Проклятье! Эта золотоволосая дьяволица все-таки влезла в его душу! Откинувшись на спинку сиденья, Себастьян попытался отбросить мысли о Мэрилин и стал обдумывать предстоящие переговоры со скупщиком каучука.Экипаж остановился, и Себастьян, легко соскочив с подножки, направился к зданию из красного кирпича, в котором жил мистер Квинтон. Открывший дверь слуга улыбнулся, радостно приветствуя молодого человека. Много лет Стенли служил в семье Квинтонов и знал, как скучает его хозяин, удалившись от дел. Слишком немногие из друзей старого джентльмена приходили навестить его, но Себастьян Ривера всегда был одним из самых дорогих гостей Виктора Квинтона.– Входите мистер Ривера. Сейчас у хозяина посетитель, но, думаю, этот визит не затянется. Не соизволите ли пройти в гостиную и скоротать время за бокалом бренди.– Спасибо, Стенли. С удовольствием. Вы сказали, посетитель? Кто-нибудь из моих знакомых?– Не знаю, сэр. Я никогда раньше не видел эту леди, хотя мистер Квинтон был вне себе от радости, когда я доложил о ее приходе.Смирив любопытство и не поддавшись желанию злоупотреблять дружескими отношениями Стенли, чтобы выведать имя посетительницы, Себастьян взял бокал бренди и устроился в удобном кресле, закурив сигару.Через несколько минут дверь в гостиную открылась и вошел мистер Квинтон в сопровождении Мэрилин Бэннон. Себастьян едва не поперхнулся бренди, а Мэрилин изменилась в лице.– Себастьян! Как я рад тебя видеть! Когда ты объявился в Манаусе? – спросил пожилой джентльмен.Себастьян ответил ему, не сводя глаз с Мэрилин.– Замечательно! – воскликнул Квинтон. – Мисс Бэннон, позвольте представить вам мистера Риверу.– Мы уже знакомы, мистер Квинтон. Благодарю вас. Как поживаете, мистер Ривера? – вежливо спросила Мэрилин.– Хорошо, мисс Бэннон. А вы?– Хорошо.Последовало долгое молчание, к огромному удивлению мистера Квинтона. Следовало ожидать, что двое красивых молодых людей найдут о чем поговорить друг с другом.– Мистер Квинтон, большое спасибо, что приняли меня, – тихо проговорила девушка. – Обещаю вам, что скоро дам вам о себе знать.Себастьяну показалось, что в глазах Мэрилин застыл вопрос, обращенный к мистеру Квинтону.После ее ухода хозяин дома присоединился к гостю с бокалом бренди в руке.– Не знал, что вы знакомы с мисс Бэннон, Виктор. Вы известный дамский угодник. Я должен был догадаться, что вас интересуют все хорошенькие молодые леди, приезжающие в Манаус.Квинтон окинул Себастьяна серьезным взглядом.– Я хотел бы, чтобы ты присмотрел за мисс Бэннон, Себастьян.Молодой человек чуть не поперхнулся глотком бренди.– Вы шутите, Виктор! Присмотреть за ней? Да будь я проклят, если я соглашусь на это!Пораженный этой внезапной вспышкой, Квинтон лишь недоуменно уставился на Себастьяна.– Неужели ты не можешь выполнить просьбу старого друга? – взмолился он. – Не станешь же ты избегать общества красивой женщины?– Я уже находился в обществе мисс Бэннон, Виктор, и счел ее привлекательной, но неискренней.Себастьян рассказал мистеру Квинтону, как он познакомился с Мэрилин, его губы презрительно скривились, когда он описывал свое возмущение обманом коварной девицы, выдавшей себя за гостью миссис Квинс.– Говорю вам, Виктор, знай я, что она едет на «Древо Жизни», я бы обходил ее за милю. А теперь еще я узнаю, что мисс Бэннон является совладелицей плантации, а значит, соучастницей в этом преступлении против человечности, которому нет прощения.