цветной унитаз купить
В остальном же это была довольно уютная комната, с высокими потолками, с изысканной обстановкой, вполне соответствующей высокому разряду отеля.
– У вас симпатично, – выпалила Джесс, прерывистое дыхание выдавало ее волнение. – То есть я имею в виду отель и его окрестности!
– Ирландия – красивая страна, – пробормотал Луиджи, бросив на нее слегка удивленный взгляд. Он жестом предложил ей сесть, очистив от бумаг один из стульев. – Вы здешняя?
– Нет, я здесь впервые, – ответила Джесс, усаживаясь. Она чувствовала себя почти как ученик, которого вызвали в кабинет директора.
– Скажите, – начал Луиджи, освобождая кресло от рулонов бумаги и усаживаясь напротив нее, – чем вы занимаетесь?
– Чем я занимаюсь? – эхом повторила она. Ее внимание внезапно отвлекло воспоминание о его матери, Франческе Ромацотти, необыкновенно красивой итальянской актрисе, которую она видела в нескольких фильмах. Джесс недоумевала, почему раньше не обратила внимание на их явное фамильное сходство.
– Да, чем именно?! – резко бросил он, прилагая видимое усилие, чтобы скрыть нетерпение. – Одри упоминала, что вы взялись ей помогать в последнюю минуту, то есть я понял так, что вы не занимаетесь профессионально дизайном одежды?
– Нет, я просто согласилась немного помочь ей. – Только когда Луиджи гневно стиснул челюсти, разум запоздало предостерег ее, что фактически он не получил ответ на свой вопрос.
– Но вы умеете стенографировать и печатать, – по его тону было заметно, что он не очень-то привык сдерживать раздражение.
Джесс кивнула. Ей ничуть не полегчало от того, что она внезапно вспомнила о своих осложнившихся отношениях с отчимом, об их взаимной любви-ненависти. Именно Чарльз предложил ей пойти на курсы секретарей, когда пришлось расстаться с мечтой о профессии медсестры. Отчим не постеснялся намекнуть, что подобные навыки очень пригодятся в профессии журналиста, в которую он, вероятно, уже тогда решил преградить ей дорогу…
– Ну, хорошо, как вы, наверное, уже поняли, здесь не будет такого количества работы с костюмами, как первоначально предполагалось, – продолжал Луиджи. Он перекинул свою длинную обтянутую джинсами ногу через подлокотник кресла и принялся нетерпеливо барабанить пальцами по другому подлокотнику.
Джесс подумала, что на его месте она бы тоже сердилась, если бы ей пришлось иметь дело с такой бестолковой дурочкой, какой она, должно быть, ему кажется.
– Таким образом, у вас будет достаточно свободного времени, – продолжал он с необычным напряжением в голосе.
– Я буду рада помочь вам, чем только смогу! – выпалила Джесс, без большого успеха пытаясь взять себя в руки. – Но учтите, что я совершенно не разбираюсь в киносъемках… и всяких связанных с этим технических терминах…
– Это я учту в первую очередь. – В голосе Луиджи раздражение странным образом смешалось с облегчением и удовлетворением. – Мне кажется, будет полезно, если я вкратце расскажу вам содержание фильма и объясню, почему я приехал снимать последние кадры именно сюда.
– Уверена, что это действительно будет полезно! – воскликнула Джесс. Почувствовав необъяснимое облегчение, она почти обрела обычную уверенность.
Когда слух Джесс привык к его приятно-хрипловатому голосу, она решила, что у него все-таки совсем нет акцента. Пожалуй, дело в том, что он время от времени выражает свои мысли немного иначе, чем это делают рядовые англичане. Слушая его, она снова мысленно вернулась к подробностям его происхождения. Несомненно, в связи с ним больше всего писали о его знаменитой матери. Его отец-англичанин, как смутно припоминала Джесс, занимается международным правом. Легкие, почти неуловимые особенности его английского, должно быть, связаны с тем, что он воспитывался по большей части в Италии.
