https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/dlya_vanny/
Аурелия Хогарт
Войди в мое сердце
1
За последние два безумных года Полли Уотермен привыкла к тому, что ее всюду узнают – на улице, за баранкой автомобиля, в общественных местах, – и ей это нравилось. Но не сегодня. В данном случае она предпочла бы остаться инкогнито.
К сожалению, о подобном везении оставалось лишь мечтать. Разумеется, Полли узнали. Поднимаясь по широким ступеням отеля «Карлтон», она слышала за спиной охи, ахи и шушуканье. То же самое происходило и в роскошном фойе, и даже у длинной изящной конторки, за которой дежурили несколько портье.
Не исключено, что кто-то из них узнал Полли первым. Ведь они то и дело поглядывали на вход, а взгляд у них был наметанный.
Стоило битый час выбирать шляпку и солнцезащитные очки! – промелькнуло в ее мозгу.
Затем она с улыбкой обратилась к ближайшему портье, симпатичному парню несколько моложе ее самой:
– Добрый день. Не могли бы вы мне помочь?
– О, что угодно, мисс Уотермен! – Произнесено это было с такой пылкостью, будто портье бросился бы очертя голову с «Эмпайр стейт билдинг», стоило только Полли изъявить подобное желание.
– Мне нужна всего лишь небольшая информация.
– Да? – Портье демонстрировал безграничное внимание.
– Меня ждет мистер Рон Френдли, а я… – Полли изобразила смешок, будто заранее приглашая собеседника повеселиться над тем, что собиралась произнести, – ха-ха… забыла, в каком номере он остановился! Представляете?
Портье из вежливости хихикнул, затем кашлянул.
– Кхм… да, забавно. Значит, вы знакомы с мистером Френдли? – Он тут же спохватился. – Впрочем, что я говорю! Разумеется, вы знаете многих… и многие знают вас. – Портье бросил взгляд через плечо Полли, в зал, по-видимому остро ощущая направленное на нее всеобщее внимание.
– О да! – согласилась Полли. И даже едва заметно подмигнула портье – мол, мы друг друга понимаем.
Тот даже зарделся от удовольствия и после секундной паузы в свою очередь слегка подмигнул Полли, но, вероятно, тут же задумался над тем, не слишком ли много себе позволяет, и покраснел еще больше, на этот раз от смущения.
– Э-э… хотите, я позвоню мистеру Френдли и сообщу, что вы уже прибыли? – спросил он, подняв на Полли взгляд и сразу переведя его на телефонный аппарат.
– Нет-нет! – поспешно произнесла она. – Незачем беспокоить мистера Френдли по пустякам. Тем более что мы обо всем условились заранее.
– Что ж, тогда вам осталось войти в лифт и… – Портье поднял взор к потолку, словно показывая, в каком направлении Полли должна отправиться.
Однако в таких подсказках она не нуждалась.
– Я непременно так и поступлю, если вы назовете мне… – Полли сделала многозначительную паузу, надеясь, что портье наконец-то сообщит ей желаемое.
Но тот откровенно любовался ею и, похоже, ни о чем другом в данный момент не думал.
– Да? – слетело с его губ, которые он поминутно облизывал.
– …Если вы назовете мне номер апартаментов, в которых остановился мистер Френдли, – произнесла Полли, завершая прерванную фразу.
Портье моргнул раз, другой – словно ему было сложно переключиться на текущий разговор – и наконец виновато улыбнулся.
– Ох, простите… Мистер Френдли проживает у нас… – он перевел взгляд на стоявший перед ним компьютерный монитор и нажал на несколько клавиш, – в двести двадцать девятом номере. – Портье вновь посмотрел на Полли. – Это на шестом этаже, номер люкс.
С губ Полли слетел вздох облегчения.
– Благодарю.
– Лифт находится там, – кивнул портье влево от себя. – Проводить вас?
– Куда, в номер? – Мысли Полли уже приняли другой оборот.
Портье вновь улыбнулся, на этот раз любезно.
– Нет, к лифту.