– Себастьян, одумайся! Девушка провела здесь всего несколько недель. Не можешь же ты обвинить ее за то, что творится на «Древе Жизни» уже долгие годы? Поразмысли об этом, пожалуйста. Эта девушка находится на волосок от больших несчастий, и ей понадобится надежный друг. Кстати, ты в курсе того, что Мэрилин уже пыталась убедить барона вернуть четверых детей их родителям? А знаешь ли ты о ее переживаниях по поводу участи рабов на «Древе Жизни»? А об угрызениях совести из-за того, что ее жизнь была беззаботной и обеспеченной за счет их страданий? – Заметив пристыженное выражение лица Себастьяна, мистер Квинтон смягчился. – Я дружил с ее отцом, Себастьян. Ричард Бэннон был из тех людей, что тебе по нраву. Если бы он знал об ужасающих условиях, в которых живут рабы на плантации, то никогда бы не допустил такого. Сжалься над ней, Себастьян, и надо мной. Пожалуйста, позаботься об Мэрилин.– Боюсь, моя забота воодушевит мисс Бэннон не больше чем благосклонность змеи в траве.– Может быть, – согласился Квинтон, и глаза его понимающе взглянули на молодого человека. – И все-таки я надеюсь на тебя, Себастьян.Себастьян улыбнулся и тяжело вздохнул.– Хорошо, я попробую. * * * Мэрилин откинулась на спинку удобного сиденья и устало потянулась. Она узнала многое, но в то же время ничего не добилась. Мистер Квинтон так и не раскрыл до конца тайны записей в отцовском дневнике.– Еще не время, – настаивал он, но все же пообещал девушке, что скоро все ей расскажет.Мэрилин вспомнила, как озабоченно нахмурилось его доброе круглое лицо. Почему мужчины считают, что женщину не должны интересовать подобные вещи? Почему они предпочитают решать все сами?Почему они не могут быть честными и говорить откровенно? И все же мистер Квинтон очень помог Мэрилин, объяснив ей, какие права она имеет на плантацию.Мэрилин вздохнула. Она так устала и чувствовала себя совсем разбитой. И надо же было ей встретить там Себастьяна! У девушки вырвался приглушенный стон, и она поспешила взять себя в руки, чтобы не разрыдаться. Суматоха на улице отвлекла ее внимание. Несколько чернокожих устанавливали ярко раскрашенную башню из папье-маше. До карнавала оставалось два дня, и, кажется, только одна Мэрилин во всем городе чувствовала себя несчастной. Глава 10 Мэрилин сидела перед зеркалом, заканчивая свой туалет. В дверь постучали, и в комнату буквально ворвалась миссис Квинс.– Мэрилин! Вы еще не одеты? Дюкены ждут нас через полчаса. Вы должны поторопиться, иначе мы опоздаем!– Я не иду! Можете сказать Дюкенам, что у меня болит голова, и, к сожалению, я не смогу присоединиться к ним, – сообщила Мэрилин враждебным тоном.– Дитя мое! Что вы говорите? – едва не задохнулась от волнения миссис Квинс. – Не можете же вы подвести Дюканов: за их столом будет сидеть нечетное количество приглашенных. Боюсь, миссис Дюкан не сможет оправдаться до следующего карнавального сезона.Мэрилин весело рассмеялась. Утешением ей служило лишь то, что миссис Квинс тоже наскучили бесконечные званые ужины элиты Манауса.– Миссис Квинс, только благодаря вам я до сих пор терплю этот мучительный парад приемов. Лишь сознание того, что вы разделяете мои чувства, удерживает меня от побега назад на «Древо Жизни».– Знаю, дорогая. Сюзанна тоже не любила эту круговерть. Но тем не менее считается, что мы должны вести себя именно так, поэтому долг зовет. – Она вздохнула.