Елена Веснина: «Большие перемены»

Елена Веснина
Большие перемены


Исцеление любовью – 5



OCR:
«Исцеление любовью. Книга 5»: Олма-Пресс; 2006

ISBN 5-224-05498-2 Аннотация С уходом Полины к Буравину, в доме Самойловых все пошло кувырком. Забросил дела и запил горькую Борис Самойлов, сын Костя, чтобы заработать денег на свадьбу с Катей Буравиной, помогает бежать из следственного изолятора смотрителю маяка. А Алексей из-за своей неосторожности и доверчивости теряет Машу — та застает жениха в объятиях Кати и больше ничего не хочет слышать о свадьбе. Получается, что во всем виновата Катя Буравина. Но и ей не сладко: Катя собирается замуж за Костю, но любит-то она Алексея… Елена ВеснинаБольшие перемены
(Исцеление любовью-5) * * * Что ощущает человек, когда он долго о чем-то мечтал и наконец его мечта сбылась? Мечта, которая владела им много лет! Вероятно, его охватывает счастье, которое можно было бы назвать тихим. Тихое счастье сбывшегося желания, возникающее у человека зрелого, понимающего ему цену, знающего, что самое главное — это бережно отнестись к тому подарку, который даровала судьба.Буравин проснулся рано утром и, еще не открывая глаз, улыбнулся. Рядом спала Полина, уткнувшись подбородком в его плечо. Он слышал ее ровное дыхание, ощущал ее тепло. Ему вдруг захотелось, чтобы время остановилось, чтобы это волшебное утро длилось долго-долго. Но на столике у кровати запел мобильник. Буравину пришлось осторожно отодвинуться от Полины, встать и взять трубку. Чтобы не разбудить Полину, он сказал очень тихо:— Да, слушаю.— Доброе утро, дорогой, — в трубке был голос, который Буравин знал до последней интонации, — голос Таисии.— Что тебе нужно в такое время? — Буравин не мог скрыть недовольство.— Витя, у меня к тебе срочный разговор.— Я перезвоню тебе через час.— Виктор, я же сказала: у меня к тебе срочный разговор, я не могу ждать целый час. Мне нужны деньги.Это была неожиданная тема для такого раннего утра. Таисия точно знала, что именно сейчас надо разрушить утреннюю легкость и теплоту, которая окружает любящих друг друга людей. Настроение Буравина стало быстро меняться.— Какие деньги? Зачем? Таисия стала с напором объяснять:— Затем, что нам с Катей нужно на что-то жить! Ты же не хочешь, чтобы твоя любимая дочь нуждалась!— Таисия, я тебя плохо слышу, — прервал ее Буравин. — Здесь неустойчивая связь. Я сейчас перейду в другое место, и мы договорим.Он снял со спинки стула свой халат, оделся и вышел из спальни.Только после этого Полина открыла глаза. Она поняла, кто звонит в такую рань.Буравин вышел на лестничную площадку и теперь уже громко сказал:— Таисия, теперь я тебя хорошо слышу. Так вот, по поводу денег. Я готов помогать тебе и Кате материально…— Замечательно. Нам нужно встретиться и все обсудить, — предложила Таисия. — Я расскажу тебе о своих требованиях.— Тася, опомнись. По сути, я вам ничего не должен. Катя — совершеннолетняя, а ты — только бывшая жена. Моя помощь — это не больше чем добрая воля, так что не надо ставить мне никаких условий.— Конечно, добрая воля! По своей воле ты меня бросил, по своей воле будешь выплачивать мне компенсацию — за моральный ущерб. Ты же не захочешь, чтобы я отказалась от тех привычек, которые приобрела за годы нашей совместной жизни? Катя этого не поймет, — Таисия была довольна тем, как складывается разговор.— По-моему, ты больше заботишься не о Кате, а о себе, — возразил Буравин.В данном случае я и Катя — это одно и то же. Мы — семья, которая потеряла кормильца. Уходя от нас, ты не подумал о том, как мы будем жить дальше!