Сэм посмотрел на Майка и показал ему поднятый вверх большой палец, хотя и знал, что Софию не заинтересует пусть и красивый, но всего лишь курьер, развозящий по офисам корреспонденцию.
Когда новобрачные вышли во двор, где их дожидалась машина Сэма, Милдред вручила каждому гостю коробочку в виде пирамиды, велев открыть по ее команде. Когда прозвучал сигнал, тысячи бабочек выпорхнули из коробок. Вначале все они устремились на свет ламп, а затем взмыли вверх и улетели в сторону темных горных вершин.
Разноголосый хор гостей провожал Сэма и Патрисию напутствиями и пожеланиями, которые были слышны даже у кованых ворот, через которые мистер и миссис Уэнрайт покинули «Асьенду Баррингтон».
В машине оба молчали. Сэм боялся неуместным словом испортить столь ответственный момент. Но когда машина свернула на подъездную дорожку к его дому и плавно затормозила, он выскочил первым и галантно распахнул дверцу для Патрисии.
– Позволь, – попросил он, подхватывая девушку на руки.
Так, с Патрисией на руках, он переступил порог своего дома. Включив свет в прихожей, он увидел, что обращенное к нему лицо Патрисии пылает румянцем, а глаза затуманены желанием. Тысяча свадебных поцелуев сделала свое дело.
– Я хочу тебя, – хрипло прошептал Сэм, с трудом проталкивая комок в горле. – Я хочу тебя, Патрисия.
Сэм опустил Патрисию на пол и тут же протянул руки, чтобы обнять ее, но она отпрянула назад. Он напрягся, предчувствуя неприятности. От расслабленности не осталось и следа, как будто два бокала шампанского в его организме заменили на две чашки крепчайшего кофе.
– Сэм, я должна сказать тебе две вещи. Это очень серьезно.
– Если это по поводу контроля за рождаемостью, то я уже…
– Нет, речь не об этом, – ответила Патрисия. Лицо у нее было очень грустным.
– О, нет! – взмолился Сэм. – Ты не хочешь меня, не хочешь заниматься со мной любовью…
– Хочу, очень хочу. Но я должна признаться…
– Первое, – поторопил Сэм. Его желание достигло такой силы, что он еле держался на ногах.
– Первое… Сэм, для меня это будет в первый раз… Я еще никогда не была с мужчиной.
Сэм закашлялся, сделал шаг назад, споткнулся и чуть не упал. Он ожидал чего угодно, только не этого.
– Ты – девушка?
Патрисия кивнула и опустила голову, волосы рассыпались и закрыли ей лицо.
Что он натворил! Он завел ее так далеко, заманил словами и поцелуями, а она не понимала, куда и зачем идет, просто доверчиво шла за ним.
– О, Господи! – простонал Сэм и опустился на ступеньку лестницы, ведущей в спальню. – А что ж тогда второе?
Он рывком поднялся и подошел к Патрисии. И тут Сэм все понял. Понял, что не только подвел эту женщину к опасной черте, но и навсегда разбил ей сердце. Патрисия была влюблена. Влюблена в него.
– Стой! Ни слова больше! – И перешел на шепот: – Пожалуйста, ничего не говори. Кажется, я понял.
Патрисия сняла с головы свадебный венок.
– Ну что ж, один мой ужасный секрет ты теперь знаешь. О втором – догадываешься.
Сэм приподнял ее лицо за подбородок и посмотрел в глаза.
– Не так уж он и ужасен.
– Какой из них? Быть двадцатидевятилетней старой девой или…
– Невинность не делает тебя старой девой, как ты говоришь… – Сэм увидел, что Патрисия плачет. – Но если бы я знал, никогда бы не втянул тебя во все это.
– Но ты же не знал. Я тебе ничего не сказала потому, что стеснялась и боялась, что ты сочтешь меня каким-то уродом.
Сэм потер подбородок с отросшей за день щетиной.
