Садись назад.
– Зачем? В смысле, почему назад? – шарахнулась Вика.
– Елки-палки, вот чумовая! Тогда вперед. Я думал, ты так меньше дергаться будешь.
– Дергаться? – Вика в ужасе оглянулась, прикидывая, что лучше: убежать в глубь участка и перемахнуть через забор или метнуться к воротам, а дальше нестись по кустам, как вспугнутый заяц.
– В хорошем смысле, – мотнул головой Яша, изо всех сил старавшийся быть вежливым. Ему было неприятно, что эта невзрачная девчонка категорически отказывается им интересоваться и всячески демонстрирует свое неприкрыто-неприязненное отношение к нему. Ну не красавец, конечно, не Юрка, но раньше так откровенно никто его не отвергал.
– В хорошем?
– Слышь, ты, эхо! – не выдержал Яша. – Лезь в машину, я тебя до города довезу.
«С чего это вдруг такая забота?» – покрываясь липким потом от обилия дурных предчувствий, подумала Вика.
Нижняя губа у нее запрыгала, а на глаза опять навернулись слезы:
– Я ничего не сделала, я никому ничего не скажу!
– И я не скажу, – на полном серьезе кивнул Яша. – Было б что рассказывать! Слушай, ты мне надоела. Садись и поехали, сколько можно!
На негнущихся конечностях Вика начала штурмовать салон, вяло цепляясь руками за кожаную обивку. Нога соскальзывала с подножки, и она пару раз стукнулась подбородком о сиденье.
– Надо ж так назюзюкаться одним коктейлем, – раздраженно пошевелил челюстями Яша и попытался помочь незадачливой пассажирке.
Едва только Вика почувствовала на своей пятой точке его лапу, как тут же ракетой влетела в салон, треснувшись головой о потолок.
Яша злобно захлопнул за ней дверь, рыкнув напоследок:
– Я не заразный. Ишь, шуганулась.
Джип несся по дороге с сумасшедшей скоростью. Неожиданно машина затормозила, пронзительно взвизгнув покрышками.
– Ты точно со мной не хочешь? – Яша с сожалением оглянулся на Вику, но вопрос совершенно явно адресовался ее колыхавшемуся бюсту.
Пассажирка вжалась в сиденье и приоткрыла рот, готовясь заорать. За окном шумел густой лес.
– Все, не вопи, – замахал руками Яша и желчно сплюнул в окно. Таких ударов его мужское самолюбие еще не переживало.
Он сдал назад, и Вика с облегчением поняла, что джип возвращается к автобусной остановке, притулившейся у извилистой ленты шоссе.
– Двери не открываются, – жалостливо проныла она, глядя на Яшу, вылезающего из машины. Он ее не услышал. Вика настороженно проследила за траекторией его движения. Мужик вразвалочку шел к остановке.
«Надо же, какое воспитание, – подумала она. – В кусты не можем, нам надо за будку».
Но она ошиблась. За остановкой стояла симпатичная высокая девица то ли в юбке, то ли без оной, с длинными тонкими ногами и абсолютным отсутствием вторичных половых признаков. О ее принадлежности к женскому полу говорила только ярко-розовая маечка в цветочек и многочисленные колечки-цепочки, щедро рассыпанные по тощему телу.
Яша о чем-то быстро переговорил с ней, и они, обнявшись, двинули к машине. Вика сжалась, ожидая чего-то жуткого. Но ничего не случилось. Девица мельком, без интереса глянула на нее и переключилась на Яшу.
– Элечка, а что ты пьешь? – в его голосе неожиданно появились медовые интонации.
– Белое вино, – томно прогундела Элечка.
– Сделаем, – оживился Яша.
– Только я дешевое не пью, – предостерегла его поселковая прима.
– Так и я дешевое не пью, – утешил ее Яша. – Я вообще не любитель дешевки. У меня все самое лучшее. И девочки тоже.
