— У мамы никогда не переводится работа, — произнесла Верена, ни к кому не обращаясь.
— Да, мне нравится быть при деле. Я люблю помогать Верене, способствовать ее карьере. — Аманда обняла дочь. — Она очень талантлива, просто идеал для фотографа.
— Брось, ма! Зачем Эбену твоя болтовня? И хватит о моей карьере. Неужели нет других тем?
— Когда у моей дочери появится собственный ребенок, — проговорила Аманда, краснея, — она поймет, как это трудно — перестать его опекать.
— Я уверен, Аманда, что вашей дочери очень повезло с матерью и что она прекрасно отдает себе в этом отчет.
Верена надулась, а Аманда внезапно подобралась:
— Вот и Раш.
— Я ничего не слышал… — Пирс оглянулся.
— Сработало шестое чувство, — подсказала Верена.
— Настоящая удача — застать вечером дома обеих моих девочек! — провозгласил Раш Александер, появляясь в дверях.
Верена скорчила зеркалу рожу, потом обернулась и приветствовала отца очаровательной улыбкой:
— Добрый вечер, милый папочка!
— Здравствуй, Верена, здравствуйте. Эбен. Рад вас видеть. — Раш пожал Пирсу руку и потрепал его по плечу.
— Я также рад, сэр, — сказал Пирс, вставая.
— «Рад вас видеть! Я также рад, сэр», — пробормотала Верена себе под нос, и Аманда бросила на дочь недовольный взгляд.
— Сегодня у нас есть что отпраздновать! — сообщил Раш, потирая руки и подмигивая Эбену.
— Что, Раш? — Аманда заулыбалась.
— Не скажу, пока не принесут шампанское.
Верена потянулась к шнуру звонка.
— Не надо, Верена, я сама распоряжусь.
Когда Аманда вышла, Раш подошел к Верене и взял ее, за плечи.
— Надеюсь, сенатор, вы согласитесь отметить с нами хорошую новость, касающуюся моей прелестной дочери.
— Безусловно! — Пирс улыбнулся Верене, и та поморщилась. — Для меня это честь.
— Ну так что за новость? — спросила Верена, пытаясь высвободиться из отцовских рук.
— Сначала шампанское, — повторил он, и как раз в этот момент вошла Аманда, а за ней — дворецкий с подносом, на котором стояли бокалы в форме тюльпанов и бутылка «Дом Периньон» в серебряном ведерке со льдом.
— Спасибо, Уильям. — Раш мастерски откупорил бутылку, негромко хлопнув пробкой. Не успел он наполнить бокалы, как Верена схватила свой.
— Ну, все! Выкладывай, по какому поводу праздник.
Раш поднял бокал:
— Внимание: за дебют моей дочери в Голливуде!
— Поздравляю! — сказал Пирс.
— Что за дебют? — Верена вынула изо рта резинку, поискала, куда бы ее деть, и прилепила на донышко своего бокала.
— Да объясни же, ради Бога! — Аманда поставила на поднос нетронутый бокал.
— У меня был разговор с Кит Ренсом, а у нее — с Максом Ругоффом, преподающим Верене актерское мастерство.
Кит обещает предложить Верене главную роль в одном из своих фильмов.
Верена запрыгала на кушетке, и шампанское пролилось на ковер.
— Не верю! Неужели правда? Что за роль?
— Пожалуйста, Верена, успокойся! — Аманда положила руку на плечо дочери.
— Картина уже снимается…
— Ах, папочка! — Верена чмокнула отца в щеку.
— Не торопись, Верена. Надо сперва все обсудить. Как же твоя школа?
Верена умоляюще посмотрела на мать:
— Ма, пожалуйста! Что тут обсуждать?
Раш обнял дочь за талию.
— В моем портфеле лежит сценарий.
— Настоящий сценарий? — Верена кинулась в холл и быстро открыла кодовый замок. Сценарий лежал на самом верху.