– Невинность – бесценный дар женщины…
– …который я готова тебе отдать. Но ты почему-то не выглядишь счастливым ребенком, к которому пришел Санта-Клаус…
Сэм положил руки ей на плечи и погладил. Патрисия почувствовала робкий всплеск надежды, но, посмотрев ему в глаза, поняла, что ничего не будет.
– Нет, я не приму твоего дара, – твердо произнес он.
– Я прошу тебя, – так же твердо сказала Патрисия. Желание принадлежать ему было таким сильным, что причиняло боль.
Сэм отрицательно покачал головой.
– Нет, я не сделаю этого, – снова твердо повторил он. – Я постелю тебе в спальне.
– А сам где будешь спать?
– На диване в гостиной.
Его слова причиняли такую боль, словно кто-то всаживал ей нож в сердце. Она сбросила туфли, путаясь в волосах, вытащила шпильки из прически и смахнула слезы со щек тыльной стороной руки, забыв о макияже. Тени, тушь и помада, смешавшись со слезами, растеклись по лицу.
Патрисия медленно стала подниматься в спальню, где Сэм расстилал постель, которая могла стать их брачным ложем, но не станет.
– Я принимаю твое решение, Сэм. Хотя я надеялась, что, если мы станем проводить много времени вместе, ты присмотришься ко мне и поймешь, что я…
– Что ты что? – Сэм поднял на нее глаза.
– Достаточно привлекательна. Достаточно сексуальна. Достаточно мила.
– Господи, Патрисия, ты на самом деле такая.
– Но для тебя это неважно.
– Пат, я не тот мужчина, который должен быть рядом с тобой, который в состоянии оценить твои достоинства… Патрисия! Так ты все это делала в надежде, что я полюблю тебя?
– Да, хотя не только. Я просто хотела, чтобы у тебя все было хорошо, чтобы ты был счастлив. И, как могла, помогала тебе. Я делала это с радостью.
– Ничего не ожидая взамен? Даже если я снова повторю тебе, что моя карьера и мои амбиции всегда будут для меня на первом месте?
Она кивнула.
Сэм недоверчиво покачал головой.
– Если все закончится здесь и сейчас, это стоило того, Патрисия?
– Безусловно! Если ты сохранишь работу, которую так любишь. Сэм, мы поступим, как договорились, ничего не изменилось. Мы потихоньку разведемся, как только Рекс благополучно отбудет в свое путешествие, и ты сохранишь свой пост.
– Все изменилось, Патрисия, – решительно произнес Сэм. – Я использовал тебя в своих интересах. Я обманул тебя, обманул своего друга… лучшего друга.
– Сэм, ты не обманывал и не использовал меня. Я прекрасно понимала, что делаю.
Он энергично потряс головой.
– У тебя не было достаточного жизненной: опыта, чтобы понимать, что ты делаешь. Ты как ребенок, играющий со спичками: и не хотела, чтобы пожар случился, а он вспыхнул. Мы оба виноваты. А теперь поспи немного, утром мы решим, как нам быть дальше.
– Я настаиваю на том, чтобы мы придерживались нашего первоначального плана. Когда наступит подходящее время, я дам тебе развод, – Патрисия смахивала слезы, безостановочно катящиеся из глаз. – Я ни о чем не жалею, поверь, ни капельки. Потому что делаю это для тебя. Ради тебя. Нет, неправда. Я делаю это и для себя тоже. Я делаю это… делаю это для нас.
Сэм замер в дверях.
– Патрисия, ты единственная женщина, которой я верю настолько, что не сомневаюсь – если она обещает что-то сделать, она обязательно это сделает. Но сейчас ты – единственная женщин на свете, которую я ни о чем не хочу просить. С этими словами он закрыл за собой дверь спальню.
Патрисия упала на кровать.
Зачем она только призналась ему, что невинна?
Потому что он должен был знать. Если бы они занялись любовью, он все равно бы понял.
