– Но… здесь же ничего нет! – изумилась Тамара, когда они выбрались из машины и начали продираться через высокую, заросшую репейником траву.
– В этом-то вся и прелесть, – возбужденно сказал Луис. – Разве ты не видишь? Это нетронутая земля. И она наша, мы можем сделать с ней все, что пожелаем. Здесь мы построим наш дом. – Его глаза возбужденно блестели. – Ты только подумай – это будет наш дом, а не просто какой-то дом, который прежде принадлежал кому-то. Он будет таким, каким мы захотим. Разве это не здорово?
Она огляделась по сторонам и кивнула. Они стояли на плоской вершине холма площадью в два акра, откуда начинался плавный спуск, который резко обрывался вниз у границы участка. Рядом виднелось пересохшее, заваленное камнями русло ручья, что говорило о сильном стоке воды в сезон дождей. Тамара вздрогнула, заметив выпрыгнувшего из кустов перепуганного зайца, который тут же ускакал прочь. Над ее головой кружила какая-то большая птица. На все триста шестьдесят градусов вокруг открывался совершенно невероятный вид. Куда ни посмотри, казалось, ты находишься в центре какой-то дикой местности – до самого горизонта не было видно ни одного строения, – и лишь раскинувшийся внизу Лос-Анджелес говорил о том, что вы не до конца расстались с цивилизацией. Это был лучший из двух миров, естественный и неиспорченный. Тамаре нравилось здесь все, кроме отсутствия деревьев.
– Сейчас угадаю, – лукаво сказала она, ковырнув валявшийся под ногами камешек. – Ты уже купил его? – Засунув руки в карманы брюк и наклонив голову вниз, она искоса посмотрела на Луиса. Теплый ветерок играл ее платиновыми локонами, выбившимися из-под берета.
– Угу. Договор у меня вот здесь. – Он одарил ее своей белозубой улыбкой и похлопал себя по нагрудному карману. – Подписано и скреплено печатью. Три недели переговоров, и я немного сбил цену, хотя, конечно, он все равно достался мне недешево из-за того, что у его владельцев не было нужды продавать его. Но он стоит каждого уплаченного пенни. Ты только посмотри, как он расположен. – Луис показал на раскинувшийся внизу Лос-Анджелес. – Если город и дальше будет так разрастаться, то и представить себе нельзя, сколько будет стоить этот участок в будущем. Вполне возможно, что через несколько лет мы не сможем купить его, даже если заплатим в двадцать раз больше. Вот увидишь, цены на недвижимость будут расти с головокружительной быстротой, ведь депрессия не вечна.
– Наверное, ты прав. – Тамара молча оглядела участок. – Строиться здесь будет не дешево, – размышляла она вслух. – Начинать придется с дороги вон от того поворота…
– Я знаю. И нам придется оградить наш участок стеной. Да и сам дом тоже обойдется недешево, но тебе он страшно понравится. Он уже сейчас на плане выглядит просто потрясающе.
– Что?! – Тамара резко повернулась к нему, ее глаза метали молнии. – Луи, ты хочешь сказать, что сделал проект дома, даже не посоветовавшись со мной?
– В общем, да, – поеживаясь, ответил он. – Я лучше всех знаю твои потребности и вкусы. И я также знаю, что нужно мне. Послушай, не надо огорчаться. Я знаю, что тебе нравится дом, который мы снимаем, но обещаю тебе, что этот тебе понравится намного больше. У тебя будет такой сад, который и не снился. По сравнению с ним Эдем и Висячие сады Семирамиды покажутся просто клочками земли, заросшими сорняками. – Он усмехнулся.
– Ты все это провернул за моей спиной, – укоризненно сказала она.
– Тамара, ты делаешь из этого какую-то греческую трагедию.
– Возможно, это так и есть.
– Нет, не так. Я хотел преподнести тебе сюрприз. И делал все втайне от тебя просто потому, что ты так занята и не успеваешь сделать даже половины того, что тебе хочется. Я только хотел облегчить тебе жизнь, если хочешь, давай забудем о доме и выставим участок на продажу. Не стоит иметь его, если он проляжет между нами. Я не хочу, чтобы мы ссорились.
– Я тоже не хочу, – спокойно сказала Тамара, растаяв от его слов. – Прости меня за то, что я так себя вела. Просто для меня это было… страшной неожиданностью. – Она застенчиво улыбнулась. – Я вела себя глупо.
Подняв голову, она посмотрела на его загорелое лицо и сверкающие глаза. В них была какая-то гипнотическая сила, такая же, как в луне, которая таинственным образом влияет на приливы и отливы. Луис обхватил руками ее лицо и нежно приподнял. Затем приник к ней губами.
Его рот был влажным и мягким и обещал тысячу наслаждений. Последние остатки гнева и раздражения покинули ее. Она вдруг ослабела, чувствуя, как разгорается в ней желание. Тамара хотела, чтобы поцелуй продолжался вечно, чтобы он овладел ею прямо здесь.
Но она все же нашла в себе силы отпрянуть от него.
