– Хлоя, – сказал он, спрыгнул на землю и подошел к ней. – Ты пришла.
Она отпрянула.
– Пришла, но не надолго.
– Что ты имеешь в виду?
– Я решила уехать. Возвращаюсь домой.
– Домой? Что? Я думал…
– Позавчера я говорила со своей начальницей, и она убедила меня. Я им нужна.
– Ты им нужна? А как же мы? Ты не можешь так просто взять и уехать.
Хлое пришлось признать, что он искренне огорчен. Но это потому, что она еще не сказала про землю.
– Не могу? Почему же?
– А как же твой бизнес и здравница? Ты все это бросаешь? – недоверчиво спросил он.
– Идея насчет здравницы была нереальной. Ты сам говорил, что сюда далеко добираться и все слишком запущено. В конце концов, я поняла, что ты был прав.
Его широкий лоб прорезала морщина.
– Нет, погоди минутку. В этом нет смысла. Когда я тебя видел в последний раз, ты ничего подобного не говорила. Наоборот, ты даже предполагала провести здесь зиму. Мечтала о здравнице. А теперь вдруг передумала?
– Я просто поняла, что не смогу здесь зимовать. Не могу представить, что меня засыплет снегом. Я сойду с ума. – Вопреки этим словам она невольно представила себе, как ее засыплет снегом вместе с Зебом на его ранчо, как они вкусят радости любви возле гудящего камина, а за окном будет падать, и падать снег… Но это только сон. Еще один сон, которому не суждено сбыться.
– Не обязательно жить здесь всю зиму. Мы могли бы поехать в Сан-Франциско, если захочешь. Зимой не так много работы.
– О чем ты говоришь?
– Я говорю о нас с тобой, – начал он, и глаза его стали синие, как небо. – Про то, что мы вместе… мы… мы поженимся.
Она грустно покачала головой. Вот как отчаянно он хочет получить ее землю! Как он там говорил – скорее поймаешь муху на мед, чем на уксус? Одна муха попалась-таки на его медовые речи.
– Кажется, ты говорил, что не создан для семейной жизни.
– Я так думал. Мне так говорили. Но это было до того, как я тебя встретил. И полюбил тебя, – выпалил он.
В груди защемило, пальцы задрожали. Больно было видеть, как он лжет прямо в лицо. Судя по его физиономии, ложь давалась ему с трудом.
– Ты забываешься, – жестко сказала она. Все-таки это лучше, чем сказать: «Ты лжешь».
– Неужели я для тебя ничего не значу? – спросил он, взяв ее за плечи и заглянув в глаза.
– Значишь. Ты был моим летним романом. А я – твоим. Давай так это, и оставим, хорошо?
– Нет, так нельзя, – он сильнее сжал ее плечи. – Я так не могу. Я хочу, чтобы ты была рядом осенью, зимой, весной. Все время. Если тебе здесь не нравится, переедем в город, пусть ранчо достается Сэму. Только не уезжай. Дай мне шанс.
Ей хотелось кричать, плакать. Он выглядел таким искренним, и так неистово хотелось ему поверить. Но он всего лишь разыгрывает роль в этом огромном театре под открытым небом.
– Ты не спросил, как я намерена поступить с «Ключами Парадиз», – жестко продолжила она.
Он помотал головой. Казалось, ему это было неинтересно.
– Я продаю тебе эту землю. – (Он молчал.) – Если ты все еще хочешь ее купить. – Если хочет! Только к этому он и стремится.
– Почему?
– По тем причинам, которые ты выложил мне в первый же день. Я боюсь высоты, ты нет. Я не езжу верхом, ты ездишь. Я горожанка, ты нет.
– Мне не нужна эта земля. Особенно такой ценой.
Она не смогла удержаться от смеха. Безрадостного смеха.
– Мне тоже.
– Значит, говоришь, ничего ко мне не чувствуешь? – спросил он, как будто не слыша.
