Увы… Мой максимализм мешает реальному восприятию жизни и общению с людьми.— Куда поедем? — спросила Лоране. И тут же предложила: — Давай пару раз спустимся, а потом поедем искать спасателей.— Их и искать не надо, — сказала Элен. — Они наверняка на том склоне, за скалой. Если уже не спустились. Знаешь, что… — Она дотронулась до руки Лоране. — Не надо никого искать. Если они уже нашли ее, то мы там вовсе не нужны…Лоране посмотрела на Элен и согласно кивнула:— Думаю, ты права. Если ее уже нашли, присутствие любопытных дамочек там излишне. Да и Жозефу среди мужиков будет легче. Думаю, ее сразу повезут в госпиталь… Как тогда Алена…— Давай просто покатаемся, — решительно предложила Элен. — Постараемся забыть то, к чему придется вернуться, когда приедем в гостиницу. Ты завтра уезжаешь?Лоране с сожалением кивнула.— Ты же совсем не отдохнула, — посетовала Элен, — сколько событий всего за четыре дня!— Ничего, отдохну в следующий раз, когда закончится конкурс. — Лоране беззаботно махнула рукой.— В следующий раз меня уже здесь не будет, — вздохнула Элен. — А мы с тобой так и не покатались вместе, не считая того единственного спуска в хижину.— Поехали во-он на тот подъемник. — Лоране указала на отдаленный склон.Они оттолкнулись палками и бросились вниз. Лоране поехала первой. Элен залюбовалась элегантной небрежностью ее поворотов. Опытному глазу ее техника могла бы показаться устаревшей. Но в таком стиле катался Ален, и эта техника восьмидесятых годов была более романтичной, более красивой, чем модный спортивный стиль.Когда подруги подъехали к подъемнику, они заметили восхищенные взгляды стоявших возле него мужчин. Мужчины пропустили их вперед, и они, едва успев снять лыжи и благодарно улыбнуться галантным кавалерам, сели в подъехавшую кабинку.— Замечательный был спуск, — с удовлетворением сказала Элен. — И техника у тебя, как у Алена, мне это очень нравится.— Он меня учил этому стилю, модному в те годы. — Лоране улыбнулась.— Ты остановилась на том, что Робер пригласил Алена на тот склону — напомнила Элен. — Что было дальше?— Давай договорим вечером. Устроим маленький прощальный ужин, — предложила Лоране.— Боюсь, что не получится, — возразила Элен. — Я должна быть с Жозефом. Наверняка он завтра уедет.— Да-да, конечно, — спохватилась Лоране. — Тогда давай через пару спусков зайдем в кафе на горе, и там я тебе расскажу то, что не успела досказать.
Через полчаса Элен и Лоране зашли в уютное кафе под вывеской «Рядом с Италией», расположенное на горном плато с великолепным видом на Монблан — самую высокую вершину Европы, расположенную на границе с Италией.— Так вот, — начала Лоране, сделав глоток горячего ароматного глинтвейна, — Робер поехал показывать Алену новый склон, который они открыли накануне с Ги Боннэ, а я осталась готовиться к докладу. Накануне было очень тепло, снег подтаял, а в эту ночь грянул мороз, и теперь склоны были покрыты плотной ледяной коркой. Кататься была достаточно опасно, но, конечно, не для таких асов, как Ален и Робер.Часа через два по гостинице разнесся слух, что разбился Ален Майтингер. Потом ко мне подошли наши ребята, архитекторы, участвующие в конкурсе, и сообщили, что Ален получил тяжелую травму головы, и Робер со спасателями повезли его в Альбервиль… Но по дороге он умер.Лоране замолчала и отвернулась. Элен положила свою ладонь на»ее руку и пожала ее.— Продолжай, пожалуйста, — тихо попросила она.Лоране взмахнула ресницами и заставила себя улыбнуться. Из ее сапфировых глаз скатилась слезинка.— Когда вернулся Робер, на нем не было лица. Он рассказал мне, что склон за скалой был почти ледяной, и при спуске лесенкой Ален соскользнул, не удержался, покатился по ледяному склону вниз головой и сильно ударился о скалу.Лоране сцепила руки у подбородка так, что побелели костяшки пальцев. Элен почувствовала, что эти воспоминания тяжелы для нее. Она нежно дотронулась пальцами до ее сжатых кистей и умоляющим взглядом попросила продолжать.— Сначала я решила, — тихо продолжила Лоране, — что Робер каким-то образом причастен к гибели Алена. Приезжали следователь, инспектор полиции, провели расследование. Допрашивали всех, в том числе и меня. Кто-то из наших, видимо, рассказал об их соперничестве. Но следствие не обнаружило злого умысла. Его заключение — несчастный случай.Вскоре состоялся третий этап конкурса, и проект Робера получил первое место, поскольку Ален уже не мог защищать свой проект. И после его победы уже до Парижа доползли слухи, что Робер умышленно устранил соперника.— А как вел себя Робер? — спросила Элен.— Он страдал абсолютно искренне, — убежденно ответила Лоране. — Я знаю это точно. Он человек эмоциональный, искренний, страстный. Он ничего не мог утаить. И всегда был, как ребенок. И хотя все предшествующие события складывались так, что все подозрения падали на него, но — он не был виноват.