Дневники принцессы – 1

OCR and Spellcheck: Аваричка
«Дневники принцессы»: АСТ, Астрель; Москва; 2005
ISBN 5-17-032023-Х, 5-271-12159-3
Аннотация
Миа считает себя невезучей, однако оказывается, что жизнь приготовила ей невероятный сюрприз. Неожиданно выяснилось, что отец Миа – принц маленького европейского государства Дженовия, а Миа предстоит унаследовать его трон. Возможно, кого-то это известие обрадовало бы, но только не Миа.
Книга написана в форме дневника современной американской школьницы.
Мэг Кэбот
Дневники принцессы
«Что бы ни ждало меня впереди, сказала она. –
Одного уже не изменишь.
Если я и в лохмотьях принцесса,
Значит, я принцесса в душе.
Будь я одета в золотую парчу,
Мне было бы легко быть принцессой,
Но быть ею, когда никто об этом не подозревает,
Вот это настоящая победа».
Фрэнсис Ходсон Барнетт, «Маленькая принцесса»
Дневники принцессы-1
OCR and Spellcheck: Аваричка
Мэг Кэбот «Дневники принцессы»: АСТ, Астрель, Москва, 2005
Оригинальное название: Meg Cabot «The Princess Diaries», 2001
ISBN 5-17-032023-Х, 5-271-12159-3
Перевод: Е.К.Денякиной
Аннотация


23 сентября, вторник
Иногда мне начинает казаться, что я только и делаю, что вру. Мама думает, что я скрываю свои чувства.
Я ей твержу:
– Нет, мама, ничего я не скрываю. Я правда думаю, что это замечательно. Если ты счастлива, то и я счастлива.
А она говорит:
– По-моему, ты со мной неискренна.
Потом она протягивает мне этот блокнот и говорит, что хочет, чтобы я записывала в него свои мысли, раз уж, говорит, мне не хочется делиться ими с ней.
Она хочет, чтобы я записывала свои чувства? Что ж, ладно, я запишу. Вот, пожалуйста:
Не могу поверить, что она так со мной поступает!
Все и без того считают меня ненормальной чудачкой. Другой такой некультяпистой особы, наверное, во всей школе не сыщешь. Давайте смотреть правде в глаза: я высоченного роста, плоскогрудая, как доска, и вдобавок первокурсница. Что еще может быть хуже? Если ребята в школе узнают еще и про это, мне конец, просто конец.
Господи, если ты существуешь, пожалуйста, сделай так, чтобы они об этом не узнали.
На Манхэттене живет примерно четыре миллиона человек, то есть, выходит, примерно ДВА МИЛЛИОНА мужчин. Так почему же из двух миллионов мужчин моей маме понадобилось встречаться именно с мистером Джанини?! Неужели нельзя было выбрать кого-нибудь, кого я не знаю?
Познакомилась бы в супермаркете или еще где-нибудь с каким-нибудь мужчиной и встречалась бы с ним на здоровье. Так ведь нет же, ей надо было закрутить роман не с кем-нибудь, а именно с моим учителем алгебры.
Ну, спасибо, мамочка, удружила, спасибо тебе огромное.
24 сентября, среда, пятый урок
Лилли говорит, что мистер Джанини – классный.
Ну да, конечно, классный – если ты Лилли Московитц. Он классный для тех, у кого с алгеброй полный порядок, как у Лилли Московитц. А для тех, у кого по алгебре полный провал, как у меня, к примеру, он вовсе не классный.
Никакой он не классный, если каждый божий день заставляет тебя оставаться после уроков и ты вместо того, чтобы тусоваться с друзьями, торчишь в школе с половины третьего до половины четвертого и решаешь какие-то дурацкие примеры. Никакой он не классный, если звонит твоей матери, чтобы потолковать о твоих плохих оценках, а после этого ПРИГЛАШАЕТ ЕЕ НА СВИДАНИЕ!