– О, конечно, чувствую. Я благодарна тебе за помощь, которую ты мне оказывал. За добрые советы. – Она сжала кулаки, впившись ногтями в ладони. Еще несколько минут, и она уйдет. Любовь, женитьба… За кого он ее принимает? За полную идиотку? – Боюсь, я не разделяю твоих чувств, Зеб, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Должно быть, нелегко быть отвергнутым, особенно после того, как столько женщин сходило по тебе с ума. Но мы слишком разные. У нас нет будущего.
– О'кей, мы разные. Но это не значит, что у нас ничего не получится. Именно потому, что мы так не похожи, у нас есть шанс. – Он, наконец, сбросил руки с ее плеч и принялся нервно расхаживать взад-вперед. – Что произошло? Ты звонила в свою больницу – что такого они сказали, что ты передумала?
Хлоя не собиралась привлекать такой довод, как бывший муж, но Зеб оказался настойчивее, чем она ожидала.
– Если тебе обязательно надо знать…
– Мне надо знать, – нахмурился он.
– Мне сказали, что мой экс-муж порвал со своей подругой и что ему меня не хватает. Я поняла, что мне он тоже нужен.
– Ты не скучала по нему, когда мы предавались любви в горячей ванне? Когда у нас был пикник на солнечном лугу?
– Нет, конечно, – сказала она, гордясь тем, что голос ее звучит вполне обыденно, хотя сердце бешено стучит. – Но, как ты сказал, это был всего лишь летний роман. Пусть все так и останется.
– Нет, не пусть! – рявкнул он.
Встревоженная свирепым выражением лица Зеба, Хлоя повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за руку.
Она оттолкнула его свободной рукой, испугавшись, что между ними опять пробежит искра страсти. Он наклонился и завладел ее ртом, прижимая губы так, словно хотел навеки запечатлеть на них свой след. Пусть уедет в Сан-Франциско, пусть уедет хоть в Тимбукту, но этот поцелуй она не забудет никогда.
О, если бы это был тихий прощальный поцелуй! Но он захватил ее, одурманил, наполнил таким отчаянием и страстью, что она ответила ему, вложив в поцелуй всю душу. В нем была безнадежность крушения, боль и наслаждение, понимание, что это их последнее объятие. Не в силах сопротивляться, она отдалась во власть его ласк. Одной рукой Зеб ерошил ей волосы, другой страстно прижимал ее к себе.
Хлоя затрепетала и испугалась. Она почти готова была принести в жертву свою независимость и карьеру и остаться с ним! Чтобы наблюдать, как он забирает ее имение ради денег? Только ради денег! И все-таки она его любила. Она могла сколько угодно отрицать это, но в глубине души знала, что так оно и есть.
Она застонала. Собрав остатки сил, Хлоя оттолкнула его, вырвалась и убежала. Убежала ради спасения жизни, разума и своего будущего.
Зеб долго смотрел ей вслед даже после того, как она скрылась за углом амбара. Солнце по-прежнему стояло высоко в небе. Кучевые облака по-прежнему плыли над головой.
Ничего не изменилось. Только Зеб…
Он был измотан, опустошен. Привалившись к забору, чтобы не упасть, Зеб мог думать только об одном: она ушла. Она его не любит. Бросила ради кого-то другого. И Сэм еще полагает, будто у него есть шанс полюбить! Именно брат нашел его, когда солнце село за горы, а он так и стоял, прислонясь к забору, глядя в сторону «Ключей Парадиз».
– Какого черта… – начал Сэм.
– Она ушла, – выдохнул Зеб. – Уехала домой.
– Не вынесла твоей лжи?
Зеб покачал головой.
– Я ничего не успел сказать. – Он засмеялся, как будто зарыдал. – Зато она продает нам землю. Она ей не нужна. Хочет вернуться к своему бывшему мужу, представляешь? Дежавю, Сэм. Все это однажды уже было.
Сэм обнял брата за плечи, и они направились к дому. Прошли через заднюю дверь на кухню, Сэм усадил брата в кресло и поставил на огонь кофейник.
