Путь преграждала трещина шириной метра в полтора; «настоящее мальчишество», сказал он себе, однако прыгнул, потом еще раз — так, небольшая щель. Впереди был почти отвесный склон. Он решил, что преодолеет его, а потом уточнит направление. Цепляясь за выступы, он прошел опасный участок, спрыгнул на осыпь, поднял глаза…
Металлоискатель был не нужен. Предмет, который он искал, находился прямо перед ним на выступе скалы. Это был локатор новейшей конструкции. Выглядел он как новенький, словно вчера поставили. Значит, погибли не все? Не мог же этот парень установить локатор в одиночку! Да и зачем он был ему нужен? Ясно одно: корабль не разбился вдребезги, он уцелел и находился где-то рядом. Инспектор осмотрел в бинокль стены ущелья и на противоположной стене обнаружил еще один локатор. Так же, как и первый, он был направлен в сторону долины. «Ничего не понимаю, — бормотал инспектор, пробираясь между валунами. — Они что же, следили за долиной? Боялись кого-то? И не могли связаться с базой? Бред какой-то!»
На ходу он составлял план дальнейших поисков. Если корабль находится где-то неподалеку, но не улавливается приборами, значит… Возможно, он стоит рядом с отвесной стеной, или даже под ней, и поэтому… Но как он туда мог попасть? Он решил пройти немного вверх по ущелью, затем вернуться и осмотреть подступы к нему.
Осыпь, группа валунов, еще осыпь… Впереди он уже видел верхушку железной горы, которая привела его сюда. Вдруг ему послышался сзади какой-то звук — словно камень стукнул. Он резко обернулся — никого. Наверное, действительно скатился камень. В таких местах должны случаться камнепады. Интересно, а землетрясения здесь бывают?
Он взобрался на очередной валун; отсюда железная скала была видна целиком. Он взглянул на нее — и остолбенел.
Это была не скала. Накрытый маскировочной сеткой, на дне ущелья стоял межзвездный крейсер класса «левиафан». Пандус был опущен, рядом с открытым грузовым люком стоял вездеход типа «паук». Неподалеку, также скрытые маскировкой, находились два ангара.
Лишь доля секунды потребовалась ему, чтобы увидеть все это, увидеть и оценить, и понять свою ошибку. Он уже падал, прячась за валуном, выхватывая из кобуры бластер, но его опередили. Тяжелый удар обрушился на него сзади, и мир вокруг померк.
V
Человек, к которому возвращается сознание, выдает себя прежде всего не стоном (стон можно научиться сдержать), а напряжением лицевых мускулов, движением глазного яблока, а более всего — изменением дыхания. Оно должно оставаться таким же неровным и неглубоким, каким было в забытьи, чтобы приставленный к тебе надзиратель не заметил, что ты уже здесь, ты вернулся.
Он прислушивался долго, бесконечно долго. Где-то вдали мерно гудел какой-то механизм; иногда гудение сменялось металлическим лязгом. Один раз он услышал приглушенные голоса — несколько человек прошли рядом, вероятно, за стеной. Возле себя он не слышал ничего. Надзиратель, если он существовал, не выдавал себя ни скрипом стула, ни шарканьем ног, ни вздохом. Он слегка напряг мускулы на руках, затем на ногах, чтобы понять, закован ли он в наручники, или, возможно, в цепи. Но нет, руки и ноги были свободны. Тогда он открыл глаза.
Он лежал на полу в обширном помещении (стен он не видел), в полумраке. Слабый свет шел откуда-то сбоку, и он различал нависающий над ним темный предмет, и в вышине — овальный потолок. Нащупав под собой толстый ворсистый ковер, он понял, что находится в кают-компании, а темный предмет, по всей видимости, стол, за которым проходят торжественные обеды и заседания. Это было непонятно: на крейсере имелось достаточное количество помещений, где можно было надежно изолировать узника.
Он огляделся — никого не было видно — и бесшумно поднялся. Тотчас же перед глазами поплыли яркие круги, голова закружилась, и он сел, можно сказать рухнул на ближайший стул. Несколько минут он сидел, закрыв глаза, вцепившись в столешницу. Рядом с пропастью, в которой норовило исчезнуть его сознание, она была такой крепкой, такой надежной… Скользнув по гладкой поверхности, рука коснулась чего-то металлического. Он разлепил веки: рядом тускло мерцало нечто округлое, похожее на настольное зеркало. Он потрогал, и тяжелая пластина медленно качнулась. Гонг. Значит, это кресло командира.
