Я очень боялся, как бы она не поскользнулась и не упала в воду. Когда помост был готов, старухи, перевязав веревкой несколько охапок травы, спустили их с вершины, и я устроил себе ложе из травы. Когда все было кончено, я приказал женщинам крепко держать веревку и помог сестре влезть наверх; затем я сам поднялся на утес, и мы вернулись в рощу.– Теперь разложите костер и зажарьте побольше сушеного мяса, чтобы вам хватило его на четыре или пять Дней, – сказал я женщинам. – Потом я отведу вас в ложбину.Я знал, что, разводя костер, мы можем привлечь внимание врагов, но другого выхода у нас не было. Судьба нам покровительствовала, и никто нас не потревожил. На рассвете мы переправились через реку и по крутой тропинке поднялись на скалу, у подножия которой находилась ловушка.В предрассветных сумерках мы шли между каменных гряд, и женщины пугливо жались ко мне.– О, как мне страшно! – прошептала Асанаки. – Много лет назад загонщики кроу прятались за этими камнями. Здесь гнали стада к пропасти. Конечно, духи их витают около ловушки. Мы – их враги, и они могут причинить нам зло.– Да, – пробормотала Сюйяки, – кроу не простят нам того, что мы завладели этой страной. И тени их постараются нам отомстить.– Смотрите! – воскликнула моя сестра. – Уже светает а днем призраки теряют свою силу.Я видел, что Питаки боится этого места не меньше, чем старухи. Однако она пыталась побороть страх и ободрить спутниц.В ложбине, где кончались каменные гряды, паслось большое стадо бизонов. Завидев нас, животные испугались и обратились в бегство. В воздухе стоял острый запах бизонов. В ближних водоемах вода была мутная и грязная, а кустарник примят, но в дальнем конце ложбины мы нашли маленькое чистое озерцо, на берегу которого густо разрослись кусты.– Слушайте, – обратился я к женщинам, – днем вы должны прятаться в зарослях. Конечно, бизоны будут приходить на водопой, но вы их не гоните. Если же они направятся к зарослям, тогда спугните стадо, иначе оно вас растопчет. Я знаю, что здесь никакая опасность вам не угрожает. А вы не беспокойтесь, даже если я не вернусь через пять дней. Я буду поститься и не сойду с помоста, пока не увижу вещего сна или не смогу больше поститься. Оставайтесь здесь, а я ухожу.– Оставь мне твое ружье, – сказала сестра. – Если сюда забредет медведь, я убью его.Я отдал ей ружье, порох и пули и вернулся к реке. Переправившись на другой берег, я вышел в рощу, где мы жарили ночью мясо. Вдруг я споткнулся о человеческий череп, который упал с полусгнившего погребального помоста, видневшегося в ветвях дерева. «Быть может, это череп человека, которого звали Видит Черное, – подумал я. – Быть может, эта пустая костяная коробка некогда хранила тайну зазывателя».Долго смотрел я на череп, и вдруг мне пришла в голову странная мысль: что, если я возьму его и положу рядом с собой на помост? Не поможет ли он мне открыть тайну? Я осмотрелся по сторонам, прислушался, но ничто не нарушало глубокой тишины, и нигде не видел я ни одного живого существа. Быстро нагнувшись, я поднял череп и пошел дальше.Солнце уже взошло, когда я поднялся на вершину утеса. Здесь я оставил нашу самую длинную веревку. Придавив один ее конец тяжелой каменной глыбой, я спустился по веревке к дереву и влез на помост. Затем я улегся на узкое ложе из травы, прикрылся кожаным одеялом и справа от себя положил колчан и лук, а слева – череп. Коснувшись рукой черепа, я прошептал:– О, древняя голова, помоги мне! Если известна тебе тайна зазывателя бизонов, открой ее мне…До поздней ночи придумывал я способ зазывать бизонов. Я обращался с молитвой ко всем нашим богам, к моему тайному помощнику и к черепу, лежавшему подле меня; я просил их послать мне вещий сон. Наконец я заснул. Проснувшись утром, я не мог вспомнить, видел ли я что-нибудь во сне. Я чувствовал себя здоровым и бодрым, хотя мне очень хотелось есть и пить…Я встал и, подойдя к краю помоста, окинул взглядом долину. Маленькое стадо бизонов паслось у подножия той самой скалы, с которой много лет назад срывались в пропасть другие стада. Два больших волка крались за стадом; иногда они садились на траву и, навострив уши, ждали, не отобьется ли от стада один из детенышей. При виде мирно пасущихся животных я успокоился, – значит, не было поблизости неприятельских отрядов.Настал вечер. Есть мне уже не хотелось, но жажда мучила все сильнее и сильнее. Я заснул и увидел вещий сон. Тень моя встретилась с соколом, обратилась к нему с просьбой о помощи и получила ответ: «Иди к этой древней ловушке, наблюдай за бизонами, и ты найдешь, что ищешь».