— Но ведь я оставил вам достаточно денег на первое время, — Буравин искренне не понимал, в чем он виноват.— Достаточно для чего? Чтобы не умереть с голоду? Витя, ты приучил нас к безбедной жизни. А теперь хочешь посадить на голодный паек?— Я все понял. Я передам тебе деньги через Катю, — сдался Буравин.— Нет, нам нужно встретиться лично. Ты сам всегда говорил, что денежные вопросы нужно обсуждать только при личной встрече, — возразила Таисия.— Хорошо, я приеду. Все, пока.Буравин отключил связь и вернулся в квартиру.— Витя! Витя, ты где? — позвала его Полина.— Полинка, ты уже проснулась? Рано еще, поспала бы подольше, — Буравин улыбаясь подошел к кровати.— Но ведь ты тоже встал — даже раньше меня.— Знаешь, если человек становится бизнесменом, он автоматически лишается сна, — уклонился от ответа Буравин.— Хочешь сказать, что бессонница — это профессиональная болезнь всех твоих коллег?— В общем, да. Поскольку дела могут потребовать твоего внимания в любое время суток, — Буравин обнял Полину.— Так это из-за делового звонка ты выскочил на лестничную площадку?— Да, — смутился Буравин, — боялся тебя разбудить…— И кто тебе звонил?Буравину не хотелось врать, он помолчал и ответил:— Таисия.— И что ей нужно?— Успокойся, не я. Всего лишь деньги.— Но ты говорил, что оставил ей какую-то сумму на первое время.— Конечно, оставил. Но она хочет убедиться, что я и в дальнейшем буду ее содержать.— Вот как? Ты считаешь себя чем-то ей обязанным?— Нет. Но я чувствую ответственность за женщину, с которой прожил больше 20 лет. Даже если она сейчас устроится на работу, ей вряд ли будут платить приличную зарплату. — Буравин нежно обнял Полину. — Не переживай, Полинка, я улажу это дело.— Витя, по-моему, ты не понимаешь. Таисия, играя на твоем чувстве ответственности, тем самым старается привязать тебя.— Ну, это у нее точно не получится! — уверенно сказал Буравин, — хотя в одном ты права: пока наши родные не привыкнут к тому, что мы живем вместе, нам будет нелегко.— Больше всего меня волнует не то, как Борис и Таисия переживут наш союз, а как поведут себя дети… Ты думаешь, они поймут нас?— Конечно, поймут. Ведь мы расходились со своими супругами, а не с ними. Кстати, сегодня к нам придут Леша и Костя. Помнишь?— Да, Костя придет точно. А вот насчет Алеши я не уверена. А очень хочется увидеться и с ним тоже…— Полинка, моя главная обязанность — сделать тебя счастливой. И я это сделаю, несмотря ни на что! — в голосе Буравина было море нежности.— Я буду счастлива, если между нами и нашими бывшими супругами не будет никаких неурядиц. И если наши дети будут с нами общаться.— Но все это вполне достижимо! — успокоил ее Буравин. — Сегодня к нам придут Костя с Лешей. Завтра мы позовем Катю. С Таисией я все улажу сам. А Борис как будто и не предъявляет никаких претензий.— Ну да. У него сейчас период гордого молчания, — вздохнула Полина.— Ну что ж, гордое молчание — шаг к началу нового диалога! — улыбнулся Буравин и потянулся к Полине, чтобы поцеловать ее. Полина засмеялась и увернулась от поцелуя.— Что такое? Разве я плохо выбрит?— Для приема детей нормально, а для поцелуев — как небритый кактус! — сказала Полина, нежно гладя его по щеке.— Нет, ну надо было так оскорбить! Небритый кактус! Вот сейчас побреюсь, тогда берегись!И Буравин решительно направился в ванную — бриться.У Самойлова это же утро было совсем другим. Он проснулся в одиночестве. Долго рассматривал потолок, потом подушку рядом. Он даже погладил эту подушку, словно она была живой.