Патрисия отклеила один акриловый ноготь, сосредоточенно наблюдая за процессом. Затем следующий. Затем еще один.
Когда ногти приобрели естественный вид, она взялась за волосы – расчесала и скрепила их заколкой. Затем выудила футболку и простые хлопковые трусики со дна чемодана, который с трепетом паковала для двухдневного свадебного путешествия. Специально для них Милдред зарезервировала апартаменты в отеле «Баррингтон» в Нью-Мексико. В ванной Патрисия стерла с лица макияж, шутливо отсалютовав проявившимся веснушкам, затем до красноты натерла запястья и шею, стремясь избавиться от запаха дорогих духов. Чистый и непритязательный запах мыла хоть и нельзя назвать соблазнительным, но зато он ее, настоящей Патрисии Пил.
Она забралась под одеяло и вдохнула запах Сэма, который источало белье его кровати.
Это было слишком для ее натянутых нервов.
Патрисия сбежала вниз. Сэм сидел на диване с бокалом бренди в руке. Другая рука была сжата в кулак с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
– Сэм, я не могу уснуть, – выпалила Патриция. – Пожалуйста, полежи со мной.
Сэм поднял на нее глаза, лоб перерезали глубокие морщины.
– Я не стану заниматься с тобой любовью.
– Я не об этом. То, о чем я прошу, намного труднее.
На скулах у Сэма перекатились желваки, но он кивнул. В спальне он снял галстук и ремень, расстегнул верхнюю пуговицу и лег на краешек кровати. Осторожно, словно она была одной из бабочек, выпущенных сегодня в небо Аризоны, он привлек к себе Патрисию.
Патрисия так и не смогла уснуть. Даже когда услышала, что дыхание Сэма стало ровным и глубоким. Руки, обнимавшие ее, потяжелели, но она не отстранилась. Еще никогда в своей жизни она не делила постель с мужчиной, и еще никогда ей не было так удобно и надежно, как в кольце его рук. Взгляд Патрисии был прикован к светящемуся циферблату часов на туалетном столике. Три часа. Четыре. Пять. Она дождалась момента, когда можно будет позвонить Милдред и сказать, что она увольняется из «Баррингтон Корпорэйшн».
– Доброе утро, Сэм. Ваша почта. – Майк вкатил тележку в офис. – Там одна парижская компания прислала вам огромный ящик своего душистого мыла. Они надеются, что вы будете использовать его в наших отелях на Багамах и Антигуа. Я принесу его позже. Но хочу выдать вам один секрет: поначалу это мыло пахнет чудесно – тонкий, изысканный аромат, но через какое-то время от вас начинает нести тухлым яйцом.
Сэм оторвал голову от бумаг и внимательно посмотрел на молодого человека. Откуда Майк, курьер из отдела доставки, может знать, как пахнет самое дорогое в Европе мыло?
– А разве у вас не медовый месяц? – спросил Майк. – Что может заставить новобрачного на следующее утро после свадьбы прийти на работу?
– Работа, – отрезал Сэм.
– И все же лучше вам вернуться в постель. Еще очень рано.
Действительно рано. Однако Патрисия уже успела покинуть его дом. Сэм позвонил ей домой, но там никто не ответил. Он решил быстро закончить дела в офисе, поговорить с Рексом и найти Патрисию. Он должен ее разыскать и сказать, что поступил плохо. Очень плохо.
– Знаешь, Майк, ты правильно сделал, что пошел работать в отдел доставки, – задумчиво произнес Сэм.
Майк, сортировавший почту, поднял голову.
– Почему?
– Когда карьера становится самоцелью, ты рано или поздно понимаешь, что упустил жизнь, друзей… любимую женщину.
– Не стоит так самокритично относиться к себе. Зато у простого разносчика почты, как я, нет шанса привлечь внимание понравившейся женщины.
– Ты говоришь о Софии? Я вижу, твой интерес к ней не ослабевает.
