Он же наркоман!
— И ты называешь себя врачом? — возмущенно воскликнула Фрэн. — Что толку наклеивать ярлыки? Жан-Клоду нужна помощь! — Ее глаза сузились. — Я уже говорила, что в тебе нет ни на гран человечности, ты неспособен на сострадание. Тебе на всех наплевать, кроме себя. Конечно, наркотики приносят прибыль, не то что люди.
— Замолчи, Фрэн! — оборвал он ее.
Фрэн вздрогнула, так громко и четко прозвучал его голос в тишине пустынной темной улочки. Какой же он черствый, нечуткий… Разве можно любить такого человека?
— Я тебя ненавижу, Джордан Перри! — выпалила она.
Своими словами она словно вонзила ему нож в сердце. В его глазах появилась такая боль, что Фрэн не могла этого вынести. В одну секунду она поняла, как несправедлива к нему. Кому нужна эта ужасная ссора на какой-то незнакомой парижской улице? Джордан должен был бы сейчас сидеть в ресторане с Питером Браббеном, заниматься делами компании, а он здесь, с ней… Все бросил, многим рискнул, чтобы выручить ее из беды. У нее сердце разрывалось при виде его побледневшего, страдающего лица, глубоких морщин усталости, прорезавшихся вокруг глаз и в уголках рта.
Она повернулась и побежала, стыд и унижение гнали ее вперед, все дальше и дальше от Джордана. Он окликнул ее, выкрикнул ее имя с такой страстью, что она заколебалась, ноги отяжелели, словно не желали подчиняться. Фрэн оступилась и растянулась на асфальте, ударившись головой о бордюрный камень. Искры посыпались у нее из глаз, все с бешеной скоростью завертелось перед ней, словно она неслась по кругу на карусели.
В два прыжка Джордан настиг ее, подхватил на руки и понес к машине. Полулежа на заднем сиденье, Фрэн расплакалась: наступила нервная разрядка, тело заныло от слабости, в ноге пульсировала боль. Несколько дней назад с Хеленой случилось нечто подобное, но рядом с ней не оказалось Джордана. Фрэн отогнала мысли о сестре, у нее закружилась голова.
— Извини, я тебе такого наговорила…
— Ничего, не волнуйся, — мягко сказал он, гладя ее плечи, и Фрэн затихла. Шофер с непроницаемым выражением лица вел машину к отелю.
Джордан проводил Фрэн до своего номера.
Внутри никого не было. Уложив ее на кровать, он куда-то позвонил, потом осмотрел ее лодыжку.
— У тебя небольшое растяжение связок, но кости все целы, — сказал он.
— Джордан, пожалуйста, прости меня. Я наговорила тебе таких ужасных вещей… Поверь, я сожалею о своем поведении.
Он подошел к бару и налил коньяку в две рюмки.
— Мне показалось, ты говорила от чистого сердца…
— Я очень злилась на тебя, Джордан, — прошептала Фрэн. — Ты проявил полное равнодушие к судьбе Жан-Клода. А ведь ты не знаешь его так, как я. Поняв, что с ним происходит, я пришла в ужас, испытала даже некоторое отвращение, но, вспомнив, какие он подавал надежды — он ведь очень талантлив, — решила помочь. Ему нужен совет врача-психотерапевта. До сих пор он не может пережить смерть брата, и в этом все дело. В том, что он стал наркоманом, нет его вины.
Джордан со стуком поставил коньячную рюмку на столик.
— Господи, Фрэн, о чем ты говоришь? Не пытайся судить о вещах, в которых ровным счетом ничего не смыслишь. Помочь можно только тому, кто этого хочет. Ясно?
Фрэн кивнула с несчастным видом и взяла рюмку, которую протягивал ей Джордан.
— Да, ясно, но видишь ли, в каком-то смысле он попросил меня о помощи, решившись на преступление.