Головокружение почти прошло, и он направился к двери. Прижался, толкнул — и тяжелый щит послушно скользнул в пазах, готовый отъехать в сторону. Его удивление все возрастало. Его не заперли, в любую минуту он мог выйти отсюда! Может, и оружие оставили? Но нет, кобура была пуста. Кто же эти… И главное, что это за корабль? Погоди-ка — ведь на всех приборах…
Он вернулся к столу, схватил пластину гонга и развернул ее к свету. Где же это? Ага, вот: в верхней части пластины виднелась маленькая буква «R».
Несколько секунд он вглядывался в значок, словно ожидал, что тот заговорит, потом бережно вернул пластину на место. Маркировка и так сказала ему много. Очень много.
Флагманский крейсер «Резерфорд», один из шести кораблей Международных космических сил, составлявших основу военной мощи Земли, исчез год назад. В тот момент корабль проходил профилактический осмотр на базе, расположенной на Ио, а команда отдыхала. Каким-то образом группе налетчиков удалось проникнуть на тщательно охраняемую базу, уничтожить часовых и обмануть системы контроля. Сжигая огнем дюз аппаратуру стартового комплекса, заражая все вокруг радиацией, корабль стартовал на ядерной тяге — и исчез. Хотя к поискам подключились буквально все, работавшие в космосе, обнаружить «Резерфорд» не удалось. Кто напал на базу, с какой целью был похищен крейсер, имевший на борту ядерные боеголовки, лазерное и пучковое оружие, куда он делся, — все это так и осталось неизвестным.
Долгое время все, имевшие отношение к обеспечению безопасности Земли, жили в ожидании нападения фанатиков — ибо кто же, кроме них, мог пойти на этот безумный шаг? На орбиту были выведены дополнительные спутники, обеспечивавшие круглосуточное наблюдение за всем пространством вокруг планеты, и другие, готовые немедленно уничтожить пиратский крейсер. Однако проходили дни, недели складывались в месяцы, и напряжение ослабло. Крейсер не обнаруживался и не давал о себе знать. Было решено, что захватчики не справились с управлением и погибли при попытке пройти через тоннель. И вот теперь он знал, что это не так. Он знал ответ на последний вопрос — «куда». Оставалось найти ответы на остальные.
Инспектор осмотрел зал. Большой экран, глубокие кресла по углам. Вот эти шкафы, очевидно, с посудой. А эти, наподобие сводов окружающие небольшие столики, — библиотека, в них хранятся диски и оптоны. Гляди-ка, тут есть и настоящие книги! Но сейчас не до предметов старины. Где же, где? Он знал, что на военных кораблях все помещения блокируются из командной рубки, но в таких местах, как кают-компания, может быть ручное запирающее устройство. Если удастся заблокировать дверь… А еще здесь должен быть отдельный вход в каюту капитана. Однако пока что он не видел ни того, ни другого. Может, сделать свет поярче? Он поднял глаза к слабо мерцающим светильникам — и застыл.
Средних размеров экраны, расположенные на высоте чуть выше человеческого роста по всему периметру комнаты, которые он принял за светильники, были именно экранами, или, если угодно, табло. Каждое содержало какое-либо изречение. Следуя вдоль стены, он читал: «Пусть мертвые ищут покоя, живые ищут ЗНАНИЯ и МОГУЩЕСТВА. Их соединение дает бессмертие». «Если человек МОЖЕТ, так ли важно ему ЗНАТЬ? Могущество — субстанция всякого знания». «Лишь теряющий приобретает, только презирающий удовольствия всегда доволен»…
Где он это читал? Может, не эти фразы, но нечто весьма похожее. Чье-то имя всплывало из глубины памяти, когда-то хорошо ему известное, но потом забытое. Ну как же его звали?
— Я просто восхищаюсь вами, инспектор! Вот что значит хорошая школа!
Голос звучал совсем рядом. Он обернулся, ожидая увидеть говорившего, но никого не было. Очевидно, за ним наблюдали и беседовали с ним из другого помещения. Но едва он утвердился в этой мысли, как тень за одним из шкафов — ничем не чернее, не подозрительнее других — шевельнулась, и человек, шагнув вперед, негромко скомандовал:
— Свет ярче.
Стало светло, и инспектор увидел человека среднего роста, с обритым наголо черепом и небольшой окладистой бородой. Простой черный свитер, такие же брюки, на ногах какие-то рваные шлепанцы: обычный чудаковатый ученый, слегка повернутый на чем-то восточном.
— Другой бы начал звать врача, кричать о своих попранных правах, требовать освобождения… А вы не так: все внимательно осмотрели, сориентировались в обстановке и уже приступили к изучению нашей философии.
Говоря, он подошел вплотную к инспектору, словно собирался его обнять, и, глядя ему в глаза, продолжал:
— Правильно делаете: вам ее предстоит выучить назубок. И ваше решение не пытаться напасть на меня, чтобы через мой бездыханный труп проложить дорогу к свободе, тоже совершенно верное. Хотя вы человек тренированный, но пока что уступаете любому из моих учеников. Тут вам тоже предстоит много интересной работы.