— Эх, Полина, Полина… — сказал он подушке, аккуратно поправил ее и, наконец, встал с постели.Он бесцельно побродил по комнате, рассматривая вещи так, как будто он видел их в первый раз, потом открыл шкаф и потрогал рукой пустые плечики. В углу шкафа сиротливо стояли туфли Полины.— И туфли оставила… — вздохнул Самойлов. — Прямо как Золушка!В душе у Самойлова образовалась пустота, которую невероятно трудно было выносить. Он ходил, прислушиваясь к этой пустоте, ощущая, что неожиданно куда-то исчез целый мир, который был рядом, но он в суете даже не понимал, что этот мир так важен для него. Потеря потрясла Самойлова. Он осознал, что такое настоящая боль. Было так пусто и тихо, что казалось: мир рухнул и его надо строить заново. Но сил на это не было совершенно.Для Алеши утро тоже было неспокойным. Он проснулся и почему-то сразу обратил внимание на свою инвалидную коляску — как напоминание о прошлом. Он решил ее разобрать и убрать подальше с глаз.За этим занятием его и застал Костя.— Леха, ты пойдешь со мной к матери? — спросил, он. — Она нас обоих пригласила.— Не знаю, что-то не хочется. Честно говоря, не могу видеть рядом с мамой Буравина. Все никак не привыкну, что она теперь живет не с отцом…— Брось. Нужно смотреть на жизнь проще. Тем более что ни ты, ни я изменить ничего не можем.— Теоретически я с тобой согласен. А вот практически… Ладно, хватит об этом. Помоги мне лучше кресло разобрать, — попросил Алеша — у него что-то не ладилось.— Зачем?— Чтобы выбросить.— Да ты подожди выбрасывать, оно ведь новое совсем. Может, кому-нибудь еще пригодится, — уже договаривая эту фразу, Костя почувствовал, что сглупил.— Нет, видеть это кресло не могу. Во-первых, мне его купил Буравин. А во-вторых, — эти колеса напоминают мне о том, о чем хочется забыть.— А во мне будят чувство вины… — тихо добавил Костя.— Ты опять за свое? Ну разве ты виноват в том, что я чуть не стал инвалидом?— Понимаешь, тогда, после аварии, все желали тебе как можно быстрее выздороветь. А я… — Костя запнулся, но все-таки продолжил: — Я тогда так сильно ревновал тебя к Кате, что меня посещали только черные мысли…И только-то? А я-то подумал, что ты испортил тормоза на моей машине или сделал еще что-то в этом духе! — засмеялся Алеша, не понимая, что попал в самую точку. — Мысли — это просто мысли, и ничего больше. Я прощаю тебя раз и навсегда. И давай не будем больше возвращаться к этой теме.— Как скажешь, — быстро согласился Костя.— Вот и хорошо. Предлагаю сделать еще один шаг ко всеобщему прощению и примирению.— Какой?— Давай наших невест помирим, — заговорщицки предложил Алеша. — И вы с Катей, и мы с Машей решили пожениться. Девчонки скоро станут родственницами — зачем им ссориться?— Мысль хорошая. А вот над ее реализацией нужно крепко подумать.— Главное — правильно выбрать время и место. Может быть, у Левы в ресторане? — Алеше нравилась мысль о примирении, и он уже планировал, как ее реализовать.— Хорошо, — согласился Костя, — а кресло я пока перенесу в свою комнату. А потом мы его выбросим.Пока братья возились с инвалидной коляской, Самойлов нашел сумку, аккуратно сложил в нее все случайно оставленные Полиной вещи, поставил сумку на тумбочку у кровати и снова лег. Он стал задумчиво рассматривать потолок. За этим философским занятием и застал его вошедший в спальню Алеша.— Пап, ты все еще лежишь? Смотри, какое утро солнечное!