Пять крейсеров — пустяк: даже без секторального флота у Аполлона-2 более чем достаточно средств, чтобы справиться с ними. Ничем эти твари тем, кто баламутит воду на поверхности, не помогут!
«Стрела» Белова вырвалась из ангара боевой базы «Сигмунд». Рядом выстраивались в атакующие порядки шеренги истребителей, чуть ниже плоскости движения базы собирались вместе бомбардировщики под прикрытием звена «Кобр».
— Эй, Зайчик, не отставай! — его напарник Мик вставал на крыло. — Сегодня мы начистим рыло «котам»!
— Смотри, как бы тебе хвост не подпалили, — расхохотался Белов. На радаре вокруг мерцали синие точки, вытягивающиеся к стройному клину пяти красных точек, обозначавших вражеские крейсера. — У «котов», кажется, сегодня плохой день — шутить не бу…
— Внимание, говорит «Сигмунд», — внезапно врезался суровый мужской голос. — Всем пилотам Конфедерации — сохранять боевой строй, не приближаться к кораблям Империи Килрач без приказа. Повторяю, никому не приближаться к крейсерам врага!
Белов разочарованно выругался, одинаково честя и килрачей, и «бесхребетное командование». Давить надо «котов», давить, а не ждать у моря погоды!
— Эй, Зайчик, ты там тише, — шикнул на него Мика. — Тебе что, неприятности нужны по возвращению? Ты…
Гиперсвязь ожила вновь. Но на этот раз в наушниках раздался не человеческий голос: шипящий акцент и странное произношение окончаний подтверждали переданные на визор данные навигационного компьютера: по всем каналам транслировалась передача с килрачских крейсеров.
— Мы говорим от имени еашш-руала Нерага, на данный момент контролирующего локальное пространство поселения Джулиана. Это единственное предложение…
*27*
14:58
«…предложение: вы освобождаете и передаете нам всех детей. В противном случае, по истечении трех часов по поселению Джулиана будет нанесен полномасштабный планетарный удар в режиме полной стерилизации. Передача закончена!».
— Вот так! — мрачно подытожил Сол. Совсем недавно они прослушали похожее послание от захвативших ратушу килрачей и полюбовались на безжалостную расправу с безоружными пленниками.
Хэннан поднял голову и окинул внимательным взглядом людей, волей судьбы возведенных в ранг руководителей Аполлона-2: заместитель мэра Герман Фитсбори и лейтенант Рудаков, заменивший погибшего в самом начале восстания начальника городского гарнизона. И он, старший лейтенант Хэннан Сол, командующий остатками сил безопасности колонии, а теперь, после гибели полковника Арбитмана («есть-таки справедливость, есть!»), еще и начальник концентрационных лагерей Аполлона-2.
Выбор, если это можно назвать выбором, у них был весьма скромный. Все силы безопасности и войска гарнизона из последних сил удерживали космопорт, командный комплекс и арсенал, небольшие отряды продолжали вести мелкие стычки по всему городу, попутно пытаясь тушить страшный пожар в южных кварталах. Ресурсы, чтобы провести успешную операцию, отбить ратушу и освободить заложников взять было неоткуда, а остатки флота на орбите Аполлона-2 больше волновала пятерка килрачских крейсеров.
И совсем ничего они не могли поделать с флотом Империи над поселением Джулиана.
Сол прокашлялся:
— Значит, мы трое… Решать нам: либо мы отдаем детей, либо будем наблюдать, как они будут убивать каждую четверть часа по тридцать человек. А миллион жителей поселения Джулиана сожгут антиматерией. Герман?
Заместитель мэра затравленно оглянулся. Плотный мужчина с едва намечавшейся лысиной всю жизнь занимался рутинной канцелярской работой, изредка оживлявшейся выборами в городской совет, и менее всего рассчитывал оказаться в такой ситуации.
— Ну… Я, это… — он беспомощно оглянулся на залитое водой окно, за которым вспыхивали зигзаги молний. — Давайте отдадим им щенков, а? Зачем они нам?
«Полковник Арбитман бы тебе объяснил! — горько хмыкнул про себя Сол. — Он бы тебе все втолковал! А килрачи за „щенков“, наверное, голову открутили».
— Старший лейтенант, у нас нет выбора! — наклонился вперед лейтенант Рудаков. — С одной стороны, двести пятьдесят щенков, а с другой — этот кошмар и миллион жителей поселения Джулиана.
— Значит, вы согласны уступить?
— А что делать? Меня бесит мысль сдаваться на условиях «котов», но сейчас — это единственная возможность взять ситуацию под контроль. А потом мы разберемся с «котами», которые виновны во всем!
«Нет, это не „коты“ виноваты! — зло подумал Сол. — Это плата за то, что мы хотели сделать с их детьми, плата за „потерявший актуальность афоризм“, как сказал Арбитман. А ведь, я должен был помешать ему, попробовать надавить на все рычаги — может, удалось бы убрать в сторону Арбитмана, отдать килрачам их детей и не допустить до такого».
