https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/dlya_rakoviny/visokie/
И эти рыбки-украшения не были прикреплены к платью, как это делается у нас на земле. Нет, они были живые и веселые и плавали в этом платье цвета морской волны, как в море. Так что платье все время менялось и становилось все красивее, все красивее… Оно светилось, искрилось, лучилось, переливалось, потому что рыбки плавали друг за другом, друг над другом, навстречу друг другу, описывая причудливые круги среди мерно качающихся водорослей. Водоросли качались, заплетая и расплетая свои зеленые косы, а рыбки играли, проплывая сквозь них, ни разу не задев даже кончиком хвоста колеблющиеся нити. И все это играло, и дрожало, и плясало, и всплывало, и набегало, и ускользало, и пропадало, и закипало — без конца, без конца…Эмилия первая нарушила очарование.— А кто научил вас делать такую маретию, донна Паучиха? — спросила она своим скрипучим голоском, незаметно потрогав подол платья.— Фея Воображения, — отвечала портниха.— А какими ножницами вы ее кроите, сеньора?— Ножницами Вдохновения.— А какой иглой вы ее шьете?— Иглой Фантазии.— А какими нитками?— Нитками Сна.— А… почем метр?Носишка ткнула свою куклу локтем в бок:— Замолчи, Эмилия! Рыбки испугаются твоих глупостей и сбегут с платья…Не успела Носишка произнести эти слова, как откуда-то снаружи раздался сильный гром, и чей-то голос прокричал протяжно: — Носишка-а, домой пора!…Все обитатели морского царства так перепугались, что разом пропали, как по волшебству. Поднялся сильный ветер, поднял Носишку вместе с ее куклой и унес со дна океана на берег ручейка, протекающего в глубине сада…Носишка вскочила и побежала домой. Как только она показалась, донна Бента окликнула ее:— Лусия! У нас большая новость. Теперь тебе будет с кем играть. Угадай-ка, кто к нам приезжает?— Принц Серебряная Рыбка? Да, да, он мне обещал…Донна Бента сделала испуганное лицо:— Что с тобой, девочка, ты бредишь?— Майор Жаба? Но он, кажется, не собирался.— Какой майор, какая жаба, господи! Приезжает Педриньо, мой внук, сын твоей тети Антоники, твой двоюродный брат.Носишка запрыгала от радости:— А когда приезжает мой брат?— На днях. Прибери хорошенько комнату и постирай, что ли, эту куклу… Ну где это видано, чтобы у большой девочки была такая грязная кукла!— Ну, уж я тут не виновата, знаете! — сказала Эмилия, впервые открыв рот с той минуты, как они вернулись домой.Донна Бента так перепугалась, что чуть было не упала со своего низенького стула с подпиленными ножками. Повернувшись в сторону кухни, она дрожащим голосом позвала:— Идите скорее сюда, Настасия! Посмотрите, какой феномен…Негритянка показалась на пороге, вытирая руки о передник:— Чего вам, сеньора?— Носишкина кукла говорит!Негритянка добродушно улыбнулась своими толстыми губами:— Никак нельзя, чтоб она говорила, что вы, сеньора! Да такого испокон веку не случалось. Носишка ваша просто обманщица, и все тут.— Сама ты обнамщица! — яростно крикнула Эмилия. — Говорю и буду говорить, вот что! Раньше не говорила, потому что была немая, а доктор Утятка дал мне такой шарик, я проглотила и стала говорить. И всю жизнь буду говорить, понятно?Тетушка Настасия даже рот раскрыла:— А ведь говорит, а, сеньора! Как человек говорит! Господи, помилуй нас! Конец света, да и только…И добрая негритянка прислонилась к стене, чтоб не упасть. Глава 5.Жабутикаба. Вернувшись домой из Страны Прозрачных Вод, Носишка никак не могла успокоиться. Каждую ночь видела она во сне Принца Серебряную Рыбку, доктора Улитку, донну Паучиху и других своих новых друзей.