– Мне нужна равная мне. Нужна женщина, которая сознает себя личностью, со своей собственной жизнью. Я не хочу жить с копией своей проклятой мамаши!Лиз просто бесила несправедливость всего этого. Как ей защитить себя от этой страдалицы, которая притворялась, что отдает всю себя семье, но потребовала за свой подарок такую цену, что ее сын и сейчас еще не может расплатиться? А вместе с ним и она.– Послушай, Лиз, давай договоримся об одном. Ты делаешь это не для меня. Ты делаешь это для себя.И вдруг Лиз обнаружила, что у нее нет ответа. Он попал в больное место. Она бросила все ради мечты, которую считала их общей мечтой. Но глядя сейчас на злое лицо Дэвида, поняла, что ошибалась. Другой жизни хотела только она.Когда Дэвид вышел из комнаты, Джейми начал всхлипывать. Увидев на его лице испуг, она подняла и прижала его к себе, и все ее тревоги отступили перед страстным желанием защитить его, своего первенца.И во второй раз за этот день Лиз спросила себя, что же она все-таки собирается делать. Ей было позарез нужно поговорить с кем-нибудь. И с огромным облегчением она вспомнила, что сегодня обедает с Мел. Спасибо тебе, Господи, за Мел. Она и добра, и остроумна, и умна. Уж если кто и знает, что делать, то это Мел.Лиз нырнула под густую шапку пены и с наслаждением почувствовала, как ароматная вода промывает ее волосы и делает их скрипуче чистыми. Возможность принять ванну и потом не спеша одеться была такой незнакомой для нее роскошью, что Лиз была готова предаваться ей, невзирая ни на какие обстоятельства. После этого она собиралась надеть свое самое красивое платье – на встречу с Мел. От депрессии нет лучшего лекарства, чем процедура одевания.Сев за свой туалетный столик, она исследовала урон, нанесенный ее лицу переживаниями. Небольшая припухлость осталась, но от красноты вокруг глаз удалось избавиться с помощью «Оптрекса». Оставшегося до ухода времени как раз хватало, чтобы привести в порядок волосы и наложить косметику.Когда три четверти часа спустя Лиз посмотрелась в свой трельяж, она поразилась сама. По внешнему виду никто не сказал бы, что сегодня самый тяжкий день ее жизни. Кожа и волосы лучились здоровьем, а заботы лишь избавили от пары фунтов веса, от которых она годами собиралась избавиться. Сегодня ярко-желтый костюм сидел на ней даже лучше, чем три месяца назад, в ее первый день на должности руководителя программ «Метро ТВ».Глядя на шикарную женщину в зеркале, Лиз вспомнила, как в этом костюме они с Дэвидом занимались любовью. Знать бы тогда, насколько разойдутся их интересы. Он считает, что успех – это божество, которому надо поклоняться и к которому стремиться любой ценой, а она так не считает. Возможно, что все к этому и сводится.На улице она сразу увидела такси и остановила его.Когда водитель такси высаживал ее у ресторана, Лиз, выбираясь из машины, не могла не заметить оценивающего взгляда, который он бросил на ее ноги. На тротуаре она на секунду остановилась, посмотрела вверх и горько усмехнулась. Изо всех лондонских ресторанов Мел выбрала тот, который назывался «Menage a Trois» – „Любовь втроем».Мел уже ждала ее. В любой ресторан она неизменно приходила за пять минут до срока, чтобы найти столик, откуда могла обозревать место действия и первой узнавать, кто за кем ухлестывает, не пренебрегая при этом и слухами. На этот раз Мел решила, что наилучшей позицией для нее будет столик между женским туалетом, мужским туалетом и выходом.– Слушай, ты выглядишь потрясающе! Безработица явно тебе к лицу!Лиз улыбнулась в ответ на нескрываемое восхищение в голосе подруги. Мел всегда считала, что она уделяет своей внешности недостаточное внимание. Ну что ж, сегодня внимание было достаточным.– Ну так как ты? Среди журналистов только и говорят о том, как ты утерла нос Конраду. – Мел горела желанием выяснить всю историю с отставкой без малейших пропусков.– Ах, об этом.– Что значит «ах, об этом»? Да в «Гручо» ни о чем другом не говорят.Но Лиз никогда не разделяла жгучего интереса Мел к слухам среди журналистов, да и тема эта после событий вчерашней ночи казалась ей пустяковой. Поговорить с Мел она хотела о Дэвиде.