Он говорил весело, почти смеясь, однако инспектору было не до смеха — он вспомнил забытое имя. Стоявшего перед ним человека звали Аттила Карака Вар. Он не был ученым — в принятом значении этого слова. Аттила (урожденный Антонио) Карака был мыслителем и вожаком, основателем ордена «Торжество Победителя». Его считали самым опасным человеком на Земле; инспектор слышал, что одно время в Управлении обсуждались планы его ликвидации — как бы в порядке предположения, ситуативной игры. Дальше предположений дело не пошло, однако сам факт такого обсуждения говорил об отчаянии, овладевшем специалистами по обеспечению безопасности. Выдвинуть против Караки обвинение, преследовать его в законном порядке никак не удавалось — притом, что иногда его последователи держали в страхе целые города.
Основой учения Караки Вара было могущество. Исследуя атрибуты вечного, вездесущего, всеведущего и всемогущего Божества, он доказывал первичность последнего из них. «Нерожденность и неуничтожимость есть прежде всего способность противостоять уничтожению, то есть Сила, — писал он. — Всеведение означает способность выстраивать иерархию суждений о предмете (ибо абсолютного знания, конечно же, не существует, есть лишь приближение к нему), то есть та же Сила». Поскольку всемогущество объявлялось главным достоинством Создателя, основной задачей Творения становилось приближение к нему. Соединив интеллектуальную и физическую мощь, человек станет подобным Творцу. Однако понимание мощи у Караки расходилось с общепринятым. «Ныне Силу понимают прежде всего как силу знания, — писал он. — Знание же рассматривается лишь как средство удовлетворения потребностей, первейшая из которых — потребность в общественной стабильности. Мышцы атлета ограждены сеткой стадиона и канатами ринга, лишь там дозволяется борьба. Общество тонет в пучине бессилия и безволия, и сильные гибнут вместе со слабыми». В понимании Вара средством для достижения могущества человека являлись не тренировки, а реальная борьба, ставка в которой — жизнь.
Сам Карака блестяще знал историю войн, был знатоком военного дела, а кроме того, владел всеми видами боевых единоборств, в каждом из которых достиг совершенства. К этому же стремились и его последователи. В начальный период существования ордена его членов привлекали к операциям по обезвреживанию особо опасных террористических групп. «Победители» (так называли себя последователи Караки) охотно принимали такие приглашения и даже сами предлагали свои услуги. В операциях они действовали чрезвычайно решительно, смело и эффективно, хотя и жестоко. Потом всякое сотрудничество с «Торжеством Победителя» было запрещено. Выяснилось, что «для поднятия боевого духа» в ордене практикуют жестокие наказания провинившихся и просто неспособных — по существу, пытки. Некоторые наказанные исчезли. Караку заподозрили в убийстве. Было проведено тщательное расследование, которое, впрочем, ничего не дало.
Тем не менее орден был отнесен к группам высшей категории опасности, за всеми его отделениями установлено постоянное наблюдение, в ряды последователей «Торжества» внедрены агенты Управления. Вскоре все засланные были разоблачены и с позором изгнаны. Орден замкнулся, и никто не знал, что происходит за высокими стенами его ашрамов.
Затем начались нападения на секты. Неизвестные нападали на тихих умерщвленцев и на грозных сатанистов, на адептов Человека-Овцы и Близкого Суда, жестоко избивали и калечили, а затем бесследно исчезали. Все указывало на причастность к этим акциям Караки и его учеников, но ничего не удалось доказать. Тогда-то и возникло и окрепло убеждение, что Карака Вар, так стремившийся помогать в борьбе с террористами, сам является самым опасным террористом.
Противостояние Караки и всех спецслужб, а по сути — всего населения Земли продолжалось несколько лет. А затем глашатай абсолютного могущества и его последователи бесследно исчезли. В один день опустели все ашрамы, в которых обитало свыше 200 человек (точного числа не знал никто). Их искали, но не нашли. А поскольку этот исход «победителей» произошел спустя какое-то время после похищения крейсера (кажется, прошло несколько месяцев), то никто не связал эти два события.
— Да, вам надо многому научиться. — Человек в черном свитере уже не стоял возле инспектора; заложив руки за спину, он расхаживал по кабинету. — Уровень вашей подготовки меня совершенно не устраивает. Как это вы умудрились не расслышать моего человека и дали ему подойти на расстояние удара? Куда это годится? Никуда не годится. Обещаю вам такие тренировки, что к концу будете ходить под себя и падать от усталости, засыпая в собственной блевотине, но станете настоящим бойцом. Теперь скажите: как вы нас нашли? Я вас, конечно, ждал, но все-таки — как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9