Она их все время вспоминала, и Эмилия тоже. Кукла говорила уже совсем хорошо, но более упрямого существа свет не создавал. Ни разу не сказала она «доктор Улитка», а все: «доктор Утка», или уж в крайнем случае «доктор Утятка».Носишка смеялась: «Ну кто справится с этой сумасшедшей!»Донна Бента тоже привязалась к кукле: выходки Эмилии, ее нелепые и всегда неожиданные «идеи» очень развлекали старушку. По вечерам она брала Эмилию на руки и рассказывала ей сказки и разные истории. О, никто так не любил слушать истории, как упрямая маленькая кукла! Целый день она клянчила: «Расскажите мне историю про этот шкаф!» Или: «Какая это птичка кричит?… Ах, кукушка… Расскажите мне историю про кукушку!» Когда она узнала, что к ним на все лето приезжает Педриньо, внук донны Бенты, то стала тотчас же просить, чтобы ей рассказали его историю.— Но у Педриньо нет еще никакой истории, — отвечала донна Бента смеясь, — это мальчик десяти лет, он никуда не выезжал из дому, кроме как сюда, к нам, и поэтому еще ничего особенного не сделал и ничего особенного не видал. Какая же у него история?— Миленький ответ! — возмутилась Эмилия. — А вон та книжка в красной обложке, которая у вас на полке лежит, тоже никуда из дому не выезжала, но в ней ведь больше десяти историй!Донна Бента повернулась к тетушке Настасий:— Эта Эмилия говорит столько глупостей, что голова кругом идет!— Это потому, что она из тряпок, сеньора, — объяснила тетушка Настасия, — и из простой такой материи, бумажной. Если б я знала, что она станет говорить, я б ее лучше из шелка сшила или хоть из того шерстяного лоскутка, что остался от вашего платья, знаете?Донна Бента посмотрела на тетушку Настасию в задумчивости, находя, что это объяснение слегка смахивает на «идеи» Эмилии…В эту минуту показалась Носишка с письмом в руке.— Письмо от тети Тоники, бабушка! — сказала она. — Наверно, пишет, в какой день Педриньо приедет.Донна Бента вскрыла конверт и прочла письмо: Педриньо должен был приехать через неделю.— Еще целая неделя? — огорчилась Носишка. — Как долго! А мне так хочется рассказать ему про Страну Прозрачных Вод!…— Что это еще за страна? Ты мне ни о чем таком не говорила, -удивилась донна Бента.— Не говорила и не скажу, потому что вы все равно не поверите. Ах, бабушка, что за страна! Сколько там чудес! А коралловый дворец — да такой можно только во сне увидеть!… Нет, нет, вы с тетушкой Настасией все равно не поверите. Вот Педриньо поверит, я знаю. Когда он приедет, я ему все расскажу, все, все…Донна Бента действительно никогда не верила чудесным историям Носишки. Она всегда смеялась: «Это она во сне видела!» Но, с тех пор как Эмилия научилась говорить, донна Бента стала задумываться и както раз сказала своему другу, тетушке Настасии:— Это такое чудо, Настасия, просто не знаю, что и думать: мне начинает казаться, что и другие Носишкины истории — не только сны.— И я так считаю, сеньора, — отозвалась добрая негритянка. — Я тоже раньше-то не особо верила, а теперь так просто диву даюсь. Ну где ж это видно, чтоб куколка, которую я сама, вот этими руками, сшила из тряпок, -и вдруг разговоры разговаривать!… Как человек!… Не знаю, не знаю, сеньора, или мы стареем, или пришел конец света!…И старушки смотрели друг на друга, укоризненно качая головами.