Бритт раздраженно побарабанила пальцами по рулю и в поисках места для парковки в третий раз объехала вокруг квартала. Она знала, что ей не следовало ехать в своей машине, что очередь за местом для стоянки на Найтсбридж надо занимать сразу после рождения, но машина позже была ей нужна, и вариантов у Бритт не было.Когда Дэвид час назад позвонил ей, она сразу поняла: что-то неладно. Бритт уже смирилась с тем, что он болезненно переживает свое предательство по отношению к Лиз, но сегодняшним утром он потерял над собой контроль. Дэвид не был прирожденным обманщиком. Для многих мужчин из числа тех, кого она знала, измена была образом жизни. Но не для Дэвида. Когда он просил ее о встрече, по голосу было ясно, что он готов разрыдаться, и интуиция говорила ей, что лучше до этого не доводить.Какое-то мгновение у нее был соблазн попытаться решить больную проблему, просто уклонившись от ее решения: уехать, а потом позвонить и попросить передать ему, что она не может с ним встретиться. Бритт уже была готова так и сделать, когда прямо перед ней от стоянки отъехал «гольф»– В ней моментально сработал инстинкт лондонского водителя, знающего, что такой шанс выпадает одному счастливчику из нескольких миллионов, и она ловко зарулила на образовавшееся место и припарковалась.Счетчик этой стоянки был всего в трех футах от входа в «Menage a Trois», и на нем было еще почти два часа оплаченного времени. Такое везение вызвало у нее дурные предчувствия. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Сказав себе, что становится суеверной старой каргой вроде своей матери, она вылезла из машины и проследовала к ресторану как раз в тот момент, когда шофер Дэвида притормозил перед входом.
А в ресторане Мел слушала горестную историю Лиз и пыталась поймать глазами официанта. Встреча явно обещала быть на пару бутылок.– И что же мне теперь делать? – Лиз наклонилась ближе к Мел и попыталась понизить голос: – Пойти на конфликт? Заставить его признаться в измене? Или просто принять, что у нас с ним теперь разные ценности и что нам, возможно, пора разойтись?– Чушь собачья! – Мел так грохнула пустым стаканом о стол, что за соседним столиком на нее посмотрели с беспокойством. – Это не имеет ничего общего с разными ценностями. У парня легкое разжижение мозгов, вот и все! Сейчас просто плохой момент. Подумай сама: он чувствует себя жутко виноватым, – и правильно делает, подонок! – а ты в этот момент ошарашиваешь его новостью, что готова пожертвовать собой ради того, чтобы быть все время с ним И это тогда, когда он предпочел бы, чтобы ты поехала в командировку куда-нибудь в Гонконг!Волшебным образом появилась вторая бутылка – Лиз даже не заметила, как Мел заказала ее. Мел повсюду находила с официантами общий секретный язык знаков. Она налила еще по одной.– Послушай, Лиззи, то, что нужно сейчас Дэвиду, – это не теплые шлепанцы и не домашняя запеканка. Этим его можно до смерти запугать. Ему нужно пространство. И если у тебя есть хоть капля здравого смысла, ты увидишь, что он все еще любит и тебя, и детей.Мел ободряюще похлопала Лиз по руне.– Все, что ему нужно от нее, – это засунуть свой пестик во взбитые сливки, и чтобы ему при этом сказали, что такого траханья еще не было во всемирной истории.Она пригубила свой бокал.– Я знаю, тебе сейчас трудно в это поверить, но уверяю тебя, это пройдет. Через несколько недель у него все это кончится. Жены всегда берут верх. Поверь мне, я знаю. Мне так часто приходилось уступать им! Подожди, когда появятся признаки. Он начнет приходить домой засветло, а когда среди ночи вдруг зазвонит телефон, его это будет пугать не меньше, чем тебя. Он начнет прижиматься к тебе в постели и спрашивать, приняла ли ты овалтин. Вот тогда ты и вспоминай про домашние блюда. Пара изысканных ужинов у камина с кое-чем особенным на десерт, и твоему козлику захочется видеть тебя дома. А если не захочется, вот тогда и надо будет думать о непреодолимых различиях, а не теперь. Поверь старушке Мел.Впервые, наверное, за несколько дней Лиз рассмеялась.– Но я не знаю, смогу ли не обращать на это внимания. Неопределенность страшнее всего. Мы всегда были откровенны друг с другом, всегда обсуждали важные проблемы. Я хочу, чтобы он сознался в своей измене, если она была, и именно из-за этого он ведет себя так трусливо. Все было бы гораздо проще, если бы не было никаких секретов.– Ты что, смеешься? Совсем наоборот! Это бы все разрушило! Никогда не спрашивай – вот единственный совет для семейной жизни, который дала мне моя мама. Папаша был кобель тот еще, но она ни разу не спросила его, верен ли он ей. Она думала, правда, выследить его, но это так понятно. А потом спросила себя, хочет ли она разрушить идеальную семью, узнав правду. И ответила себе – нет – Мел горько улыбнулась. – В следующем месяце они отмечают сороковую годовщину свадьбы.– Но, Мел, это же ужасно! Это могло устраивать наших матерей, но ведь мы верим в открытость, честность, в то, что нужно говорить обо всем, во все другие идеалы сумасшедших шестидесятых, разве не так?