– Да, поганый Эвелл меня перехитрил. Руфь почувствовала раздражение.
– Каким же образом? Просто-напросто он начал свои переговоры задолго до того, как ты решил расширяться. В конце концов, он гораздо дольше занимается морским делом.
Подали ужин, и некоторое время они ели молча. Тихо играла латиноамериканская музыка, едва различимая в непрерывном шуме большого ресторана.
Похоже, Фил беспрестанно думал о своей неудаче, и это раздражало Руфь. И когда он опять завел свою волынку, Руфь не выдержала:
– Фил, все уже в прошлом. Неужели ты будешь теперь все время возвращаться к этой теме? Он довольно резко возразил:
– Послушай, Руфь, речь идет о нашем будущем. Женитьба налагает на меня определенные обязательства, я обязан обеспечить тебя материально.
Она изумленно смотрела на него.
– О чем ты – о жене или о новом корабле? Он не успел ответить – к ним подошла официантка с телефоном в руках, поставила его около Фила и подключила к напольной розетке. Фил снял трубку, мрачно назвал свое имя. Руфь наблюдала за его лицом. Губы оставались плотно сжатыми, как и прежде, но глаза, пока он слушал, беспокойно бегали. Когда человек на другом конце провода, наконец, замолчал, губы Фила искривились в недоброй улыбке. Он сказал:
– Ты уверен в этом, Джино? Ладно, ладно, я тебе верю. Хорошо, я займусь этим, не беспокойся. Похоже дело еще не кончено. Привет, свяжусь с тобой позже. – Фил осторожно положил трубку и только теперь заметил устремленный на него взгляд Руфи. Он сказал:
– Я ошибся. Слишком рано сдался. Оказывается, еще не все потеряно.
Руфь удивилась.
– Снова Эвелл?
Он кивнул и принялся за еду. Руфь сгорала от любопытства, но знала, что бессмысленно распрашивать Фила про его телефонный разговор. О своих делах он говорил, только если сам этого хотел. Интересно, что здесь, в Сан-Франциско, она наслышалась от него про бизнес куда больше, чем за все время их предыдущего знакомства. Раньше он вообще не вел бесед на эту тему. Руфь сидела, изучая лицо Фила, пока тот допивал кофе и курил сигару. Он всегда такой сильный, решительный. Там, в Виргинии, это произвело на нее впечатление.
Руфь покончила со своим ужином и потянулась к соседнему стулу за сумочкой. Какой длинный день выдался у нее сегодня! Она решила, что провела его довольно славно. Затем сообщила Филу, что устала, и поднялась из-за стола. Фил оставил на столе несколько банкнот, молча проследовал за ней к выходу, а затем через вестибюль прямо к дверям лифта. При этом у него был вид человека, глубоко погруженного в свои мысли, двигался он как-то автоматически. Руфь пожелала ему спокойной ночи, в ответ он даже не сделал попытки подняться вместе с ней в номер – просто попрощался и зашагал к выходу.
Глава 8
На следующее утро он сидел, поджидая ее, за тем же столиком. Когда она вошла в ресторан, Эвелл поднялся и приветствовал ее улыбкой, затем отодвинул стул, приглашая садиться. Все произошло очень просто и естественно; Руфь была рада его видеть. Она заметила, что женщины, сидящие за соседним столиком, то и дело бросали на Джека призывные взгляды. Она заказала апельсиновый сок и два тоста. Перед ним, как и вчера, стояла тарелка с бифштексом внушительного размера.
– Готовитесь выйти в море? – спросила Руфь. Он задумчиво посмотрел на нее.
– С чего вы взяли?
– Ну как же, вчера к вам на борт поступил груз – должны же его куда-нибудь доставить? Он продолжал неотрывно смотреть на нее.
– Вообще-то, груз не срочный, да и трюмы на две трети пока еще пусты, надо дождаться полной загрузки. Все-таки интересно, почему вы спрашиваете об этом?
– Просто так, из любопытства, – Руфь улыбнулась официантке, принесшей завтрак.
Он опять принялся за бифштекс, и некоторое время за столом было тихо.
Прошлой ночью Руфь никак не могла заснуть. Ее мучил один вопрос – должна ли она предупредить Эвелла о телефонном разговоре, свидетелем которого невольно оказалась и который, судя по всему, не предвещал для капитана ничего хорошего. Стоит ли вмешиваться в мужские дела?
Утром, уже одеваясь, она решила, что сначала осторожно попытается выяснить, что же все-таки происходит. Если ее подозрения верны, и фил затевает что-то нечестное, она возможно, отважится предупредить Эвелла.
Она вздрогнула от его внезапного замечания:
– Эй, барышня, вы выглядите так, словно видели привидение прошлой ночью.
– Может и видела, но во всяком случае, только не призрак капитана Эвелла. Мы ужинали в здешнем ресторане, и вас там не было.
Он взял чашку с кофе.