Носишка ужасно не любила ждать: приедет, не приедет, когда приедет… Терпенье лопается… У нее, наверно, совсем бы испортилось настроение, если бы к этому времени не поспели жабутикабы. Ах, какие они вкусные! В саду у донны Бенты росло три деревца, но хватило бы и одного, чтобы все в доме не только насытились, но и объелись. На этой неделе плоды на деревцах уже поспели, и Носишка, осмотрев опытным глазом ветки, нашла, что каждая жабутикаба теперь «как раз» и пора начинать есть. И она стала проводить целые дни на ветках, как обезьянка. Выбирала самую спелую жабутикабу, клала в рот, -крак! — прокусывала, — с-с-с! — высасывала сок и — трах! -кидала кожуру вниз, на землю.Но кожура недолго оставалась лежать на земле… Под деревом бессменно дежурил второй потребитель жабутикаб. Это был маленький, плотный и очень прожорливый поросенок, которого в доме прозвали «Рабико», что значит «бесхвостый» или «короткохвостый», потому что хвостик у него был хоть и крючком, но уж очень коротенький. Как только Рабико увидит, что Носишка уже взобралась на дерево, он сразу же прибежит и встанет внизу, ожидая, когда на него посыплется кожура. Каждый раз, когда сверху раздавалось «крак!» и «трах!», снизу сразу же отзывалось: «хруп!» — и Рабико начинал с чавканьем жевать кожуру. Так что дерево с утра до вечера оглашалось этой музыкой: «крак, с-с-с-с, трах, хруп; крак, с-с-с-с, трах, хруп…»Но в конце концов жабутикабы кончились… Только то тут, то там, на самых высоких ветках, оставались еще два-три плода, но почти все попорченные осами.Рабико — хру, хру, хру! — иногда появлялся еще под деревом по привычке. Постоит немного, очень серьезный, мрачный даже, подождет: вдруг еще какая-нибудь кожура… Но нет, сверху больше ничего не падало, и Рабико удалялся, повесив голову: хру-у, хру-у, хруу-у…Носишка тоже еще иногда приходила с толстой палкой и, подняв и палку и нос кверху, старалась «выудить» что-нибудь…— Хватит, девочка! — крикнула как-то раз тетушка Настасия, наблюдавшая эту картину с речки, где полоскала белье. — Целую неделю на дереве просидела, все равно что обезьян лесной! Поди-ка помоги мне белье развесить, оно лучше будет!Носишка бросила палку прямо на поросенка, сказавшего с упреком: «хру!», и, сунув Эмилию вниз головой в карман передника, побежала на речку. Жабутикабы и правда кончились, и опять началось ожидание: приедет, не приедет, когда приедет? Глава 6.Педриньо. Наконец великий день настал. Еще накануне дона Бента получила письмо от Педриньо, в котором было написано так: "Приеду шестого пошли на станцию бабушка гнедую лошадку не забудь хлыстик желтый который я повесил прошлым летом за дверью в столовой Носишка знает. Пускай она меня встречает у калитки и Эмилию возьмет в новом платье и Рабико пускай на хвосте завяжет бант и тетушка Настасия пускай сварит кофе с пышками только жареными она знает моими любимыми. Педриньо"
Следуя указаниям, данным в письме, Носишка встала очень рано, для того, чтобы подготовиться к встрече брата. Надела на Эмилию новое ситцевое платье — красное с горошком — а Рабико завязала два банта — один на шее и другой на хвосте.…И вот уже Педриньо показался на дороге, верхом на гнедой лошадке, веселый и загорелый.— Ура! — крикнула Носишка, подбегая к брату и хватая лошадку за уздечку. — Слезайте, сеньор, слезайте, мне надо вам рассказать столько важных вещей!Педриньо слез обнял сестру и не удержался от искушения, тут же раскрыл чемоданчик с подарками и вынул какой-то сверток.— Угадай-ка, что я тебе привез! — сказал он, пряча сверток за спиной.— Я знаю, — сказала Носишка, ни на секунду не задумавшись: — куклу, которая плачет и закрывает и открывает глаза.Педриньо даже огорчился:— Ну как ты могла отгадать?