— Если мы собираемся воевать из-за религии, давай отложим это до следующего раза.
— Ну да, религия, — сказала Роза, угрожающе прищуриваясь. — Белые миссионеры учат невежественных чернокожих петь гимны, которых они не понимают, чтобы спасти тех от их собственных богов. Великолепный пример того, что “твой Бог недостаточно хорош, поэтому возьми моего”.
— Послушай, — рассердился Роберт, — религия помогла множеству людей найти согласие с самими собой...
— И начала жуткое количество войн. Может быть, война Залиана — последняя в длинном списке?
— Давай лучше вернемся к символам в тетради Шарлотты...
— Ладно. Тебе никогда не приходило в голову, что самые испытанные символы все связаны друг с другом?
— О чем ты? — спросил Роберт.
— Ты знаешь, что Солнце всегда считалось мужским символом и его можно приравнять к золоту, правой стороне всех вещей и огню...
— Правильно. А Луна — всегда женское начало, левое и серебро...:
— И ассоциируется с водой. — Она бегло улыбнулась ему. — Это части большого плана.
— Дай подумать. Ты хочешь, чтобы мы приложили это к Чаймзу и Залиану...
— Просто я думаю, что получится, если мы их соединим. Две стороны монеты?
— Меня не перестают поражать идеи, которые рождаются w твоей головке. — Они подошли к месту подъема. — Удивляюсь, как ты еще спишь по ночам. Может быть, тебе надо взять бразды правления в свои руки, вместо Залиана?
— Может быть, я это и сделаю, — проговорила Роза, словно убеждая сама себя.
Глава 41
Полицейские маневры
— Он говорит, что нам надо только оглядеться, — бросил Баттерворт через плечо. — Это значит, что он оторвет нам яйца, если мы вернемся ни с чем.
— Плевать мне, — сказал Бешеный Пес Бимсли. — Он — твой шеф, а не мой. Мы уже наверху?
— Еще один этаж. Поднимай ноги.
С пожарной лестницы они ступили на ровную, площадью с акр, крышу. Баттерворт взглянул на часы. Было почти десять часов. Вокруг вспыхивали фантастической морзянкой огни Пиккадилли, словно огораживая посадочную полосу для самолета какого-нибудь миллионера. Крыша принадлежала отелю “Ритц” и, естественно, была получше многих других поблизости, тем более что ее беспрепятственно обдували ветры, шелестящие голыми ветками в Грин-парке.
Прошедшая днем пресс-конференция была смехотворной. Харгрив вообще не явился, и одна Джэнис Лонгбрайт спасала следователей от жаждущих крови журналистов. Купились они на ее версию об одиноком стрелке или нет, время покажет. Шеф, кажется, решил придерживаться именно ее.
Баттерворт стер пот со лба, оставив на нем черные пятна. За последние два часа они с Бимсли облазили не меньше полудюжины пожарных лестниц — и ничего. Баттерворт оглянулся на неповоротливого констебля, который, казалось, был совершенно доволен собой, несмотря на то что совсем не умел ходить, не падая. Отчасти это было понятно. Слишком он был огромен и напоминал Баттерворту разложенную голубую, как море, софу. Ухватившись за перила, Бимсли вылез на поверхность, словно какой-нибудь монстр из фильмов пятидесятых годов. Баттерворт вовсе не чувствовал себя защищенным, потому что огромные кулаки Бимсли не возмещали отсутствующие у него мозги. Его отрывочные замечания и тяжелые шаги пробуждали в памяти образ Джаггернаута, ищущего, где бы что сломать.
Баттерворт зашагал по гудронированной крыше, потом посмотрел вниз на Сент-Джеймс-стрит, где когда-то наемные клячи подбирали постоянных покупателей Локка-шляпника и Лобба-башмачника, где жили Рен, Поуп, Байрон и Уолпол, где полубезумный карикатурист Гиллрэй разбился до смерти и где теперь только такси проносятся мимо стерильных автосалонов и контор аэролиний. Он вздохнул, пожалев о том Лондоне, которого больше не было, и о том времени, когда он был студентом, а не шел по стопам знаменитого отца. А вдруг ему удастся щелкнуть это дело, совершив невероятный дедуктивный подвиг? Тогда он сразу же подаст в отставку.
За его спиной Бешеный Пес Бимсли поскользнулся на мертвой ласточке и упал. Что бы сделал отец? Баттерворт много думал об этом деле, пытаясь установить разумную связь между известными фактами. У него ничего не получалось. Почему все убитые сваливаются с неба? Потому что убийцы прячутся на крышах. Убийц много, гак как один убийца не смог бы нанести столько жутких ран, не говоря уж о транспортировке жертв вниз. Что еще ему говорил Харгрив? Поискать банду, вступившую в жестокую войну с другой бандой или объявившую вендетту соперникам. Неужели здесь кто-нибудь живет? А как они передвигаются по городу, если их пока никто не заметил?