Не вижу ничего классного в том, что он целует мою мать. Правда, я своими глазами не видела, как они это делают, у них еще и первого свидания-то не было. К тому же я сомневаюсь, что моя мама позволит мужчине целовать ее на первом же свидании.
По крайней мере, я надеюсь, что не позволит.
На прошлой неделе я видела, как Джош Рихтер целует Лану Уайнбергер. Мне было очень хорошо это видно, потому что они стояли, прислонившись к шкафчику Джоша, а его шкафчик находится как раз рядом с моим.
Пожалуй, если бы Джош Рихтер поцеловал меня, я бы не очень возражала.
Позавчера мы с Лилли были в супермаркете «Байджлоуз», выбирали для ее мамы крем с альфа-гидроксильными кислотами, и я увидела, что в очереди к кассе стоит Джош. Он меня тоже увидел, вроде как улыбнулся и сказал: «Привет».
Он покупал мужской одеколон «Драккар Нуар». Я взяла у продавщицы пробник этого одеколона, и теперь всякий раз, когда мне захочется понюхать, как пахнет Джош, я могу это сделать, даже не выходя из своей комнаты.
Лилли сказала, что у Джоша, наверное, был тепловой удар или еще что-нибудь в этом роде и у него в глазах помутилось. Он, говорит, наверное, увидел, что лицо вроде бы знакомое, но вне бетонных стен средней школы имени Альберта Эйнштейна не смог связать мою физиономию с моими именем. А иначе с какой стати, говорит, самый популярный парень в школе станет здороваться с какой-то Миа Термополис, жалкой первокурсницей?
Но я-то знаю, что никакой тепловой удар тут ни при чем. На самом деле когда Джош сам по себе, а не с Ланой и не со всеми своими дружками-спортсменами, он совсем другой человек. Ему неважно, что у девчонки плоская грудь и она носит обувь десятого размера, он способен заглянуть ей прямо в душу, не обращая внимания на эту внешнюю шелуху. Я это знаю, потому что тогда в «Байджлоуз» я посмотрела ему в глаза и увидела, что в нем живет очень чуткий человек и этот другой Джош пытается пробиться наружу.
Лилли считает, что у меня слишком буйное воображение и патологическая склонность драматизировать свою жизнь. Она говорит, что классический пример этого – то, что я так переживаю из-за мамы и мистера Дж.
– Если ты так расстраиваешься, возьми и выскажи матери все напрямик, – говорит Лилли. – Скажи ей открытым текстом, что не хочешь, чтобы она встречалась с мистером Джанини. Миа, я тебя не понимаю, вечно ты ходишь вокруг да около, скрываешь свои чувства. Может, хватит врать о своих чувствах, не пора ли для разнообразия заявить о себе? Твои чувства, знаешь ли, ничуть не менее важны, чем чувства всех остальных.
Ну да, как же. Разве я могу подложить маме такую свинью? Она так радуется будущему свиданию, что смотреть тошно. В последнее время она даже занялась стряпней. Серьезно! Вчера, например, она в первый раз чуть ли не за полгода приготовила макароны. Я уже было открыла меню китайского ресторанчика Сюзи с блюдами навынос, а она и говорит: «Ну, нет, детка, сегодня никакой холодной вермишели с кунжутным маслом. Я приготовила макароны».
Макароны! Моя мама приготовила макароны!
Она даже уважила мои права вегетарианки и не стала добавлять в соус мясные кубики.
Ничего не понимаю.
СПИСОК ДЕЛ:
1. Купить наполнитель для кошачьего туалета.
2. Дорешать примеры в рабочей тетради по алгебре для мистера Дж.
3. Перестать рассказывать все подряд Лилли.
4. Купить в худ. салоне: мягкие графитовые карандаши, краску в аэрозоли, пяльцы (для мамы).
5. Написать доклад про Исландию по истории мировой цивилизации (5 страниц через 2 интервала).
6. Перестать так много думать о Джоше Рихтере.
7. Отнести белье в стирку.