– Я был на судне. Часто там ужинаю. На самом деле, без особой нужды я не ночую в гостинице. – Он посмотрел на нее. – Вы ужинали с Филом Харлоу?
– Да, он был не в духе, у него сорвалось какое-то дело.
Эвелл кивнул.
– Ясно. Слишком спешит, ему не хватает терпения. Я ничего против Харлоу не имею, тем не менее сразу понял, что затевается какая-то каверза, когда увидел, с кем он совещался поздним вечером. Приходится все время быть начеку, и не только из-за Харлоу – здесь полным-полно таких же, как он, а то и круче.
Она сказала:
– Вы ведь сумеете защитить себя? Он кивнул и отставил чашку, всем своим видом показывая, что не желает больше об этом говорить.
– Сегодня собираюсь свозить вас в одно замечательное местечко. Это к северу отсюда.
Руфь готова была отказаться, но ведь она не выяснила еще, чем грозит Эвеллу вчерашний разговор Фила по телефону. Судя по поведению ее жениха, это слишком серьезно. И она согласилась. Эвелл благодарно улыбнулся:
– Жду вас в вестибюле, а вы захватите пока пальто из номера.
Уже спускаясь в лифте, она окончательно решила, что нет ничего предосудительного в этой прогулке. Она действительно должна узнать, что затеял Фил, и только Эвелл может ей в этом помочь.
Эвелл стоял в вестибюле и читал газету. Его лицо выражало напряженное внимание, как будто он обнаружил на страницах что-то очень важное для себя. Он заметил ее, когда она оказалась рядом; выражение его лица сразу изменилось, он беззаботно улыбнулся и распахнул перед нею дверь, пропуская Руфь вперед.
Они вышли из гостиницы, двинулись к стоянке и вскоре влились в поток машин, спешащих по широкой автостраде на север. Выехав за город, Джек повернул на восток. Местность вокруг напоминала ту, где Руфь побывала днем раньше, примерно через час езды они одолели поросший редким лесом перевал и их взору предстала одна из тех чудесных долин, которыми знаменита Северная Калифорния. Сквозь утреннюю дымку виднелись далекие холмы, длинные шпалеры виноградников тянулись по склонам.
Гармония красок, величественность очертаний напоминали полотна великих живописцев.
Они спустились вниз, и за поворотом дороги Руфь увидела черепичную крышу и толстые глинобитные стены довольно внушительного строения, окруженного таким же глинобитным забором. Девушка спросила, уж не знаменитая ли это старинная испанская миссия, основанная лет сто пятьдесят назад, когда их было много по всей Калифорнии.
Эвелл отрицательно покачал головой.
– Нет, здесь живут и работают монахи. – Он подмигнул ей. – Они всегда рады посетителям. Когда они предложат вам отведать вина, не вздумайте отказываться – вы их обидите.
В долине, где воздух был неподвижен, гораздо сильнее ощущалась жара, чем на побережье. Они вышли из машины и, минуя винокурню, двинулись к домику, стоявшему на отшибе.
Все постройки, как показалось Руфи, дожили до двадцатого века без малейших изменений. Во всяком случае, снаружи они выглядели так, будто их глиняных стен за последние сто лет никто не касался.
Вокруг небольшого дома, к которому они подошли, росли высокие деревья, посаженные давным давно чьими-то заботливыми руками, чтобы создать благословенную тень и прохладу.
Потолок внутри был побелен голубоватой известкой, какой-то уже забытый художник разрисовал его ангелами и святыми. Это была часовня. За алтарем высилось деревянное распятие в человеческий рост.
Воздух внутри часовни был пропитан запахом ладана, с которым смешивался густой дух травы и опавших листьев, проникающий сюда через узкие, высокие окна, распахнутые настежь.
Руфь не смогла скрыть свое восхищение.
– Как здесь красиво, – прошептала она, разглядывая алтарь с фигурками святых. – Вы уверены, что сюда можно войти?
Джек пожал плечами, они покинули часовню и направились обратно к винодельне, откуда навстречу им уже спешил крепкий приземистый человек с большой бородой и гривой вьющихся рыжеватых волос. У него была удивительная улыбка. Он представился как отец Джон, и сказал, что почтет за честь, если они зайдут внутрь и попробуют местного вина.
Поначалу Руфь чувствовала себя слегка неловко. Она выросла в протестантской среде, и монахи, занимающиеся виноделием, были для нее в новинку.
Отец Джон провел их в большую комнату, где кроме длинного стола посередине не было никакой мебели. На стене висело потемневшее от времени деревянное распятие. Потолок подпирали толстые дубовые брусья, опирающиеся на каменные плиты пола. Комната тонула в полумраке, свет проникал сюда через единственное узкое оконце. Руфь остро ощутила мгновенное отторжение от всего, что привычно и знакомо. Она словно попала в другой неведомый мир, над которым время не властно; царящие здесь умиротворение и покой заглушали воспоминания о суете и страстях большого города.
Отец Джон принес два стакана, наполненные рубиново-красным вином. Сияя улыбкой, он протянул один Руфи, а второй подал Эвеллу.
