огарок свечи поблескивает в винной бутылке, домохозяин барабанит в дверь, требуя платы. А с ребенком – прямая дорога в „Харродз“ за всем необходимым. Так же верно, как то, что меня зовут Эдвард Масгроув.
– Прекрасное имя, – сказал сэр Роже. – Среди прочих ему очень благоволила Джейн Остин. Лионессу с Клариссой в последнее время даже виселица не разлучит, простите за каламбур.
– Интересно, о чем они разговаривают.
– О нас, хотелось бы верить, – сказал сэр Роже. – Но вот что именно говорят они? Как вы считаете, Лионесса благосклонно ко мне расположена? Не хотелось бы спрашивать вот так в лоб, но в данном случае…
– Лионесса считает вас статным, как рассвет, – сказал Эдвард. – Слушать ее дискурсы по этому поводу – чистое наслаждение, можете себе представить. Только насчет Африки у нее сомнения. Крайне иррациональная боязнь пигмеев. Очевидно, некогда она посмотрела какой-то фильм, в котором пигмеи…
– Не надо, – сказал сэр Роже. – Могу себе представить. Африка – громадный континент, на нем вообще-то водится сравнительно мало пигмеев. Я, к примеру, ни одного не встречал. Не то чтобы наше пигмейское население не было по-своему выдающимся. Но осознает Лионесса, к чему склоняется Кларисса? Вот вопрос. В рассуждении моих притязаний?
– Я понял, что Кларисса полагает вас лакомейшим объектом, который только можно запустить на ее шахматную доску в наши времена.
– Едва ли то впечатление, кое она производит на меня.
– Кларисса – занятая и преуспевающая женщина. Ее профессия для нее много значит. Если б вы ограбили поезд или что-нибудь в этом роде, сие стало бы лучшей вам рекомендацией. В некотором роде – обязательством.
– Я в самом деле не испытываю склонности к криминальности. Она поставила бы меня в исключительно неловкое положение. Мне и так уже неловко быть черным в мире белых. А в роли профессионального негодяя – и подавно. Зачем, по вашему мнению, я принял рыцарство, когда меня манило множество иных занятий, в интеллектуальном плане гораздо более благодатных? Я вам скажу. Бросить вызов тому, что один из наших африканских лидеров Леопольд Сеньёр называет „негритюд“.
– Весьма достойно с вашей стороны, Роже, и созвучно с благородством, осеняющим любой ваш жест. Но в данном случае дело с мертвой точки не сдвигается, не так ли?
– Есть такое.
– Не обязательно крупный поезд. Можно местный. Скажем, из Ипсвича в Стоумаркет, – его наверняка хватит. Вы замаскируетесь.
– Под кого? Мистера Белая Кость?
– Полагаю, что нет.
– А кроме того, на носу у меня битва – великая, эпохальная битва. Я должен копить силы.
– До вас донеслись какие-то слухи? Что – вторжение?
– Нет, гораздо хуже. Мордред собирает войска, чтобы выяснить отношения с Артуром. Знаки повсюду – для тех, кто умеет их прочесть. Вы обратили внимание, сколько священников на рынках? И что они делают? Скупают масло для последних приготовлений – вот что. Для святого причастия. Гробовщики трудятся ночи напролет. Сосны, пригодной для гробов, уже не достать. Фермеры жнут свои поля подчистую. Лучше сложить неспелое зерно в амбары, чем получить тюрю, размолотую ногами противоборствующих армий.
– Тогда мне лучше вернуться в расположение части.
– Может, и так.
– И каков же будет исход, как вы считаете?
– Горечь. Куда бы день ни повернулся.
– Величайшая битва, что велась когда-либо!
– Силы Мордреда велики – их что листвы на деревьях!
– У Артура они малочисленное, но храбрее!
– Свершается столько доблестных деяний и благородных подвигов, что мне трудно уследить за всеми!
– Широчайшее полотно, там и сям затушеванное дымом, пламенем и пылью!