Она прочла титульный лист и бегом вернулась в комнату. — «Последний шанс»? Что-то я об этом слышала…
Пирс отошел в угол и стал внимательно изучать вывешенные на стене французские тарелки.
— Я думал, ты за нее порадуешься, — сказал Раш жене с улыбкой.
— Я рада, — ответила Аманда. Ее голос звучал спокойно, но вид был такой, будто она сейчас заплачет. — Верена, дочка, почему бы тебе не показать сенатору нашу бильярдную? Мы с папой тем временем обсудим эту чудесную новость.
Верена потянула Пирса за руку:
— Вы играете в бильярд, сенатор?
Она провела его через столовую, вниз по узкой лестнице, туда, где стояли длинный, во всю стену, бар, перенесенный с океанского лайнера, стол под зеленым сукном и несколько игральных автоматов. За лестницей виднелся проектор и белел киноэкран.
— Только, чур, не жульничать!
Пирс бросил на стол шар и проследил его траекторию.
— Хороший стол!
— Мать покупает только самое лучшее, — сказала Верена, — а для этого штудирует журналы и у всех спрашивает совета. Чур, я разбиваю!
— Не возражаете, если я сниму пиджак?
— Нет, конечно. Мэнди специально устраивает здесь жару, чтобы не было запаха сырости. — Верена сделала глубокий вдох. — Зловонный город!
— Как насчет пива? — спросил Пирс, загоняя шар в боковую лузу.
— При одном условии: вы дадите мне отхлебнуть.
— Согласен.
Она зашла за стойку бара, взяла из холодильника бутылку, откупорила ее и, прежде чем протянуть бутылку сенатору, сделала глоток, — Извините, люблю быть первой. Можете допивать. Между прочим, вас могут посадить за растление несовершеннолетней.
— Пусть только попробуют! — Пирс ударил по шару. — И часто ваши родители так совещаются?
— Разве не в этом заключается брак? — Верена пренебрежительно махнула рукой. — Встречи в верхах, комитеты, подкомитеты… Ваше супружество не было таким? — Сенатор покачал головой. — Послушайте моего совета: не женитесь больше! По-моему, брак — это смертельная скучища. Вы только на них посмотрите! — Она указала кием в потолок. — Он же работает по пятьдесят часов в день! У них даже нет времени, чтобы… Ну, вы сами понимаете. — Сенатор деликатно кашлянул. — А взгляните на мать! Только тем и живет, что раз в полгода полностью переоборудует дом и ждет, когда вернется отец.
— Разве она не занимается вами? — Эбен целился в угловую лузу, но промахнулся.
— Да вы просто мазила! Занимается, но скоро этому придет конец, уж я постараюсь! Она мне больше не нужна: я могу сама о себе позаботиться. — Верена села на край бильярдного стола и попыталась произвести удар, заведя руки за спину.
— Не повезло. — Пирс помахал кием. Верена встала у него за спиной, наблюдая.
— Если мать не разрешит мне сыграть в фильме, я ее убью Еще один шар влетел в лузу.
— Не смейте, — предупредил сенатор. — Убийц не берут в актрисы.
— Не смешно!
— Разве ваша мать против вашей карьеры в кино?
— Она считает, что все актеры свихнутые. Ничего, со мной ей не сладить! Наверное, злится, что это идея отца, а не ее. — На этот раз Пирс произвел удар в тот момент, когда она отвлеклась. — Жульничаете?
— Чего еще ожидать от человека, верящего в супружество?
— Почему?
— Потому, наверное, что я влюблен, Верена.
— Вам везет, — сказала она рассеянно. — Как мне хочется, чтобы они договорились! Там, наверху, они обсуждают мое будущее, словно меня самой не существует.
— Вот что значит быть дочерью могущественного человека!
Она выдула из жевательной резинки пузырь.
— А вам-то что?
— Мой отец тоже был могущественным. Я знаю, как это нелегко. — Он загнал шар в угловую лузу.
— Гадость! — Ее пузырь приобрел угрожающие размеры.