– Благодарю, не нужно. – Напоследок кивнув, Полли двинулась туда, где между двух пальм в кадках находились двери лифта.
Все время, пока она шла, портье провожал ее взглядом и в глазах его сквозило завистливое выражение. Вероятно, он многое отдал бы, чтобы оказаться сейчас на месте Рона Френдли. И даже не из-за миллионного состояния, которым тот обладал, а потому что тот ожидал такую роскошную гостью.
Подъем на шестой этаж и поиски требуемых апартаментов много времени не заняли. Гораздо дольше Полли стояла перед дверью с сияющим позолотой номером двести двадцать девять, собираясь с духом, прежде чем постучать. Уж ей-то хорошо было известно, что никто ее здесь не ждет. Но медлила Полли не из-за этого. Не так-то просто было решиться сделать шаг, после которого она окажется лицом к лицу с человеком, который по сей день пробуждал в ее душе светлые чувства, несмотря на всю испытываемую к нему ненависть.
Наконец, поймав на себе удивленный взгляд горничной, которая катила мимо тележку с постельным бельем, Полли подняла руку, чтобы постучать… и задержала ее в воздухе. Потом, рассердившись на себя за нерешительность, быстро ударила в дверь несколько раз согнутым пальцем.
Сначала было тихо. Затем послышались шаги, услышав которые Полли испытала большое желание, пока не поздно, броситься к лестнице, но в следующую минуту напомнила себе, зачем пришла, и гордо вскинула голову.
В этот момент дверь отворилась. На пороге возник Рон Френдли.
За те несколько секунд, которые прошли, пока не было произнесено первое слово, Полли испытала состояние, близкое к тому, которое бывает на пороге смерти, когда, как говорят, перед внутренним взором человека проносится вся жизнь. Правда, в данном случае речь шла лишь о промежутке времени, который начался сразу после знакомства с Роном…
Впервые Полли увидела Рона Френдли четыре года назад. Их встречу обусловила сложная ситуация, создавшаяся на расположенном в пригородах Майами заводе минеральных вод и безалкогольных напитков. Если бы не это, Рон Френдли вряд ли появился бы в доме, некогда принадлежавшем покойному Стиву Уотермену, а затем перешедшем к жене того, Мерил.
Встреча также не состоялась бы, если бы к тому времени Полли покинула родительский дом, как давно мечтала и не раз порывалась сделать. Но ее сдерживало данное отцу обещание – оставаться дома до окончания учебы в университете.
Отец, Стив Уотермен, не напрасно добивался от Полли подобного обещания. Ему была прекрасно известна возникшая у той еще в раннем детстве мечта сниматься в кино. Стив Уотермен считал это глупостью и делал все от него зависящее, чтобы для начала Полли получила хорошее образование. Втайне же он надеялся, что рано или поздно кинематографическая блажь улетучиться. Для этого, по его мнению, Полли или нужно было заняться конкретным делом, например влиться в семейный бизнес по производству минеральных вод и безалкогольных напитков, или просто выйти замуж за достойного человека, обзавестись детишками и выбросить из головы неконструктивные – а проще говоря, дурацкие – фантазии.
Полли любила отца, знала, что и он души в ней не чаял, поэтому, когда его не стало, продолжала действовать так, как между ними было условлено. В описываемый период она заканчивала университет и пока ни о чем другом не думала. У нее просто не было на это времени.
В тот момент в их доме и появился Рон Френдли. Мерил, мать Полли, пригласила его по совету своей приятельницы Шейлы, владелицы шикарного, известного гидромассажными и минеральными ваннами спа-салона, который посещало большинство прибывающих в Майами на отдых курортников. Именно Шейла порекомендовала Рона Френдли в качестве независимого специалиста, способного разобраться в проблемах завода и подсказать выход из кризиса.
Рон Френдли был главой солидной холдинговой компании, владел акциями многих предприятий и, несмотря на свои тридцать два года, обладал немалым авторитетом в деловых кругах. Разумеется, он не отправился бы консультировать владелицу какого-то хиреющего завода, если бы его не попросила об этом давняя приятельница – Шейла.