— Он украл деньги, чтобы купить наркотики, Фрэн, — отчеканил Джордан. — О тебе он не думал ни секунды. А если ему нужна медицинская помощь, пусть обратится в наркологическую клинику — их в Париже полным-полно — и пройдет курс лечения.
— Может, он…
— Хватит, Фрэн, не раздражай меня, пока я не потерял терпения. — Он залпом осушил рюмку. Фрэн последовала его примеру.
— Я хотела как лучше… — пробормотала она, уставившись в пустую рюмку.
— Если хочешь изображать из себя Флоренс Найтингейл, я отвезу тебя в клинику для безнадежно больных, основанную моим отцом в Англии. Можешь сколько угодно утешать несчастных людей, обреченных на смерть.
Волнения этого дня и слишком быстро выпитый коньяк произвели на нее катастрофическое действие. Желудок свело от спазм, она бросилась в ванную, зажимая рот рукой. Джордан последовал за ней, встал рядом.
— Извини, ради Бога, — задыхаясь, пробормотала она. — О, Джордан, мне так плохо… — Она схватилась за живот, почему-то не чувствуя смущения оттого, что он смотрит на нее в такой момент.
— Это ты меня извини, Фрэн, — тихо отозвался он. — Я вел себя очень грубо, но согласись, порой ты бываешь невероятно упрямой. Держись за край раковины, чтобы не упасть, я сейчас принесу содовой из бара.
Фрэн послушно наклонилась над раковиной. Вернувшись, Джордан заботливо поддерживал ее, пока она чистила зубы и полоскала рот. Потом выпила немного содовой, и ей стало лучше. Присев на стул, она смотрела, как он наполняет ванну горячей водой.
— Джордан, мне очень стыдно, что я нарушила твои планы. Ты же собирался на обед с Браббенами и Хеленой.
Он присел на край ванны и взглянул на Фрэн.
— Хелена… — Он лукаво улыбнулся. — Она сейчас в ресторане с Питером и его женой. Когда она днем появилась у меня в номере, я глазам своим не поверил. По-моему, она решила, что я повредился в уме. — (Фрэн смущенно улыбнулась.) — Вошла как ни в чем не бывало, словно не отлучалась ни на минуту. Я-то ждал, что войдешь ты, а вместо тебя увидел ее. Позже Сайлас сообщил, что ты куда-то отправилась, и я забеспокоился. — Джордан усмехнулся и покачал головой. — Бедный Сайлас, ты заставила его побегать.
Фрэн рассмеялась.
— Он благополучно добрался до отеля?
— Взял такси и поехал в ресторан, где Хелена ждала Браббенов.
— Ты должен быть с ними, Джордан, — виновато прошептала Фрэн.
— У меня есть дела поважнее. — Он налил в воду, от которой шел пар, ароматную жидкость, похожую на молоко, приготовил стопку пушистых полотенец. Фрэн с бьющимся сердцем следила за его быстрыми и ловкими движениями. Должно быть, он все же неравнодушен ко мне, подумала она, раз стольким рискнул ради меня. Вместо того чтобы заниматься покупкой «Юнимет», наполняет ванну для упрямой девчонки. Рукава элегантного пиджака закатаны до локтей, волосы растрепались. Как же она его любит…
Неожиданно Джордан быстро стянул с нее джинсы и свитер, подхватил ее на руки и осторожно опустил в ванну. Погрузившись в горячую воду, Фрэн вздрогнула и схватилась за края.
— Надо было проверить температуру локтем, как делают матери, купая детей, — пошутила она, чтобы скрыть смущение: сидит перед ним обнаженная, пена едва прикрывает живот. — Я буду красная как рак, когда вылезу.
— Не будешь, — улыбнулся он.
— Не уходи! — вырвалось у Фрэн, когда он шагнул к двери. — Я… я не хочу оставаться одна. — Ею овладело странное томление.
— Сейчас приду. Только разденусь. — Джордан исчез. При мысли, что через минуту он присоединится к ней, пульс у Фрэн участился.