Лоране посмотрела прямо в глаза Элен, как бы прося ее поверить ей до конца.— А когда ты вышла за него замуж? — расспрашивала Элен.— Через год после смерти Алена, — быстро ответила Лоране. — Так получилось, что мы с ним оба тяжело переживали смерть твоего отца. И это сблизило нас. Он стал очень нежен со мной, внимателен к моим малейшим желаниям. Прежде он таким не был. А я, поверив в его невиновность, взялась успокаивать его, видя, как он страдает. Кстати, он очень много делал, чтобы комиссия приняла проект Алена. Он отказался от своей победы в пользу проекта Алена, но комиссия не пошла на это. И этот отель, где мы живем с тобой, построенный по проекту Робера, он посвятил памяти Алена. Кстати, название «Небо и снег» — это то самое мистическое представление о присутствии Алена повсюду в этих местах… Это Робер настоял… Он убедил владельца гостиницы назвать отель именно так. Впрочем, не раскрывая причины. Хозяину понравилось.Элен сидела молча. Она не понимала, как Лоране могла выйти замуж за Робера. Лоране с присущей ей тонкостью почувствовала напряжение девушки.— Девочка моя, — мягко начала она. — После гибели твоего отца Робер стал единственным близким мне человеком. Он делал все, чтобы мне было легче, а я видела, что он тоже страдает.— И что потом? — В голосе Элен послышались жесткие нотки.Лоране посмотрела на нее и неожиданно улыбнулась.— Через девять месяцев у меня родился ребенок, мальчик…Элен не могла вымолвить ни слова. Она, широко раскрыв глаза, недоуменно смотрела на подругу. А та промолвила:— Как, ты думаешь, его зовут и на кого она похож?Элен замерла, не веря своей догадке.— Да, его зовут Ален, и он похож на твоего отца… и на тебя, — с улыбкой вымолвила Лоране.— Это… мой брат? — пробормотала Элен, совершенно сбитая с толку.— Да, малышка, — счастливо выдохнула Лоране. — Ну вот и все. Почти все, — вздохнула Лоране. — Теперь ты простила мне мое замужество? — шутливо спросила она.Элен смущенно посмотрела на подругу и… немного родственницу.— Ты знаешь, — продолжала Лоране, — когда Робер узнал, что у меня должен родиться ребенок Алена, он буквально на коленях умолял, чтобы я вышла за него замуж. Он мечтал заменить малышу отца. Робер очень изменился. Куда делась его гордыня! И ему каким-то образом удалось немного растопить мое сердце, застывшее после гибели твоего отца. Мы поженились, когда Алену было четыре месяца. И Робер действительно заменил ему отца. Через два года у нас родился еще один мальчик — Ксавье. Сейчас ему девять, а твоему брату одиннадцать.— Как бы я хотела посмотреть на него! — воскликнула Элен.— Приезжай к нам в Париж. Задержись на пару деньков, — предложила Лоране. — Когда ты еще выберешься в Европу…Элен взглянула на часы.— Слушай, мы забыли обо всем на свете, — спохватилась она. — Боюсь, что нам давно пора ехать.Они быстро оделись и вышли из кафе. Солнце уже начало свой предзакатный пробег по вершинам. Элен и Лоране без остановок мчались по склону в сторону гостиницы. Скоро они уже снимали лыжи перед отелем.В холле была обычная обстановка: кто-то читал, другие беззаботно болтали, сидя в креслах или прогуливаясь. Создавалось впечатление, что ничего не случилось, все в порядке. Элен поднялась в номер Жозефа. Он был закрыт. Она спустилась в комнату к Лоране и попросила ее позвонить Ги Боннэ. Та понимающе кивнула.— Ги, дорогой, это опять Лоране. — Ее голос звучал нежно, но настойчиво. — Так что там с женой Жозефа? Да?! Сразу нашли? Давно? Очень печально… Как Жозеф? Ну, что делать… До встречи, дорогой, спасибо тебе… Я завтра уезжаю, но через две недели буду опять. Наверное, вместе с Робером. Целую…Элен поняла все. Она только спросила:— Как Жозеф?— Он уже уехал… в Париж, — помолчав, ответила Лоране и посмотрела на Элен.Широко раскрытые глаза девушки красноречиво говорили о ее полной растерянности.Не может быть… Он должен был встретиться со мной, хотя бы проститься… Но ее сбивчивые мысли перебил внутренний голос: ты у него в сердце, но ему сейчас не до тебя, неужели ты не понимаешь этого? Его голова занята совсем другим.Элен наконец обрела способность рассуждать разумно.Понятно, думала она. Конечно, спасатели сразу повезли Софи в Альбервиль. А Жозеф спустился на лыжах в гостиницу, быстро собрал свои вещи, сел в автомобиль и поехал за ними.А как же я? — вновь закричало в душе Элен.Но тут ее осенило. Она выскочила из номера Лоране и помчалась к себе. Между косяком и дверью был вложен листок бумаги. Так она и знала! Он не мог поступить иначе! Элен вбежала в номер и, лихорадочно развернув записку, прочитала:
«Я срочно уезжаю. Увы… Ты поймешь меня».