Носишка засмеялась:— Подумаешь, как трудно! Просто девочки умнее мальчиков… Потому и отгадала…— Но мальчики сильнее! — сказал Педриньо и засучил рукав. — Ты гляди, какие мускулы! Потрогай, потрогай, не бойся… У нас в школе гимнастика, вот что!Остальные подарки были вынуты тут же, в саду. Рабико получил новый бант на хвост, шелковый, и остатки пищи, которую Педриньо брал на дорогу (этому подарку Рабико особенно обрадовался). Эмилия получила полный кухонный набор: маленькая плита, кастрюльки, сковородки и даже скалка, чтобы раскатывать тесто на пироги.— А бабушке что ты привез? — спросила Носишка.— Отгадай, раз ты такая отгадчица!— Я могу угадать, что ты сам выбрал. А бабушкин подарок наверняка выбирала тетя Антоника…Педриньо опять изумился: эта сестра хоть и живет в деревне, а умнее всех городских девчонок, честное слово!— Правильно. Бабушкин подарок мама покупала. А ты меня научишь отгадывать, ладно, Носишка?В этот момент на крыльце показалась донна Бента, и Педриньо побежал к ней.Вскоре все уже собрались в столовой послушать городские новости. Тетушка Настасия принесла с собой миску с тестом, чтобы не терять времени, и лепила пирожки… В этот вечер легли поздно. Педриньо так много должен был рассказать про школу, про то, как там дома, про маму Антонику, что только в одиннадцать часов разошлись по комнатам. Зато и спали! Носишке снился город, а Педриньо снились все те чудеса, о которых ему успела за день нарассказать Носишка: Страна Прозрачных Вод, Принц Серебряная Рыбка, донна Паучиха… Потом приснилась Эмилия, которая без умолку болтала, и Рабико с новым шелковым платком… А под конец приснилось, что он, Педриньо, основал в Домике Желтого Дятла рыцарский орден, ну, знаете, как средневековые рыцари, такое общество, чтобы всем вместе совершать подвиги… Во главе, конечно, он, Педриньо. Остальные — Носишка, Эмилия… А Рабико принять? Когда Педриньо наутро рассказал Носишке, то ей так понравилось, что сразу же решили, что их компания так теперь и будет называться: «Орден Желтого Дятла».— А Рабико принять? — спросил Педриньо.— Принять, я думаю. Он постепенно воспитается… Часть 2.Маркиз Де Рабико Глава 1.Семеро поросят Их было семеро. Ну да, мы все знаем, что «семь» — число волшебное, в сказках да в пословицах повторяется, — только их и вправду было семеро, и все рыженькие, с белыми пятнышками. Когда мама водила их на прогулку, все семеро брели за ней чинно, гуськом — хру-хру-хру…Дни шли, поросята росли, а как вырастали, так попадали…— В школу, я знаю!— В школу, да только в печную.— Ах, как жалко!Ну конечно. Жизнь поросенка незавидная… Играет себе на лужке, веселый, круглый, как шарик. Донна Бента посмотрит и скажет:— Настасия, наша соседка Додока будет сегодня с нами обедать. Я думаю, вон тот подойдет! — и укажет на беднягу.Негритянка придет с кормушкой:— Хрюшки! Хрюшки! Тс-тс-тс!Глупышки посмотрят, прибегут — и ну чавкать. Тут она как раз наклонится — и цап за ногу «вон того»…Но вы думаете, все семеро братьев так и попали в печку?Ошибаетесь: один остался…Ну, кто вы думаете?… Вы угадали. Рабико! Он уцелел, потому что считался Носишкиным другом, она с ним играла, когда он был еще совсем маленький.— Ты не волнуйся, «она» тебя не тронет, — сказала однажды Носишка своему другу, подразумевая под «ней» тетушку Настасию. И сказала раз навсегда.С тех пор Рабико перестал обращать внимание на ворчливые угрозы тетушки Настасий: «Зажарю вот тебя, если будешь тут мешаться под ногами», и разгуливал по всему саду с нахальным видом.
