Подойдя к печке, Виктория достала из нее кофейник и заметила поставленные для просушки ботинки. Решив, что в босоножках не пройти, она надела ботинки Зака. Потом убрала пустую бутылку, чтобы ничто не напоминало о его ночном запое, выбросила обертки от шоколадных рулетов, которыми он, очевидно, закусывал. Покачав головой, подумала: калории в таком количестве совершенно не отражаются на его великолепной фигуре. И потом, разве при такой работе он может позволить себе выпивать? Ему надо заботиться о своем теле, ведь это его рабочий инструмент. А он купил выпивку, значит, считал, что алкоголь ему может понадобиться. Зачем?Она вышла сквозь крутящиеся двери салуна. Идти в мужских ботинках, да еще с тазом и упаковкой из шести банок, было очень неудобно. Если она правильно помнит, то недалеко от того места, где они оставили машину, есть ручей. Но для этого надо подняться на холм и спуститься.Подумав о том, что банки надо будет как-то закрепить, по дороге Виктория отломила несколько веток кустарника. Добравшись до берега ручья, она с помощью этих веток укрепила банки возле большого камня. От красоты открывшегося ей вида захватывало дух. Вершины гор, все еще покрытые снегом, и яркие пятна цветов — желтых лютиков и сон-травы… Она заметила у большого пня норку бурундука, сверкая оперением, пролетела колибри. Мягкий ветерок шевелил листья деревьев, склонившихся над ручьем. Вдруг ее взгляд уловил еще какое-то движение. Приглядевшись, она замерла — на нижней ветке старого сучковатого дерева развевалась выцветшая голубая лента…Дрожь пробежала по ее телу, она схватила тазик, который принесла с собой, и, наклонившись над ручьем, начала старательно зачерпывать песок. Она ни за что не будет приглядываться к ленте, есть там или нет двойной узел, которым разбойник из ее видений привязал ленту к ветке дерева.— Не бойтесь…— Что? — Виктория подпрыгнула и выронила таз.— Успокойтесь, мисс. Я не хотел испугать вас. Только дам вам совет. С такой скоростью никакого золота вы не найдете, так и будете черпать песок впустую.— Откуда вы взялись? — спросила Виктория старика в потертых джинсах и фланелевой рубашке, из-под которой выглядывала футболка. Похоже, он давно уже не брился и не мылся. К воде даже подойти боится, подумала Виктория на грани истерики — Я живу вон там, в заброшенной шахтерской хижине, конечно, когда погода позволяет. А так в городе. Я уже на пенсии и люблю побродить вокруг, а иногда пытаюсь намыть золотишка.Виктория слегка расслабилась, понимая, что перед ней старый, безобидный чудак. Возможно, ему неделями бывает не с кем поговорить. Кроме того, случись что — Зак должен услышать ее крики, если конечно, не заснул мертвецким сном.Старик присел рядом с ней на корточки и взял у нее из рук таз.— Послушайте, что я вам говорю, не бойтесь зачерпывать глубже. Там еще что-то может быть.Виктория наблюдала за ним, стараясь не думать о дереве, ветки которого были похожи на его жилистые руки.— И не бойтесь трясти таз как следует. Золото — оно тяжелое. Оно оседает на дне.Старик выбросил из таза крупные камни и тряс его до тех пор, пока в нем не остался только черный песок.— Если тут и есть золото, то оно будет среди вот такого черного песка. Теперь давайте сами. — И он передал таз ей обратно.Виктория зачерпнула полный таз и выбросила из него крупные камни. Затем осторожно начала сливать воду с мелким сором. Она старалась сконцентрироваться на этом бесполезном занятии и не думать ни о чем другом.— Смотрите! — воскликнула она. — Я что-то нашла. Наверное, мне повезло, как всем новичкам.Старик снисходительно улыбнулся.— Нет, это всего лишь пирит — золото дураков. Но продолжайте работать. Очень часто золото находят там же, где и пирит.Он достал из-под рубахи собственный тазик и уселся рядом, зачерпывая и сливая воду.— Вы очень симпатичная молодая леди. Наверное, будете сниматься в том фильме, который они здесь затевают?— Нет, — смеясь, ответила Виктория. — Мы здесь проездом. Собственно говоря, мы не собирались здесь останавливаться. Понимаете, мой жених знает кое-кого, связанного с киностудией, и договорился, что мы можем посетить город до начала съемок. Мы приехали вчера ночью. Такой был ливень, что дорогу размыло и машина завязла в грязи. Как только земля подсохнет, мы двинемся дальше.Слушая ее, старик понимающе кивал.— Где же вы спали прошлой ночью?— Что?— Вы спали в гостинице?— Нет, в салуне, в комнатах наверху, там уже все приготовлено для съемочной группы. В гостинице я еще не была. Вчера дождь лил как из ведра, и мы остановились в первом же попавшемся доме, это оказался салун.— Его вы еще не видели?— Кого? Я не знала, что там кто-то есть.