Что ж, у него появилось это время, вот уже целый день он просто сидел в камере. И от Чарли не было новостей.
– Магистрале? – Он поднял глаза и увидел открывающего дверь охранника. – К тебе посетитель.
– Кто?
– Назвался твоим дядей. Давай, у меня и другие дела есть.
Маг встал, оглянулся на сокамерника, пробормотал:
– Не уходи, я скоро вернусь, – и направился за охранником.
– Кстати, за что он-то здесь? – спросил он уже в коридоре.
– За убийство, как и ты. Начал пальбу из «Калашникова» по другим бандитам, застрелил троих.
Голос охранника не выражал никаких эмоций, из чего Маг понял, что по жертвам незадачливого сокамерника никто не будет скучать. Подумаешь, три мертвых торговца наркотиками. В Лос-Анджелесе такое настолько обычно, что вряд ли попадет в газеты, не говоря уж о шестичасовом выпуске новостей.
Зато убийство прекрасной талантливой девушки, смертельно больной раком, может здорово повысить твой рейтинг. Маг покачал головой и дальше шел молча.
* * *
Данте Мандальоне был невысок и коренаст, с редеющими темными волосами и акцентом, блуждающим между Сиднеем и Бостоном... но итальянская речь лилась из него как из ведра, а скорости, с которой он обрушил на Мага поток цветистых ругательств, позавидовал бы любой коммивояжер. Ритуал окончился, дядюшка сел и вздохнул. Маг спросил:
– Как семья?
– С ними все в порядке.
– Это значит, что ты им еще ничего не сказал?
– Я пока их подготавливаю, – признался Мандальоне. – Мики, в последнее время твой отец неважно выглядит. Что и неудивительно, рядом с ним я кажусь большим трезвенником, чем все анонимные алкоголики вместе взятые. Похоже, в этом ты пошел в мать. Она подозревает, что что-то происходит, но не знает, насколько все серьезно. Слава Богу, ей всегда не хватало воображения. Надеюсь, слух о твоем деле не дойдет до газет Нью-Йорка?
– Не думаю. Все равно отец читает только о спорте. – Маг гораздо больше боялся расстроить сестер, чем родителей, и знал, что Мандальоне прекрасно понимает это.
– Что ж, до первой полосы ты точно не доберешься, скажи спасибо беспорядкам на Уолл-стрит. Когда суд?
– Самое раннее – через три недели. Если выйду под залог – постараюсь оттянуть его, если не удастся – то пусть все закончится побыстрее.
– Ничем не смогу тебе помочь, – хмуро протянул Мандальоне. – Мне не собрать и десятой части того, что нужно, а у тебя, кроме фотоаппарата, ничего нет, так?
– Да.
– Может быть, семья...
– Нет.
– Я так и думал, что ты откажешься.
– Если спросят, скажи, что мне отказали в залоге. Я не возьму их деньги, это мои неприятности.
Двое мужчин полминуты глядели друг на друга.
– Спасибо, что пришел.
– Да не за что. Я приехал на распродажу, которую устроила киностудия «Дэнджерос Вижнс».
– Отлично, мне не помешает хорошая книжка.
– Что тебе купить?
– Что-нибудь не слишком реалистичное. – Мандальоне рассмеялся. – Только не приноси ничего своего, и очередной выпуск «Инферно» тоже не надо. Если мне понадобятся ужастики или триллеры, достаточно будет посмотреть вокруг. Послушай, если тебе удастся найти...
– Что ты хочешь?
– Что-нибудь по японской мифологии, только хорошее.
Опасные видения
Двадцать две тысячи долларов с мелочью – невероятные для Такумо деньги. Он посмотрел на фишки, перевел взгляд на крупье, и та нервно улыбнулась ему в ответ. Такумо заметил, что ее накрашенные ногти зависли прямо над сукном (он знал, что если крупье кладет руку на стол – это сигнал, что игрок жульничает), и решил уходить. Во-первых, Чарли не знал, кому на самом деле принадлежала сегодняшняя удача, ему или Магистрале, во-вторых, деньги мало его интересовали. Американская валюта вызывала омерзение. Выставленный в витрине казино «Бинион Хорсшу» миллион в десятитысячных купюрах привлекал Такумо не больше компьютерной распечатки. Он вполне мог себе представить того, кто захочет забрать выигрыш в канадских долларах, как бы бесполезны здесь они ни были. Зато штатовские выглядят так, что от них хочется как можно скорее избавиться. Он собрал свои фишки и вознамерился сделать именно это.
Восхитительная, облаченная в шелка работница казино попыталась его остановить, предлагая бесплатный обед, бесплатный номер в отеле... подачки, обычно предназначенные для проигравших. Возможно, они надеялись, что удача ему изменит. Не обращая внимания на ее очевидное заигрывание, Такумо вежливо отказался и поспешил прочь, пока она не придумала, что еще предложить.
На остановке «Грейхаунда» Чарли появился за сорок минут до отправления, слишком возбужденный, чтобы заметить преследовавший его от «Санрайза» хвост, и скрылся в уборной в надежде прийти в себя.