О, с каким счастливым ощущением я проснулся! Но была еще глубокая ночь, и я снова крепко заснул. Когда я проснулся опять, уже наступил день. Я дрожал от холода. Оказалось, что во сне я сбросил с себя кожаное одеяло; оно свешивалось с помоста и, конечно, упало бы в реку, если бы на самом кончике его не лежала моя левая нога. Я протянул руку и втащил его. Вдруг до меня донесся громкий крик. И что, вы думаете, я увидел, когда осторожно подполз к краю помоста и посмотрел вниз? Глава IX На другом берегу реки я увидел человека, который указывал пальцем прямо на мой помост и что-то говорил пятерым воинам, стоявшим за его спиной. Он видел мое одеяло, видел, как я втащил его на помост; должно быть, он объяснял своим спутникам, что мертвец не может поднять свесившееся одеяло. «Я попал в западню, – подумал я. – Если они переправятся через реку и взберутся на утес, мне от них не уйти». Не успел я это подумать, как воины разбились на две группы. Трое начали переходить вброд реку выше утеса, а остальные трое выбрали для переправы место ниже утеса, где было не так глубоко.Вскоре я потерял их из виду, но не сомневался в том, что они поднимутся на утес и будут стрелять в меня и сбрасывать сверху камни. Что мне было делать? Прыгать с такой высоты?Потом надежда вернулась ко мне: я вспомнил, что жерди моего помоста связаны двумя крепкими веревками. Я повесил на спину лук и колчан, а череп бросил в реку. «Иди, – сказал я, – но я прошу простить меня, мертвая голова, ты стала мне добрым помощником». Я услышал плеск, когда череп коснулся воды.О, как я спешил, отвязывая веревки от жердей и веток! Потом я связал вместе обе веревки в одну и конец ее привязал к дереву. Обернув руки одеялом, чтобы не содрать с них кожу, я стал медленно спускаться по веревке с утеса. Веревка кончилась, а до воды было еще далеко, но мне ничего не оставалось делать, как прыгнуть. Я оттолкнулся ногами от утеса, выпустил конец веревки и упал в воду. Здесь река была очень глубока, я опускался все ниже и ниже, и казалось мне, что я тону. Обеими руками я рассекал воду и наконец начал всплывать. О, какое облегчение я почувствовал, когда высунул из воды голову и глубоко вздохнул! Я лег на спину и предоставил течению уносить меня. Надо мной высился утес и дерево – одинокий тополь, с которого я спустился. Я мог ясно разглядеть помост, но знал, что сверху его не видно, так как он заслонен ветвями.Мне хотелось знать, как поступят воины, когда вскарабкаются на утес и увидят веревку, спускающуюся к дереву. Ждать пришлось недолго: с вершины утеса полетели большие камни и с плеском упали в реку. Я услышал военный клич племени ассинибойнов.Воинов я не видел, и они не могли меня увидеть: они стояли на вершине утеса, а я плыл у самого подножия скал, нависших над рекой, и почти касался каменной стены. Долго кричали они и скатывали по откосу большие камни, а меня все дальше и дальше уносило течением. Теперь я знал, как следует мне поступить. Придерживаясь берега, я увидел на желтом песке отпечатки ног тех трех воинов, которые вышли здесь из воды. Ступая по их следам, я выбрался на сушу, нырнул в кусты и, пробиваясь сквозь заросли, дошел до той самой рощи, где три ночи назад сделали мы привал. До меня доносился грохот падающих камней и воинственные крики врагов. Я был спасен: воины не видели, как я покинул помост…Не знаю, долго ли швыряли они камни в дерево, не подозревая того, что все их усилия тщетны. Я пересек рощу и спустился в овраг, заросший кустами. Мое кожаное одеяло пропало. Тетива намокла. Я положил лук и стрелы сушиться на солнцепеке.Длинным показался мне этот день. Плывя по реке, я, конечно, утолил жажду, но вскоре мне опять захотелось пить. От долгого поста я ослабел, и у меня кружилась голова. И мысль о сестре и других двух женщинах не давала мне покоя. Хорошо, если они послушались меня и днем прятались в зарослях. Но если они вышли из кустов, враги могли их заметить.Когда высохла тетива моего лука, у меня легче стало на душе: теперь я не был безоружен. Однако я решил обратиться в бегство, если враги откроют мое убежище. Но счастье мне не изменило. В полдень я увидел, как воины, крадучись и припадая к земле, пробежали по опушке леса и скрылись из виду. Они не нашли моих следов, да и нелегко было их найти. Пробираясь от реки к оврагу, я избегал пыльных тропинок, проложенных зверями.Как я обрадовался, когда стемнело и я получил возможность покинуть свое убежище! Я понятия не имел о том, где находится вражеский отряд – прячется ли он в роще либо же продолжает путь к верховьям или низовьям реки. Казалось мне, что воины рыщут где-нибудь поблизости, надеясь напасть на след одинокого врага, которого они согнали с дерева сновидений.