– Кадры, рассказывающие о средневековом предке главного героя, мы снимали в студии, – рассказывал тем временем Луиджи. – Мы, в сущности, уже закончили съемки, когда я приехал сюда на пару дней в связи с моим следующим фильмом. Я остановился в этом отеле, и только после прогулки по пляжу меня осенило, что я нашел то, что даже и не мечтал найти, – точное место, к которому можно привязать сцены из прошлого.
– Что вы имеете в виду, когда говорите «привязать» сцены? – недоуменно спросила Джесс. – Если вы уже закончили съемки и у вас здесь нет труппы….
– Мне не нужна никакая труппа, – рассмеялся Луиджи, – во всяком случае, достаточно тех трех ирландских актеров, которых я использую. Я хочу передать мрачное величие пейзажа, совершенно не тронутого временем, и смонтировать его с тем, что мы уже сняли в студии. – Обескураженное выражение на лице Джесс вызвало у него усмешку: – Вы же не думаете, что все, что происходит на экране, последовательно снимается кадр за кадром?
– Ну конечно нет, – пробормотала Джесс.
В это время ее больше всего беспокоил ужасный вопрос, как она собирается написать профессионально беспристрастную статью о творчестве этого человека, если от одного его голоса у нее бегут мурашки по спине, а от его улыбки ее ноги становятся ватными.
– Как жаль, что вы не сможете выполнить все, что намечали, – произнесла Джесс, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.
– Что вы имеете в виду?
– Все эти костюмы, которые прислали Одри, – ведь их не придется использовать…
– В одной из ретроспективных сцен есть свадебный пир. Я собирался использовать местных горожан в качестве статистов, чтобы показать контраст между бедными средневековыми крестьянами и гостями, но передумал.
– Вы хотите сказать, что эта ужасная эпидемия гриппа решила за вас? – уточнила Джесс, с облегчением замечая, что ее голос наконец начинает звучать почти естественно.
– Нет, я сам передумал! – холодно заявил Луиджи. Он одним махом сбросил ногу с подлокотника кресла и поднялся с ленивой грацией хищника. – Я всегда получаю то, что мне нужно. – Когда он бросил взгляд на Джесси, в его глазах, несмотря на их теплый медовый оттенок, сквозил холод, соответствующий его тону. – Предлагаю вам лечь сегодня пораньше – мы начнем съемки до прилива.
Джесс вскочила как ужаленная, и только врожденная учтивость помешала ей дать выход гневу и послать его ко всем чертям вместе с его проклятой работой. Надо же, он все решил за нее!
– Прекрасно, я там буду! – бросила она, даже не подумав в своем поспешном бегстве, что совершенно не представляет, где именно «там».
Ее глаза, ставшие почти темно-синими от бушевавшего в ней гнева, смотрели исключительно на спасительную дверь, через которую она собиралась гордо удалиться, поэтому она совершенно упустила из виду множество бумаг, которые он сбросил на пол. Ноги ее заскользили по этим бумагам, она поскользнулась и полетела прямо в объятия Луиджи.
Его стремление подхватить ее было чисто рефлекторным. Резко выбросив вперед свое длинное тело, он изогнулся, его руки поймали Джесс. Чтобы удержаться от падения, Джесс пришлось изо всех сил уцепиться за него. Одной рукой она обхватила его за шею, а другой схватилась за плечо.
– Очень неловко, – насмешливо протянул он. Его руки, такие красивые и сильные, как будто стальными тисками схватили и держали ее, пока она наконец не обрела устойчивость.
– Вы просто жуткий неряха, это же надо так завалить пол всяким хламом! – возмутилась Джесс. Взглянув в его жесткое, застывшее в насмешливой гримасе, но все равно волнующе привлекательное лицо, нависающее над ней и оказывавшееся всего лишь в нескольких дюймах от ее лица, Джесс почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Все заслонило исподволь появившееся и растущее где-то в глубине ее существа смятение. Джесс была потрясена и задыхалась, охваченная трепетным возбуждением, пробудившимся в ней.
– Однако вам грех жаловаться на мою неряшливость, ведь благодаря ей вы обрели счастливую возможность оказаться в моих объятиях! – услышала Джесс его низкий, обманчиво нежный голос. Он немного ослабил хватку, теперь его пальцы вцепились в ее запястья. – Ну а теперь, когда вы в них оказались, – усмехнулся он, – оправдывают ли они ваши ожидания?