– Давай разберемся, – начал Сэм.
– Оставим все как есть.
Но Сэм настаивал.
– Она пришла попрощаться, да? – (Зеб кивнул.) – Потому что вдруг решила покончить с мечтами о здравнице и вернуться к бывшему мужу?
– Да, я же сказал тебе, да.
– Я этого не понимаю.
– Таковы женщины, – зло сказал Зеб. В голове эхом отдавались слова Хлои: «Мне тоже его не хватает… Всего лишь… летний роман…»
– Хлоя не такая. В этом бегстве нет смысла.
– Джоанна ведь сбежала.
– Да, но Хлоя совсем другая. Она настоящая. Она тебя любит. Ручаюсь, я слышал это в ее голосе, видел в глазах…
Зеб посмотрел на брата. Как трогательно. Бедняга так серьезно, так настойчиво старается поберечь его чувства.
– Не беда, – печально улыбнулся Зеб. – Не бойся, я справлюсь. Спасибо за кофе, это кстати, приведет меня в чувство. Просто она застала меня врасплох.
Сэм смотрел с недоверием. Может, Зебу удастся его убедить, но сначала ему самому нужно убедиться.
– А что, если она узнала про плотину? – предположил Сэм, усаживаясь напротив Зеба.
– Говорю тебе, я не успел рассказать.
– Она могла узнать от кого-то другого.
– Она нигде не была без нас, – возразил Зеб. – Уж мы постарались. Кто бы ей рассказал?
– Кто угодно. Вильма, Барни, Арчи.
– Я бы догадался. Ты ее не знаешь: она бы рассвирепела, взорвалась. А она была спокойна. Я выставил себя полным идиотом, сказал, что люблю ее. – И он уткнул голову в руки.
Сэм вскочил на ноги.
– Пойду и выясню.
– Нет, не пойдешь.
– Тогда иди сами, – приказал Сэм.
– Чтобы опять все это выслушивать? Что она испытывает ко мне одну лишь благодарность, что здешние места не для нее, что она хотела всего лишь летнего романчика… На сегодня с меня хватит. Пойду завтра, – буркнул Зеб, лишь бы успокоить брата.
Ноги его больше не будет в «Ключах Парадиз». Он никогда больше не сунется в ту ванну, потому что сразу вспомнит о ней, как она обнимала его, раззадоривая, дразня… Он не хочет пить воду из ее родника, проезжать на лошади через ее сад. Ни завтра, ни когда-либо еще.
– Завтра она может уехать, – предупредил Сэм.
– Знаю.
Она уехала на следующий день. Назавтра Зеб, себе вопреки, приехал верхом в Ключи – его влекло туда как магнитом, он одновременно и надеялся, и боялся, что она еще там. Но Хлои нигде не было. Остались лишь кое-какие вещи: гамак покачивался под деревьями, на камне возле кострища стояла кружка с тарелкой. Больше ничего. Пусто.
Вода бесстрастно капала в бассейн, пар поднимался над покосившейся баней.
Зеб толкнул дверь в хижину, где она жила и которую так старательно отчистила. На полу стояли банки с продуктами, рядом – кофеварка. Слишком тяжела, чтобы тащить с собой. Но матрас исчез. Зеб наклонился подобрать с полу мятую газету, и ему в глаза бросился заголовок: «Наводнение упорствует. Еще один козырь для сторонников плотины».
Он задохнулся. Грудь сдавило. Значит, Сэм был прав, она все узнала. И ничего не сказала. Почему? Почему не залепила ему пощечину, как он того заслуживает? Потому что гордая. И потому что ей было очень больно. Он врал, он надувал ее, а она знала. Все время знала.
Он сел на пол и прочел статью так, как должна была читать она, прочувствовал, каково это – узнать, что тебя предали. Хуже того: она ведь наверняка решила, что он домогался ее, чтобы отнять землю. Последнего он отрицать не мог; нет ему прощения, что не сказал про плотину, что обманывал с деньгами. Но он не мог допустить, чтобы она считала, будто любви он с ней предавался с корыстной целью. И не допустит! Он найдет Хлою, все ей расскажет, а потом с легким сердцем отпустит к бывшему мужу.