8. Квартплата за октябрь! (Проверить, не забыла ли мама обналичить чек от папы!!!)
9. Стать увереннее и настойчивее. 10. Измерить грудную клетку.
25 сентября, четверг
Сегодня я всю алгебру представляла, как мистер Джанини на завтрашнем свидании будет целовать мою маму. Я просто сидела и тупо смотрела на него. Он задал мне какой-то совсем легкий вопрос, честное слово, он нарочно приберегает для меня вопросы полегче, как будто не хочет, чтобы я чувствовала себя обделенной и все такое, а я даже не слышала, что он спросил. Я говорю: «Что?»
Тут Лана Уайнбергер издала такой звук, который она вечно издает, и наклонилась ко мне так, что все ее светлые волосы разметались по моей парте. От нее так пахнет духами, что меня прямо в нос шибануло. А она посмотрела на меня и злобно так прошипела:
– ИДИОТКА.
Да не просто так прошипела, а протянула по слогам: «Ид-диотка».
Ну почему так получается, что прекрасные люди типа принцессы Дианы погибают в автокатастрофах, а всякие злючки вроде Ланы живут себе, и ничего? Не понимаю, что только в ней нашел Джош Рихтер? Не спорю, она, конечно, хорошенькая, но та-акая злюка! Неужели он не замечает?
Хотя, может, с Джошем Лана совсем другая, я-то уж точно была бы с ним милой. Джош – самый симпатичный парень во всей школе имени Альберта Эйнштейна. В нашей школьной форме многие мальчишки выглядят по-идиотски: эти серые брюки, белые рубашки, черные свитера или жилеты… Но только не Джош. Он и в школьной форме похож на фотомодель. Честное слово, похож.
Ладно, бог с ним. Сегодня я заметила, что у мистера Джанини ноздри ужасно оттопырены. Зачем женщине встречаться с мужчиной, у которого такие вывернутые ноздри?
За ланчем я спросила об этом Лилли, а она говорит:
– Никогда не обращала внимания на его ноздри. Ты будешь есть этот пончик?
Лилли считает, что я слишком на этом зацикливаюсь. Говорит, что я в средней школе всего месяц, а у меня уже есть плохие оценки, я из-за этого переживаю и переношу свою тревогу на отношения мамы с мистером Джанини. Лилли говорит, это называется переносом.
Все-таки довольно паршиво, когда у твоей подруги родители – психоаналитики. Например, сегодня после школы оба доктора Московитц пытались меня анализировать. Мы с Лилли сидели и спокойно играли в «Боггль». Так каждые пять минут кто-нибудь из них подходил и спрашивал что-нибудь вроде: «Девочки, хотите сока? Девочки, по каналу «Дискавери» идет очень интересный документальный фильм. Кстати, Миа, как ты относишься к тому, что твоя мама собирается встречаться с твоим учителем алгебры?» Или еще что-нибудь в этом роде.
Я ответила:
– Прекрасно отношусь.
Почему, ну почему я не могу быть более уверенной и тверже стоять на своем?
Но с другой стороны, вдруг родители Лилли столкнутся с мамой в супермаркете или еще где-нибудь? Если я скажу им правду, они обязательно ей передадут. Я не хочу, чтобы мама знала, как мне все это противно, ведь она из-за этого так счастлива.
Самое ужасное, что наш разговор подслушал старший брат Лилли, Майкл. Он тут же начал хохотать, как ненормальный, хотя я лично ничего смешного в этом не вижу.
– Твоя мать встречается с Фрэнком Джанини? Ха! Ха! Ха!
Здорово, теперь братец Лилли знает! Этого мне только не хватало. Я начала его упрашивать, чтобы он никому ничего не говорил. На пятом уроке Майкл занимается в группе «талантливых и одаренных» (ТО) вместе со мной и Лилли. Это не урок, а ходячий анекдот, потому что миссис Хилл, которая в нашей школе отвечает за программу ТО, глубоко плевать, чем мы занимаемся в классе, лишь бы не слишком шумели. Миссис Хилл терпеть не может, когда ей приходится выходить из учительской – а это как раз напротив класса для ТО, через коридор, – чтобы наорать на нас.