– Ожидания?! – От ярости Джесс почти потеряла дар речи. – Если бы я имела обыкновение бросаться в объятия совершенно незнакомых мужчин, что совсем не так, то уж точно не выбрала бы для этой цели такого грубого, самонадеянного, высокомерного!..
Рот Луиджи положил конец этой гневной тираде, накрыв ее губы своими. Мгновение спустя потрясенное сознание Джесс только шоком могло объяснить ту легкость, с которой его мягким, но властным губам удалось приоткрыть ее губы и вовлечь ее в то, что можно назвать активным соучастием в самом волнующем, возбуждающем поцелуе, какой ей когда-либо приходилось испытывать.
Разум Джесс не предпринимал никаких попыток контролировать ее действия, наблюдая за происходящим как бы со стороны. Она вдруг с тревогой обнаружила, что ее голова покоится в его больших, вкрадчиво нежных руках, а ее собственные освободившиеся руки крепко обвивают его шею.
– Нет! – простонала она, высвобождаясь из его объятий и сердито потирая тыльной стороной руки вспухшие губы, будто пытаясь стереть всякий след этого обжигающего поцелуя.
– Кто играет с огнем, тот может обжечься, – насмешливо произнес Луиджи, растягивая слова. – Но предупреждаю, что если ты будешь играть со мной, то обожжешь не только свои нежные губки. – Его руки снова крепко стиснули ее хрупкие запястья, когда она попыталась освободиться и убежать. – Надеюсь, что ты учтешь все это, Джессика, – предупредил он, скорее жалея ее, чем угрожая, – потому что, несмотря на всю свою сдержанность, меня как ты, наверное, слышала, неодолимо влечет к вам, к женщинам,… и меня уже тянет к тебе, а это отнюдь не безопасно, помни!
2
– Просто находитесь рядом со мной, и я дам знать, если что-нибудь понадобится, – распорядился Луиджи, когда Джесс спускалась за ним по извилистой тропинке к пляжу в кромешной темноте морозного раннего утра.
Подумать только, недоумевала она. Ей пришлось провести полночи без сна, переживая их вчерашнюю стычку, а ему, похоже, ничто не помешало прекрасно выспаться. Она успокоилась было, когда он не вышел к ужину накануне вечером, но скоро заметила, что отсутствует еще кое-кто.
– Та женщина, которую мы видели утром, она осталась здесь? – невинно поинтересовалась она у Одри.
– Ты имеешь в виду Монику Росси, – с усмешкой откликнулась кузина, – а на самом деле тебя интересует, где сейчас она и Луиджи?
– Ну что ты, я…
– Однако, несмотря на твою слабость к Луиджи, – безжалостно продолжала Одри, явно довольная собой, – это не тот вопрос, на который я готова ответить…
– Ты прекрасно знаешь, что в мои намерения входит написать серьезную статью о его профессиональных качествах, а не что-то грязное о его личной жизни!
– И ты надеешься, что Джек Симпсон это напечатает? Кого ты хочешь обмануть?
Не имело смысла спорить с Одри, когда она в таком агрессивном настроении, поэтому Джесс оставила эту тему. Но шутливая таинственность кузины создала у нее впечатление, что у режиссера вполне может быть романтическая связь с таинственной Моникой. Если так, то, учитывая еще его вчерашнее поведение, он более чем достоин своей репутации бабника!
– Вы уверены, что вам будет достаточно тепло в такой одежде? – спросил Луиджи, взглянув на ее стройные ноги, обтянутые джинсами. Обернувшись, он ждал, когда Джесс преодолеет последнюю из высеченных в камне ступенек на особенно крутом и извилистом участке пути.
– Вполне… Боже праведный! – воскликнула Джесс, когда перед ней открылся вид на пляж – пляж, как муравейник, заполненный людьми и всевозможным оборудованием самых разных форм и размеров и, казалось, залитый ярким солнечным светом, который на самом деле создавала сплошная стена юпитеров. – Не представляла, что здесь так светло, – удивленно пробормотала она.
