума человечеством. Результатом безумия стал новый мир. Совершенно другой, ничем не похожий на мир предков. Мир без техники, развитие которой довело людей до страшного конца. Нет, конечно, от простейших технических приспособлений никто не отказывался. Отказывались от другого: от идеи развития.
Отец Демеро еще раз просмотрел формулы и текст. Да, все именно так. Радиация — миф. Ее давно уже нет. Но что же тогда скрывается в глубине Голубых Пустынь? Голубые Пустыни были обнаружены уже многие сотни лет назад, и все всегда думали, что где-то в их центре спряталась та самая страшная радиация, от которой невозможно спастись, уберечься… невидимая, неслышимая смерть, жесткое излучение. Миф. Растаявший миф.
И еще один миф растаял без остатка, когда священники-математики разобрались в пластиковых книгах, рассказывающих о компьютерах. Слово «компьютер», как и слово «радиация», жило в памяти — но уже не простых людей, а ученых-священников. Компьютер был их мечтой и надеждой. Они были убеждены, что если бы удалось заново создать компьютеры, наука двинулась бы вперед с такой же скоростью, с какой она развивалась в предыдущие эпохи, до Смерти. И вот…
Сокровищница знаний, найденная в далеких лесах Стражами Границы, насмешливо подмигнув, одним небрежным щелчком разбила все компьютерные фантазии.
Когда старый друг аббата Демеро, математик отец Клайс, вкратце объяснил настоятелю, как именно строились компьютеры в незапамятной древности, и что для этого необходимо, — отец Кулас Демеро даже не сразу ему поверил. Но поверить пришлось, потому что схемы и формулы сияли густой синевой на пластиковых листах древней библиотеки, а слова, написанные рядом со схемами, говорили о том, что наивность науки нового человечества практически равна полному неведению.
Без высоких технологий о компьютерах не приходилось и мечтать.
А кроме технологий, нужно было еще и научиться программированию.
Оказалось, что сказочная машина сама по себе — просто кусок железа и кучка чрезвычайно сложных печатных схем, и ничего-то она не умеет. Она может делать только то, чему ее научили, что вложили в ее программу те, кто обладает нужными знаниями. Программисты, которым кто-то должен предоставить множество сведений, должны переписать все особым математическим языком, понятным машине, и ввести в ее память. Сама она ничего не знает и не вспомнит ничего такого, чего нет в ее базе данных.
Вот и все.
Об этом нужно забыть.
Отец Демеро усмехнулся. А ведь не так давно, всего несколько лет назад, когда они сражались со слугами Нечистого, священники всерьез решили, что им удастся обзавестись этой чудесной мыслящей машиной.
Тогда где-то в древних руинах, плотно засыпанных землей и песком, разведчики отыскали несколько пластиковых ящиков с деталями… и энтузиасты Аббатства сумели среди этих пластиночек найти несколько таких, которые не рассыпались в пыль при первом же прикосновении, и сложили из них смешное счетное устройство, которое сочли компьютером. Оно даже работало некоторое время, и помогло им обсчитать проект новых кораблей, необходимых для войны, — но потом, конечно же, развалилось. Усталость металла, усталость пластика, ослабление связей между молекулами… короче, энтропия никуда не делась. Ей ядерная война не помеха. Скорее наоборот.
Отец Демеро положил серебристый лист на стол и направился к большому шкафу, стоявшему в углу у окна. Открыв тяжелую дверцу, настоятель достал с верхней полки небольшой, тщательно отполированный плоский ящик с выдвижной крышкой. Он поставил ящик на стол и, осторожно сдвинув крышку, извлек из деревянного хранилища предмет, который в последнее время интересовал его все больше и больше.
Это был осколок экрана Темных мастеров.
Он попал в руки северян во время войны со слугами Нечистого четыре года назад, и с тех пор священники Центрального Аббатства не раз пытались разгадать его тайну, но каждый раз отступали перед неведомым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36