Знакомство они свели давно, еще во времена первого замужества Шейлы. Собственно, тогдашний супруг, банкир Алекс Бронсон, и представил ей Рона Френдли на одном из светских приемов. Позже Шейла выходила замуж еще два раза, но дружеские отношения с Роном оставались неизменными.
Что касается матери Полли, бывшей манекенщицы, красавицы Мерил, то она мало что смыслила в бизнесе. По сути, ее интересы сводились лишь к одному: как подольше сохранить молодость. И, надо сказать, преуспела она в этом настолько, что ее часто принимали за старшую сестру Полли. А той тогда едва исполнился двадцать один год.
Заводом Мерил практически не занималась. Лишь изредка показывалась там, чтобы выслушать отчет менеджеров, вернее одного – Дастина Майнера. Он был моложе остальных управляющих, но настолько сообразительный, симпатичный и обходительный, что Мерил очень скоро начала выделять его среди других своих подчиненных. Видя, что Дастин Майнер изо всех сил бьется над вопросом повышения рентабельности производства, Мерил сделала его генеральным менеджером. Потом ей в голову пришла идея познакомить Дастина с Полли. Мерил полагала, что ее супруг, Стив Уотермен, будь он жив, сделал бы нечто подобное, ведь ему так хотелось, чтобы Полли вышла замуж за достойного – а главное, делового – человека.
Стоит ли удивляться, что между такой красавицей, как Полли, которая унаследовала замечательную внешность от матери, и таким симпатичным молодым человеком, как Дастин, возникла любовь. Спустя некоторое время многие начали смотреть на Дастина едва ли не как на официального жениха Полли, хотя о помолвке они пока не объявляли.
Зато у Мерил, судя по всему, именно к помолвке дело и шло. У нее был бурный роман с неким Реджи Брауном, миллионером из Чикаго, в начале предыдущей весны приехавшим в Майами поправить здоровье. Кроме всего прочего, эта новая влюбленность отвлекала Мерил от мыслей о заводе и всем с ним связанном. Поэтому ей было очень удобно, что делами занимается Дастин Майнер. Не раз и не два она высказывалась в том смысле – мол, что бы я без него делала!
Однако, несмотря на старательность Дастина, дела на заводе все никак не поправлялись, из-за чего Шейла, которой надоело выслушивать жалобы Мерил, и завела разговор о том, что неплохо бы пригласить специалиста, более опытного, чем Дастин. Получив согласие, она позвонила в Вашингтон.
Результатом того звонка и стал приезд Рона Френдли в Майами.
2
Полли всегда была уверена, что влюбилась в Рона с первого мгновения, как только встретились их взгляды.
Бывали моменты, когда она благословляла ту минуту, бывало, что, наоборот, проклинала. Хотя не могла не согласиться с тем, что появление Рона перевернуло все ее существование. То же самое относилось и к представлениям, касающимся сферы интимных отношений мужчины и женщины.
Тот вечер выдался на удивление прохладным, и, пользуясь этим, Полли предпочла не сидеть за конспектами в оснащенной кондиционером гостиной, а выйти в уютный внутренний дворик, достаточно большой, чтобы в нем поместилось несколько установленных по периметру кадок с растениями, две садовые скамейки, пластиковый стол со стульями, а также шезлонги, подковой окружавшие бассейн с фонтаном, в котором плавали декоративные карпы – красные, светлые и пятнистые.
До сумерек было еще далеко, поэтому Полли не стала включать наружное освещение.
Она сидела за столиком, перед ноутбуком, усердно штудируя необходимый для сдачи очередного экзамена материал. Одета она была в простенький ситцевый халатик и удобные кожаные белые босоножки почти совсем без каблука.
Полли была настолько погружена в премудрости философии права, что даже не заметила, как распахнулись застекленные двустворчатые двери гостиной и во внутренний дворик вошла Мерил в сопровождении кого-то еще.
– Полли, у нас гости.
Полли не помнила случая, чтобы мать называла ее как-нибудь ласково – скажем, солнышко, детка, доченька, наконец. Всегда только по имени. Но и Полли платила матери той же монетой: звала ее не иначе как Мерил.