– Вам, видимо, более по душе темнота и уединенность, – рассмеялся Луиджи, и снисходительность его тона поразила девушку не меньше, чем открывшаяся перед ней картина. – Живее, давайте спустимся и познакомимся с суровой реальностью фабрики грез.
Только колючий холод января омрачает впечатление, подумала Джесс спустя пару часов, когда, продрогнув до мозга костей, она мысленно перебирала свой гардероб. Единственный способ избежать повторения этих ужасных мучений – напялить на себя сразу всю одежду, которую она привезла с собой. И все же ни пронизывающий ледяной ветер, ни то и дело моросящий дождь не могли до конца омрачить ее радостного настроения. Она была полностью захвачена происходящим, действительность превзошла все ее ожидания, хотя, как оказалось, все, что ей пришлось делать, – это наблюдать, как они намечают кадры, которые собирались снимать среди этого неповторимого пейзажа.
– Уверен, что вам сейчас довольно скучно, но скоро вы разберетесь что к чему, – окликнул ее Луиджи, возвращаясь с пляжа. Он шел, подставив свои широкие плечи неожиданно налетевшему порыву ветра. Джесс с улыбкой покачала головой, когда он приблизился.
– А я вовсе и не скучала.
Ветер, играя иссиня-черными волосами Луиджи, придавал его и без того довольно экзотической внешности какой-то удалой пиратский облик. Его улыбка и сияющие глаза внезапно так поразили Джесс, что ее сердце бешено забилось и на мгновение показалось, что земля уходит из-под ног…
– Все это кажется мне таким интересным!.. – нетвердо добавила она.
– Но мы же ничего толком не делали! – улыбнулся Луиджи, сверкнув ослепительно белыми зубами. – Мы… – Он вдруг смолк, не договорив, улыбка исчезла с его помрачневшего лица. – Почему вы на меня так смотрите? – поинтересовался он ледяным тоном.
Джесс смутилась и покраснела:
– Прошу прощения, я просто подумала, что у вас был очень пиратский вид, когда вы шагали по пляжу. Хотя, признаться, я не слишком хорошо представляю, как должен выглядеть настоящий пират…
Луиджи немного смягчился.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4
– У вас симпатично, – выпалила Джесс, прерывистое дыхание выдавало ее волнение. – То есть я имею в виду отель и его окрестности!
– Ирландия – красивая страна, – пробормотал Луиджи, бросив на нее слегка удивленный взгляд. Он жестом предложил ей сесть, очистив от бумаг один из стульев. – Вы здешняя?
– Нет, я здесь впервые, – ответила Джесс, усаживаясь. Она чувствовала себя почти как ученик, которого вызвали в кабинет директора.
– Скажите, – начал Луиджи, освобождая кресло от рулонов бумаги и усаживаясь напротив нее, – чем вы занимаетесь?
– Чем я занимаюсь? – эхом повторила она. Ее внимание внезапно отвлекло воспоминание о его матери, Франческе Ромацотти, необыкновенно красивой итальянской актрисе, которую она видела в нескольких фильмах. Джесс недоумевала, почему раньше не обратила внимание на их явное фамильное сходство.
– Да, чем именно?! – резко бросил он, прилагая видимое усилие, чтобы скрыть нетерпение. – Одри упоминала, что вы взялись ей помогать в последнюю минуту, то есть я понял так, что вы не занимаетесь профессионально дизайном одежды?
– Нет, я просто согласилась немного помочь ей. – Только когда Луиджи гневно стиснул челюсти, разум запоздало предостерег ее, что фактически он не получил ответ на свой вопрос.
– Но вы умеете стенографировать и печатать, – по его тону было заметно, что он не очень-то привык сдерживать раздражение.
Джесс кивнула. Ей ничуть не полегчало от того, что она внезапно вспомнила о своих осложнившихся отношениях с отчимом, об их взаимной любви-ненависти. Именно Чарльз предложил ей пойти на курсы секретарей, когда пришлось расстаться с мечтой о профессии медсестры. Отчим не постеснялся намекнуть, что подобные навыки очень пригодятся в профессии журналиста, в которую он, вероятно, уже тогда решил преградить ей дорогу…
– Ну, хорошо, как вы, наверное, уже поняли, здесь не будет такого количества работы с костюмами, как первоначально предполагалось, – продолжал Луиджи. Он перекинул свою длинную обтянутую джинсами ногу через подлокотник кресла и принялся нетерпеливо барабанить пальцами по другому подлокотнику.