– Великий урон наносится изрубаемым шлемам и кольчугам! Мечутся и скачут, тычут и рубят!
– Мрачнейший лязг, будто лупят по тысяче наковален!
– Смертному не под силу даже счесть, сколько копий торчит из нагрудников кирас!
– Вон рыцари сшибаются, аки бараны, стремясь повергнуть друг друга наземь!
– А вон тому приходится трижды тянуть за меч, застрявший в черепушке падшего противника!
– А вон тот долбанул его прежестоко в ляжку!
– Все поле окрасилось запекшимся багрянцем высочайшей пробы!
– Ланселот и сэр Роже плечом к плечу в самой гуще битвы!
– Гавейн и Гарет разят и разят!
– Агравейн и Алговал наносят много прискорбных ударов по кишащим ордам!
– Под покровом битвы ползают низкие плуты, освобождая павших от кошельков и драгоценностей!
– О гнуснейшая гнусь! Но вон один получает кинжалом в брюхо от рыцаря поверженного, но не мертвого!
– Сэр Бедивер единолично и собственноручно захватил целую батарею 105-миллиметровых гаубиц! Сдавшиеся в плен артиллеристы выстраиваются, заложив руки за головы!
– О благородный сэр Бедивер! Сэр Железнобок крошит супостата древним клинком, точно распаленный диаволом!
– Но и Мордред – он тоже вершит могучие подвиги! Сражается весьма недурственно для трусливого предателя!
– Он сошелся в схватке с сэром Вильярсом Доблестным! Они схватились, как два диких кабана!
– Как удается привлечь ему сии великие массы на свою сторону? Ибо многочисленны они, аки пески морские!
– Некоторые заблудшие души полагают, что Артур подарит им лишь войну и вражду, Мордред же – радость и блаженство, а потому стекаются под Мордредовы стяги, прав он или же нет!
– Множество наглых баронов сегодня присмирели от собственного недомыслия и уродских идеек!
– Эта кошмарная бойня должна утешить врагов наших повсюду!
– Да, надо думать, они довольны безмерно, видя, как народ наш крошит друг друга в щепу!
– Каким же будет исход побоища?
– Никому сие неведомо – лишь скорби умножатся неимоверно!
Ланселот закручинимшись, потея и кровоточа.
– Иисусе, – молвил он. – Стар я уже стал для такого.
– Ну что, – сказал Артур, – зато поле осталось за нами – вот главное.
– Но какой ценой, – сказал Ланселот. – Я счел потери – приблизительная оценка, разумеется. Мертвых, судя по всему, – что птиц небесных.
– Уборщики сложили мечи павших, – сказал сэр Кэй. – И куча вознеслась на высоту семи составленных друг на друга холодильников.
– Семь составленных холодильников, – сказал Артур. – В ваших фигурах речи звучит тревожная современность.
– А что поделаешь? Мечи перековывают на холодильники, холодильники – на мечи. Такова разменная монета наших дней.
– В какой-то момент там все довольно-таки зашаталось, – сказал Ланселот. – Когда он двинул резервы – из-за холма с такой уродливой церквушкой на вершине, – я даже начал было думать лучше о его полководческих способностях. Он правильно выбрал момент.
– Ему это не помогло, – сказал Артур. – Вы видели, как Бедивер с ревом выскочил слева? Вот было отрадное зрелище.
– Много народу полегло у той излучины, где ручей вливается в реку у подножья холма, – сказал сэр Кэй. – Вы видели? Там был Кадор Корнуэльский со своим войском, и намяли бока они врагу преизрядно. Бойня была, точно сотня автокатастроф.
– Предательский и подлый выпад Мордреда против Артура пришелся мимо цели, хвала Иисусу, – сказал Ланселот. – Я это видел. В такую ненависть поверить невозможно.
– Он попытался, – сказал Артур. – Мы сошлись забрало к забралу. Он молвил: „В следующий раз“, – и тут два рыцаря нас разъединили.