Сидя на унитазе и пытаясь игнорировать запах нищеты и отчаяния, Такумо снова тихо пересчитал выигрыш. Двадцать две тысячи триста семьдесят долларов. Чарли мог поклясться, что некоторые фильмы, в которых он играл, обошлись продюсерам в меньшую сумму. Он аккуратно согнул крупные купюры, сунул их во внутренний карман кожаной куртки и, закрыв глаза, начал медитировать.
* * *
Пэйкер заглянул под дверь кабинки, увидел ноги в кроссовках и мысленно выругался. С собой у него было только два ствола: револьвер «смит-вессон Бодигард», выстрел из которого услышат даже на улице, и итальянский пистолет-пулемет «спектр» с глушителем, но в магазине последнего пустотелые боеприпасы, и очередь сквозь дверь кабинки вряд ли станет смертельной. Зато, с его-то невезением, хотя бы одна пуля попадет в деньги. Он отошел от кабинки к зеркалу и стал ждать.
Ждать пришлось долго. Четыре раза в уборную заходили люди и четыре раза ее покидали, а он все стоял у сушилки для рук. Пэйкер снова заглянул под дверь кабинки, чтобы убедиться, что Такумо не испарился, не стал невидимкой или на что там способны ниндзя. Инагаки предупреждал об этом, особенно напирая на то, что не следует подходить близко. Как будто Пэйкер собирался повторить позорное происшествие в Тотем-Роке!
Наконец дверь открылась и показался Такумо. Пэйкер завернул краны и, чтобы увеличить дистанцию, отошел к сушке для рук, а затем потянулся за «спектром».
Такумо спасло то, что на оружии был глушитель. Заметив, как возится бандит, он повернулся... но между ними было больше трех ярдов.
Пэйкер выхватил пистолет и начал целиться, когда Такумо вытащил бумажник.
– Держи, они твои.
– Что?
– Как пришли, так и ушли, – с сожалением ответил Чарли и швырнул бумажник в колени Пэйкера. Бросок в лицо или пах мог заставить врага пригнуться или рефлекторно выстрелить.
Бандит посмотрел вниз, и Такумо, сжав ключ в руке, закрыл глаза и представил, как прямо по учебнику совершает идеальный удар в полете. Через мгновение он почувствовал, что нога врезалась в лицо противника, и приготовился совершить перекат.
Когда он открыл глаза, мир исчез.
* * *
– Микеланджело Магистрале...
Кэрол подняла глаза.
– Что?
– Так зовут того парня, который приезжал к тебе? Фотографа?
Кэрол кивнула. Маг не звонил ей с тех пор, как пропал. Днем раньше позвонил полицейский и выспросил все, что она знала о передвижениях Мага, не сказав, зачем это нужно. Кэрол ничего не сказала о бандите с пистолетом и теперь гадала, правильно ли поступила.
– Здесь написано, что он кого-то убил.
– Что?!
Дженни положила газету на прилавок и открыла ее на нужной статье.
– Пишут, что он убил какую-то девушку, которую встретил здесь, у нас. Ты ее знала?
Кэрол посмотрела на фотографию Аманды и пожала плечами.
– Возможно, заходила в магазин, – сказала она с горькой ухмылкой. – Похоже, это фотография из паспорта. Маг всегда говорил, что если ты похож на фотографию в паспорте, то слишком болен, чтобы путешествовать. Ее имя мне незнакомо.
– Мне тоже. – Дженни дочитала статью и покачала головой. – Думаю, тебе повезло, что не ты оказалась на ее месте.
* * *
Ошеломленный Пэйкер открыл глаза, попытался их на чем-нибудь сфокусировать, но не нашел на чем. Он обвел глазами белую бесконечность и заметил неподалеку свой «спектр». Сев, Пэйкер потряс гудящей головой и провел рукой по лицу. Из носа текла кровь, щека опухла, а несколько передних зубов ощутимо шатались. Пэйкер попытался вспомнить, что же случилось. Тот япошка вышел из кабинки и...
Где он, черт возьми, находится? Умер? Если это Рай, то здесь ничуть не приятно, если Ад – то вполне терпимо. Пэйкер с трудом повернул голову и увидел пригнувшегося Такумо, стоящего на абсолютной пустоте.
– Что за черт... – начал канадец, медленно поворачиваясь и пытаясь дотянуться до кобуры на лодыжке.
Такумо крутанулся на левой ноге, а правой нанес Пэйкеру удар по лицу, отбросив его обратно на пол. Пэйкер едва успел вскрикнуть, прежде чем все вокруг взорвалось сверхновой звездой и через секунду провалилось во тьму.
Такумо опустился на одно колено и бегло ощупал пол. И плитка, и соединявший ее строительный раствор остались на месте, что бы это ни значило. Их просто не видно. Что же за ерунда такая приключилась?
Он посмотрел сначала на себя, а затем на Пэйкера. Бандит определенно видел ту же белую пустоту, по крайней мере, осторожно решил Такумо, он заметил что-то неожиданное. Появилось смутное желание привести нападавшего в себя и выспросить, но тот скорее всего окажется не помощником, а обузой. Такумо вздохнул и нагнулся обыскать его. Прежде всего он достал револьвер из кобуры и, опустошив барабан прямо на землю, бросил в сторону от хозяина.