Эля хихикнула и потрепала Яшу по колючей щеке. Вика с отвращением наблюдала их брачные танцы, злясь на себя, на девицу, строившую из себя дорогую штучку, на глупого Яшу, польстившегося на эту рыбью кость, и на Маринку, втянувшую ее в дурацкую историю.
У супермаркета Яша галантно выгрузил обеих девиц, недвусмысленно напутствуя покрасневшую Вику:
– Прощайте, барышня. Хорошего вам дня.
После чего подхватил подобранную на дороге вешалку за костлявый локоток и, приседая от избытка эмоций, поскакал в магазин.
На следующий день ей позвонила Маринка.
– А куда ты пропала? – прочирикала Бульбенко, но голос у нее был виноватый.
– За грибами пошла, – надулась Вика.
– Зря. Яша с тобой ходил?
– Частично.
Маринка озадаченно затихла, переваривая сообщение. Поскольку Вика тоже молчала, Маринка дополнила:
– Он, похоже, отбился от стаи грибников и приволок нам какую-то бледную поганку.
– Видела я ее, не напрягайся. – Вике было ужасно неприятно обсуждать все это, поэтому она попыталась попрощаться с Бульбенко. Но Маринка прилипла, как голодная пиявка:
– Ты гробишь свою молодость непонятно на что! – высокопарно начала она, но тут же была грубо оборвана Викой.
– Зато ты понятно, на что тратишь. Надеюсь, Юрик твой дозвонился? – желчно добавила отвергнутая кавалерами Вика, намекая на колокольчик, продемонстрированный Маринкой в метро.
– Дозвонился, не переживай. У нас всегда все дома, не то что у некоторых! У Яши, между прочим, своя строительная контора!
– О, это чрезвычайно приподняло его в моих глазах! Рада за него, передай привет процветающему бизнесмену!
– Да, именно процветающему! – взвизгнула Маринка. – Ты слепая курица! Как можно упустить такого мужика?
– Кудах-тах-тах, – смиренно согласилась Вика. – Интересно, а он-то понял, какое сокровище проворонил?
– Какое сокровище? – не поняла Бульбенко.
– Ну, если до тебя не дошло, то до этого волосатого кактуса и подавно!
– Да что б ты понимала в мужиках! Знаешь, о чем свидетельствует избыток растительности на теле?
– Знаю, это проросшие извилины. Чрезвычайно умный мужик, такой весь в кучеряшках. Барашек! Кстати, ему для полноты ансамбля не хватает твоего колокольчика, ты с ним не догадалась скооперироваться?
– Дался тебе мой колокольчик! – наконец-то обиделась Бульбенко. – Слово-то какое откопала – скооперироваться! Мысли современными реалиями. Кооперировались знаешь когда? Когда варили джинсы в домашних условиях и строили коммунизм. А я предпочитаю жить при капитализме, который, как выяснилось, вовсе не собирается загнивать! И что ты прицепилась к мужику? Что, кроме него? никого нет?
– Я прицепилась? Да я вообще уехала из этого вертепа!
– Ах, скажите, какие мы нежные. А подружку, значит, не побоялась там оставить? Интересно, совесть тебя не мучает? Вдруг бы меня потом в овраге нашли, а?
– Не сомневайся, я бы с удовольствием пошла в милицию и все рассказала! – заверила ее Вика, которой неожиданно стало смешно.
– Чего ты там хрюкаешь? Расстраиваешься по поводу моей безвременной кончины? – смягчилась Маринка.
– Нет, представила Яшу с колокольчиком, – фыркнула Вика и, не выдержав, расхохоталась.
– Просто умереть, как смешно! И вот такие люди меня окружают! Куда мир катится? – делано вздохнула Бульбенко. – Ладно, не все потеряно. Есть дворцы и кошельки покруче Яшиных. Меня пригласили на вечеринку. Вдвоем.
– Поздравляю. Удачной охоты.
– И тебе того же. Вдвоем – это с тобой.