Она села и несколько раз перечитала записку. И ничего не поняла. Потом до нее стал доходить смысл. Увы… Ты поймешь меня… Он хотел сказать… Элен боялась додумать то, что уже поняла.Жозеф решил навсегда расстаться с ней. Смерть Софи… это ужасно. И он считает себя виноватым в ее гибели.Она не могла оставаться одна и пошла к Лоране.
За ужином все было как обычно. В ресторане, как всегда, было уютно и спокойно. Репутация гостиницы осталась по-прежнему безупречной. Никто даже не догадывался, что произошла трагедия, погиб человек. Замечательно работает индустрия отдыха, отлаженная годами. Спасатели действовали настолько четко, скрытно и, наверное; привычно, что даже информация о гибели человека никуда не просочилась. Клиенты остались спокойны и довольны.Ну ладно, по этому склону, за скалой никто не спускается, рассуждала Элен. Но ведь погибшую надо было транспортировать. И это все делалось днем. Неужели никто из катающихся ничего не заметил?Она поделилась своими мыслями с Лоране, и та сказала, что склон за скалой имеет выход к дороге, который известен только спасателям. Алена тоже спускали по этому отрогу, выходящему почти на шоссе.— Как будто специально, — хмыкнула она. — Склон-убийца имеет потайной ход для выноса его жертв. Бр-р-р…— Ужасное предположение, — вздрогнула Элен.— А что ты думаешь, — произнесла Лоране, разливая белое вино по бокалам. — Более чем за десять лет существования этого курорта, на склоне за скалой погибло еще несколько человек.Элен с ужасом посмотрела на нее, уронив свой кусок хлеба в дымящуюся кастрюльку с расплавленным сыром.— Еще несколько человек? — Она недоверчиво посмотрела на Лоране.Лоране некоторое время думала, вспоминая и, видимо, подсчитывая, а потом сказала: — Еще трое погибших и человек пять с переломами и серьезными травмами.— Да что же это такое? — возмутилась Элен. — Склон надо закрыть, написать угрожающие надписи, например: «Очень опасно», «Запрещено»…Лоране хмыкнула.— Все эти надписи были. Но ведь склона не видно. Представляешь, подъезжает человек и видит устрашающие надписи, относящиеся непонятно к чему. Перед ним скала и больше ничего… Склона-то не видно! Человеком овладевает законное любопытство, и он начинает искать, к чему относятся эти надписи. Когда он находит склон, ему становится интересно, и он решает проверить, так ли это опасно, как написано. О, люди! Лоране помолчала, отпивая вино и отправляя в рот вилку-шпажку с тянущимся сыром, который она несколько раз ловко, как спагетти, накрутила на хлеб.— Между прочим, — продолжала она, — трое погибших и четверо травмированных пришлись как раз на то время, когда на скале висели эти надписи.Элен некоторое время размышляла над сказанным подругой, а также о том, что руководило Жозефом, когда он писал записку.Наконец она услышала голос Лоране:— Горы надо уважать, а не лезть, как Софи…— Софи — совсем другой случай, — тихо сказала Элен. — Жозеф сам показал ей этот склон в первый день.— Но это было потому, что они опоздали на подъемник, — заметила Лоране. — И с ней тогда был такой опытный лыжник, как Жозеф. А в этот раз она была одна, слабая, неумелая. Софи должна была отдавать себе в этом отчет. Она должна была послушаться его и переночевать в кафе, а она взяла и уехала одна. Просто из каприза. Горы капризов не прощают, знаешь ли.Они опять помолчали, и Элен решила сменить тему.— Ты завтра уезжаешь… — грустно сказала она.— А ты послезавтра, — подхватила Лоране. — Может быть, заедешь в Париж?— У меня обратный билет на послезавтра из Лиона, — с сожалением сказала Элен.— Я оставлю тебе адрес и телефон, — пообещала Лоране. — Ты же должна познакомиться с Аленом-младшим.— Я тебе тоже оставлю свои координаты, а ты пришлешь мне его фотографию.Лоране и Элен намеренно избегали говорить о Жозефе.Затянувшееся молчание первой прервала Лоране.— Ты будешь завтра кататься? — спросила она.— Наверное, надо, в послед… в заключительный день. — Она чуть было не оговорилась. — Хотя совсем нет настроения. Без Жозефа не хочется кататься. Но думаю, что поеду на те склоны, где мы с ним еще не были. А ты когда собираешься сюда?— Через две недели приедем сюда с Робером и детьми, — проговорила Лоране. — Я соскучилась по своим мальчикам. Они уже вполне прилично катаются, и с нетерпением ждут, когда мы возьмем их с собой.Она улыбнулась, видимо, вспоминая своих детей. — Странно, — задумчиво сказала Элен. — Я ни разу не вспомнила о Билле. Не знаю, как теперь быть… Я не смогу жить по-прежнему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19