Движения его становились все более резкими, вопли все более дикими, и вдруг несчастный безумец разорвал пальцами собственное горло и, заливаясь кровью, рухнул на пол. Соомия в ужасе отвела глаза от бездыханного тела. Химог Тун равнодушно позвал рабов, и те унесли окровавленный труп из зала. Затем он поклонился Вапасу Птолу и тоже удалился, осторожно держа перед собой смертоносный черный шар.Желтый хранитель с удовлетворением задержал взгляд на побледневших лицах пленников и произнес:— Теперь, принцесса, тебе понятно, почему Патанге нечего бояться армии сарка Турдиса. Завтра утром, когда посланцы фала Турида потребуют от нас сдать город, черный дым безумия, выпущенный из стеклянных шаров, потечет со стен Патанги.Ты могла заметить, он тяжелее воздуха и, стало быть, беспрепятственно опустится на осаждающие армии Турдиса и Шембиса. Любое дышащее воздухом существо вблизи города лишится рассудка. Они все, все сойдут с ума! С помощью Ямата, Патанга победит любого выступившего против нее! И ты, принцесса, будешь стоять на городской стене и станешь свидетельницей славы и триумфа Патанги!..Явившиеся на зов гонга рабы увели Соомию и Карма Карвуса в их комнаты, где им предстояло пробыть до утра — до тех пор, пока хранители Ямата не будут готовы использовать против осаждающих свое ужасное оружие, которому ничто в этом мире не способно противостоять. Глава 12КОРОЛЬ-ВАМПИР Кровь, как молот, стучит в висках…Силясь чар паутину порвать,Вздулись мускулы на руках —Дух Тонгора нельзя сломать! Сага о Тонгоре. Песнь 12 К тому времени как солнце взошло над джунглями Лемурии, Тонгор успел тщательно продумать зародившийся ночью план и подготовиться к его осуществлению. Он уложил затянутые шелком подушки таким образом, чтобы у вошедших в комнату создалось впечатление, что в кровати лежит человек, после чего разбудил Элда Турмиса и посвятил его в свой замысел. У воина сложилось мнение, что товарищ его сошел с ума, ибо затеянное им явно выходило за рамки разумного риска, но в конце концов вынужден был признать, что другого выхода у них нет, и скрепя сердце согласился. Разумеется, он предпочел бы сопровождать валькара, однако чудесный браслет не мог сделать невидимыми сразу двух человек, и Элду Турмису пришлось смириться с вынужденным бездействием.Итак, все было готово. Тонгор убедился, что волшебный браслет сделал его невидимым для человеческих глаз, и, притаившись за дверью, стал ждать появления слуг и стражей. Вскоре чуткое ухо варвара уловило звуки приближающихся шагов. Вот чужаки подошли к двери, окруженной высоким порталом из черного небиума. Лязгнул засов, и створки дверей разошлись в стороны, пропустив десяток бледнолицых трупоподобных людей с мертвыми глазами, несших блюда и подносы с пищей.Губы Тонгора искривила усмешка: вот принесли корм для приготовленного на убой скота! Однако скот не так уж глуп и вовсе не желает, чтобы Ксосун угощался его кровью!..Вооруженные мечами воины выстроились поперек дверного проема, ожидая, когда слуги поставят принесенные блюда и подносы с пищей. Взгляды их скользнули по кровати Тонгора, потом по Элду Турмису, делавшему вид, что он только что проснулся, и остановились на стоящем в конце комнаты ложе Нарьяна Заша Дромора, лицо которого не выражало решительно никаких чувств.— Ты пойдешь с нами, — объявил старший в этой команде мертвецов, указывая бескровной рукой на Нарьяна.Глаза узника наполнились страхом, тело искорежил нечеловеческий ужас. Маска безразличия и покорности судьбе исчезла — он боялся, смертельно боялся и не мог, да и не желал, скрывать своего страха!— Неужели мое время пришло?.. — пробормотал он слабым, дрожащим голосом, свидетельствовавшим о том, что еще не все чувства умерли в его истощенном теле.— Следуй за нами, — повторил воин тем же бесцветным, равнодушным голосом.Нарьян слез с кровати и сделал несколько шагов на подкашивающихся ногах. Покачиваясь, он пересек комнату, и тут охранники подхватили его под руки.Выждав подходящий момент, Тонгор бесшумно шагнул за порог и оказался в широком коридоре. Ему было жаль идущего на верную смерть Нарьяна, но в то же время это давало ему шанс реализовать свои планы, и валькар беззвучно поблагодарил Тиандру, Богиню Удачи, за то, что она не обделила его своим вниманием. Не позаботься она о нем, ему пришлось бы невесть сколько времени плутать в переходах и залах огромного дворца, полагаясь на то, что рано или поздно случай укажет ему местонахождение Ксосуна — царя-вампира потерянного города. Теперь же северянину оставалось только следовать за конвоем, ведущим Нарьяна Заша Дромора, и эта компания укажет ему путь лучше всякого провожатого.