Пирс выпрямился и сделал вид, будто собирается проткнуть пузырь пальцем.
— Гадость? Это вы 6 том, что отец добился для вас роли в кино?
Пузырь лопнул, она втянула резинку в рот.
— С ума сойти! Образцовый папаша… Наверное, мне надо радоваться, что я не осталась в Ки-Уэст.
— Что вы там делали?
Она уставилась на него не мигая.
— Я сбежала.
Пирс поперхнулся.
— Ваш удар.
Она промахнулась.
— Что еще вы хотите о нем узнать?
— Скажем, почему ему понадобилось приглашать меня домой, а не в рабочий кабинет?
Она выдула и уничтожила еще один пузырь.
— Он хочет на вас надавить. На вашем месте я бы опасалась подвоха.
Пока Пирс забивал один, второй, третий шары и промахивался четвертым, Верена ополовинила его стакан. Он подмигнул ей, уступая место у стола.
— Расскажите мне о ней, — попросила девушка, наклоняясь.
— О ней?
— Об этой вашей необыкновенной подружке.
— Вот вы о чем! — Он допил пиво. — Умна, забавна…
— Хорошенькая?
— Очень!
— Высокая?
— Наоборот, малышка.
— Блондинка?
— Рыжая, с фиалковыми глазами.
— Какими, какими?
— Фиалковыми.
— Очаровательно! Занятие?
— Репортер.
— Какой?
— Первоклассный.
— Я спрашиваю о темах ее репортажей.
— Она пишет о знаменитостях, о том, как они восходят к вершине и как мы, все остальные, толпимся у подножия.
— Это я у подножия — вы-то уже знамениты! — Верена сделала последний удар и снова, в седьмой раз подряд, выставила шар. — Я проголодалась. Ну их к черту, идемте наверх.
Когда они вошли, Аманда ослепительно улыбнулась; затем, убедившись, что все блюда на столе, она извинилась и вышла — Что с мамой? — поинтересовалась Верена у отца.
— Все в порядке.
— Лучше я пойду к ней.
— Как хочешь. Потом сможешь найти нас в библиотеке Постучавшись, Верена вошла к матери со стаканом теплого молока и валиумом.
— Я подумала, что это не помешает. — Она поставила поднос на туалетный столик.
Аманда в это время накладывала на лицо крем. Прервавшись, она положила в рот таблетку и запила ее молоком, потом вытерла салфеткой пятна со стакана.
— Ты собираешься принять отцовское предложение? — спросила она, глядя на отражение дочери в зеркале.
— Было бы глупо отказываться, ма, — тихо ответила та.
— Я не слышала от него ни слова про кинопробу. — Аманда оглянулась на Верену. Та покраснела. — Что это за фильм?
— «Последний шанс».
— И это все, что ты о нем знаешь?
Верена покачала головой, глядя на мать — без макияжа лицо Аманды блестело, как потертый жемчуг. «Она выглядит старой, и это я виновата».
— «Последний шанс» — тот самый фильм, во время съемок которого покончила с собой Монетт Новак.
Верена села на ковер и скрестила ноги.
— Как же, слышала.
Аманда принялась водить щеткой по волосам.
— Вокруг этого дела слишком много пересудов. Я бы не возражала, если бы роль досталась тебе заслуженно, но… Ты действительно считаешь, что Макс Ругофф имеет к этому какое-то отношение?
— Перестань, мама! Это хороший шанс. Я буду стараться.
— Ты слишком молода, Верена, поэтому не видишь того, что вижу я.
— А что такое особенное ты видишь?
— Артистический мир кишит дурными людьми, там полно безумцев. О тебе может сложиться неверное представление…
— Прекрати! Это несправедливо — вместо того чтобы порадоваться за меня, ты…
— Чему радоваться? Что тебя будут упоминать в связи с Монетт Новак и Бренданом Маршем?
— Брендан Марш? — Верена подпрыгнула. — Ты хочешь лазать, что в этом фильме снимается Брендан Марш?