— Сэр? — проблеял заместитель мэра. Хэннан, не обращая на него внимания, с силой провел рукой по лицу. Коснулся кнопки интеркома:
— Откройте каналы связи по всем диапазонам, потом свяжитесь с администрацией космопорта и прикажите им готовить к старту любой пассажирский транспортник, — распорядился Сол. — Сообщим килрачам, что мы согласны на их условия… и покончим со всем!
*28*
15:32 — 16:25
«Вот и все», — Нераг с закрытыми глазами вслушивался в радостные возгласы на мостике. Пришедший сигнал от посланных в систему Аполлон кораблей был четок и недвусмыслен: дети подобраны и всего через каких-то пять часов они будут в пределах Империи, где до них не дотянутся ни люди, ни война. Теперь приходило время расплачиваться за все содеянное — и Нераг отлично знал, какова будет цена!
— Говорит еашш-руал Нераг! Всему секторальному флоту Империи — миссия завершена, дети подобраны нашими кораблями и теперь в безопасности — Ушедшие не оставили нас! — четко и уверенно выговорил еашш-руал. — Всем кораблям — оставить орбиту поселения Джулиана и приготовиться к прорыву из гравитационного колодца планеты в зону свободного гиперпрыжка. Логико-аналитическому ядру — разработать общий боевой приказ. При выполнении задачи отсечь этическую матрицу ядра.
— Задача принята к исполнению. Фиксируются контрманевры флота противника: предполагаемая модель поведения — блокада прорыва; вероятный исход сражения — полное уничтожение флота Империи. С учетом текущего стратегического положения в секторе Фурсан общий боевой приказ — нанесение максимального ущерба противнику! — перед Нерагом в голографической схеме системы вспыхивали линий предполагаемых ударов, прогнозируемые схемы маневров и локальных сражений. Ядро флагмана приняло единственно верное решение — секторальному флоту предстояло забрать с собой как можно больше кораблей людей, чтобы те не смогли воспользоваться в полной мере результатами победы.
— Подтверждаю боевой приказ, — тихо сказал Нераг. — Загрузить данные в командную сеть флота. Всем кораблям — приступить к выполнению боевого приказа.
— Приказ принят к исполнению!
Вода текла по крыше, срываясь с ее краев и переполненных водостоков миниатюрными водопадами вниз — До'ошу на все было плевать. В окровавленной, изодранной одежде килрач стоял на коленях в сердито журчащих потоках, не обращая внимания ни на пробирающий до костей холод, ни на раны. До'ош смотрел сквозь пелену дождя на городскую ратушу, бережно баюкая на руках тело дочери Вэракка.
Транспортник давно исчез за грозовыми тучами, в которых десятками, сотнями зажигались бело-синие стрелы молнии; сводящий с ума рокот грома не прекращался ни на секунду. Наконец-то сдался бушевавший с утра пожар, погасли зарницы перестрелок возле космопорта и командного комплекса — и До'ош всей душой ощущал витавшее в воздухе чувство полного опустошения и безмерной усталости. И люди, и килрачи отдали все, полностью вложились в кровавую резню, а теперь в их душах остались только тлеющие под золой угольки.
"И обратились к Ушедшим они , — словно в забытьи шептал слова из священной книги молодой священник, смотря в умиротворенное лицо Леа. — И спросили они: прав ли тот, кто, веря в свой путь, идет до конца? Ошибается ли тот, кто разочаровался и остановился на перекрестке? Ответили Ушедшие: у каждого своя правда, у каждого свой путь. Как можно судить, чей путь лучше, если каждый шаг уже Путь, ибо есть в нем начало и конец, смысл и надежда, встречи и расставания…
Тогда спросили они: что есть рождение и что есть смерть? И ответили им Ушедшие: смерть есть конец Пути, рождение есть начало. И возрадовались они, воскликнув: значит жизнь — и есть Путь! Нет, возразили им Ушедшие, жизнь — это Цель…"
Их осталось семеро: Вэракк, Сейтта, трое участвовавших в расстреле охранников, Ока'ара и Охтаа, каким—то чудом уцелевший во всех перипетиях этого дня. Люди бежали прочь, около трех сотен килрачей подчинились приказу и, сложив оружие, собрались на площади поодаль от ратуши. Они же остались внутри: их никто не заставлял, никто не приказывал; просто все они знали, что им больше нет места среди живых. Их было семеро — все, кто выжил из созванного Вэракком Круга, кто организовывал кровавое восстание, кто убивал безоружных и беззащитных людей, кто принял на себя всю тяжесть ответственности за каждую пролитую на эту несчастную землю каплю крови.
Вэракк поднял руку над чечевицей, сверкающей хромом и серебром. Ладонь килрача прошлась над дрожащим в ее центре столбом синего света, тут же ставшим красным. Математик судорожно сжал свободной рукой обвивавшую мощную шею ярко-золотую ленту с изящным узором неведомых в Конфедерации листьев — единственное, что осталось у него от младшей дочери, каждая мысль о которой кромсала, рвала душу на части.
