Ее влажная теплота окружает его.
Глаза Мика виновато открылись: его большой палец скользил по ее ладони, и он постарался скрыть свое замешательство вопросом:
— И все же, как тебе удалось сделать такой чертовски ловкий выстрел?
Джули улыбнулась и положила руку на его палец. Мик чуть не умер, когда она облизнула губы.
Девушка устроилась поудобнее, прочистила горло и заговорила тихим, застенчивым голосом:
— Я, это… Сначала выстрелила ему… в задницу. Чтобы заставить его подняться на задние лапы.
Мик расхохотался и сразу же застонал, так как боль пронзила его плечо. Он крепко схватил ее за руку и покраснел, почувствовав, что ее пальцы обвились вокруг него.
— Что здесь смешного? — ее указательный палец чертил какие-то узоры внутри его сжатой ладони.
— Я думаю, ничего. Просто мое плечо болит гораздо меньше, по той причине, что медведь получил хороший заряд в задницу, прежде, чем умер!
Джули положила голову на его здоровое плечо, на ее губах заиграла рассеянная улыбка. У Мика опять перехватило дыхание. Даже проведя ночь сидя, почти без сна, она была восхитительна! Он посмотрел в ее ясные голубые глаза и заставил улыбку сойти с лица.
— Я… Хочу сказать тебе «спасибо», Джули.
— Но, Мик…
— Нет. Помолчи минутку. Дай мне это сказать. — Он протянул руку и нежно коснулся ее щеки. — Ты действительно спасла меня в этот раз, Джули. Если бы не ты, медведь поужинал бы мной.
— Я только…
Но Мик снова прервал ее.
— Ты только убила этот чертов кусок мяса, покрытый мехом и покусанный блохами, прежде, чем он успел меня сожрать. И я благодарю тебя.
Ее лицо было всего в нескольких дюймах от его, Джули прошептала:
— Не стоит благодарности, Мик, — и ее дыхание соблазнительно коснулось его лица.
Твердо зная, что не должен этого делать, Мик привлек ее ближе к себе. Он не мог остановиться. Девушка подалась к нему безо всякой нерешительности, ее ресницы опустились за секунду до того, как их губы встретились.
При первом прикосновении ее рта Мик слегка застонал от того, какими мягкими были ее губы. Она прижалась к нему сильнее и рука Мика скользнула со щеки на затылок. Запутав пальцы в ее густых волосах, он прижимал ее губы к своим все настойчивее.
Целый поток чувств захлестнул его: желание, благодарность за спасение, нежность к ней и, наконец, совсем слабое чувство вины.
Когда ее язык коснулся его губ, Мик понял, что для него настало время остановиться, если он еще надеется это сделать. Сопротивляясь самому себе, он собрал всю силу воли и оторвался от нее.
Удивленная, Джули открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Мик внутренне сжался от боли, которую увидел в ее глазах. Он чувствовал, как девушка дрожала и понимал, что она захвачена тем же чувством, которое движет им. Но, Господи, она же была девственницей! На его ответственности. Она доверялась ему. И он не мог предать доверие.
Разве он мог?
Чтобы лучше обдумать доводы в свою пользу, Мик немного отодвинулся от нее и пытаясь не обращать внимание на польсирующую боль внизу живота, безразличным голосом сказал:
— Слушай, Джули, не могла бы ты приготовить немного кофе: скоро мы должны отправляться в путь.
— Кофе? — Джульетта взглянула на него и отвернулась. — Знаешь, Мик, я…
— Я действительно ценю это, Джули!
Украдкой наблюдая за ней, Мик увидел, как разочарование наполняет ее глаза. Боже правый! Если бы только она знала, чего ему стоило отпустить ее от себя!
Однако он ничего не сказал. Даже когда она встала на ноги и пошла к лошадям. Просто смотрел, как Джули вытащила кофейник и флягу и наклонилась над сумкой, отыскивая кофе. Затем, сделав над собой усилие, отвел глаза. Для него было небезопасно наблюдать за изгибом ее бедер. Для него было небезопасно смотреть на расстегнутый ворот ее рубашки. Было небезопасно просто смотреть ей в глаза.
Мик мысленно чертыхнулся. Единственное, что было безопасно для них двоих — это если бы она была в Техасе, у себя на ранчо, а он — у себя на родине в Вайоминге.
Солнце было уже довольно жарким, когда в открытом внутреннем дворике происходил этот разговор между двумя женщинами:
— Пожалуйста, синьора, — умоляла Джоанна, ломая руки. — Поверьте, будет лучше, если вы подождете, пока вернется синьор Даффи.
— Нонсенс, Джоанна, — Пенелопа свысока улыбнулась собеседнице и натянула перчатку. Разглаживая мягкую серую ткань на ладони, она одобрительно посмотрела на аккуратно заштопанные кончики пальцев. Если не присматриваться, следы починки почти не заметны. — Пожалуйста, не беспокойтесь, я прекрасно справлюсь сама.
— Но, синьора!..