— Ну, он там, хотя там его нет. — Старик таинственно улыбнулся.— Как это? — Виктория начала думать, что старик слишком много времени провел в одиночестве.— Джонни Болеро. Вы знаете легенду о нем?— Нет. Я видела фотографию на стене салуна, в объявлении о его розыске, живым или мертвым… Но ведь он уже давно умер не так ли?— Это уж точно. Но я сам видел, как он расхаживал взад-вперед по балкону, ожидая свою Сару.— По балкону? Где же это? — Виктория затаила дыхание, догадываясь об ответе.— Его комната первая при входе на второй этаж.Виктория медленно проглотила комок в горле.— Вы не похожи на человека, который верит в привидения, — поддела она старика, стараясь отвлечься от своих страхов.— Бог свидетель, я его и правда видел, — сказал старик.— А откуда вы так много знаете о Джонни Болеро? — спросила она подозрительно. Может, старик просто разыгрывает ее? — От моего дяди. Он жил в Питчфорке во времена его расцвета. Это он научил меня мыть золото. И он знал Джонни Болеро.— Вы упомянули о легенде… Расскажите мне, — попросила Виктория и, сама не зная почему, посмотрела на развевающуюся на ветру поблекшую ленту.— Как рассказывал мой дядя, Джонни Болеро был известным разбойником. Но в конце концов он решил завязать со своим ремеслом. Он приехал в Питчфорк и открыл здесь салун. Потом он влюбился в местную красавицу, а она в него. Она была дикая, как ветер. И родители не смогли отговорить ее, когда она решила работать у него в салуне.За день до их свадьбы шериф — кажется, его звали Ролстон — попытался увести у него Сару… так ее звали — Сара Причард… Сара рассказала об этом Джонни, но шериф все отрицал, заявил, что Сара сама пыталась его соблазнить. Он вызвал Джонни на дуэль. Джонни должен был постоять за честь Сары.Ролстон посадил на крышу дома, около которого должна была происходить дуэль, стрелка, но Джонни его заметил. Он застрелил и его, и Ролстона, но перед смертью Ролстон успел сделать один выстрел и попал в Сару. Сара была убита на месте.Джонни чуть с ума не сошел от горя. Он выпил до капли все спиртное, что было у него в салуне, и, как говорят, каждый день ходил на могилу Сары и приносил свежие цветы.Он снова стал разбойником и вроде бы искал смерти. И в конце концов она его настигла. Но люди говорят, что он никогда не уезжал из Питчфорка, никогда не покидал свой салун. Вот и я видел его на балконе — он расхаживал, поджидая ее.— А как он выглядел? — тихо спросила Виктория, жалея, что не разглядела как следует лицо Джонни на фотографии.— Ну, говорили, что с женщинами он был сущий дьявол, до тех пор пока не завязал с разбоем. Одевался во все черное, только шпоры у него были серебряные. Он считал, что они приносят ему удачу.Виктория наклонилась над тазом, сливая воду и размышляя над тем, что рассказал ей старик.— Я смотрю, у тебя уже хорошо получается. Моя помощь тебе больше не требуется. Вообще-то я собрался в город за продуктами. Останусь там на пару дней. Если до тех пор не вытащите свою машину, я вам помогу.Он пожал Виктории руку, сказал, что был очень рад познакомиться с такой хорошенькой девушкой, и посоветовал ей быть осторожной и не позволить Джонни Болеро разбить ей сердце. Виктория смотрела ему вслед и думала: нарочно ли он рассказывал ей небылицы, или все это правда? Конечно, он много времени провел в одиночестве, но и она сама — тоже.Промывка песка отвлекала Викторию от воспоминаний о прошлой ночи… и о том, как легко Зак ушел от ответа. Но что же все-таки произошло на самом деле? Приходил Зак? Или она все это испытала лишь в своем воображении? А может быть… неужели Джонни Болеро? Нет, это слишком! Она закрыла глаза.Солнце играло на листьях кустарника и согревало ее кожу. Послышался стук копыт. Вскоре она увидела, что по ручью к ней приближаются разбойники. Их предводитель был одет во все черное. Тот ли это человек, которого она видела в парикмахерской? Его подбородок был скрыт черным платком, черный стетсон надвинут прямо на глаза. Он поравнялся с ней, схватил за талию и перекинул через седло перед собой.Скакавшие с ним люди засмеялись.— А как мы ее поделим? — громко спросил один из них.— Она не входит в добычу. Она моя. — Темными грозными глазами он обвел своих спутников. — Кого-то это не устраивает? — (Ему никто не ответил.) — Вот так-то. Вперед!..— Эй, можно присоединиться? — услышала Виктория низкий голос. Она приоткрыла глаза и увидела Зака, идущего к ней по воде. — Я заметил, ты была не одна.— Не одна? — повторила она в замешательстве.— Старик прямо балдел от твоей ослепительной улыбки, так что я решил не мешать.— Да… правильно. Старик.— А ты думала, я кого имею в виду?— Старика, конечно… Просто я не знала, что ты за мной наблюдаешь. Чувствуешь себя получше? — спросила она.