Джесс подумала, что на его месте она бы тоже сердилась, если бы ей пришлось иметь дело с такой бестолковой дурочкой, какой она, должно быть, ему кажется.
– Таким образом, у вас будет достаточно свободного времени, – продолжал он с необычным напряжением в голосе.
– Я буду рада помочь вам, чем только смогу! – выпалила Джесс, без большого успеха пытаясь взять себя в руки. – Но учтите, что я совершенно не разбираюсь в киносъемках… и всяких связанных с этим технических терминах…
– Это я учту в первую очередь. – В голосе Луиджи раздражение странным образом смешалось с облегчением и удовлетворением. – Мне кажется, будет полезно, если я вкратце расскажу вам содержание фильма и объясню, почему я приехал снимать последние кадры именно сюда.
– Уверена, что это действительно будет полезно! – воскликнула Джесс. Почувствовав необъяснимое облегчение, она почти обрела обычную уверенность.
Когда слух Джесс привык к его приятно-хрипловатому голосу, она решила, что у него все-таки совсем нет акцента. Пожалуй, дело в том, что он время от времени выражает свои мысли немного иначе, чем это делают рядовые англичане. Слушая его, она снова мысленно вернулась к подробностям его происхождения. Несомненно, в связи с ним больше всего писали о его знаменитой матери. Его отец-англичанин, как смутно припоминала Джесс, занимается международным правом. Легкие, почти неуловимые особенности его английского, должно быть, связаны с тем, что он воспитывался по большей части в Италии.
– Кадры, рассказывающие о средневековом предке главного героя, мы снимали в студии, – рассказывал тем временем Луиджи. – Мы, в сущности, уже закончили съемки, когда я приехал сюда на пару дней в связи с моим следующим фильмом. Я остановился в этом отеле, и только после прогулки по пляжу меня осенило, что я нашел то, что даже и не мечтал найти, – точное место, к которому можно привязать сцены из прошлого.
– Что вы имеете в виду, когда говорите «привязать» сцены? – недоуменно спросила Джесс. – Если вы уже закончили съемки и у вас здесь нет труппы….
– Мне не нужна никакая труппа, – рассмеялся Луиджи, – во всяком случае, достаточно тех трех ирландских актеров, которых я использую. Я хочу передать мрачное величие пейзажа, совершенно не тронутого временем, и смонтировать его с тем, что мы уже сняли в студии. – Обескураженное выражение на лице Джесс вызвало у него усмешку: – Вы же не думаете, что все, что происходит на экране, последовательно снимается кадр за кадром?
– Ну конечно нет, – пробормотала Джесс.
В это время ее больше всего беспокоил ужасный вопрос, как она собирается написать профессионально беспристрастную статью о творчестве этого человека, если от одного его голоса у нее бегут мурашки по спине, а от его улыбки ее ноги становятся ватными.
– Как жаль, что вы не сможете выполнить все, что намечали, – произнесла Джесс, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.
– Что вы имеете в виду?
– Все эти костюмы, которые прислали Одри, – ведь их не придется использовать…
– В одной из ретроспективных сцен есть свадебный пир. Я собирался использовать местных горожан в качестве статистов, чтобы показать контраст между бедными средневековыми крестьянами и гостями, но передумал.
– Вы хотите сказать, что эта ужасная эпидемия гриппа решила за вас? – уточнила Джесс, с облегчением замечая, что ее голос наконец начинает звучать почти естественно.
– Нет, я сам передумал! – холодно заявил Луиджи. Он одним махом сбросил ногу с подлокотника кресла и поднялся с ленивой грацией хищника. – Я всегда получаю то, что мне нужно. – Когда он бросил взгляд на Джесси, в его глазах, несмотря на их теплый медовый оттенок, сквозил холод, соответствующий его тону. – Предлагаю вам лечь сегодня пораньше – мы начнем съемки до прилива.