– Довольно… хватит, – смеясь, хрипло прошептала она. – Не знаю, что я могу сделать, если мы не остановимся.
– Мы будем приезжать сюда… часто.
– Да.
Они молча шли по пересохшему руслу к машине, держась за руки, словно влюбленные подростки. Тамара чувствовала, словно удовлетворение разливается теплом по ее телу. После ссоры и примирения они всегда вели себя как молодые влюбленные, как будто гнев неведомым образом перерождается в страсть.
– А что теперь? – спросила она, когда они подошли к машине.
Он прислонился спиной к теплому капоту «дюсенберга».
– Ты говоришь о доме? Она кивнула.
– Нам не помешает объединить наши финансы. Сейчас все устроено так, что твои и мои гонорары автоматически поступают на наши счета. Что касается дома, было бы гораздо удобнее, если бы мы оплачивали все расходы с общего счета.
– По-моему, это разумно. Он слегка улыбнулся.
– Только ведь ты – моя жена, а мне не хочется пользоваться твоими деньгами.
– Ради Бога, почему? Чем тебе не нравятся мои деньги?
Он глубоко вздохнул.
– Просто меня так воспитали. Мужчина обязан обеспечивать свою семью.
– Но это же глупо! – пожурила она его. Затем посмотрела на него повнимательнее. – Ты говоришь это всерьез, да?
Он кивнул.
– Просто мне это не очень нравится. Но я уверен, это пройдет.
Она почувствовала раздражение.
– Надеюсь.
– В любом случае, сейчас все сводится к деньгам. Я заплатил за землю и за услуги архитектора со своего счета, но на дом мне не хватит. Общий счет намного упростит дело. Если тебе эта идея не нравится, а, честно говоря, мне она совсем не нравится, я подготовил для тебя доверенность. Она всего лишь временная, и тебе надо просто подписать ее. И тогда, до тех пор пока не истечет ее срок, я смогу без проблем пользоваться твоими деньгами. Таким образом, я смогу переводить средства с обоих наших счетов на специальный, который будет включать лишь расходы, связанные со строительством дома. Но у каждого из нас будут по-прежнему отдельные счета.
– А я не могу просто выписывать чеки по мере необходимости?
– Я думал об этом, но что, если мне срочно понадобятся деньги, а ты в это время будешь в отъезде?
– Понимаю. – Тамара на минуту задумалась. – А как ты думаешь, во сколько нам обойдется дом?
Он пристально посмотрел на нее.
– В двести тысяч долларов.
– Двести тысяч! – поперхнулась она. Недоверчивое выражение затуманило ее лицо. – Что мы собираемся здесь построить? Версаль?
– Всего лишь скромную копию, – попытался пошутить Луис. – Вообще-то все не так страшно, если представить себе всю картину. Я узнавал, средний домишко в семь комнат в Беверли-Хиллз стоит пять тысяч долларов.
– Это сороковая часть названной тобой суммы.
– Я знаю. Но ты не должна забывать, что нам нужно что-то лучше среднего. К тому же это совершенно необработанная земля. Здесь нет дорог. Нет электричества. Придется бурить водяную скважину. Проводить канализацию. Обносить участок стеной.
– А сколько вообще стоит этот участок? – спросила Тамара.
– Двенадцать тысяч. Она задохнулась.
– Это… это довольно круто. Он показал на холм.
– Здесь двенадцать с половиной акров превосходной земли. Это тебе не пустяки.
Она подняла на него глаза и хрипло сказала:
– Да, наверное, ты прав.
Луис озабоченно посмотрел на нее.
– Что с тобой? Ты выглядишь так, как будто увидела привидение.
– Скорее призрак бедности, – мрачно сказала она.
– Принцесса! Возьми себя в руки. Мы говорим о доме, а не о какой-то там игрушке вроде яхты или машины. Люди каждый день покупают и продают дома.
– И каждый день дома переходят в собственность других людей. Достаточно открыть газету и посмотреть статистику.
Он покачал головой.
– Иногда я тебя не понимаю. Ты и дальше собираешься носиться с этой твоей идеей, что дом нас разорит? Скольких ты знаешь людей, с кем это случилось? Назови хотя бы одного.
– Король Баварии Людвиг. Он расхохотался.
– Которого ты знаешь лично, – давясь от смеха, проговорил он. – Будь же серьезной.
– Я и так серьезна, – озабоченно сказала Тамара. – Луи, если мы не откажемся от затеи строительства дома стоимостью в двести тысяч долларов, мы в конце концов разоримся!
Он продолжал смеяться.
– Ничего подобного. А кроме того, это же не означает, что нам надо сразу выложить всю сумму. Так никто не делает.
Ее лицо было по-прежнему озабоченным.
– Но разве мы можем это себе позволить? Я хочу сказать, что наши расходы превысят доходы…
– С моими тремя сотнями в неделю и твоей тысячей мы каждый месяц имеем более пяти тысяч двухсот долларов! Конечно, мы можем себе это позволить.
– Все не так просто, как кажется на первый взгляд, и ты это отлично знаешь, – протестующе сказала она, быстро сделав в уме некоторые подсчеты. – Мы играем с огнем. И не забывай о налогах.