— А почему ты завтракать не идешь? Мы тебя так и не дождались, — поддержал брата зашедший следом Костя.— Спасибо, не хочется, — отрешенно ответил Самойлов.— Слушай, а ты на работу не опоздаешь? — заволновался Алеша.— Какая работа, ты что, забыл? У меня теперь нет ни фирмы, ни жены, ни друга…— Зачем ты так, — остановил его сын.— Папа, ты не грусти, — добавил Костя. — У тебя же есть мы. И вместе мы обязательно прорвемся!— Только не надо меня утешать, — грустно сказал Самойлов. — Со мной все в порядке. Я найду, чем себя занять. А у вас какие планы на сегодня?— Мы с Костей хотели встретиться со своими невестами. С Катей и Машей.— А, ну да. Вы же у меня оба — без пяти минут молодожены. — Самойлов немного помолчал, а потом спросил: — А к другим молодоженам тоже зайдете?Сыновья переглянулись.— Да, мама нас приглашала… Мы не хотели тебе говорить, чтобы не расстраивать… — сказал Костя.— Да ладно, я все понимаю, — кивнул Самойлов и протянул Алеше сумку с Полиниными вещами. — Возьми. Будете в гостях у… этих… отдашь сумку матери. Она тут в спешке кое-какие вещи забыла.— Пап, я, наверное, не пойду к маме. Пусть лучше Костя передаст.— Иди-иди. Я знаю, она будет рада тебя видеть. Алеша взял сумку и сочувственно посмотрел на отца.Братья решили сходить к матери. Алеша понимал, что маме тоже непросто без них, а Костя хотел подружиться с влиятельным тестем — Буравиным.Дети ушли, и Самойлов продолжил свое бесцельное хождение по квартире. Он пытался занять себя чем-то, но безуспешно. Наконец, Самойлов подошел к телефону и набрал номер.— Алло, Григорий Тимофеевич? Привет, Гриша. Самойлов беспокоит.— А, Борис, привет, — ответили в трубке. — Как дела? Да все как обычно — работаю. Встретиться и пообщаться я не против, но сейчас для этого неподходящий момент. Я занят сейчас. Будь другом, перезвони позже.— Хорошо, я позвоню попозже, — грустно вздохнул Самойлов.Он положил трубку. Долго рассматривал телефон, а потом набрал очередной номер. Услышав родной голос, он замер.— Алло, слушаю вас. Алло, говорите, вас не слышно, — Полина прислушалась и догадалась: — Боря, это ты?Самойлов вздрогнул, как от удара, и быстро положил трубку. Не в силах отвести от этой трубки взгляд, он тихо сказал:— Да, Полина, это был я…Полина все еще прислушивалась к гудкам в трубке и не решалась ее положить.— Кто звонил? — бодро спросил Буравин.— Не знаю. Какой-то странный звонок. Позвонили, помолчали… и мне показалось, что я узнала дыхание Бориса.— Дыхание Бориса, говоришь? Ты скучаешь по его дыханию? — Буравин изобразил шутливую угрозу на лице.— Витя, ну что ты говоришь! Как ты мог так подумать! — сказала Полина и нежно обняла его.— А разве ты не знаешь, что я уж-ж-жасно ревнив? — продолжал играть свою роль Буравин. — Что я невероятный собственник?— А брился ли ты поутру, Отелло? — поддержала его актерский этюд Полина.— А как же! Только что! — Буравин с гордостью предъявил Полине бритву, с которой пришел из ванной. Он осторожно положил бритву на столик и повернулся к Полине.— И теперь я намерен исполнить свою угрозу. Берегись, Полина! — он оценил глазами расстояние до желанного дивана.— Витя, Витя, успокойся! Ты ведешь себя как мальчишка, — улыбнулась Полина.— Конечно, как мальчишка, — быстро согласился Буравин. — А разве в медовый месяц нужно вести себя иначе?— Но скоро придут дети… — неуверенно начала Полина.Но Буравин, как настоящий мужчина, уже чувствовал волну ее ответного желания и крепко обнял Полину.— Дети обещали быть к обеду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45