– Он ускользнул с полудюжиной присных, насколько известно, – сказал сэр Кэй. – А вы заметили, что с ним были и псы его? Я видел, как один вцепился в зад коню Гингалина, пока тот его не сбросил.
– Не видел, – сказал Артур. – На меня набежал с копьем какой-то парнишка, а затем прямо передо мной разорвался минометный снаряд, и нас обоих сшибло с ног, а потом с запасным конем примчался сэр Лукан-Дворецкий, после чего…
– Значит, Пророчество напророчило не так, – через некоторое время молвил сэр Кэй.
– Не уверен, что оно напророчило не так, – сказал Артур. – Возможно, я не так его прочел.
– Шестая часть Пророчества Мерлина, судя по всему, предполагает, что Артур падет от руки Мордреда в великой битве, – сказал сэр Кэй. – Стало быть, все. Осмелюсь высказаться, другой битвы подобных масштабов уже не будет.
– Я должен покаяться, – сказал Артур. – Показав его вам, я о нем задумался, о Пророчестве, то есть, и, ну, в общем, там и сям я изменил по паре строк.
– Вы отредактировали Пророчество Мерлина?
– Да. Заставил его предсказать несколько более благоприятный исход. Этому искусству он меня сам научил – перекраивать историю. Даже Цезарь таким баловался, когда гадал. Заряжал цыплячьи косточки, так сказать, чтоб указывали победу его легионов.
– Преступление против учености среди всего остального, – сказал сэр Кэй.
– Все это – королевская работа, – сказал Артур. – В кризе для короля ничто не свято – ни прошлое, ни будущее, и уж тем паче – мертвые шарлатаны.
– Мордред сбежал в Германию, – сказала Кларисса. – Стал фашистом.
– Он всегда им был, по темпераменту, – сказал сэр Роже.
– Артур же аннулировал брачные клятвы, что прежде связывали милую Лионессу с этим кошоном Унтанком. Они больше не женаты. Между прочим, тем самым освободилось и ее скромное приданое: пять фригольдов, три небольших замка, двенадцать церковных бенефициев и банк – средних размеров. Всё же им радости в жизни.
– Очень хорошо, – сказал сэр Роже. – Проблема с „Харродзом“, стало быть, решена.
– Говорят, Америка вступила в войну.
– На чьей стороне?
– На нашей.
– Великолепно, – сказал сэр Роже. – У них нет традиции рыцарства, я полагаю, но по слухам, из них получаются отличные солдаты. Взять хотя бы Джексона Каменную Стену и Бешеного Энтони Уэйна.
– Имена мне не знакомые, но я в восторге, любезный друг мой, что могу считаться с вашей хваткой, коя будет потверже моей. Висельник пошел унтер-офицером в генеральную военную прокуратуру.
– Где его талант к рубке логики сослужит ему хорошую службу.
– Ха-Ха утверждает, что мы с вами занимаемся метисацией и смешением рас.
– Так оно и есть. После чая, надеюсь.
– С большой вероятностью, и до него тоже. Хотя мне в два нужно ненадолго заскочить к зеленщику. Вернусь самое позднее в три тридцать.
– Вы не подвергнете себя риску? Вы, кого люблю я превыше всех существ земных?
– Чисто теоретически. За рулем Тедди, проволоку режет Томми, я чувствую себя в полной безопасности.
– И все же…
– Вы были поразительны в великой битве, – сказала Кларисса. – Вас точно диавол распалял.
– Что ж, мы победили, и это главное. Но то была последняя битва в своем роде, мнится мне. Придут и другие Мордреды, но Артур не потерпит еще одной братоубийственной войны. И бомбу изготовлять не станет, но кто-нибудь ее наверняка построит, и тогда адская эта дрянь останется с нами на веки вечные. Подобно вулкану в нашей собственной гостиной.