– Это так заметно?
– Ммм…
– Ей нужен мужчина, сидящий в роскошном офисе, имеющий секретаршу и счет в банке. Так что у меня нет шанса. – С этими словами Майк выкатил тележку в коридор.
Сэм подписал несколько бумаг, сделал пару телефонных звонков, убрал на столе и встал. Застегнув верхнюю пуговицу и поправив галстук, он надел пиджак.
Он не стал звонить Рексу, потому что знал, что тот на месте. Уже много лет Сэм и Рекс были первыми, кто приходил на работу. Они часто беседовали в эти утренние часы – иногда о бизнесе, иногда о баскетбольном матче, состоявшемся накануне. Или просто молча, выпивали по чашечке кофе, настраиваясь на рабочий лад.
– Разве ты не должен быть далеко отсюда, в свадебном путешествии? – спросила Милдред, когда Сэм вошел в приемную президента.
– Я могу увидеть Рекса?
– Он скоро будет, – ответила Милдред, возвращаясь к работе. – Присаживайся.
Сэм опустился на кожаный диван у окна. Милдред стала насвистывать какой-то веселенький мотивчик, разбирая полученную почту.
– Свадьба получилась замечательной, – сказала она, раскладывая бумаги по папкам. – Я горда, что все так хорошо организовала. А уж бабочки! Это было потрясающе, правда, Сэм?!
– Ты здорово поработала, Милдред, – ответил Сэм. – А идея с бабочками была просто превосходна. Главное, они все оказались живыми.
– А торт?! – воскликнула Милдред, не замечая его состояния. – А шампанское? Оно было восхитительное, правда? Я даже слегка переусердствовала, о чем сообщила мне сегодня утром моя голова. Кстати, ты тоже выглядишь не лучшим образом.
Сэм неохотно оторвал взгляд от окна и наткнулся на внимательный взгляд Милдред.
– Да нет, я почти не пил вчера.
– Хорошая была свадьба. Достойный апофеоз любовного романа.
Сэм покивал головой, пытаясь улучить момент и спросить, скоро ли придет Рекс.
Вдруг Милдред оборвала свой монолог, сняла очки и пристально посмотрела на Сэма.
– Или роман был коротким? – Сэм сглотнул. С большим трудом.
– Я случайно подслушала разговор подруг Патрисии. Они все удивлялись, что еще несколько недель назад она страдала оттого, что ты ее совсем не замечаешь. – Милдред смотрела на Сэма, не отрываясь. – Она никак не могла набраться храбрости и признаться тебе в своих чувствах. А было это накануне того дня, когда Рекс пригласил тебя с невестой на прощальную вечеринку. Так где правда, Сэм? Роман был долгим или коротким? Или никакого романа не было вообще?
Сэм закрыл глаза и сделал глубокий вдох.
– И как давно вы знаете правду?
– С самого начала.
– Откуда?
– На Патрисии было то же самое кольцо, что на Мелиссе Стенхоуп на фотографии в газете за прошлый месяц. Ты забыл – я обожаю светские сплетни. Но умею хранить секреты.
– От Рекса?
Милдред снисходительно улыбнулась.
– То, чего он не знает, не может его огорчить, не так ли?
– Я должен сказать ему правду.
– Не советую.
– Почему?
– Мне кажется, ты сам не знаешь, в чем она состоит, твоя правда.
– Правда состоит в том, что я женился на Патрисии ради того, чтобы не огорчать Рекса, Лишь бы он, не дай Бог, не подумал, что я недостаточно надежен, чтобы занимать свой пост в компании.
– Мне кажется, это только часть правды.
– Вторая часть состоит в том, что Патрисия вышла за меня замуж, потому что любит меня и хотела мне помочь, пусть даже такой ценой. И еще… она надеялась, что я тоже полюблю ее.
Губы у Милдред растянулись в снисходительной улыбке.
– Уже теплее.
– Я что-то упустил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13