Джесс вскочила как ужаленная, и только врожденная учтивость помешала ей дать выход гневу и послать его ко всем чертям вместе с его проклятой работой. Надо же, он все решил за нее!
– Прекрасно, я там буду! – бросила она, даже не подумав в своем поспешном бегстве, что совершенно не представляет, где именно «там».
Ее глаза, ставшие почти темно-синими от бушевавшего в ней гнева, смотрели исключительно на спасительную дверь, через которую она собиралась гордо удалиться, поэтому она совершенно упустила из виду множество бумаг, которые он сбросил на пол. Ноги ее заскользили по этим бумагам, она поскользнулась и полетела прямо в объятия Луиджи.
Его стремление подхватить ее было чисто рефлекторным. Резко выбросив вперед свое длинное тело, он изогнулся, его руки поймали Джесс. Чтобы удержаться от падения, Джесс пришлось изо всех сил уцепиться за него. Одной рукой она обхватила его за шею, а другой схватилась за плечо.
– Очень неловко, – насмешливо протянул он. Его руки, такие красивые и сильные, как будто стальными тисками схватили и держали ее, пока она наконец не обрела устойчивость.
– Вы просто жуткий неряха, это же надо так завалить пол всяким хламом! – возмутилась Джесс. Взглянув в его жесткое, застывшее в насмешливой гримасе, но все равно волнующе привлекательное лицо, нависающее над ней и оказывавшееся всего лишь в нескольких дюймах от ее лица, Джесс почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Все заслонило исподволь появившееся и растущее где-то в глубине ее существа смятение. Джесс была потрясена и задыхалась, охваченная трепетным возбуждением, пробудившимся в ней.
– Однако вам грех жаловаться на мою неряшливость, ведь благодаря ей вы обрели счастливую возможность оказаться в моих объятиях! – услышала Джесс его низкий, обманчиво нежный голос. Он немного ослабил хватку, теперь его пальцы вцепились в ее запястья. – Ну а теперь, когда вы в них оказались, – усмехнулся он, – оправдывают ли они ваши ожидания?
– Ожидания?! – От ярости Джесс почти потеряла дар речи. – Если бы я имела обыкновение бросаться в объятия совершенно незнакомых мужчин, что совсем не так, то уж точно не выбрала бы для этой цели такого грубого, самонадеянного, высокомерного!..
Рот Луиджи положил конец этой гневной тираде, накрыв ее губы своими. Мгновение спустя потрясенное сознание Джесс только шоком могло объяснить ту легкость, с которой его мягким, но властным губам удалось приоткрыть ее губы и вовлечь ее в то, что можно назвать активным соучастием в самом волнующем, возбуждающем поцелуе, какой ей когда-либо приходилось испытывать.
Разум Джесс не предпринимал никаких попыток контролировать ее действия, наблюдая за происходящим как бы со стороны. Она вдруг с тревогой обнаружила, что ее голова покоится в его больших, вкрадчиво нежных руках, а ее собственные освободившиеся руки крепко обвивают его шею.
– Нет! – простонала она, высвобождаясь из его объятий и сердито потирая тыльной стороной руки вспухшие губы, будто пытаясь стереть всякий след этого обжигающего поцелуя.
– Кто играет с огнем, тот может обжечься, – насмешливо произнес Луиджи, растягивая слова. – Но предупреждаю, что если ты будешь играть со мной, то обожжешь не только свои нежные губки. – Его руки снова крепко стиснули ее хрупкие запястья, когда она попыталась освободиться и убежать. – Надеюсь, что ты учтешь все это, Джессика, – предупредил он, скорее жалея ее, чем угрожая, – потому что, несмотря на всю свою сдержанность, меня как ты, наверное, слышала, неодолимо влечет к вам, к женщинам,… и меня уже тянет к тебе, а это отнюдь не безопасно, помни!
2
– Просто находитесь рядом со мной, и я дам знать, если что-нибудь понадобится, – распорядился Луиджи, когда Джесс спускалась за ним по извилистой тропинке к пляжу в кромешной темноте морозного раннего утра.