Минут через пять Джордан вернулся. На нем был махровый халат, с волос стекали струйки воды — он принял душ в соседней ванной комнате! Фрэн подавила вздох разочарования.
Взяв самую широкую банную простыню, Джордан поставил Фрэн на ноги, завернул в мягкую ткань и перенес на коврик. Потом привлек к себе, и она, закутанная в простыню, прижалась к нему, уткнувшись щекой в его плечо. Он нежно поцеловал ее в макушку. Господи, продли это мгновение, как прекрасно чувствовать тепло его рук, их надежную защиту.
— Джордан, — прошептала Фрэн со счастливой улыбкой, — помнишь, я сказала, что ненавижу тебя? — (Его тело слегка напряглось.) — Это вырвалось как-то случайно… Я… я хотела сказать, что люблю тебя. — Фрэн тут же пожалела о своем признании. А если он не может ответить ей тем же? Тогда она поставила его в неловкое положение. Перед глазами возникло лицо Хелены, и Фрэн почувствовала приступ дурноты. Если бы ему нравилась Хелена, он бы не вел себя так! Ему нравится она, Фрэн, и сегодняшний вечер послужил тому лучшим доказательством.
Его тело расслабилось, и он ответил — нежно и чуть хрипловато:
— Я тоже люблю тебя, утренняя роза. Фрэн взглянула на него сквозь слезы счастья. Он улыбнулся и, наклонив голову, припал к ее полураскрытым губам. Продолжая сжимать ее в объятиях, он словно клялся защитить Фрэн от любых невзгод, вечно любить ее и оберегать. Волны желания накатывались на нее, словно море в час прилива. Легко, словно перышко, Джордан поднял ее на руки.
Постель была уже разобрана, Джордан опустил Фрэн на прохладные простыни, снял с нее влажную простыню. Потом закрыл одеялом до подбородка, наклонился и поцеловал в губы.
Выпростав руки из-под одеяла, она обняла его и нежно прошептала его имя. Он поцеловал ее в губы, шею, ямки за ушами и с усилием отстранился.
— Почему, Джордан, почему? — шепнула Фрэн. Он же хочет ее, его поцелуи дышали страстью, тело напряглось от растущего желания. И она тоже хочет его, безмерная жажда требует освобождения, разрешения. Сладкая боль переполняла ее, заставляя тело судорожно подергиваться под одеялом.
— Сейчас сон нужен тебе больше, чем я, — сказал он и снова натянул одеяло ей до подбородка. — Спи, моя дорогая утренняя роза, у нас впереди сколько угодно времени.
Острое желание постепенно утихло, Фрэн улыбнулась Джордану. Вот за что она так любит его: за нежность, заботливость, бережное отношение. Веки ее отяжелели. Он, как всегда, прав. Похоже, он знает ее лучше, чем она сама. Он уловил не только ее желание быть с ним, но и безмерную усталость. В счастливой уверенности, что он будет рядом всю ночь, Фрэн заснула.
Когда она открыла глаза, уже рассвело. Во рту у нее пересохло, тело затекло. Она осторожно села в постели и попробовала наступить на пол поврежденной ногой. Лодыжка почти не болела. Вздохнув с облегчением, Фрэн встала и подошла к окну. Было уже совсем светло, но никаких признаков жизни на бульваре внизу не наблюдалось.
Поежившись, она открыла шкаф и надела одну из пахнущих свежестью, слегка подкрахмаленных рубашек Джордана.
Интересно, где он сейчас? По позвоночнику пробежал, холодок страха. Может, у Хелены? Нет-нет, она не должна в нем сомневаться. Он же сказал, что любит ее. Ее, а не Хелену.
Джордан спал в другой комнате. На столике возле кровати стояла нераспечатанная бутылка виски, словно он приготовился к бессонной ночи. Слава Богу, она ему не понадобилась.