— Такова цена! — прорычал Вэракк под учащающуюся пульсацию детонатора; работающий интерком проглотил его слова, бесстрастно передавая в эфир.
Затихающее эхо крика гиганта еще дрожало под сводами опустевшего зала, когда вырвавшееся на свободу пламя затопило все вокруг…
— С сектора 65 приближаются истребители противника; секторальный флот Конфедерации ложится на общий вектор атаки. Расчетное время до боевого контакта — тридцать семь секунд!
Армады сближались, со зловещей неумолимостью завершая последние приготовления перед кровопролитной схваткой. Никто не пытался договориться, предложить сдаться — обе стороны молчаливо согласились с неизбежностью схватки и не тратили время на бессмысленные возгласы.
— Завершен анализ выполнения флотом Империи боевого приказа! Приказ принят и выполнен 98,5% флота; крейсера «Тэккаа» и «Сор'ровар» удерживают позицию на орбите планеты, командные сети крейсеров заблокированы.
Нераг похолодев, вскочил с кресла, оборачиваясь к уменьшавшейся позади планете. Два крейсера, кажущиеся отсюда крохотными мотыльками, неподвижно висели на том самом месте, откуда несколько часов назад они произвели опустошающий выстрел. «Тэккаа» и крейсер Кэры не подчинились прямому приказу еашш-руала, и Нераг с внезапно нахлынувшей уверенностью понял, что они не собирались искать смерти в честном бою.
— Открыть связь… — холодный голос центрального ядра флагмана перебил выкрик еашш-руала:
— Транслируется сообщение по всем диапазонам; в реакторах крейсеров фиксируются необратимые изменения, уровень реакции превышает критически допустимый. Требуется немедленная эвакуация всего экипажа крей…
— КЭРА!!! — закричал Нераг, бросаясь к мерцающему пятнышку крейсера Спутницы, забыв, что его окружает лишь голограммная проекция. — Ради Ушедших, Кэра, не на…
Под сводом зала тактического командования флотом коротко прозвенел сигнал передачи, и послышался голос любимой Нерага, задыхающийся, словно она отчаянно бежала к передатчику, боясь опоздать:
— Это цена!
Она успела!
Оба пятнышка над планетой расплылись облаками пронзительно-белого сияния, превращаясь в небольшие сферы тающего в пустоте пламени. Упав на колени, Нераг закричал, чувствуя, как по левой руке от кисти ползет могильный холод, бесповоротно обрывающий всякую надежду на чудо…
И подбежавшие к своему командиру килрачи с ужасом увидели, как наливается чернильной мглой кристалл в его ладони.
Взрыв тепловой бомбы подбросил все здание ратуши, словно пытаясь оторвать его от фундамента; оранжевый шар огня разнес в пыль стены, мимоходом слизнув два стоящих рядом здания, поднял в воздух тяжелые узорчатые плиты, которыми была вымощена площадь. Громовой удар на миг перекрыл рокот бури, поднятый взрывом вихрь опрокинул скорбно застывших поодаль килрачей, спешивших к ним солдат и немногих цивильных, осмелившихся остаться вблизи.
Молодой священник на крыше госпиталя горестно застонал при виде гигантского столба пламени, взметнувшегося над полуразрушенным городом. Горячие слезы текли по лицу До'оша, набухали на кончиках усов и тяжелыми каплями срывались вниз. «Вэракк…» Он сделал свой выбор, предпочел заплатить жизнью за все, что случилось здесь…
Пошатываясь, До'ош поднялся на ноги, мутнеющим взглядом обводя пустынную крышу, прижимая к себе Леа.
«Ушедшие…» — без слов выкрикнул До'ош. Страшная боль вновь проснулась в нем, но она и близко не могла сравниться с той болью, что полыхала в его душе. — Почему вы оставили нас?! — вкладывая все оставшиеся силы в эти слова, закричал он в грозовое небо.
Небо молчало.
"…жизнь — есть Цель, к которой вы идете по своему Пути ", — прошептал До'ош. У него не осталось ничего: ни воли к борьбе, ни боли в избитом, пораненном теле, ни ярости, так ярко полыхнувшей миг назад… Осталась только эта гроза, только лежащая на руках дочь Вэракка, только строки из священной книги: — "Так сказали Ушедшие и удивились слушавшие Их: если жизнь — Цель, то где правда в Пути того, кто избирает смерть ?" — До'ош всхлипнул, делая шажок на самый край крыши.
"Каждый шаг — это Путь , — повторили Ушедшие. — И можете ли вы судить, хорош Путь или нет, пока не пройдете по нему? И если смерть одного может спасти жизнь другого, то осудите ли вы его выбор?
Ответили они Ушедшим: нет, его выбор и его Путь праведны. Тогда спросили Ушедшие:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15