– Наша продукция, – сказал он, и Руфь невольно улыбнулась ему в ответ.
Вино и впрямь было замечательное, о чем они не замедлили ему сказать. Отец Джон, похоже, и не ожидал другого ответа. По-видимому, больше всего его интересовали сами посетители, нежели их восхищение здешним вином. Они тепло простились с монахом, сели в машину и, когда выехали на дорогу, ведущую к перевалу, Джек спросил:
– Ну, как вам это путешествие во времени? Руфь придвинулась ближе, неожиданно положила голову на его плечо и ответила:
– Я постоянно открываю в вас что-то новое. Интересно, дано ли кому-нибудь узнать вас по-настоящему?
Его рука скользнула по спинке сиденья, обняла ее за талию. Он молчал, сжимая руль свободной рукой. Руфь закрыла глаза, чувствуя себя безмятежно и спокойно.
Глава 9
Они остановились на перевале. Над далеким океаном висела серая дымка. Где-то там, невидимый за холмами, лежал большой город.
Они стояли под раскидистым деревом и смотрели вниз, на долину. Солнце уже уходило оттуда, черепичные крыши больше не блестели, тени стали длиннее.
– Джек, – спросила она, не оборачиваясь. – Что там было в этой газете утром?
Он молчал, и она сделала легкое движение, будто намеревалась к нему повернуться, но тут он опередил ее:
– Знаете, вы не просто весьма наблюдательная девушка, вы еще и подруга Фила Харлоу – невеста, я полагаю. Это делает ваше общество вдвойне приятным для меня и, главное, располагает к откровенности.
Теперь она наконец повернулась к нему и смотрела широко раскрытыми глазами:
– Спасибо за признание.
Он с извиняющимся видом махнул рукой.
– Ладно. Там была заметка, что мой корабль «Пинта» вчера был поврежден при столкновении в гавани Гонолулу.
Она выслушала это и спокойно кивнула. Конечно, это причинит ему беспокойство, но, насколько она понимала, дело всего лишь в том, что теперь Джек и его страховая компания вынуждены потратить какие-то деньги на ремонт судна.
– Большинство контрактов, – продолжал тем временем Эвелл, – предусматривает штрафные санкции на случай задержки или потери груза. Это как раз наш случай. Корабль загружен скоропортящимися продуктами.
Руфь вдруг догадалась, что он проводит с ней время, которое мог, и, наверное, должен потратить именно на улаживание этой неприятности, но не стала ничего говорить. Только поинтересовалась:
– А если вас оштрафуют или заказчик будет недоволен – насколько серьезно это отразится на вас?
Несколько секунд он молча смотрел на нее, затем ответил:
– Ведь у вас есть причина об этом спрашивать, правда? Ну так вот: заказчик будет просто вне себя. То, что он получит от страховой компании, во много раз меньше ожидаемой прибыли. Это долго объяснять – в общем, я потеряю всю прибыль от этого рейса и понесу большие убытки.
– А он может расторгнуть контракт? Джек кивнул.
– Да, в нашем договоре такое предусмотрено. Она сразу же спросила:
– Мог кто-нибудь в Сан-Франциско знать о столкновении уже вчера вечером? Он улыбнулся.
– Разумеется, при современной-то связи… – Его улыбка постепенно угасла. – Давайте лучше я угадаю, почему, вы об этом спрашиваете. Уверен, Фил узнал об этом именно вчера вечером.
Она не стала подтверждать его слова или опровергать их. Вместо этого произнесла:
– Не понимаю, почему ваши люди сразу же не позвонили вам из Гонолулу?
Видно было, он и сам немало удивлен случившимся.
– Остается предположить, что кто-то строит козни, ему важно, чтобы я ничего не узнал до сегодняшнего утра.
– Но зачем?
– Ему надо успеть связаться с заказчиком и перехватить мой контракт.
Она выпрямилась и шагнула к нему.
– Вам известен кто-нибудь по имени Джино, думаю, он был в курсе уже вчера вечером?
– Джино Бруно, – среагировал он мгновенно. – Тот самый толстяк с сигарой – вы видели его в ресторане, где мы познакомились. Любитель нагреть руки в подобной ситуации. Если ему удастся перекинуть мой контракт Филу, он получит свои комиссионные… Теперь легко угадать, что случилось: Джино позвонил Филу. Вы сказали, что вчера вечером ужинали в ресторане с Филом. Значит, Джино позвонил во время ужина, и вы слышали именно этот разговор, вернее, ответы вашего жениха.
Руфь промолчала. Вместо пустых оправданий она взяла его под руку и повела к машине. Он дошел с ней почти до края самой обочины дороги, потом повернулся, положил руки ей на талию и легонько привлек к себе. Руфь не сопротивлялась. Она лишь подняла голову, уперлась ладонями ему в грудь и позволила себя поцеловать.
Его поцелуй был нежным и она так же нежно на него ответила. При этом никакой вспышки страсти;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11