Пистолет отскочил от чего-то невидимого и, звякнув о металл, исчез из виду, немножко не долетев до пола. Чарли перевел взгляд с пустоты на Пэйкера, перешагнул бандита и на цыпочках направился к месту исчезновения пистолета, ни на секунду не забывая о том, как в белоснежной Антарктиде погибали люди, провалившись в невидимую расселину. К его облегчению, пол (пол ли?) оставался целым и горизонтальным.
Такумо вытянул руки, и вскоре они уперлись в какой-то холодный угол, принадлежавший, как стало ясно из дальнейшего ощупывания, умывальнику. Чарли заглянул в невидимую раковину и увидел парящий в белоснежной пустоте револьвер, взялся за влажную рукоятку, бросил его на пол, а затем медленно обошел комнату. На ощупь ничего, кроме внешнего вида, не изменилось. Он добрался до двери кабинки, поколебался и открыл ее. Что же такое он натворил?
Будь осторожен в своих желаниях...
О чем он тогда думал? О том, чтобы ударить Пэйкера ногой по лицу...
Что он представил? Автоматы для покера управляются, если представить вишенки, колесо рулетки – если представить, как шарик останавливается на нужном числе. Чтобы ударить, он представил себе...
Черт! Картинку. Иллюстрацию из книги. Карандашный набросок на белом фоне.
Такумо оглядел себя, и чувство юмора взяло над ним верх. Еще повезло, что одежда осталась прежней и не превратилась в нарисованную, подумал он, издал вялый истеричный смешок, но внезапно замолчал и прислушался, ощутив всей кожей, что кто-то стоит у него за спиной и слушает. Тишина. Такумо сел и проделал несколько дыхательных упражнений, затем, успокоившись, снял плетеный шнурок с запястья, запихнул талисман в карман и открыл дверь.
Унитаз стоял на месте. Очень жизнеутверждающе. Видимо, магия сработала только в пределах зоны видимости. Хорошо, что он не уничтожил весь мир, решил Такумо, закрыл глаза и нырнул в пустоту. Выход недалеко, только бы найти нужную дверь.
Пэйкер издал слабый стон. Такумо бросился к распростертому бандиту и приподнял ему одно веко. Все еще без сознания и, вероятно, проваляется так еще пару минут.
– Горьких снов, – пожелал Такумо и начал обыск.
Из оружия Чарли нашел только запасной магазин к «спектру» и спрятанный в пряжку ремня складной ножичек, если не считать двух пачек «Кэмела» и пары упаковок спичек с логотипом «Санрайза». В карманах не оказалось ни бумажника, ни документов, только несколько мелких монет, канадских и американских, и ключ от номера в отеле «Санрайз». Будильник на часах с секундомером и функцией перестановки времени по временным зонам установлен на двенадцать двадцать пять ночи. Никаких украшений, номерных знаков и татуировок. Рубашка без рукавов в стиле «сафари» выглядела новой, но недорогой и немодной, купленной скорее всего ради множества карманов. Ботинки, наоборот, старые, поношенные, хотя и выглядят пошитыми по правительственному заказу, видимо, списаны со склада как излишки. Редеющие каштановые волосы бандита острижены ежиком, ногти больших рук – ухожены, ладони казались мягкими, но костяшки пальцев явно вели увлекательную жизнь. Бандит – мускулистый, но с брюшком, старше тридцати пяти. Он недавно прибыл из Канады и, вполне возможно, там родился – это единственное, что дал обыск. У Чарли возникло резкое и неприятное чувство, будто он должен что-то сообразить, но в голову ничего не приходило. Сложно думать в белой пустоте...
Такумо поднял свой бумажник и сунул его обратно в карман, собрал пистолеты и бросил их в унитаз вместе с запасным магазином, а затем встал туда же, где стоял, когда Пэйкер вытащил пистолет, закрыл глаза и, пытаясь выудить из своей памяти комнату такой, какой она была прежде, сжал ключ в кармане.
Чарли снова открыл глаза. Пустоты вокруг больше не было, но все углы и прямые казались неровными и смазанными, а его отражение (за исключением липа, полупрозрачное и расплывчатое) застыло в зеркале, как тень Хиросимы. Таблички с надписью «Свободно» на дверях кабинок читались с большим трудом, инструкция по использованию сушки для рук сплошь состояла из невнятных загогулин. Такумо попробовал снова, )л некоторые углы заострились, но в общем комната продолжала напоминать дешевую пародию на Зазеркалье.
Наконец он вернулся в кабинку и вообразил, как разбилось зеркало, увидел, что взорвались лампы. Когда Такумо снова открыл глаза, вокруг было достаточно темно. С деланной уверенностью Чарли вышел из уборной и захлопнул за собой дверь. Через семь минут отходит автобус на Лос-Анджелес. Пусть бандит все объясняет, когда его найдут.
Он сидел на станции и ждал, пряча лицо за дешевой книгой в мягкой обложке;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28