1 2 3 4 5
Следуя указаниям, данным в письме, Носишка встала очень рано, для того, чтобы подготовиться к встрече брата. Надела на Эмилию новое ситцевое платье — красное с горошком — а Рабико завязала два банта — один на шее и другой на хвосте.…И вот уже Педриньо показался на дороге, верхом на гнедой лошадке, веселый и загорелый.— Ура! — крикнула Носишка, подбегая к брату и хватая лошадку за уздечку. — Слезайте, сеньор, слезайте, мне надо вам рассказать столько важных вещей!Педриньо слез обнял сестру и не удержался от искушения, тут же раскрыл чемоданчик с подарками и вынул какой-то сверток.— Угадай-ка, что я тебе привез! — сказал он, пряча сверток за спиной.— Я знаю, — сказала Носишка, ни на секунду не задумавшись: — куклу, которая плачет и закрывает и открывает глаза.Педриньо даже огорчился:— Ну как ты могла отгадать?Носишка засмеялась:— Подумаешь, как трудно! Просто девочки умнее мальчиков… Потому и отгадала…— Но мальчики сильнее! — сказал Педриньо и засучил рукав. — Ты гляди, какие мускулы! Потрогай, потрогай, не бойся… У нас в школе гимнастика, вот что!Остальные подарки были вынуты тут же, в саду. Рабико получил новый бант на хвост, шелковый, и остатки пищи, которую Педриньо брал на дорогу (этому подарку Рабико особенно обрадовался). Эмилия получила полный кухонный набор: маленькая плита, кастрюльки, сковородки и даже скалка, чтобы раскатывать тесто на пироги.— А бабушке что ты привез? — спросила Носишка.— Отгадай, раз ты такая отгадчица!— Я могу угадать, что ты сам выбрал. А бабушкин подарок наверняка выбирала тетя Антоника…Педриньо опять изумился: эта сестра хоть и живет в деревне, а умнее всех городских девчонок, честное слово!— Правильно. Бабушкин подарок мама покупала. А ты меня научишь отгадывать, ладно, Носишка?В этот момент на крыльце показалась донна Бента, и Педриньо побежал к ней.Вскоре все уже собрались в столовой послушать городские новости. Тетушка Настасия принесла с собой миску с тестом, чтобы не терять времени, и лепила пирожки… В этот вечер легли поздно. Педриньо так много должен был рассказать про школу, про то, как там дома, про маму Антонику, что только в одиннадцать часов разошлись по комнатам. Зато и спали! Носишке снился город, а Педриньо снились все те чудеса, о которых ему успела за день нарассказать Носишка: Страна Прозрачных Вод, Принц Серебряная Рыбка, донна Паучиха… Потом приснилась Эмилия, которая без умолку болтала, и Рабико с новым шелковым платком… А под конец приснилось, что он, Педриньо, основал в Домике Желтого Дятла рыцарский орден, ну, знаете, как средневековые рыцари, такое общество, чтобы всем вместе совершать подвиги… Во главе, конечно, он, Педриньо. Остальные — Носишка, Эмилия… А Рабико принять? Когда Педриньо наутро рассказал Носишке, то ей так понравилось, что сразу же решили, что их компания так теперь и будет называться: «Орден Желтого Дятла».— А Рабико принять? — спросил Педриньо.— Принять, я думаю. Он постепенно воспитается… Часть 2.Маркиз Де Рабико Глава 1.Семеро поросят Их было семеро. Ну да, мы все знаем, что «семь» — число волшебное, в сказках да в пословицах повторяется, — только их и вправду было семеро, и все рыженькие, с белыми пятнышками. Когда мама водила их на прогулку, все семеро брели за ней чинно, гуськом — хру-хру-хру…Дни шли, поросята росли, а как вырастали, так попадали…— В школу, я знаю!— В школу, да только в печную.— Ах, как жалко!Ну конечно. Жизнь поросенка незавидная… Играет себе на лужке, веселый, круглый, как шарик. Донна Бента посмотрит и скажет:— Настасия, наша соседка Додока будет сегодня с нами обедать. Я думаю, вон тот подойдет! — и укажет на беднягу.Негритянка придет с кормушкой:— Хрюшки! Хрюшки! Тс-тс-тс!Глупышки посмотрят, прибегут — и ну чавкать. Тут она как раз наклонится — и цап за ногу «вон того»…Но вы думаете, все семеро братьев так и попали в печку?Ошибаетесь: один остался…Ну, кто вы думаете?… Вы угадали. Рабико! Он уцелел, потому что считался Носишкиным другом, она с ним играла, когда он был еще совсем маленький.— Ты не волнуйся, «она» тебя не тронет, — сказала однажды Носишка своему другу, подразумевая под «ней» тетушку Настасию. И сказала раз навсегда.С тех пор Рабико перестал обращать внимание на ворчливые угрозы тетушки Настасий: «Зажарю вот тебя, если будешь тут мешаться под ногами», и разгуливал по всему саду с нахальным видом.
1 2 3 4 5