– Как вы можете выдерживать эту гонку каждый карнавальный сезон? Ей Богу, миссис Квинс, если я увижу еще что-нибудь блестящее, то вознагражу себя ящиком старья. Что за люди! Они считают, будто флакон пахучей эссенции заменяет ванну! – Мэрилин схватила со столика флакон с духами и швырнула его на кровать. – Я поклялась себе никогда больше не пользоваться духами и маслами. А драгоценности! – воскликнула она. – Украшения самой королевы блекнут в сравнении с кольцами и карманными часами, которые носят мужчины. А чего стоят эти безвкусные и кричащие побрякушки, украшающие женщин! Я считаю это отвратительным, миссис Квинс.– Знаю, дорогая, но попытайся понять: эти люди немыслимо богаты. Им некуда девать деньги, кроме как тратить их на дома и одежду. Живи они в Америке или во Франции, у них не было бы надобности выставлять напоказ свои деньги. Но здесь, в дебрях Бразилии, это придает им уверенности в себе.– Дома! И вы называете домами эти разукрашенные мавзолеи? Да я бы предпочла жить в тростниковой хижине, чем в одной из этих размалеванных галереях дурного вкуса и сомнительного искусства. Поверьте, потолки гостиных могли бы соперничать по яркости и богатству с Сикстинской капеллой. Вчера вечером на приеме у Бомонов я весь ужин провела в ожидании того, что вот-вот платье миссис Грисвальд не выдержит, и ее грудь окажется прямо на тарелке с тапиоковым пудингом. И все это происходило под взглядом приторно улыбающегося херувима, словно специально водруженного на каменный пьедестал над ее головой. Это просто отвратительно, миссис Квинс! Я никогда не видела такого неприличного платья!– Это последняя парижская мода, – жалобно проговорила Розали Квинс, похлопывая по своей плоской груди. – Была я бы я так щедро одарена… – с сожалением вздохнула она.– Миссис Квинс, не могли бы вы помочь застегнуть эти крючки? Я никак не могу до них дотянуться, – попросила Мэрилин.– Сию минуту, дорогая. Только поправлю свою прическу.Наконец туалет был закончен, и женщины спустились вниз, где их уже ждал экипаж. * * * Мэрилин сидела перед зеркалом и вплетала золотистую ленту в свои затейливо уложенные волосы. Они с миссис Квинс ушли со званого ужина у Дюкенов, чтобы переодеться для карнавала в доме Розали.– Никогда не смогу понять, – рассуждала Мэрилин, обращаясь к своему отражению в зеркале, – почему они начинают бал в такой неподходящий час, как десять тридцать. – Девушка знала, что там будет Себастьян. – Тошно видеть, как каждая женщина в городе смотрит на него коровьими глазами, словно он какое-то божество. – Мэрилин и в голову не приходило, что ее недовольство вызвано ревностью. – Мистер Ривера то, мистер Ривера это, – в расстройстве продолжала она, – а он сидит, довольный их вниманием. Отвратительно!Мэрилин видела Себастьяна накануне на приеме у Розвеллов, где он расточал комплименты томной толстенькой коротышке, непрестанно хихикающей дочке Розвеллов. При этом хозяйка дома расплывалась в довольной улыбке, поглядывая на разочарованных мамаш, чьи дочери бросали завистливые взгляды на Нэнси. А Себастьян лишь радовался вниманию! Что за самовлюбленный болван! Как будто его могла заинтересовать такая скучная девица, как Нэнси Розвелл.А потом он вдруг бросает бедную влюбленную девушку, чахнущую от тоски, чтобы полюбезничать с другой и, без сомнения, порадовать ее теми же испытанными комплиментами, как и те, что предназначались Нэнси! Несколько раз Мэрилин замечала, что Себастьян посматривает в ее сторону. Один раз он даже приблизился к кружку девушек, с которыми она разговаривала, и пригласил на танец Синтию Тейлор, поприветствовав всех, кроме Мэрилин.