Секрет подобной прохладности в отношениях заключался в следующем: забеременев, Мерил не особенно хотела рожать, но врачи уговорили, сказав, что так будет лучше для ее здоровья. Вообще же Мерил не собиралась обзаводиться детьми. Говорила, что плохо представляет себя в роли матери. И по большому счету была права: мать из нее получилась никудышная. Дочкой больше занимался отец и няньки. Последних за то время, пока Полли пребывала в нежном возрасте, сменилось великое множество. Причина текучести кадров крылась вовсе не в Полли, а в скверном характере Мерил, которой вечно все было не так. Некоторые няни наизнанку выворачивались, пытаясь угодить красавице мамаше, но тщетно, та неизменно находила повод к чему-нибудь придраться, после чего жаловалась Стиву, своему супругу. Тот принимал соответствующее решение, а так как Мерил уволить не мог – во-первых, потому что она жена, а во-вторых, потому что обожаемая, – то вещички собирала няня. И часто случалось, что Стив вздыхал, рассчитывая очередную присматривавшую за Полли девушку или женщину. Как человек неглупый, он понимал, в чем тут дело и кто в действительности мутит воду…
Услышав, что к ней обращаются, Полли подняла голову и увидела… его.
Это было мгновение, когда кончилось ее спокойное существование. Едва взглянув на Рона Френдли, она поняла, что отныне принадлежит этому человеку душой и телом – прямо так, с ходу, ничего не зная о нем, даже не ведая, свободен ли он сам!
Что ж, как известно, любовь порой бывает коварна…
Разумеется, тогда Полли еще не знала имени гостя. Перед ее взором просто предстал молодой мужчина – высокий, стройный, подтянутый. Одет был обычно – в светлый летний костюм, с расстегнутой у ворота белой рубашкой-поло. Но вместе с тем одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы сердце Полли сладко замерло, а ноздри слегка расширились, будто уловив внезапно разлившийся вокруг аромат чувственности.
Кто это? – промчалось в мозгу Полли.
1 2 3
Войди в мое сердце
1
За последние два безумных года Полли Уотермен привыкла к тому, что ее всюду узнают – на улице, за баранкой автомобиля, в общественных местах, – и ей это нравилось. Но не сегодня. В данном случае она предпочла бы остаться инкогнито.
К сожалению, о подобном везении оставалось лишь мечтать. Разумеется, Полли узнали. Поднимаясь по широким ступеням отеля «Карлтон», она слышала за спиной охи, ахи и шушуканье. То же самое происходило и в роскошном фойе, и даже у длинной изящной конторки, за которой дежурили несколько портье.
Не исключено, что кто-то из них узнал Полли первым. Ведь они то и дело поглядывали на вход, а взгляд у них был наметанный.
Стоило битый час выбирать шляпку и солнцезащитные очки! – промелькнуло в ее мозгу.
Затем она с улыбкой обратилась к ближайшему портье, симпатичному парню несколько моложе ее самой:
– Добрый день. Не могли бы вы мне помочь?
– О, что угодно, мисс Уотермен! – Произнесено это было с такой пылкостью, будто портье бросился бы очертя голову с «Эмпайр стейт билдинг», стоило только Полли изъявить подобное желание.
– Мне нужна всего лишь небольшая информация.
– Да? – Портье демонстрировал безграничное внимание.
– Меня ждет мистер Рон Френдли, а я… – Полли изобразила смешок, будто заранее приглашая собеседника повеселиться над тем, что собиралась произнести, – ха-ха… забыла, в каком номере он остановился! Представляете?
Портье из вежливости хихикнул, затем кашлянул.
– Кхм… да, забавно. Значит, вы знакомы с мистером Френдли? – Он тут же спохватился. – Впрочем, что я говорю! Разумеется, вы знаете многих… и многие знают вас. – Портье бросил взгляд через плечо Полли, в зал, по-видимому остро ощущая направленное на нее всеобщее внимание.
– О да! – согласилась Полли. И даже едва заметно подмигнула портье – мол, мы друг друга понимаем.