Баттерворт поскреб подбородок и стал обходить крышу, не зная, чем заняться дальше. Ужасно. Он совершенно лишен отцовского чутья. Надо бросать эту работу и возвращаться в гончарную мастерскую. Керамика по крайней мере не стреляет.
Он все еще предавался своим размышлениям, когда заметил трос, протянутый от “Ритца” к зданию на противоположной стороне улицы. Это не было ни линией связи, ни электрическим проводом, потому что трос просто был прицеплен к стене. В изумлении он повернулся посмотреть на Пиккадилли. С другой стороны трос шел к Стрэттон-стрит. У Баттерворта округлились глаза.
— Пойдемте отсюда, Бимсли! — крикнул он. — Кажется, я что-то нашел.
Бимсли сидел на крыше и растирал колени. Он медленно разогнулся и встал во весь свой устрашающий рост.
— Слава Богу, — буркнул он. — Тебе хорошо, на тебе свитер. А я продрог. Это в полиции дали?
— Нет, — признался Баттерворт. — Бабушка связала.
— Знал бы я, что будет холодно, — сказал Бимсли, растирая уши, — захватил бы вязаный шлем.
Все еще ворча, он встал на пожарную лестницу, и им обоим бы несдобровать, если бы Баттерворт не ухватился за перила. Потом юный детектив двинулся побыстрее дальше, пока между ними не стало по крайней мере футов шесть, и как раз вовремя, потому что Бимсли из-за одного неосторожного движения повис в воздухе. Спускаясь вниз, Баттерворт излагал свои мысли констеблю так, как объясняют ребятишкам правила дорожного движения.
Малыш — а несмотря на свою огромность, он был малышом — пришел в восторг оттого, что остался жив, и на радостях окончательно утратил координацию движений. Когда они оказались на крыше галереи, Баттерворт решил держаться от него подальше.
Баттерворт и Бимсли методично обследовали крышу, ища трос, и вскоре нашли его. Но они увидели не только трос. Словно парашютисты, на огромной скорости по тросу летели по направлению к их крыше какие-то люди. У Баттерворта сердце ушло в пятки, когда он оказался окруженным ими. Он оглянулся в поисках Бимсли, который стоял за его спиной, открыв рот, словно ожидая, когда туда влетит баскетбольный мяч. Они оба, в прямом смысле слова, приросли к крыше, пока неизвестные люди в черных комбинезонах обтекали их с двух сторон.
Спайс, Симон и остальные люди Залиана не обратили никакого внимания на присутствие двух полицейских, когда, перекрикиваясь на ходу, пробегали к другому краю крыши. Несколько человек были ранены, и капли крови падали на гудрон.
Бимсли пару раз попытался ударить одного, другого, но, к счастью, они не обратили на него внимания. Через несколько мгновений, в течение которых клацал металл и шипел трос, они исчезли в направлении Сент-Джеймс-сквер, оставив Бимсли и Баттерворта в полном недоумении на крыше галереи.
— Черт возьми, что все это значит? — изумленно проговорил Баттерворт. — Они даже не остановились. И вообще, зачем вы пытались их ударить?
— Имею право, — недовольно ответил Бимсли. — Я — полицейский. Мы даже могли их арестовать за вторжение в частное владение.
— Вы видели, как они бежали? Словно за ними гонится дьявол. Нам нужно подкрепление.
Баттерворт вытянул шею, глядя вслед удалявшимся фигурам, которые были уже почти неразличимы на гранитном фоне отеля. Он включил микропередатчик и уже был готов сделать сообщение, как услышал позади себя шум, и крыша вновь заполнилась людьми.
Бритоголовые люди обшаривали каждый закоулок в поисках первой группы. Они все были одеты по-другому, в черную с красной полосой на груди форму. Один из них пхнул коленом Баттерворту между ног, но тотчас был поднят в воздух могучими ручищами Бимсли, который повертел его и бросил головой вниз. К тому времени, когда Баттерворт пришел в себя и встал на ноги, они тоже улетели в сторону Пиккадилли.
— Одного я поймал! — крикнул довольный собой Бимсли, поднимая парня.
Все еще держась за низ живота, Баттерворт поглядел наверх и увидел, как бритоголовый запустил руку в карман и вытащил нож. Каким-то образом вывернувшись из крепких рук Бимсли, он ударил его ножом под ребра, отчего изумленный Бимсли выпустил бритоголового и отскочил в сторону. Когда он оглядел себя, то обнаружил разошедшиеся полы фирменного кителя и пуговицу, выскользнувшую из петли и упавшую на крышу. Он испустил крик ярости и бросился на парня, который перекидывал нож из одной руки в другую и прыгал, согнув колени, из стороны в сторону, словно герой “Вестсайдской истории”.
— Брось нож, парень, — без всякого успеха взывал к нему Баттерворт. Тогда Бимсли применил к парню прием, в результате которого нож упал на крышу.
Когда же Баттерворт подбежал и наклонился, чтобы поднять его, то опять услышал за спиной шум и увидел еще двоих бритоголовых, невесть как объявившихся на крыше. Обстановка менялась стремительно. Бимсли отскочил в сторону, чтобы встретить новых врагов лицом к лицу, а парень побежал к краю крыши.