— Да, почти как человек. Почему ты позволила мне вчера ночью так себя вести?— Что ты имеешь в виду?!— Напиться до бесчувствия, что же еще? А я еще что-нибудь делал?— Ничего особенно важного. — Для тебя, во всяком случае, подумала она.— Если ты отдашь мне ботинки, я донесу тебя до салуна, там ты переобуешься, и мы пойдем осмотрим городок. Ну, что скажешь?Она сняла ботинки и протянула ему. Зак обулся и подхватил ее на руки так легко, будто она ничего не весит.Он донес ее до самого салуна, и Виктория поднялась наверх переодеться. Становилось все теплее, и она достала из чемодана белые шорты.Когда она села за туалетный столик, чтобы причесаться, то в зеркало увидела, что на подушке что-то лежит. Неужели правда? Обернувшись, поняла, что да. Улыбаясь, она подошла к кровати и взяла с подушки букетик свежих полевых цветов. Как мило со стороны Зака. Она продолжала улыбаться. Собравшись спуститься вниз поблагодарить его, она вдруг передумала. Нет, раз он не сознается в своих действиях прошлой ночью, то и она ничего не скажет про цветы. Но этот букет тронул ее до глубины души.Когда она спустилась вниз, Зак уже успел побриться. От него исходил приятный запах лимона и пряностей. Осматривая город, Виктория заметила, что двери всех зданий, перед которыми они останавливались, закрыты на замок. Похоже, открытым оставили только салун, как бы приглашая их именно туда.— Не хочешь ли завести здесь счет? — спросил Зак перед дверями банка. — Или, например, оставить все золото, которое ты намыла сегодня утром?Виктория рассмеялась.— Если бы я хоть что-то нашла, то оставила бы вон там. — И она указала на здание, на котором красовалась вывеска «Золотой самородок».— Так ты еще хочешь играть в азартные игры? — поддел ее Зак, разглядывая казино. — А я-то думал, что отбил у тебя эту охоту.— Просто теперь я буду осторожней. В следующий раз ты меня не обставишь.— А может быть, ты придумаешь для нас какое-нибудь другое занятие? — предложил он.Она проигнорировала его предложение, и они вошли в магазин, на двери которого висел открытый замок. Наверное, это Зак взломал его сегодня утром.Виктория набрала продуктов, которые ей понадобятся для обеда, и тут вспомнила про банки с колой и пивом.— Зак, я оставила банки в ручье — там, где ты нашел меня сегодня утром. Может быть, ты сходишь за ними, а я пока займусь обедом.— Хорошо.Виктория прошла через деревянные вращающиеся двери в салун, отметив про себя, что чувствует здесь себя как дома. Теперь, когда на улице ярко сияло солнце, все страхи покинули ее. Тем не менее, услышав за спиной шум, она вздрогнула. Обернулась, но никого не увидела. Салун был пуст. Она подошла к стойке бара и выложила содержимое пакетов. И тут она заметила тазик, с которым ходила мыть золото. Кто-то нашел ему новое применение: в нем еще дымилась тонкая коричневая сигарета.Она схватила окурок и бросила его в печку. Потом вспомнила, что Зак не курит. Кто же тогда оставил эту сигарету? Может быть, Зак все же курит время от времени? Она пожала плечами и решила больше об этом не думать. Найдя бумажные тарелки, она разложила на них свинину, бобы и картофельные чипсы и отнесла все это на стол у печки.Потом подошла к игорному столу с картами. Что-то заставило ее повнимательнее приглядеться к изображению Джонни Болеро. Он выглядел настоящим сердцеедом и чем-то очень напоминал Зака.Представить только, старик искренне верит, что Джонни Болеро все еще наведывается в салун! Если бы она тоже могла в такое поверить, то сочла бы, что это Джонни был с ней ночью… а не Зак. И Джонни оставил дымящийся окурок…Вечер в отличие от вчерашнего обещал быть теплым. Зак принес охлажденные банки, они решили поесть на воздухе и уселись на крыльце.Зак указал на огромное дерево перед кафе на противоположной стороне улицы:— Как ты думаешь, они вешали преступников на этом дереве?— Может быть. Но из рассказов старика я поняла, что расстрелы были более популярны, чем повешение.— Да? Наверное, поэтому Джонни Болеро и решил поселиться здесь. Он был отличный стрелок.— На самом деле история довольно печальная. Джонни Болеро был ненамного старше тебя, когда умер. А ведь он хотел завязать с разбоем. Влюбился в местную красавицу.— Дурак.— Что?— Влюбляются одни дураки, хотя почему-то все проходят через это. Но чтобы второй раз — таких дураков не бывает.— Значит, ты уже влюблялся?— Я был женат.— Это еще ничего не значит.— Для меня значит.— А!.. — Виктория помолчала, потом, не в силах справиться с любопытством, спросила:— А что произошло?Зак смотрел в сторону.— Я застал ее с другим.— И ушел?— Нет. Я ее выгнал. Виктория пожала плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14