Тот даже зарделся от удовольствия и после секундной паузы в свою очередь слегка подмигнул Полли, но, вероятно, тут же задумался над тем, не слишком ли много себе позволяет, и покраснел еще больше, на этот раз от смущения.
– Э-э… хотите, я позвоню мистеру Френдли и сообщу, что вы уже прибыли? – спросил он, подняв на Полли взгляд и сразу переведя его на телефонный аппарат.
– Нет-нет! – поспешно произнесла она. – Незачем беспокоить мистера Френдли по пустякам. Тем более что мы обо всем условились заранее.
– Что ж, тогда вам осталось войти в лифт и… – Портье поднял взор к потолку, словно показывая, в каком направлении Полли должна отправиться.
Однако в таких подсказках она не нуждалась.
– Я непременно так и поступлю, если вы назовете мне… – Полли сделала многозначительную паузу, надеясь, что портье наконец-то сообщит ей желаемое.
Но тот откровенно любовался ею и, похоже, ни о чем другом в данный момент не думал.
– Да? – слетело с его губ, которые он поминутно облизывал.
– …Если вы назовете мне номер апартаментов, в которых остановился мистер Френдли, – произнесла Полли, завершая прерванную фразу.
Портье моргнул раз, другой – словно ему было сложно переключиться на текущий разговор – и наконец виновато улыбнулся.
– Ох, простите… Мистер Френдли проживает у нас… – он перевел взгляд на стоявший перед ним компьютерный монитор и нажал на несколько клавиш, – в двести двадцать девятом номере. – Портье вновь посмотрел на Полли. – Это на шестом этаже, номер люкс.
С губ Полли слетел вздох облегчения.
– Благодарю.
– Лифт находится там, – кивнул портье влево от себя. – Проводить вас?
– Куда, в номер? – Мысли Полли уже приняли другой оборот.
Портье вновь улыбнулся, на этот раз любезно.
– Нет, к лифту.
– Благодарю, не нужно. – Напоследок кивнув, Полли двинулась туда, где между двух пальм в кадках находились двери лифта.
Все время, пока она шла, портье провожал ее взглядом и в глазах его сквозило завистливое выражение. Вероятно, он многое отдал бы, чтобы оказаться сейчас на месте Рона Френдли. И даже не из-за миллионного состояния, которым тот обладал, а потому что тот ожидал такую роскошную гостью.
Подъем на шестой этаж и поиски требуемых апартаментов много времени не заняли. Гораздо дольше Полли стояла перед дверью с сияющим позолотой номером двести двадцать девять, собираясь с духом, прежде чем постучать. Уж ей-то хорошо было известно, что никто ее здесь не ждет. Но медлила Полли не из-за этого. Не так-то просто было решиться сделать шаг, после которого она окажется лицом к лицу с человеком, который по сей день пробуждал в ее душе светлые чувства, несмотря на всю испытываемую к нему ненависть.
Наконец, поймав на себе удивленный взгляд горничной, которая катила мимо тележку с постельным бельем, Полли подняла руку, чтобы постучать… и задержала ее в воздухе. Потом, рассердившись на себя за нерешительность, быстро ударила в дверь несколько раз согнутым пальцем.
Сначала было тихо. Затем послышались шаги, услышав которые Полли испытала большое желание, пока не поздно, броситься к лестнице, но в следующую минуту напомнила себе, зачем пришла, и гордо вскинула голову.
В этот момент дверь отворилась. На пороге возник Рон Френдли.
За те несколько секунд, которые прошли, пока не было произнесено первое слово, Полли испытала состояние, близкое к тому, которое бывает на пороге смерти, когда, как говорят, перед внутренним взором человека проносится вся жизнь. Правда, в данном случае речь шла лишь о промежутке времени, который начался сразу после знакомства с Роном…
Впервые Полли увидела Рона Френдли четыре года назад. Их встречу обусловила сложная ситуация, создавшаяся на расположенном в пригородах Майами заводе минеральных вод и безалкогольных напитков. Если бы не это, Рон Френдли вряд ли появился бы в доме, некогда принадлежавшем покойному Стиву Уотермену, а затем перешедшем к жене того, Мерил.