— Вы не должны так волноваться из-за пустяков. — Вытащив кружевной платочек из рукава черного шерстяного костюма для верховой езды, Пенелопа слегка коснулась им верхней губы, промокая выступившие капельки пота. На мгновение она пожелала, чтобы у нее было что-нибудь еще из одежды, что можно носить в такую жару; но с этим ничего нельзя было поделать. Ее добротная черная шерсть хорошо служила ей в Англии, и, она надеялась, что так же хорошо она послужит и здесь.
Если только, подумала женщина, солнце не будет так налить. Мисс Баттерворт привела в порядок бант на шарфе, проверила, с нужным ли наклоном сидит ее вышедшая из моды черная фетровая шляпка. Пенелопа позволила себе минутку тщеславия, и постаралась уверить себя, что новой вуали, расшитой черным бисером и прикрепленной к ее старенькой шляпке, будет достаточно, чтобы придать ей модный вид.
Она знала, что выглядит так хорошо, как должна выглядеть тридцатилетняя старая дева. Бог свидетель, Пенелопа Баттерворт никогда не была красавицей. И сейчас, конечно же, не время принаряжаться. Но она всегда гордилась собой, по крайней мере, своей аристократической внешностью.
Засунув платочек в рукав, Пенелопа завязала шнурки кошелька вокруг запястья, одернула краей короткого жакета и расправила плечи.
Теперь пора. Она широко улыбнулась мальчику, держащему поводья лошади, оседланной для нее.
— Подойди сюда, Алехандро, — приведи это животное сюда.
— Синьора Пенелопа, — повторила Джоанна снова, подойдя ближе, — я боюсь, синьор Даффи вовсе не обрадуется, узнав об этом.
— Тьфу!
— Синьора?
— Я сказала «тьфу», Джоанна. — Круглое лицо экономки собралось морщинками от смущения. Пенелопа забеспокоилась. Она не хотела расстраивать эту женщину, но зашла слишком далеко, чтобы остановиться. — Это значит… О, не важно, что это значит. Дело в том, что у меня нет времени ждать, когда Патрик Даффи вернется со своей утренней прогулки.
— Он не на прогулке, синьора. Он проверяет северное пастбище, и я знаю, что он хотел бы…
— Ах! — Пенелопа улыбнулась, и погладила Джоанну по плечу. — Ты понимаешь, что я имею ввиду. Патрик не делает то, что должен делать… Значит, это придется сделать мне.
— Si, но…
— Никаких «но», Джоанна. — Пенелопа нахмурилась, когда увидела, что Алехандро даже не пошевелил ни единым мускулом. Топнув ногой, она дала понять, что не спустит с него глаз, пока он не подведет лошадь. Затем снова посмотрела на Джоанну. — Я просто еду в город, чтобы поговорить с судебным исполнителем. Без всякого сомнения, я вернусь намного раньше, чем мистер Даффи.
Мисс Баттерворт перевела взгляд на лошадь, стоящую перед ней. Пегая кобыла казалась немного больше, чем те, которых можно было взять напрокат для верховой езды дома, в Англии. И она сразу вспомнила, что если чувствуешь себя не слишком уверенной, то не следует смотреть в глаза животному.
Однако Пенелопа вскинула подбородок и выпрямила спину. Важно было дать понять этому животному, что главной здесь была она. «Амазонка» решительно откинула шлейф своей юбки, сунула ногу в стремя и подтянулась, чтобы сесть в седло в привычном западном стиле. Но забыла, что это было не боковое седло. Пенелопа не то, чтобы испугалась, а просто неуверенно покачнулась. Затем, не придумав ничего лучшего, перекинула правую ногу через луку седла и плюхнулась в него, как мешок с шерстью. Она слишком долго и опасно покачивалась, теряя последние крохи уверенности.
«Какая ненадежная упряжь, в самом деле! Можно подумать, что на таком богатом ранчо не найдется достаточно дамских принадлежностей для верховой езды». Казалось, что кобыла почувствовала ее нерешительность и норовисто встала на дыбы.
— Сейчас же прекрати! — строго приказала она и дернула поводья.
Алехандро схватил уздечку и несколько раз стегнул ею животное по морде. Эта мера оказалась достаточно действенной. Пенелопа воспользовалась моментом, чтобы потверже устроиться в седле. Хотя ей и было неудобно, она не сомневалась, что сможет контролировать поведение лошади. Кроме того, ей казалось немыслимым показать хоть малейшую несостоятельность.
— Синьора? — осторожно спросила Джоанна и отступила на полшага назад. — Может быть, вы хотите, чтобы вас отвезли в коляске?
Пенелопа подарила великодушную улыбку этой заботливой женщине. Она так добра!
— Нонсенс, Джоанна. Это животное прекрасно справится со своей задачей. Я уверена. И, — добавила она строго, — я всегда говорила: или доводить дело до конца, или не начинать! — Затем подала знак мальчику. — Отойди в сторонку, не жди, пока тебя заденут.
Огромное животное тронулось с места шагом, но, едва приблизилось к воротам, перешло на рысь.
Джоанна наблюдала, как Пенелопа Баттерворт подпрыгивала в седле и опасно кренилась то на одну, то на другую сторону, отчаянно пытаясь сохранить равновесие. Алехандро захихикал; экономка шикнула на него и тревожно перекрестилась.