Аманда сняла кимоно, подошла к шкафу и аккуратно повесил его на вешалку; потом взяла розовую ночную сорочку.
— Оказывается, ты еще и его горячая поклонница!
— Смеешься? — фыркнула Верена.
— Я просто забыла, что ты все вечера смотришь кино, вместо того чтобы учиться.
— Кино — это и есть учеба, ма. Ну и ну! Брендан Марш!
Аманда ушла в ванную и включила воду. Намочив полотенце, она прошла к себе и легла на диван, положив полотенце тебе на глаза и укрывшись одеялом.
— Умоляю, мама! Мне хочется получить эту роль. Ты же таешь, как я мечтаю стать актрисой! — Верена чувствовала, что вот-вот расплачется. — Ну пожалуйста!
— Раз этого хочет отец, я…
— Ура! — Верена наклонилась, чтобы поцеловать мать, и только тут заметила, что у той из-под полотенца текут слезы.
— Не волнуйся, ма, я тебя не подведу Обещаю, что постараюсь быть на высоте.
— Правда, детка? — Голос матери задрожал. — Правда?
Верена заботливо подоткнула одеяло и спустилась в библиотеку, чтобы попрощаться с сенатором. Увидев, что он еще не уходит, она налила себе большую рюмку бренди, плюхнулась рядом с отцом в старое кресло и сделала приличный глоток У нее защипало глаза, отец и сенатор превратились в расплывшиеся тени.
— Раш, — сказал сенатор, — вы не считаете, что разговор следует отложить?
— Нам с дочерью нечего скрывать друг от друга.
Правда, дорогая?
Вместо ответа Верена подняла рюмку и икнула так, что волосы рассыпались у нее по лицу. Она сильно захмелела, однако не уснула, зато ухитрилась мастерски разыграть сон — Макс Ругофф остался бы ею доволен.
Через некоторое время до нее донесся голос отца:
— Пусть спит — у девочки выдался слишком насыщенный день…
— Итак, вы пригласили меня, чтобы замять историю с «Рейсом энтерпрайзиз», — загудел в ответ Пирс. — Конечно, вы лучший юрист в Нью-Йорке, к тому же мне не пристало вам дерзить после того, как вы оказали мне гостеприимство, но было бы лучше, если бы вы оттачивали свое мастерство манипулятора на ком-нибудь другом.
— Вы уверены, что я вас пригласил именно за этим? — Раш закурил трубку. Верене стало еще уютнее от чудесного аромата дорогого табака.
— Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, зачем лучший друг и деловой партнер Ренсома приглашает в свой дом сенатора, ведущего расследование, и затевает с ним пресловутый «разговор в библиотеке».
— Если не ошибаюсь, на следующей неделе Гринхауз будет давать показания в вашем комитете.
— Разве?
— Полно, сенатор. Не я являюсь мишенью расследования.
Ваш комитет предложил Гринхаузу заманчивую сделку, побуждая назвать имена.
— Все это домыслы, Раш.
— Вот уж нет! И я мог бы предложить вам и вашему комитету кое-какую полезную информацию…
Верена приоткрыла глаза и смотрела на беседующих сквозь сползшие ей на лицо волосы. Пирс потянулся за бокалом «драмбуйе» и улыбнулся ее отцу:
— Для кого полезна ваша информация — для меня или для вашего клиента?
— Арчер Рейсом не клиент. — Раш вооружился пухлой папкой.
— Зато он ваш лучший друг.
— В этой папке вы найдете бумаги, документально подтверждающие мошенничество, процветающее в корпорации Арчера Ренсома. Тут и дача взяток, и незаконное манипулирование рынками, и нарушение антитрестового законодательства, и преступный сговор, и несоблюдение правил валютного регушрования…
Сенатор нахмурился.
— Можете сами полюбоваться. — Раш перебросил папку ему на колени.
Пирс медленно открыл ее и начал чтение с первого листа.
Через некоторое время он поднял глаза. Раш, развалившись в кресле и сбросив туфли, попыхивал трубкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54