Бор Алекс
Чужой
АЛЕКС БОР
ЧУЖОЙ
Ироническая фантазия.
Оно материализовалось из воздуха прямо у деревянной кафедры.
Аудитория переглянулась с видимым облегчением: видимо, здесь ждали кого-то другого. Тогда, чтобы привлечь внимание к своей персоне, существо взъерошило серую шерсть и три раза щелкнуло облезлым хвостом. Но и эти действия не возымели ожидаемого эффекта. Лишь на "камчатке" кто-то громко зевнул и снова уткнулся в увесистый томик "Монстров Вселенной". Передние ряды также не обратили на существо никакого внимания. Рыжее существо слегка растерялось и неуверенно засверкало красными глазами, потрясая грязной когтистой лапой, щелкая треугольными копытами и при этом жутко завывая.
- Ну, это уже совсем неприлично! - сказал своей соседке первый парень на факультете. Соседка мечтательно подняла очи горе, то есть к потолку и томно вздохнула. На существо она не обращала внимания, все ее мысли были поглощены соседом слева, который не только несколько лет не отвечал ей взаимностью, но и вдобавок ко всему был не первый год женат, и не сегодня-завтра в очередной раз должен был стать молодым отцом.
А странное существо не прекращало попыток привлечь к себе внимание аудитории. Оно волчком кружилось на одном месте, притоптывая и прихлопывая, кувыркаясь через волосатую голову, вытягивая наружу облезлый хвост и ветвистые рога и снова убирая их куда-то внутрь.
- Ничего не понимаю, - глубокомысленно заметила широко известная в узких кругах гениальная поэтесса. - По-моему, что-то знакомое, только где я видела нечто подобное...
- Точно! - подтвердила ее подруга, которая стихов не писала, потому что не умела, однако славилась вле- кущими голубыми глазами и зовущей улыбкой кинозвезды Голливуда.
- И где я это видела? - продолжала недо- умевать поэтесса.
Но загадочное существо не- долго занимало ум талантливой поэтессы.
Спустя мгновенье она с головы до ног оказалась накрыта неизвестно откуда налетевшей горячей волной поэтического вдохновения и стремительно строчила гениальные строки в своей заветной тетради. ( Существо знало, что ученые двадцать пятого земного века непременно найдут их при раскопках гигантской мусорной кучи, оставшей- ся на месте этого среднерусского города.)
Голубоглазая соседка поэтессы, не желая прерывать ее вдохновение, присоединилась к группе из десяти человек, которая обсуждала животрепещу щую проблему появления в районе озера Селигер гуманоидов с летающих тарелок, о чем недав- но писала местная пресса. Некий субъект в свитере, на котором была нацеплена куча значков, вертелся вокруг них и доказывал, что никаких летающих тарелок нет, что все это происки за- падных разведок и мирового сионизма. С субъектом согласилась вялая особа с опухшим то ли от бессонных ночей, то ли от чего другого лицом. Она недавно вернулась из прибалтийского ре- гиона, где местные националисты наблюдали аналогичные явления, но предполагали, что ле- тающие тарелки - очередная провокация Москвы.
И тут существо загрустило. Оно явно почувствовало себя не в своей тарелке, однако надежда умирает последней, и оно решило попробовать привлечь к себе внимание в последний раз. Широко раскинув руки, оно шумно выпустило изо рта скопившийся в желудке воздух - ощутимо запахло сероводородом - и завертелось волчком. Затем замерло в не совсем приличной позе, злобно дыхнуло огнем, спалив несколько устаревших морально и физически нагляд- ных пособий по истории КПСС времен начала конца перестройки, и с надеждой на взаимность посмотрело на притихшую аудиторию.
- Хулиган! - бросил кто-то. - И кто таких пускает без намордников?
- Интеллигентный человек, вроде в возрасте уже, вся шерсть свалялась, а он вон что вытворяет! - глубокомысленно заметил бледный и стройный юноша с умным выражением серьезного лица будущего лауреата Нобелевской пре- мии.
- Правильно делает, - возразил субъект в свитере со значками. - Так их, гадов...
А какая-то с виду обаятельная и, видима, сердобольная девушка подошла к существу, заглянула ему в глаза и погладила по шершавой голове.
Существо по-собачьи завиляло пушистым хвостом и отверну- лось, смутившись.
Как всегда неожиданно, в аудиторию вошел преподаватель. Шаркающей близорукой походкой он привычно взгромоздил- ся на кафедру и, уткнувшись в пожелтевшие за годы, если не за века, конспекты, начал что-то невразумительно бурчать себе под нос.
Существо тут же наклонило голову, вырастив длинное среднее ухо и принялось напряженно вслушиваться в неясную речь. Но чем больше оно вслушивалось, тем выше у него поднималась рыжая шерсть на загривке и нервознее дергался внезапно облысевший хвост.
Лектор на мгновенье оторвался от шпаргалок, снял очки и, близоруко прищурившись, промямлил:
- А вы что стоите, молодой человек? Садитесь, лекция уже началась.
Существо пожало покрытыми седой шерстью плечами, нагло дыхнуло на профессора сероводородом, почему-то смешанным с запахом перегара, и, опустив голову, двинулось вдоль рядов, недоумевая, почему на него по-прежнему не обращают должного внимания. Привыкли, что ли? Однако он здесь первый, другие ему подоб- ные еще здесь ни разу не появлялись.
Существо доковыляло до "камчатки" и село рядом с самой кокетливой девушкой курса. Та смутилась и отодвинулась, бордово покраснев. Существо попыталось объяснить ей, что оно здесь недавно, что его не так поняли, что у него и в мыслях не было никаких намеков... Но соседка настороженно косилась на него и, прикрывая розовой ладошкой красное, как пламя, лицо, не решалась поддержать разговор.
И тогда существо оставило попытки объясниться и решило прислушаться в слова лектора. Но это ничего, кроме желудочно- го огорчения, ему не принесло, так как лектор нес несусветную чушь, и существо, с горя выдохнув весь скопившийся в желудке сероводород, поднялось с места и на цыпочках вышло в коридор из аудитории.
В коридоре оно дематериализовалось в свой параллельный мир и доложило начальству, что исследуемая цивилизация совершенно непригодна для контакта, так как находится на очень низком уровне развития.
А в университетской аудитории мирно продолжалась лекция. На носу была сессия...
Алекс Бор, 1990, 1997.

1