Он нашел ее через двенадцать часов. Зеб не мог ехать быстро – боялся пропустить. Он не мог ехать медленно – боялся потерять. Каким-то чудом – не иначе, старик Горацио подсказал – он заехал на стоянку грузовиков в мелком городишке штата Юта и увидел ее машину, припаркованную возле мотеля.
Зеб зарегистрировался и получил номер рядом с ней. Потом прошел через парковочную площадку и заглянул в окно ресторана. Она сидела одна, склонившись над тарелкой. У Зеба гулко забилось сердце. Во рту пересохло. Он не сможет выговорить ни слова после всего. Можно, конечно, написать все на салфетке, но что? «Прости меня» или «Я тебя люблю»? Глупо.
Зеб вошел и сел напротив Хлои. В отчаянии сделал большой глоток пива из ее стакана – без этого он не смог бы заговорить.
– Я думал, ты не пьешь пиво, – начал, было, он.
Ничего себе, проехать сотни миль, сто раз повторить то, что собираешься сказать, – и ляпнуть такое!
Хлоя спокойно придвинула к нему стакан.
– Не пью. Я заказала для тебя, когда увидела, что ты идешь через стоянку. – Она глубоко вздохнула, как будто он ей помешал. – Зачем ты приехал, Зеб? Куда ты едешь?
– Куда? – эхом повторил он; откинувшись на спинку дивана, он упивался ее видом, как в пустыне изнывающий от жажды путник пьет воду. Не обращая внимания на шумную компанию шоферов за соседним столом, он продолжил:
Приехал сюда. Поеду куда угодно следом за тобой.
– Зачем?
– Я должен кое-что сказать тебе. То, чего не сказал в последнюю встречу. Это не займет много времени. Ну же, доедай свой ланч.
– Ничего, я не голодна. Может, выпью бокал белого вина.
– Вина из Юты? – спросил Зеб, готовый предоставить ей все, что она ни пожелает, даже если для этого придется исколесить всю Калифорнию. Он сделал знак официанту, тот кивнул и через минуту принес бокал чего-то очень холодного, с виду похожего на белое вино.
Спокойно глядя на него поверх бокала огромными темными глазами, Хлоя ждала его рассказа.
Перед тем как начать, он еще раз глотнул светлого пива, сжав стакан, чтобы не дрожали руки. Он волновался сейчас даже сильнее, чем когда рисковал жизнью в любительском родео.
– Ты знала про плотину? – спросил он. Она кивнула. – Знала, что я хотел купить твою землю, чтобы потом перепродать и на этом сделать деньги. Я очень сожалею. Сожалею, что лгал тебе. По меньшей мере, скрывал правду. Это было мерзко.
У нее задрожали губы.
– Мерзко было то, что ты одновременно занимался со мной любовью. Неужели нельзя было обойтись без этого? – Она смахнула слезы.
Ему хотелось перегнуться через стол и утешить ее. Обнять, чтобы прошла ее боль. Но он только поставил локти на стол и подался вперед.
– Хлоя, послушай. То, что произошло между нами, не имело никакого отношения к твоей земле.
– Однако оказалось эффективным средством. Я почти поверила, что небезразлична тебе.
– Так оно и есть.
– Да, конечно. Ну что ж, если это все…
Он накрыл рукой ее руку.
– Нет, не все. Не знаю, как это случилось, но через какое-то время я понял, что люблю тебя.
Она вырвала руку.
– Да, ты вчера это говорил.
– Но ты не поверила. – Это был не вопрос, а утверждение.
– С какой стати я должна тебе верить?
– Потому что это правда. – Его охватила паника. Она начинает проявлять беспокойство. Что, если она встанет и уйдет? Как ее удержать? Как заставить выслушать? И в самом деле, с какой стати она должна ему верить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15