Подумать только, недоумевала она. Ей пришлось провести полночи без сна, переживая их вчерашнюю стычку, а ему, похоже, ничто не помешало прекрасно выспаться. Она успокоилась было, когда он не вышел к ужину накануне вечером, но скоро заметила, что отсутствует еще кое-кто.
– Та женщина, которую мы видели утром, она осталась здесь? – невинно поинтересовалась она у Одри.
– Ты имеешь в виду Монику Росси, – с усмешкой откликнулась кузина, – а на самом деле тебя интересует, где сейчас она и Луиджи?
– Ну что ты, я…
– Однако, несмотря на твою слабость к Луиджи, – безжалостно продолжала Одри, явно довольная собой, – это не тот вопрос, на который я готова ответить…
– Ты прекрасно знаешь, что в мои намерения входит написать серьезную статью о его профессиональных качествах, а не что-то грязное о его личной жизни!
– И ты надеешься, что Джек Симпсон это напечатает? Кого ты хочешь обмануть?
Не имело смысла спорить с Одри, когда она в таком агрессивном настроении, поэтому Джесс оставила эту тему. Но шутливая таинственность кузины создала у нее впечатление, что у режиссера вполне может быть романтическая связь с таинственной Моникой. Если так, то, учитывая еще его вчерашнее поведение, он более чем достоин своей репутации бабника!
– Вы уверены, что вам будет достаточно тепло в такой одежде? – спросил Луиджи, взглянув на ее стройные ноги, обтянутые джинсами. Обернувшись, он ждал, когда Джесс преодолеет последнюю из высеченных в камне ступенек на особенно крутом и извилистом участке пути.
– Вполне… Боже праведный! – воскликнула Джесс, когда перед ней открылся вид на пляж – пляж, как муравейник, заполненный людьми и всевозможным оборудованием самых разных форм и размеров и, казалось, залитый ярким солнечным светом, который на самом деле создавала сплошная стена юпитеров. – Не представляла, что здесь так светло, – удивленно пробормотала она.
– Вам, видимо, более по душе темнота и уединенность, – рассмеялся Луиджи, и снисходительность его тона поразила девушку не меньше, чем открывшаяся перед ней картина. – Живее, давайте спустимся и познакомимся с суровой реальностью фабрики грез.
Только колючий холод января омрачает впечатление, подумала Джесс спустя пару часов, когда, продрогнув до мозга костей, она мысленно перебирала свой гардероб. Единственный способ избежать повторения этих ужасных мучений – напялить на себя сразу всю одежду, которую она привезла с собой. И все же ни пронизывающий ледяной ветер, ни то и дело моросящий дождь не могли до конца омрачить ее радостного настроения. Она была полностью захвачена происходящим, действительность превзошла все ее ожидания, хотя, как оказалось, все, что ей пришлось делать, – это наблюдать, как они намечают кадры, которые собирались снимать среди этого неповторимого пейзажа.
– Уверен, что вам сейчас довольно скучно, но скоро вы разберетесь что к чему, – окликнул ее Луиджи, возвращаясь с пляжа. Он шел, подставив свои широкие плечи неожиданно налетевшему порыву ветра. Джесс с улыбкой покачала головой, когда он приблизился.
– А я вовсе и не скучала.
Ветер, играя иссиня-черными волосами Луиджи, придавал его и без того довольно экзотической внешности какой-то удалой пиратский облик. Его улыбка и сияющие глаза внезапно так поразили Джесс, что ее сердце бешено забилось и на мгновение показалось, что земля уходит из-под ног…
– Все это кажется мне таким интересным!.. – нетвердо добавила она.
– Но мы же ничего толком не делали! – улыбнулся Луиджи, сверкнув ослепительно белыми зубами. – Мы… – Он вдруг смолк, не договорив, улыбка исчезла с его помрачневшего лица. – Почему вы на меня так смотрите? – поинтересовался он ледяным тоном.
Джесс смутилась и покраснела:
– Прошу прощения, я просто подумала, что у вас был очень пиратский вид, когда вы шагали по пляжу. Хотя, признаться, я не слишком хорошо представляю, как должен выглядеть настоящий пират…
Луиджи немного смягчился.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4