– Я что, должна изображать кавалера? Мы пошли по лесбиянкам? А что, мальчики в округе закончились?
– Нудная ты, Муравьева! – вздохнула Маринка. – Юра разрешил мне взять подругу.
– Ах, разрешил! – разъярилась Вика. – Какой реверанс в нашу сторону! Вот спасибочко! Яша планирует сделать второй заход, не переварил свою бледную поганку?
– Заглохни, впечатлительная! – заржала Бульбенко. – Яши там не будет. Можешь расслабиться.
– Уже расслабилась. Меня там тоже не будет.
– Если ты собираешься сидеть в четырех стенах, то не удивляйся, что плесенью покроешься!
– С чего это? – Вика напряженно посмотрелась в зеркало и расстроенно отвела глаза.
– Да с того! Быстро ко мне, будем тряпки мерить!
Несмотря на булькавшую в Викиной душе обиду, она к Бульбенко все же поехала. Но примерка не удалась. Ни одна из Маринкиных тряпок ей не подошла.
– Ну надо же, вот это формы. Везет тебе, дуре. Не ценишь ты подарков природы, – искренне завидовала Марина, разглядывая Викин бюст. – Два таких сюрприза! Любой мужик на месте сдохнет!
– Ну сдохнуть, может, и не сдохнет, а вот если на голову ему это уронить, то сотрясение мозга обеспечено, – гордо констатировала Вика. – Кстати, у меня внизу еще две таких же и даже больше, так что все подарки уравновешиваются дефектами.
– Где? – вздрогнула Маринка. – С ума сошла? Вторым этажом, что ли?
– Подвалом, – смущенно хихикнула Вика и повернулась задом. – Вон, любуйся. И можешь свои юбки запихнуть обратно в шкаф, они тут не приживутся.
– А, ты про это, – облегченно выдохнула Бульбенко. – Шутки у тебя глупые, аж оторопь берет. Ты с мужиками шути осторожно, у них с юмором обычно напряг, они только свою рыбно-пивную тематику секут. Как брякнешь где, что у тебя сиськи в два этажа, так жди с утра очереди под окном.
Маринка походила вокруг смутившейся Вики, словно вокруг ценного музейного экспоната, и резюмировала:
– Тебя надо на пляжную вечеринку вести, там ты всех переплюнешь. Только купальник надо посмелее. Короче, виляй своей прекрасной душой и внутренним богатством, пусть ценят то, что в глубине, а потом мы придумаем, как прихорошить поверхность.
Всю неделю Вика только тем и занималась, что придумывала, чем прикрыть свои недостатки и подчеркнуть достоинства. Наконец настала заветная суббота, а она так ничего и не придумала.
– Вечеринка для богатых, так что я, хоть лопни, до них не дотянусь. И даже пробовать не буду. Носят же лысые мужики свою плешь, как орден, а я даже не лысая.
Но этот вывод практически не утешал, а лишь расстраивал. Представляя себе надушенную публику в открытых вечерних платьях, она только скрежетала зубами и подавляла рыдания, подкатывавшие к горлу.
Как всегда, спасла ее мама.
– Зая, у тебя такой роскошный верх, что ни один мужик не посмотрит на тряпку. Надень джинсы и маечку. Во всяком случае, ты не будешь выглядеть как лягушонок в панировке. Попытаешься выделиться, все равно не получится, так что плюнь на одежду и оденься простенько. Только не блести глазами и не говори окружающим «мне плевать, что на мне», сама поверь, что тебе действительно на это плевать. Иди-ка сюда.
Мама подтянула ее к зеркальной дверце.
– Встань в профиль. Видала? То-то. Мужчины падки на детали: сначала он должен зацепиться за что-то выступающее, а потом уже ковыряться в твоем духовном богатстве. Как правило, им бывает достаточно одного аксессуара, а он у тебя есть. И, поверь мне, ого какой.