– Конечно, верим. Когда это нам удобно.Лиз отпила вина и задумалась о том, что сказала Мел. Как бы ужасно это ни звучало, в этом была доля правды. Разве ее семейная жизнь не стоит того, чтобы за нее сражаться? Если она теперь выбросит полотенце, Дэвид, скорее всего, заменит ее какой-то двадцатилетней дурочкой, с которой он сейчас крутит любовь. Лиз начинала приходить в себя.– Так ты считаешь, что через несколько недель все будет хорошо, да, Мел? Мел!Но Мел не отвечала. Она неотрывно смотрела на только что вошедших в ресторан мужчину и женщину, которые стояли спиной к Лиз и ожидали, когда им укажут свободный столик. И внезапно, словно молния, Лиз пронзила догадка, почему Мел не могла оторвать от них взгляда.Мужчина был Дэвид.Его спутница только что села и держала в руках огромное меню. Все, что Лиз удалось разглядеть, были короткие светлые волосы и дорогой белый костюм.Внутри у Лиз все сжалось. Теоретически эта женщина могла оказаться кем угодно, деловые обеды были у Дэвида каждый день, но инстинктивно Лиз почувствовала, что это не деловой обед. Это она. Приступ паники сжал ее грудь. Как ей быть? Что бы Мел ни говорила о том, что это надо спустить на тормозах, невозможно спокойно сидеть тут и делать вид, что ничего не случилось.Ни он, ни она не обратили внимания на Лиз и Мел. Когда женщина повернулась к официанту, чтобы что-то спросить, Лиз с изумлением узнала в ней Бритт. Облегчение волной прокатилось по ее телу, и она едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Улыбаясь, встала и направилась в их сторону, размышляя о том, почему Дэвид не упомянул, что сегодня обедает с Бритт. Ну да, ведь сегодня утром было не до этого.Но уже за несколько футов до их стола Лиз почувствовала мускусный запах любимых духов Бритт, и на мгновение застыла, пытаясь вспомнить, где она их уже ощущала.И вдруг истина бомбой взорвалась в мозгу Лиз с такой силой, что она едва устояла на ногах. Это был запах одежды Дэвида. И впервые с абсолютной ясностью она поняла, с кем у Дэвида роман. Это не цыпочка из отдела по связям с общественностью, не обожающая секретарша, не репортерша с игривыми глазками. Это Бритт.Теперь и Дэвид заметил ее. Как и Мел, он сидел неподвижно и с застрявшими в горле словами наблюдал за приближением Лиз. Никогда не спрашивай. Рецепт семейного счастья матери Мел звучал в ушах Лиз, словно дразня ее.– Так у тебя роман с Бритт? – спросила она тихим и ясным голосом.Дэвид ничего не ответил. И она вспомнила, что он всегда был плохим лжецом. Это была одна из черт, которые ей нравились в нем. Она думала, это значит, что ему можно верить.– Полагаю, что это целиком ее вина. – Лиз не смотрела на Бритт. Суку Бритт. Предательницу Бритт.Дэвид медленно поднял глаза и не схватился за спасательный круг.– Нет, это вовсе не целиком ее вина, – его голос звучал устало. – Мне жаль, Лиз. Мне действительно жаль.Обычно ее трудно было вывести из себя, но теперь она чувствовала, как гнев, благословенный и очищающий гнев вскипает в ней. И хотя раньше ей никогда не приходилось делать ничего подобного, она медленно и рассчитано подняла рюмку на длинной ножке и выплеснула вино в лицо Дэвиду, с удовлетворением отметив, что оно попало и на белый костюм Бритт.Потом она услышала, как ее собственный голос удивительно спокойно произнес:– Я думаю, что тебе лучше убраться отсюда.Некоторое время Дэвид молчал. Если бы он только сказал: «Не надо, Лиз, давай поговорим об этом!», кто знает, может быть, их брак был бы спасен.Но он не сказал.– Да, – она услышала в его голосе опустошенность и поняла, что уже поздно, что, какие бы чувства он к ней ни питал, все уже позади.– Да, – повторил он, – наверное, лучше.Лиз обвела взглядом зал ресторана. Посетители быстро уткнулись носами в свои тарелки, но она знала, что они слышали каждое слово. Собрав в кулак все свое достоинство, она повернулась. «По крайней мере, я не ударила в грязь лицом, – пришла ей в голову неуместная мысль. – Не выглядела забитой домашней хозяйкой».Какое-то время она ощущала себя в настолько нереальном мире, что втайне даже ожидала услышать аплодисменты. «Не будь смешной, – говорила она себе, как слепая, выходя из ресторана, – это не рекламный ролик. Это реальная жизнь». Когда Лиз поймала такси, слезы, которые она из последних сил сдерживала, молясь о том, чтобы достоинство не покинуло ее, наконец хлынули из глаз, смывая тщательно наложенную косметику и оставляя следы на ярко-желтой ткани ее любимого костюма. Глава 15 Когда она вошла в дом, он встретил ее милосердной тишиной. Сейчас Лиз не вынесла бы встречи с Джейми и Дейзи, ей нужно было побыть одной. Мел побежала за ней и пыталась настоять на том, чтобы проводить ее до дома, но она отказалась. В жизни бывают моменты, когда никто не в силах тебе помочь, и сейчас у Лиз был такой момент. Бывают моменты, когда тебе хочется плакать, валяться в постели и предаваться собственному горю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62