– Согласен.
– И потом мы тратим просто астрономические суммы. Луи, нельзя же просто построить дом и оставить его пустым; нам придется его обставить. Где мы возьмем все эти деньги?
– Ради Бога, принцесса, – раздраженно сказал Луис, – мы богаты. Богаты. Б-о-г-а-т-ы. Богаты. Ты в состоянии это понять? Или ты все еще считаешь себя той девушкой, которую я нашел в кафе?
– Может, и так, – признала она. – Но я ни за что на свете не хочу оказаться там снова.
– Поверь мне, этого не случится. Через каких-то пять лет твой контракт кончится и ты сможешь диктовать свои собственные условия. Деньги потекут к тебе рекой.
– Как по мановению волшебной палочки, да?
– Ну, что-то в этом роде.
– Тогда почему нам ни разу не удалось отложить больше восьмисот долларов в месяц? А иногда и того меньше. Мне вообще кажется, что мы все время топчемся на одном месте.
– Для того чтобы больше получать, надо больше тратить, – уверенно сказал он. – Мы не можем сократить наши расходы. Это то, что подогревает интерес публики. Она не захочет, чтобы ее кумиры были похожи на живущих по соседству девушек.
– А что, если, – серьезно спросила Тамара, – что-то случится с кем-то из нас и деньги не потекут рекой?
– Доверься мне, – нежно сказал Луис. – Разве я желаю тебе зла?
Она посмотрела в его полные искренности глаза.
– Конечно, нет. Ты же знаешь, что я полностью тебе доверяю. – Она глубоко вздохнула. – Ты сказал, доверенность у тебя с собой?
– Вот она. – Он эффектным жестом выудил ее из кармана.
– А ручка у тебя есть? – спросила Тамара, протягивая ему руку ладонью вверх.
Усмехнувшись, он вытащил авторучку, отвинтил колпачок и подал ей.
Стараясь придать своему лицу бесстрастное выражение, она положила документ на капот автомобиля и нацарапала на нем свою ставшую известной – благодаря автографам – подпись и, нахмурясь, посмотрела на нее. Подпись была неровной и неуверенной. Это была не гладкая и быстрая подпись не сомневающегося в себе человека, а какие-то дрожащие, неровные каракули.
«Скорее, похоже на подпись мизантропа, – мелькнула у нее мысль. – Или по меньшей мере на подпись человека, который поступает вопреки тому, что подсказывает ему здравый смысл».
Когда чуть больше двух лет спустя дом наконец был построен, окончательная его стоимость достигла ошеломляющей цифры в 440 000 долларов. И он им не принадлежал, а принадлежал банку. Через две недели после завершения строительства дом был заложен во второй раз.
Много позже, вспоминая прошлое, Тамара назовет момент, когда она поставила под доверенностью подпись, поворотным пунктом в своей жизни, когда фортуна отвернулась от них, начали накапливаться проблемы и их счастье стало постепенно рушиться.
А пока у них был дом. Благодаря рекламе он стоил каждого вложенного в него цента. Беда только в том, что платить за него должен был Луис, а не «ИА». Это, конечно, был не Версаль, но и скромным его никак нельзя было назвать. Газетчики толпами бродили по нему, добросовестно охали и ахали и уходили со страстным желанием поскорее сообщить о нем своим читателям. «А, собственно, почему бы им не поражаться?» – устало спрашивала себя Тамара. Черт возьми, она сама тоже была поражена. В конце концов, сколько на свете людей, полностью расставшихся со своими детскими сказочными фантазиями? А именно таким и был дом – сказочным замком, конфеткой.
Но она не припоминала, чтобы еще в каком-нибудь доме чувствовала себя так неуютно. Это был не дом, а какое-то страшное чудовище.
Многие месяцы Тамара не могла открыть газету или журнал, чтобы не наткнуться на упоминание о своем доме, который Луис в ее честь назвал «ТАМагавком».
Журнал «экран» посвятил ему целых восемь разворотов с семью фотографиями. Язвительная статья, написанная Мэрили Райс, журналисткой, острого языка которой все боялись, так и называлась: «Их дом – это замок». Более мелкий и язвительный подзаголовок гласил: «Пей и гуляй, Тамара, и забудь о нас», задавая тем самым тон всей статье.
– Снято! – прозвучал в мегафон голос Луиса.
Все присутствующие на съемочной площадке, от оператора-постановщика до героя-любовника, разразились стихийными аплодисментами. В знак признательности Тамара грациозно поклонилась, отчего высокая венская шляпа с тугим пучком темно-фиолетовых лент и короткими перьями соскользнула с ее головы. Помощницы костюмера на минуту отвлеклись, и, если бы не Перл, бросившаяся ее спасать, шляпа непременно упала бы на пол.
– Слава Богу, – задыхаясь, проговорила Тамара, когда молоденькая ассистентка Перл выхватила у нее из рук веер из слоновой кости и, легким движением кисти раскрыв его, принялась яростно обмахивать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71