Два охранника, подхватив Нарьяна под руки, не слишком заботливо поволокли его по пустому, гулкому коридору. Остальные стражи и слуги последовали за ними. Тонгор, крадучись бесшумно, как вышедший на охоту кот, оставаясь невидимым, замыкал шествие.Как и все прочие здания в затерянном городе, дворец этот некогда поражал своим великолепием и принадлежал, надо думать, если уж не самому сарку Омма, то кому-то из его приближенных. Время не пощадило его, и сейчас здание напоминало раковину, давно покинутую своим обитателем, или хитиновую оболочку давно умершего насекомого. Цветные оконные витражи осыпались, изящные мраморные барельефы, настенные росписи и мозаичные панно облупились, заросли лишайниками и мхами. Прекрасные когда-то шпалеры превратились в выцветшие лохмотья, а мебель, сработанная из редких пород древесины, рассыпалась и превратилась в груды трухи и обломков.Словом, внутренность дворца представляла собой такое же печальное и жалкое зрелище, как и ютящиеся в нем бледные тени, жалкие подобия людей, в которых почти не осталось ничего человеческого. Камины и печи заросли грязью и паутиной, наборные полы покрыты всевозможным мусором, обглоданными костями и остатками гниющей пищи: обитатели Омма жили значительно менее комфортно, чем их пленники, и мысль эта напомнила Тонгору об ожидавшей их с Элдом Турмисом участи быть высосанными подобно мухам хозяином заброшенного города.Догадки валькара относительно жизни обитателей Омма в полной мере подтвердились, когда стражники достигли залов, в которых тут и там были разбросаны соломенные тюфяки и грязное тряпье, из которого выглядывали изможденные лица полумертвецов, провожавших равнодушными взглядами очередную жертву их чудовищного повелителя. Северянину показалось, что на некоторых лицах он увидел нечто похожее на жалость, и искренне удивился этому. Неужели что-то человеческое могло сохраниться в подобных существах, из века в век живших в атмосфере безнадежного страха и деградировавших до полуживотного состояния?Конвой прошел через анфиладу комнат и залов, спустился по роскошной винтовой лестнице, сделанной из драгоценного розового мрамора, и остановился у громадной массивной двери из непроницаемого небиума, на которой красовалась надпись, выполненная латунными буквами:» Ксосун «. Стражники застыли в ожидании приглашения, и вскоре Тонгор почувствовал чей-то пристальный взгляд, от которого волосы у него на затылке зашевелились.Ощутив внезапный прилив страха, бронзовокожий гигант обнаружил, что вставленный в дверь крупный драгоценный камень медленно поворачивается, подобно сверкающему глазу, вращающемуся в глазнице. Он подумал, что, возможно, именно посредством этого камня-глаза чудовище, находящееся за дверью, и узнает о появлении людей. Словно подтверждая его мысли, небиумная дверь начала медленно подниматься. Два стражника переступили порог, и Тонгор проскользнул в заветное помещение следом за ними. Стражи опустили несчастного Нарьяна на пол и поспешно выскочили в коридор. Массивная дверь вздрогнула и стала опускаться, словно приводимая в движение невидимыми силами, послушными воле хозяина Омма.Тонгор огляделся по сторонам. Он чувствовал, что стоит в самом центре паутины, раскинутой злыми чарами над этим торосом тысячу лет назад, и нисколько не удивился, обнаружив, что сидящая посреди комнаты тварь, именующая себя Ксосуном, и в самом деле напоминает паука, уставившегося на Нарьяна Ваша Дромора сияющими подобно драгоценным камням глазами.Бледное и пупырчатое тело огромного жирного паука, покрытое не то потом, не то слизью, представляло собой сплющенный шар с перепончатыми отростками, заменявшими ему руки и ноги. На нем не было ни одежды, ни украшений, если не считать драгоценных колец на коротких толстых пальцах, а заваленное подушками ложе напоминало развороченное гнездо.Перед владыкой Омма находилась подковообразная панель из черного дерева, на которой располагались многочисленные рычажки, кнопки и светящиеся разноцветными огнями прорези.Большой молочно-белый шар с серебряной ручкой стоял за его низким ложем.