Короче говоря, Майклу на пятом уроке полагалось работать в он-лайне над своим интернет-журналом «Крэкхэд». А мне полагалось заниматься в это время алгеброй, доделывать домашнее задание.
Миссис Хилл все равно никогда не проверяет, чем мы там занимаемся в классе для одаренных, но это, наверное, и к лучшему, потому что мы на самом деле в основном придумываем, как бы запереть в кладовке русского мальчишку, чтобы не слушать, как он вечно играет на своей дурацкой скрипке Стравинского. Считается, что этот парень – гениальный музыкант.
Но хотя мы с Майклом и объединяемся вместе против Бориса Пелковски, это еще не значит, что он будет помалкивать насчет моей мамы и мистера Дж.
Так вот, Майкл все время повторял:
– А что ты для меня за это сделаешь, Термополис? Что ты для меня сделаешь?
А что я могу для него сделать? Ничего. Делать за Майкла Московитца уроки я не могу, во-первых, он учится в старшем классе, как Джош Рихтер, а во-вторых, у него всю жизнь только отличные отметки, как у Джоша Рихтера. Майкл, наверное, на будущий год поступит в Йельский университет или в Гарвард, как Джош Рихтер.
И что, спрашивается, я могу сделать для такого парня?
Я, конечно, не хочу сказать, что у него нет недостатков. В отличие от Джоша Рихтера он некомпанейский. Майкл не только не входит в команду гребцов, он даже не входит в дискуссионную команду. Майкл не признает организованный спорт, организованную религию и вообще ничего организованного. Он почти все время проводит один в своей комнате. Я как-то раз спросила Лилли, чем он там занимается, а она сказала, что они с родителями ведут по отношению к Майклу политику типа «ты не спрашиваешь, я не говорю».
Не удивлюсь, если он там делает бомбу. Может, он вместо первоапрельской шутки взорвет среднюю школу имени Альберта Эйнштейна ко всем чертям.
Время от времени Майкл выходит из своей комнаты и роняет саркастические замечания. Иногда при этом он выходит без рубашки. Хотя он и не признает организованный спорт, грудная клетка у него неплохая, я заметила, да и живот плоский, с хорошо развитыми мускулами. Лилли я об этом никогда не говорила.
Как бы то ни было, Майклу, наверное, надоело слушать, как я предлагаю всякую ерунду, например, выгуливать его шелти по кличке Павлов или сдавать обратно в магазин пустые бутылки от минеральной воды, которую пьет его мать. Это его обязанность, он должен сдавать их каждую неделю. Я думаю, что ему все это надоело, потому что в конце концов он сказал этаким противным голосом:
– Ладно, Термополис, забудь.
И ушел в свою комнату.
Я спросила Лилли, с чего он так разозлился, а она сказала, что это потому, что он делал мне сексуальные намеки, а я этого даже не заметила.
Вот это да! А вдруг Джош Рихтер станет делать мне сексуальные намеки (надеюсь, это когда-нибудь случится), а я и не пойму? Боже, какой же я иногда бываю глупой!
Как бы то ни было, Лилли велела мне не беспокоиться насчет того, что Майкл расскажет про мою мать и мистера Дж. своим друзьям, потому что у него нет друзей.
Потом она спросила, какая мне разница, видны ли у мистера Джанини ноздри или нет, ведь смотреть на них придется не мне, а моей маме. А я ей ответила:
– Извини меня, мне приходится на них смотреть каждый божий день с девяти пятидесяти пяти до десяти пятидесяти пяти и с двух тридцати до трех тридцати, за исключением выходных, национальных праздников и летних каникул. И это еще, если я не завалю алгебру совсем и мне не придется ходить на занятия летом.
1 2 3 4