— Быстрей! — крикнул он, хотя бритоголовые уже полезли в карманы за оружием. — Плевать на них! Нас звал Чаймз.
После минутного колебания двое вновь прибывших побежали вперед. Баттерворт все еще был недееспособен. Он смотрел, как трое парней перепрыгнули с одной крыши на другую через дорогу. Бимсли едва не достал их на краю, но у него был слишком медленный разбег, чтобы перескочить через проулок.
Баттерворт с ужасом смотрел, как он не удержался и с криком удивления исчез из поля его зрения. Когда Баттерворт добрался до края крыши, бритоголовых уже не было и в помине, и он, не ожидая ничего хорошего, посмотрел вниз.
Его напарник повис на лепнине между верхними окнами и крышей, и Баттерворт, увидев это, не сдержал испуганного крика:
— Не двигайся! Я тебе помогу!
Он глубоко вздохнул и смело заглянул в бездну между домами. Он попытался было дотянуться до Бимсли, но потом подумал, что не вытянет его наверх, ведь в нем не меньше двухсот пятидесяти фунтов.
— Я скольжу, — пожаловался Бимсли. Словно в подтверждение этого, локоть у него соскользнул с выступа, и он неловко задергался в воздухе.
Баттерворт принялся обшаривать взглядом крышу, словно искал приготовленный тут заранее спасательный пояс.
— Ааааа!
Он снова посмотрел вниз: второй локоть Бимсли сорвался с лепнины. Теперь он держался только пальцами. Ничего не оставалось, как все-таки попытаться вытащить его. Баттерворт опустился на колени позади парапета и наклонился пониже.
— Давай руку! — крикнул он.
Бимсли понял и ухватился за него мощной ладонью, едва не стащив его вниз за собой.
— Господи, — еле слышно выдохнул Баттерворт, стараясь удержаться на исходной позиции. — Да ты весишь больше моей машины.
Боль в руке была ужасающей, но Бимсли каким-то образом все-таки удалось поставить на выступ ногу. Из этого положения он исхитрился поднять еще одну руку и ухватиться ею за другую руку Баттерворта. В этот момент юный детектив не был готов принять на себя дополнительную сотню фунтов, и, еле пискнув, он перекувырнулся через парапет и повис над бездной.
Баттерворт никогда особенно не любил цирк, и акробатические трюки скорее раздражали его, чем доставляли удовольствие, но теперь он пожалел, что относился к ним с таким легкомыслием. Он почувствовал, что выскальзывает из рук Бимсли, постепенно ставит их скользкими от пота, и попытался дотянуться ногами до ближайшего окна, однако это его движение чуть не свалило Бимсли.
— Перестань дергаться! — завопил тот. — А то я брошу тебя, и ни один судья ничего мне не сделает.
Из-за Баттерворта он потерял несколько дюймов выступа, к тому же китель у него завернулся и закрыл ему глаза. Баттерворт посмотрел вниз. В эту минуту он пожалел, что мало пожил на свете и ему почти нечего вспомнить. Руки болели так, словно их выдернули из суставов. Еще несколько секунд — и все.
— Сил моих больше нет, — прошептал из-под кителя Бимсли.
— Терпи. Мне надо подобраться ближе к окну и разбить его.
Баттерворт выбросил вперед ноги, и оба полицейских еще на несколько дюймов приблизились к смерти.
— Я не хочу умирать, во всяком случае из-за тебя.
Это было последнее, что сказал Бешеный Пес Бимсли перед тем, как выступ обломился и они оба полетели вниз — на навес перед входом в картинную галерею, который разлетелся вдребезги, не выдержав удара. Бимсли упал на тротуар, замешкавшись на навесе, зато Баттерворту повезло больше, ибо он угодил прямо Бимсли на живот. Пока на них сверху падали мили парусины, Бимсли решил, что счастливое спасение дает ему право избить напарника до полусмерти, как только он придет в себя после обморока, приближение которого он ясно сознавал. А парусина все падала и падала, напоминая незакрывшийся полосатый парашют...
Глава 42
Без маски
Мертвые глаза сверкали белками. Ли почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и отвернулся. Казалось, вся крыша полита кровью девушки. Ее обнаженное тело, разрезанное и оскверненное — как туша на скотобойне, соскочившая с крюка. Ли со своей командой примчался на грязные двускатные крыши Брюэр-стрит в Сохо, проверяя последний закрепленный за ним участок. На теле, которое они обнаружили, были такие ужасные повреждения, что Ли запретил своим людям приближаться к нему. Нравственность в его группе и так уж пала ниже некуда, поэтому нечего им глядеть на этот кошмар.
Он не понимал: неужели Залиан не знает о мерзостях Чаймза? Белое тело светилось в кромешной тьме зимней ночи, прикрепленное к крыше растекшейся треугольником кровью. Ли Перевел взгляд на своих ребят, которые в отдалении переминались с ноги на ногу, инстинктивно чувствуя себя не в своей тарелке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36