Встреча также не состоялась бы, если бы к тому времени Полли покинула родительский дом, как давно мечтала и не раз порывалась сделать. Но ее сдерживало данное отцу обещание – оставаться дома до окончания учебы в университете.
Отец, Стив Уотермен, не напрасно добивался от Полли подобного обещания. Ему была прекрасно известна возникшая у той еще в раннем детстве мечта сниматься в кино. Стив Уотермен считал это глупостью и делал все от него зависящее, чтобы для начала Полли получила хорошее образование. Втайне же он надеялся, что рано или поздно кинематографическая блажь улетучиться. Для этого, по его мнению, Полли или нужно было заняться конкретным делом, например влиться в семейный бизнес по производству минеральных вод и безалкогольных напитков, или просто выйти замуж за достойного человека, обзавестись детишками и выбросить из головы неконструктивные – а проще говоря, дурацкие – фантазии.
Полли любила отца, знала, что и он души в ней не чаял, поэтому, когда его не стало, продолжала действовать так, как между ними было условлено. В описываемый период она заканчивала университет и пока ни о чем другом не думала. У нее просто не было на это времени.
В тот момент в их доме и появился Рон Френдли. Мерил, мать Полли, пригласила его по совету своей приятельницы Шейлы, владелицы шикарного, известного гидромассажными и минеральными ваннами спа-салона, который посещало большинство прибывающих в Майами на отдых курортников. Именно Шейла порекомендовала Рона Френдли в качестве независимого специалиста, способного разобраться в проблемах завода и подсказать выход из кризиса.
Рон Френдли был главой солидной холдинговой компании, владел акциями многих предприятий и, несмотря на свои тридцать два года, обладал немалым авторитетом в деловых кругах. Разумеется, он не отправился бы консультировать владелицу какого-то хиреющего завода, если бы его не попросила об этом давняя приятельница – Шейла.
Знакомство они свели давно, еще во времена первого замужества Шейлы. Собственно, тогдашний супруг, банкир Алекс Бронсон, и представил ей Рона Френдли на одном из светских приемов. Позже Шейла выходила замуж еще два раза, но дружеские отношения с Роном оставались неизменными.
Что касается матери Полли, бывшей манекенщицы, красавицы Мерил, то она мало что смыслила в бизнесе. По сути, ее интересы сводились лишь к одному: как подольше сохранить молодость. И, надо сказать, преуспела она в этом настолько, что ее часто принимали за старшую сестру Полли. А той тогда едва исполнился двадцать один год.
Заводом Мерил практически не занималась. Лишь изредка показывалась там, чтобы выслушать отчет менеджеров, вернее одного – Дастина Майнера. Он был моложе остальных управляющих, но настолько сообразительный, симпатичный и обходительный, что Мерил очень скоро начала выделять его среди других своих подчиненных. Видя, что Дастин Майнер изо всех сил бьется над вопросом повышения рентабельности производства, Мерил сделала его генеральным менеджером. Потом ей в голову пришла идея познакомить Дастина с Полли. Мерил полагала, что ее супруг, Стив Уотермен, будь он жив, сделал бы нечто подобное, ведь ему так хотелось, чтобы Полли вышла замуж за достойного – а главное, делового – человека.
Стоит ли удивляться, что между такой красавицей, как Полли, которая унаследовала замечательную внешность от матери, и таким симпатичным молодым человеком, как Дастин, возникла любовь. Спустя некоторое время многие начали смотреть на Дастина едва ли не как на официального жениха Полли, хотя о помолвке они пока не объявляли.
Зато у Мерил, судя по всему, именно к помолвке дело и шло. У нее был бурный роман с неким Реджи Брауном, миллионером из Чикаго, в начале предыдущей весны приехавшим в Майами поправить здоровье. Кроме всего прочего, эта новая влюбленность отвлекала Мерил от мыслей о заводе и всем с ним связанном. Поэтому ей было очень удобно, что делами занимается Дастин Майнер. Не раз и не два она высказывалась в том смысле – мол, что бы я без него делала!