Луна еще не взошла. В темноте я ползком добрался до реки и, высоко держа над головой колчан и лук, переправился на другой берег. По тропинке я поднялся на скалу и, прячась за каменными грядами, направился к тому месту, где должны были ждать меня женщины. И снова счастье мне улыбнулось: я не увидел и не спугнул ни одного стада. Взошла луна, когда я спустился в ложбину и подошел к маленькому озерцу и зарослям, где, как надеялся я, спали женщины.– Питаки! «Почти мать»! Асанаки! Где вы? – окликнул их я.И тотчас раздался голос Сюйяки:– Мы здесь, сын мой!Они подбежали ко мне, обняли и в один голос спросили:– А где же твое кожаное одеяло?Я уселся тут же па траву и рассказал им все, что со мной случилось с тех пор, как мы расстались. Сестра протягивала мне кусочки жареного мяса, и я, не прерывая рассказа, с жадностью ел. Я начал дрожать, так как промок до костей, а ночь была холодная. Сюйяки заставила меня взять ее одеяло.– Возьми его, – сказала она. – Мы с Асанаки можем завернуться в одно одеяло.Когда я окончил свой рассказ, заговорила Сюйяки.– Ясно, что боги с нами, – начала она. – Вспомни путь пройденный нами с тех пор, как мы расстались с нашим племенем. На каждом шагу угрожала нам опасность, и, однако, мы целы и невредимы. Во сне ты, сын мой, получил добрые советы от Столовой горы, и она прислала тебя сюда, где ты получил указание от сокола. Сын мой, это место нам не по душе, оно пугает нас, сотни призраков охраняют древнюю ловушку, и призраки эти нам враждебны. Но у тебя есть могущественный талисман, и мы останемся здесь, пока ты не откроешь великой тайны– Завтра мы подумаем и посоветуемся, как следует нам поступить, – ответил я ейЗатем мы улеглись спать. Когда я проснулся, первая моя мысль была о врагах. Где они? Ушли или прячутся у реки, надеясь завладеть скальпом человека, которого они прогнали с утеса? Хотел бы я, чтобы они ушли своей дорогой! Наш запас мяса истощился, а я не смел охотиться, пока они находятся где-то поблизости.Вскоре проснулись женщины. Сюйяки разделила оставшееся мясо и дала мне самый большой кусок. Мы ели и вели беседу. Я узнал, что за время моего отсутствия приходили на водопой к ближайшему озерцу два стада, но, почуяв человека, обратились в бегство. Я встревожился. Какой-нибудь случайный отряд мог спуститься в ложбину, чтобы узнать, кто спугнул бизонов. И если стада, приходя на водопой, будут обращаться в бегство, мне не удастся открыть тайну зазывателя. Ясно было, что мы должны выбрать другое место для стоянки.Мы решили не привлекать внимания вражеских отрядов и, пока не стемнеет, оставаться в ложбине. Вскоре после восхода солнца большое стадо спустилось к водопою, находившемуся к западу от нас. Прячась в кустах, я близко подполз к животным. В стаде были самки, самцы не старше двух зим и детеныши, старые самцы держались пока в стороне от стада и бродили поодиночке или отдельными группами. Среди маленьких рыжих бизонов было несколько новорожденных, остальным шел второй-третий месяц. Те, которые уже умели бегать, все время гонялись друг за другом и доставляли немало хлопот матерям, боявшимся, как бы детеныш, отбившись от стада, не стал добычей волковВсе утро пролежал я в кустах, не спуская глаз с животных. Снова и снова задавал я себе вопрос, что должен я делать, чтобы бизоны, увидев меня, не обратились в бегство, а последовали за мной. Снова припомнил я, как зазывал стадо Маленькая Выдра. Я видел в подробностях все, что он делал, но зов его до меня не долетал, и я не узнал тайны зазывателя.После полудня я увидел второе большое стадо бизонов, которые, пощипывая траву, направлялись как раз к тому месту, где мы лежали Женщины спали Я разбудил их и сказал– Придется уйти, мы можем спугнуть это стадо. Я хочу, чтобы бизоны приходили сюда на водопой. Иначе я никогда не научусь зазывать стада.Мы собрали свои пожитки, выползли из ложбины и спрятались в кустах между каменных гряд. Старухам не нравилось это место; они завели разговор о призраках, и Асанаки стала молиться на языке кроу. Но моя сестра заявила, что духи кроу ее не пугают.– С тобой я никого не боюсь, – сказала она мне. – У тебя есть талисман.Когда солнце спустилось к вершинам гор, я оставил Питаки лук и стрелы, взял свое ружье и пополз к краю пропасти Я хотел с вершины скалы осмотреть окрестности и узнать, ушли ли враги. Когда я полз между каменных гряд, над моей головой пролетел сокол «Не забудь, – сказал я, – что ты обещал мне помогать» Мне показалось, что он хочет ободрить меня, и я почувствовал радость.На четвереньках я подполз к пропасти, припал к земле и посмотрел вниз; одна только макушка моя торчала из травы Тихо и мирно было в долине; я нигде не видел дыма, и ничто не указывало на близость врага. Взглянув на утес, где я постился, я едва мог узнать дерево сновидений, которое росло над пропастью, на нем не осталось листвы, и почти все его ветви были сломаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15