Мик подхватил рубашку, которую бросила ему Джули и, осторожно натягивая рукав на раненую руку, подумал, что, когда доберется домой, нужно будет сказать Хелли, чтобы сшила ему новую рубашку. Тотчас в голове вспыхнула мысль о близких. Только благодаря Провидению и помощи Джули у него остается еще надежда снова увидеться с ними. Неуклюже застегивая пуговицу одной рукой, Бентин исподтишка любовался девушкой, присевшей возле костра. И думал, что уже во второй раз она спасает его шкуру. И вытаскивает его из трудного положения, после того, как он отклонил ее предложение.
«Предложение! Дьявол, ведь она же практически умоляла его жениться на ней, чтобы спасти ее. И он отказался, дубина. А что сделала Джули после этого? — Мик тихо застонал. — Она спасла тебя, осел, вот, что она сделала!» Разные мысли путались в его голове, наслаиваясь одна на другую. Сквозь эти мысли он видел ее лицо, когда она просила жениться на ней. Черт! Она умоляла его! Это неправильно. Совсем неправильно.
«Да, во всех отношениях. Кто он был, чтобы отвергнуть ее? Не говорил ли сам Триб, что они должны спасти Джульетту? Неважно, как! Так почему бы, черт возьми, ему не жениться на ней? Это то, чего она хочет… Ха! — Мик улыбнулся своим мыслям.
Все, чего она хочет, это быть в безопасности. Избавиться от своего отца и бабки и уехать к своему другу в Монтану.
Мисс Даффи вовсе не чахнет от любви к неотесанному парню с гор; и не имеет смысла себя дурачить. Но разве в этом дело? Разве мало того, что он в долгу перед ней? И разве она не имеет права рассчитывать на его помощь? Как же он смеет отказаться! Если бы не она, то он, наверняка, был бы сейчас мертв. Или Энрике, или этот чертов медведь выпустили бы из него дух».
Какая-то веселая мелодия послышалась в тишине, прервав его размышления. Это была какая-то песенка, которую напевала Джули; ему она понравилась. Джули сидела к нему боком, и Мик мог видеть полуулыбку на ее лице; яркий солнечный зайчик сиял на косе, перекинутой через плечо.
Даже после стольких дней нелегкого путешествия и всех волнений, которые ей выпали, она все еще могла улыбаться!
Его сердце екнуло в груди, острый спазм боли пронзил его. Мик осторожно поднялся на ноги и некоторое время стоял, наблюдая за ней.
Если Джульетта Даффи действительно нуждается в нем, то он сделает все, что сможет, чего бы это ему не стоило.
ГЛАВА 12
Тихонько напевая, Джули поставила кофейник поближе к огню и, отряхнув ладони, встала. Было хорошо чем-нибудь заниматься. Думать о чем-нибудь другом, кроме… Она подняла руку и тронула кончиками пальцев свои губы, вспоминая прикосновение губ Мика. Силу его рук. Тепло его дыхания.
Все закончилось так быстро, что Джули начала думать, что это случилось по ее вине. Что она была слишком бесстыдной. Но она делала только то, чему он сам научил ее. Джульетта задумалась: он прервал поцелуй в тот момент, когда она коснулась его губ языком. Может быть, так нельзя? Может, леди не должна так поступать?
Нахмурившись, девушка смотрела на костер. Ее взгляд замер на пляшущем пламени; Джули снова видела лицо Мика, когда тот отстранил ее от себя. Мик выглядел сердитым. Но, если он не сердился, то почему перестал целовать ее? Неужели она плохо целуется?
Легкий шум шагов подсказал Джули, что Мик подошел и остановился у нее за спиной. Она чувствовала его взгляд так же ощутимо, как могла бы чувствовать прикосновение. В памяти возникло ощущение рук Мика, скользящих по ее телу. Грубые мозоли на его ладонях возбуждающе царапали ее кожу. Соски Джули сразу отвердели от этих слишком реальных фантазий; девушка торопливо прогнала прочь непокорные мысли и повернулась к нему. Краска залила ее лицо, и Джульетта только надеялась, что он подумает, что причиной тому жар костра.
Мик тронул ее за локоть, девушка неохотно подняла голову. Уже в сотый раз она пожелала, чтобы у него не было бороды. Может быть, тогда можно было бы прочесть его мысли на лице. А пока все его чувства были постоянно спрятаны от нее.
Джули нервно сглотнула и постаралась придать спокойствие голосу, хотя совсем не чувствовала себя спокойной:
— Кофе будет готов через несколько минут.
Он кивнул, но промолчал. Она наблюдала, как его взгляд скользит по ее лицу, и, когда, наконец, он снова встретился с ней глазами, Джульетта увидела в них какое-то новое, незнакомое ей чувство.
— Плечо болит?
Мик не спешил с ответом:
— Болит немного, скоро пройдет.
— Хорошо, — и заботливо добавила, — давай, я проверю повязку.
— Позже.
— Это займет не больше минуты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32