В комнату вошла миссис Квинс и заметила, что Мэрилин сделала гримасу отражению в зеркале.– Мэрилин, дорогая, в чем дело? Вы себя плохо чувствуете? Конечно, соус к утке был слишком жирным, но ведь вы съели всего один кусочек! – Розали обратила внимание на наряд Мэрилин. – Да, теперь я понимаю, насколько умело Анна управляется с иглой… Вы прелестны, дитя мое, просто прелесть!Мэрилин покраснела, радуясь похвалам миссис Квинс. Она вновь повернулась к зеркалу, чтобы оценивающе взглянуть на себя. Платье из мягкого белого шелка было сшито в стиле «ампир», столь популярным во времена Жозефины, супруги Наполеона. Золотая лента окаймляла строгий треугольный вырез и, скрещиваясь под грудью, несколько раз обвивала талию. Белизну блестящего шелка подчеркивали золотые браслеты выше локтя, сочетавшиеся с золотистыми кожаными туфельками-лодочками. В руках у Мэрилин будет миниатюрный лук и стрела.Миссис Квинс окинула девушку восхищенным взглядом.– Я уверена, что когда древние говорили о Диане-охотнице, они и представить себе не могли такой красоты.– Миссис Квинс, вы меня смущаете. Я ценю вашу доброту, но, по-моему, вы меня захвалили.– Глупости, дитя мое. Когда люди достигают моего возраста, они получают привилегию говорить все, что думают, и пренебрегать условностями. Сегодня вечером следует быть на чеку в окружении влюбленных молодых людей и раздраженных мамаш, хотя для вас, конечно, это не станет сюрпризом. Я заметила, какое впечатление вы произвели на молодых людей Манауса, и уверяю, у вас не будет недостатка в партнерах по танцам!Розали Квинс принялась возиться с крошечными крючочками на спине костюма Мэрилин, а девушка стала придирчиво изучать свое отражение в зеркале. Миссис Квинс права: костюм, сшитый Анной, действительно к лицу Мэрилин. Платье подчеркивало стройность ее высокой фигуры, а строгий вырез приоткрывал грудь немного больше, чем следовало бы.– Мэрилин, мы должны поторопиться. Внизу нас ждет мистер Квинс.Мэрилин рассеяно слушала пожилую женщину, которую успела так полюбить.– Ох уж этот Аленцо, – продолжала Розали, – можно подумать, что у него в голове часы вместо мозгов. Он терпеть не может, когда его заставляют ждать.Миссис Квинс ворковала не переставая, пока они не вышли на верхнюю площадку парадной лестницы. Здесь она неожиданно присмирела и с лучезарной улыбкой взглянула вниз на своего мужа Аленцо. Тот стоял у подножья лестницы и смотрел на жену. Мэрилин не могла не восхищаться любовью, которую эти двое питали друг к другу. Аленцо Квинс был высоким розовощеким мужчиной с серебристо-белыми волосами. В его водянисто-голубых глазах светилась нежность, которую он испытывал к жене на протяжении всех долгих лет их совместной жизни. Он явно обожал Розали, и та отвечала ему взаимность. Пока дамы спускались по лестнице, мистер Квинс осыпал комплиментами супругу, выбравшую в этот вечер платье из бледно-голубого атласа, и лишь потом спохватился, что нужно похвалить и костюм Мэрилин.Девушка вовсе не обиделась на недостаточное внимание к своей персоне. Напротив, у нее стало легко на сердце, оттого что до сих пор между супругами Квинс сохранялись такие нежные отношения.Экипаж приближался к особняку «Парадиз», где должен был состояться бал, когда миссис Квинс вдруг неожиданно вспомнила:– Боже мой, ведь мне нужно встречать гостей! Это одна из обязанностей судей.Аленцо Квинс взглянул на жену и улыбнулся, но Мэрилин почувствовала невысказанный упрек ее привычке опаздывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22