У стен комнаты находилось множество удивительного вида приборов неизвестного валькару назначения. Среди них виднелись стеклянные шары и грушевидные сферы, наполненные какими-то жидкостями алого и изумрудно-зеленого цвета. В других стеклянных шарах, размером с рослого человека, посверкивали металлические нити, рассыпавшие то и дело снопы ярчайших искр. Под высоким потолком просторной комнаты корчились и стенали подвешенные между шарами из полированной меди обнаженные люди, при виде которых по спине у Тонгора забегали мурашки. Обиталище вампира напоминало жуткую лабораторию, в которой безумный Бог проводит отвратительные опыты, призвав на помощь непотребнейшие из колдовских сил…Голова Ксосуна напоминала полупустой мех для вина, складки жирной кожи свисали со щек едва ли не до плеч, а само безволосое лицо напоминало тестообразную массу, в провалах которой холодно блестели неестественно яркие черные глаза. Он не сводил их с Нарьяна Заша Дромора, очнувшегося наконец от обморока, в который поверг его неописуемый ужас перед хозяином Омма. Когда несчастная жертва зашевелилась, черно-багровые, цвета запекшейся крови, губы Ксосуна растянулись в мерзкой ухмылке, и он произнес:— Добро пожаловать, Нарьян Заш Дромор и Тонгор-валькар!Удобно расположившись на своем ложе, чудовище устремило взгляд прямо на то место, где стоял северянин. Протянув похожую на плавник руку, Ксосун коснулся кнопок на приборной панели, в воздухе замелькали зеленые искры, резко запахло озоном. Ставший вдруг невыносимо горячим, браслет стиснул и обжег руку Тонгора, но длилось это всего несколько мгновений. Вокруг тела валькара вспыхнуло зеленое сияние, и он бессознательно принял оборонительную позу. Столь неожиданный поворот событий ошеломил Тонгора, и тогда он наконец осознал, что самое лучшее сейчас — немедленно броситься на вампира и вцепиться ему в горло. Но чудовище, словно прочтя мысли северянина, подняло руку, словно желая кого-то остановить, и, посмеиваясь над мрачным выражением лица валькара, попросило:— Пожалуйста, не бросайся на меня с кулаками. Я уже стар, и мне не хочется лишний раз применять силу. Почему бы нам не поговорить с тобой мирно и спокойно обсудить сложившуюся ситуацию? А?Тонгор остался стоять неподвижно, скрестив руки на груди.— Откуда ты знаешь, как меня зовут?Тело чудовища заходило ходуном, разноцветные блики от огоньков, горящих на приборной доске, весело забегали по скользкой коже, и северянин подумал, что колебания мерзкого создания могут означать как смех Ксосуна, так и снисходительное пожатие плечами.— У меня есть механизм… весьма незатейливая игрушка.Она позволяет собирать и концентрировать звук точно так же, как стеклянные линзы собирают и концентрируют свет. И есть свернутые кольцом трубки, чем-то похожие на устройство человеческого уха. Они доносят до меня звуки и слова, произносимые в самых дальних закоулках этого города. Благодаря этому я знаю, как называл тебя твой спутник — Элд Турмис из Турдиса. И благодаря ему же мне стало известно о любопытном предмете, который есть у тебя, и посредством которого ты делаешься невидимым. Я знаю, что тебе подарил его Шарат — весьма достойный и, я бы даже сказал, мудрый адепт высочайшего из искусств! Ты напрасно беспокоишься за свою безделушку. Ей ничто не угрожает. Я на время, скажем так, отключил ее, чтобы она не мешала нашему общению.— Допустим, — с безразличным видом согласился Тонгор. — Но скажи, зачем ты протащил наш летучий корабль через пол-Лемурии и доставил сюда? Почему захватил в плен меня и моего друга, хотя мы не причинили тебе вреда и никогда не становились на твоем пути?Ксосун покачал толовой, от чего отвислые щеки затряслись.Глаза вампира весело блеснули.— Нет, варвар, моих замыслов тебе не понять! Во всей Лемурии не найдется человека, способного завоевывать города, откуда они привезут мне множество новых мужчин и женщин.Довольно мне пить кровь жителей Омма, мне нужны люди со здоровой, свежей кровью!..Тонгор прыгнул на Ксосуна, мечтая стиснуть руки на его горле.Надеждам его, однако, не суждено было сбыться — на полпути к чудовищу его остановила невидимая, но непреодолимая сила!Не сводивший с него глаз Ксосун успел нажать на какие-то кнопки, расположенные на подковообразном пульте, и валькар ощутил себя мухой, бьющейся в шелковистой сети паука. Пока Тонгор безуспешно извивался, пытаясь вырваться из невидимых силков, вампир содрогался и корчился от неудержимого, похожего на припадок смеха.Мускулы валькара напряглись подобно канатам, вздулись на груди и спине. Оскалив зубы, с побагровевшим от натуги лицом, Тонгор, обливаясь потом, все же медленно продвигался вперед, несмотря на то что сверхпрочные невидимые сети могли привести в беспомощное состояние трех обыкновенных мужчин. Ему едва удавалось отрывать ступни от пола, каждый шаг давался с неимоверным трудом, как будто северянину приходилось вытаскивать ноги из зыбучего болота. Дыхание стало прерывистым, ему не хватало воздуха, и все же он медленно продвигался к ложу короля-вампира, взиравшего на него с неописуемым удивлением.— Ни один человек не может вырваться из силовых пут!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19