– В таком мире вашим навыкам примененья нет, – сказала она. – Все вы, добрые и досточтимые рыцари, остались без работы. На пособии. Не очень хорошенькое зрелище.
– У меня в лютне еще пара струн найдется, – сказал Роже. – Мои ученые степени по инженерному делу, биохимии, баллистике, археологии и мариархитектуре.
– Искусный вы парнишка, а? Стоять на шухере не пробовали?
– Меня беспокоит Ланселот, вот кто, – сказал Роже. – Существуют фигуры такого величия, таких легендарных пропорций, что они… стеснены, так сказать. Обычная жизнь им в таком случае невозможна. Вы представляете себе, как Ланселот где-нибудь управляет каким-нибудь заводиком? Или даже заводищем? Боюсь я душевного разлада в нем.
– А Гвиневера? – спросила Кларисса. – Что Гвиневера?
– Застыла в скорби и томленье, – сказал Роже. – Оставшись навсегда парадигмою раздвоенного сердца.
– Но ей же как-то удается подозрительно неплохо проводить время при всем при том.
– Основная тема – все равно раздвоенное сердце. Об этом явлении я как-то писал доклад – для курса по страсти.
– Вас приходилось обучать страсти?
– Общий обзор страстей с особым упором на их биохимические триггеры.
– Вы имеете в виду, что все это – какие-то павловские трюки?
– Нет-нет. Тут все очень специализированно. Едва ли одна женщина из тысячи возбуждает соответствующие нейроны в мозгу.
– Так редко.
– Иногда просто цветы апельсина, и к ним никакая женщина не привязана, не так ли? Вы должны помнить, мужчины – существа очень нежные, очень внушаемые. „Память и желанье“, как выразился этот банковский поэт.
– За работу, – сказала Кларисса. – Хей-хо.
– А я бы прилег вздремнуть, – сказал сэр Роже. – Будь умницей, постарайся никого не пристрелить.
– Сэр Брюнор Черный исчез! Его нигде не могут найти! Я был у него на квартирах, но квартиры пусты! Нет его ни на конюшнях, ни на плацу!
– Быть может, он отправился искать приключений!
– Но лошади его – здесь!
– Я не могу отыскать сэра Груммора Грумморсона! У меня было к нему послание от сэра Кэя, и я тщился доставить его, искал сэра Груммора тут и там, а его нигде нет!
– Сэр Харри Фиц-Лейк, который был Храмовником, тоже пропал! Я искал его в часовне – он целые часы проводит в молитвах, – но там его не было, и за свитой своей он не смотрел, и не трапезничал, и в доме надобности не слыхать его было!
– Поистине странные дела творятся! Герцог Эстанс Канбенет удалился из владений своих, как говорят, а также Херманс, король и владыка Оранжевого Города, и Брастиас Тинтагильский!
– Словно могучий сбор где-то протрубили, а мы о нем не ведаем! Дорнард, сын Пелинора, исчез, а с ним и Алисандер л'Орфелин!
– Пропал Берант-Последыш, а с ним и его сотня рыцарей! А также Тор-Скотопасов Сын, Уррий-Горец и король Нантрес из земли Гарлот!
– Ни Увейна Белорукого нет в его замке, ни сэра Перимона, ни сэра Кэхидина, ни сэра Лукана-Дворецкого, ни сэра Бриана-Островитянина, ни сэра Галагара, ни сэра Элина Белого, ни сэра Мелиагонта, ни сэра Озанны-Храброе Сердце!
– Пропали, утекли, исчезли! Король Камелерда Леодегранс отсутствует уже две недели, и королевство чахнет без него! Флоренс, сын Гавейна, сбежал, или же духи унесли его, никто не знает толком, а с ним – сэр Гингалин, и Идрис, сын Увейна, и Акколон Галльский, и Белингер Жестокий!
– Как будто все рыцарство собралось в какой-то глухомани, вдалеке отсюда, в каком-то месте, ведомом лишь тем, кто уже там!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12