Фрэн стояла у широкой кровати, с любовью вглядываясь в дышащие покоем черты его лица. Слегка влажные после вечернего душа черные волосы курчавились на висках, на левой щеке виднелась вмятина от подушки. Он пошевелился, когда она открыла дверь, или это ей показалось? Знает ли он, с каким обожанием она рассматривает каждую его черточку?
Фрэн на цыпочках обошла кровать и задержалась с другой стороны. Хватит ли у нее смелости скользнуть к нему под одеяло? Просто для того, чтобы быть рядом, ощутить тепло его тела. Осторожно, стараясь не потревожить его, она улеглась на свободную половину. Джордан тихо застонал во сне.
Фрэн лежала неподвижно, боясь шевельнуться и даже дышать. Только бы Джордан не проснулся! А если все же проснется, что сделает? Прогонит ее? Поначалу она испугалась, но, немного подумав, успокоилась. Нет, невозможно. Он же здесь, ведь так? Не с Хеленой, а с ней.
Перевернувшись на бок, она вгляделась в его лицо. Он лежал на спине совершенно обнаженный. Фрэн не удержалась от искушения — дотронулась до его гладкой кожи, поцеловала в лоб, прижалась щекой к темным завиткам волос на широкой сильной груди.
Зачем мужчинам соски? Надо будет спросить у Джордана: он же врач, должен все знать. Интересно, они так же чувствительны к прикосновению, как ее собственные, напрягшиеся сейчас от близости его тела? Фрэн потрогала его сосок кончиком языка, и ее зеленые глаза заблестели, когда с его губ сорвался тихий стон.
Теперь она действовала осторожнее в своей любовной игре: положила ладони на его плоский живот, поглаживая пальцами упругие мышцы. Собственная смелость возбуждала ее. Как чудесно ласкать тело любимого — и ничего не бояться, не испытывать никаких комплексов, потому что это самая естественная вещь в мире!
Джордан продолжал спать, не подозревая о чувственной игре, затеянной Фрэн. Его мускулистые бедра оказались более крупными, чем виделись ей, когда он был в узких брюках, а… О Господи! Фрэн отдернула руку, словно обожглась о тлеющие угли. По телу Джордана прошла дрожь. Фрэн и сама вздрогнула и перевела взгляд на его лицо. Джордан засмеялся тихим радостным смехом, притянул ее к себе и так крепко прижал к своему горячему телу, что ей стало трудно дышать.
— Какой замечательный способ разбудить мужчину, — Он нашел губами ее рот.
— Я не хотела тебя будить, — слабым голосом произнесла Фрэн, когда поцелуй прервался.
— Глупышка, — промурлыкал он ей на ухо. — Как долго, по-твоему, я мог бы выдержать эту сладостную пытку? — Он перевернул ее на спину. — Дай-ка мне разглядеть тебя получше, моя утренняя роза. Да-а, все так же свежа и прекрасна. Как тебе спалось, хорошо?
Фрэн улыбнулась.
— Не очень, — многозначительно ответила она., — Ничего, все у нас будет отлично, только не сейчас, немного позже.
Улыбка исчезла с ее лица, когда его рука скользнула ей под рубашку и нашла ее грудь. Он начал ласкать ее, пока с губ Фрэн не ворвался крик мучительного наслаждения.
— Тебе больно? — Джордан коснулся губами покрасневшей атласной кожи, и ее трепещущее тело выгнулось дугой.
— Нет, это чудесно, — прошептала она и попыталась спустить с плеч рубашку, чтобы полнее ощутить близость, но он поймал ее руки и положил их на свои бедра.
— Не снимай рубашку, мне так больше нравится, очень возбуждает.
Они нежно ласкали друг друга, и от любви у Фрэн закружилась голова. Ничем не скованная, она свободно проявляла свою страсть. Джордан подарил ей удивительное ощущение: она впервые гордилась своим телом, вызывающим у мужчины неистовую жажду обладания.
С каждой секундой возбуждение Джордана нарастало. Когда его рука, гладившая ее бедра, скользнула в жаркое тепло между ее ногами, она вскрикнула и устремилась навстречу его руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19