Под это напутствие Вика и вышла из дома, неся свой «аксессуар», как хрустальную вазу. Поднимавшийся ей навстречу потный дядька, живший где-то на верхних этажах, покорно замер, прижавшись к стене и с восхищением проводил глазами уносимое сокровище.
– Здравствуйте, – запоздало и просительно крикнул он ей вслед, немного придя в себя.
– Здравствуйте, – величественно согласилась Вика, распираемая оптимизмом. Этот круглопузый мужичок был добрым знаком. Вечер начинался на мажорной ноте. Юрин джип стоял у подъезда, рядом нетерпеливо стучала каблучками Маринка.
– Вау! – констатировала она. – Только лифчик ты зря нацепила. Лишнее это. Правда, Юра?
Юра высунул голову в приоткрытое окно, внимательно оценил Вику и задумчиво сказал:
– Все нормально. В женщине должна быть тайна. И эту тайну надо иногда прикрывать. Обидно, когда клад на поверхности. Азарт в том, чтобы хоть чуть-чуть помучиться в неизвестности… Ход мыслей понятен?
– Боже, сплошные интеллектуалы вокруг. Мог бы и попроще объяснить. Викуля, перевожу: кайф в том, чтобы было что снимать. В голой бабе тайны нет.
– Спасибо, до меня и без перевода дошло, – кивнула Вика, вдруг подумав, что ей Юра подошел бы больше, чем недалекой и легкомысленной Маринке.
Вечеринка проводилась на чьей-то роскошной даче. Вика в первые же пять минут потеряла из виду Маринку и осталась одна среди невероятного скопища незнакомых людей. Народ хаотично перемещался по периметру, выпивая, закусывая и устраивая личную жизнь. Где-то гремела музыка, но никаких танцев не наблюдалось. Вернее, кто-то, нимало не смущаясь, пританцовывал прямо у столов или на дорожках, но это были сбившиеся кучки явно близко знакомых между собой людей. Вика ощущала себя грибом в корзине ягод. Она в своих дешевых джинсах и рыночной маечке, оголявшей пухлые плечи, была инородным телом в гуще этих лощеных и холеных людей, даже не замечавших ее, словно она была не девушкой, а молекулой кислорода или частью пейзажа.
Единственным, что скрашивало горечь одиночества, были экзотические закуски. Побродив по территории и не найдя ни воды, ни соков, Вика махнула рукой на опасность и начала запивать все вином и шампанским. Она даже попробовала коньяк, но он оказался отвратительным на вкус и вонял чем-то знакомым и неприятным.
Она уже была основательно пьяна, когда в поле ее зрения возникла Маринка:
– Ну куда ты пропала? Мы с Митей уже даже кусты облазили, а ты тут торчишь.
– С Митей? – попыталась слабо удивиться разомлевшая Вика. Жизнь, обильно политая шампанским и сдобренная воздушными пирожными, перестала казаться горькой и беспросветной. – Его же днем как-то по-другому звали.
Она попыталась навести резкость на возвышавшегося над Маринкой кавалера, но фокус никак не совмещался с физиономией неизвестного героя, поэтому Вика переключилась на другую тему:
– Почему вы искали меня в кустах, а не начали с более приличных мест?
– Например? Со спальни хозяина? – буркнула Маринка, пытаясь поднять размякшую Вику с резной лавочки, на которой та пировала.
– У нас с тобой разные представления о приличных местах, – устало вздохнула Вика, с удивлением констатировав, что уже в который раз промахивается мимо тарелки с тарталетками. – Надо же, как мелко настругали, не зацепить.
– Пить меньше надо, – рассердилась Марина. – Ты жрать сюда приехала или что?
– «Или что» у меня не получилось. Все «или что» оказались разобраны, поэтому пришлось жрать. Вот.
Она вдруг зевнула и начала заваливаться набок.
– Дима, Дима, лови ее, – всполошилась Маринка. – Э, маманя, ты что это?
– Отвалите. – Вике было совершенно все равно, что про нее подумают.
1 2 3 4 5 6