Однако, несмотря на старательность Дастина, дела на заводе все никак не поправлялись, из-за чего Шейла, которой надоело выслушивать жалобы Мерил, и завела разговор о том, что неплохо бы пригласить специалиста, более опытного, чем Дастин. Получив согласие, она позвонила в Вашингтон.
Результатом того звонка и стал приезд Рона Френдли в Майами.
2
Полли всегда была уверена, что влюбилась в Рона с первого мгновения, как только встретились их взгляды.
Бывали моменты, когда она благословляла ту минуту, бывало, что, наоборот, проклинала. Хотя не могла не согласиться с тем, что появление Рона перевернуло все ее существование. То же самое относилось и к представлениям, касающимся сферы интимных отношений мужчины и женщины.
Тот вечер выдался на удивление прохладным, и, пользуясь этим, Полли предпочла не сидеть за конспектами в оснащенной кондиционером гостиной, а выйти в уютный внутренний дворик, достаточно большой, чтобы в нем поместилось несколько установленных по периметру кадок с растениями, две садовые скамейки, пластиковый стол со стульями, а также шезлонги, подковой окружавшие бассейн с фонтаном, в котором плавали декоративные карпы – красные, светлые и пятнистые.
До сумерек было еще далеко, поэтому Полли не стала включать наружное освещение.
Она сидела за столиком, перед ноутбуком, усердно штудируя необходимый для сдачи очередного экзамена материал. Одета она была в простенький ситцевый халатик и удобные кожаные белые босоножки почти совсем без каблука.
Полли была настолько погружена в премудрости философии права, что даже не заметила, как распахнулись застекленные двустворчатые двери гостиной и во внутренний дворик вошла Мерил в сопровождении кого-то еще.
– Полли, у нас гости.
Полли не помнила случая, чтобы мать называла ее как-нибудь ласково – скажем, солнышко, детка, доченька, наконец. Всегда только по имени. Но и Полли платила матери той же монетой: звала ее не иначе как Мерил.
Секрет подобной прохладности в отношениях заключался в следующем: забеременев, Мерил не особенно хотела рожать, но врачи уговорили, сказав, что так будет лучше для ее здоровья. Вообще же Мерил не собиралась обзаводиться детьми. Говорила, что плохо представляет себя в роли матери. И по большому счету была права: мать из нее получилась никудышная. Дочкой больше занимался отец и няньки. Последних за то время, пока Полли пребывала в нежном возрасте, сменилось великое множество. Причина текучести кадров крылась вовсе не в Полли, а в скверном характере Мерил, которой вечно все было не так. Некоторые няни наизнанку выворачивались, пытаясь угодить красавице мамаше, но тщетно, та неизменно находила повод к чему-нибудь придраться, после чего жаловалась Стиву, своему супругу. Тот принимал соответствующее решение, а так как Мерил уволить не мог – во-первых, потому что она жена, а во-вторых, потому что обожаемая, – то вещички собирала няня. И часто случалось, что Стив вздыхал, рассчитывая очередную присматривавшую за Полли девушку или женщину. Как человек неглупый, он понимал, в чем тут дело и кто в действительности мутит воду…
Услышав, что к ней обращаются, Полли подняла голову и увидела… его.
Это было мгновение, когда кончилось ее спокойное существование. Едва взглянув на Рона Френдли, она поняла, что отныне принадлежит этому человеку душой и телом – прямо так, с ходу, ничего не зная о нем, даже не ведая, свободен ли он сам!
Что ж, как известно, любовь порой бывает коварна…
Разумеется, тогда Полли еще не знала имени гостя. Перед ее взором просто предстал молодой мужчина – высокий, стройный, подтянутый. Одет был обычно – в светлый летний костюм, с расстегнутой у ворота белой рубашкой-поло. Но вместе с тем одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы сердце Полли сладко замерло, а ноздри слегка расширились, будто уловив внезапно разлившийся вокруг аромат чувственности.
Кто это? – промчалось в мозгу Полли.
1 2 3