— Не убивать, — поправил ее Вадим. — А дать им возможность испытать на себе, что такое счастье. Счастье, которого достойны самые несчастные в этой жизни!..Что-то вдруг переменилось в лице Карины.— Ах вот как? — медленно сказала она. — Так, значит, это ты — тот самый маньяк-убийца, о котором вот уже третьи сутки только и пишут в городских газетах?.. Значит, это ты убиваешь одиноких стариков, безногих инвалидов, больных детей?!— Да, — взорвался Вадим. — Да, черт побери!.. Я действительно делаю это. Но я вовсе не маньяк, потому что я не убиваю, а даю этим людям жизнь — вечную жизнь!.. Карина, милая моя, если ты действительно любишь меня, ты должна поверить мне — и когда-нибудь мы уйдем из этого мира вместе!..Она его не слушала. Она соскочила с дивана, подбежала к телефону и стала лихорадочно набирать какой-то короткий номер. Пальцы ее дрожали и попадали не в те клавиши, которые были ей нужны. По лицу ее текли крупные слезы, и плечи вздрагивали от еле сдерживаемых рыданий.Вадим встал и подошел к ней.— Карина, — в отчаянии сказал он. — Не надо этого делать… Да, то, что я рассказал, наверняка кажется тебе бредом. Но я прошу тебя — подумай хорошенько над этим и постарайся допустить, что бред этот и есть истина…Она наконец дозвонилась до невидимого абонента.— Алло! — крикнула она. — Это ОБЕЗ? Вадим дернул шнур телефона с такой силой, что он лопнул сразу в двух местах.— Не подходи ко мне! — завизжала Карина. — Н трогай меня!.. Убийца! Сумасшедший убийца!..Но ее гневные слова уже не ранили его, не могли ранить. Сердце его было заковано в броню из жалости.Он все-таки добрался до нее, забившейся в угол, словно прощаясь навсегда, провел ласково ладонью ее мокрой от слез щеке.И на этот раз ему показалось, что беззвучный выстрел оглушил его громовым раскатом… Глава 6 Та ночь стала для него переломной. Он пытался уйти из этого мира, уничтожив свою физическую оболочку различными способами. Он вскрывал себе вены, пил уксусную кислоту, вешался на крюке люстры, бил в свое сердце ножом — но все было бесполезно. Невидимый властитель, стороживший выход из туннеля, в который попадало его сознание после смерти, раз за разом неумолимо заставлял его вернуться в тело, которое чудесным образом оказывалось опять целым и невредимым.Он был изгоем, которому закрыли все пути для возвращения в ТОТ мир.Когда он это понял, то мгновенно успокоился. Пора было перестать метаться и совершать глупости. Надо было брать себя в руки и доводить возложенное на него дело до конца.Уже под утро он забылся неспокойным сном, сидя на кухне, — в комнату, где лежало тело Карины, он так и не мог заставить себя войти…Разбудил его торопливый, настойчивый дверной звонок, раздававшийся с таким исступлением, словно звонивший боялся, что его не услышат.Вадим с облегчением вздохнул. В такую рань сюда мог заявиться только «воскреситель». Видно, отец не смог сопротивляться зову смерти…Что ж, сейчас все и закончится.Вадим подскочил к двери квартиры и, лязгнув замком, открыл ее. Он был настолько уверен в своем выводе, что даже не потрудился предварительно глянуть в дверной «глазок».И тут же испытал чувство огромного разочарования. За дверью оказалась женщиной бальзаковского возраста, с растрепанной головой и лихорадочно блестящими глазами. В руке у нее была дорожная сумка.Увидев Вадима, женщина на секунду оцепенела, а потом упавшим голосом спросила:— Вы… вы кто такой? Почему вы здесь? И где моя дочь?!Видимо, выражение его лица было таким, что, не дожидаясь ответа, мать Карины оттолкнула его и ринулась в квартиру. Вадим аккуратно закрыл дверь.В ту же секунду из комнаты донесся страшный крик:— Доченька моя!.. Что с тобой? Кто сделал с тобой ЭТО?! Господи, я чувствовала, что с тобой что-то случилось! Поэтому и приехала так рано… А оказалось — слишком поздно…Вадим прошел в комнату. Сидя на полу, женщина попыталась приподнять голову Карины, не обращая внимания на то, что ковер уже насквозь пропитался кровью.— Она ушла, — сообщил Вадим, подходя к женщине. — Но не стоит так убиваться, поверьте… Теперь она будет жить вечно.Женщина уставилась на него так, словно увидела впервые.— Это ты ее убил, — страшным голосом констатировала она. — За что? Что она тебе сделала, моя Каринушка?.. Она же была такой доброй, такой ласковой!.. Подонок! Гадина ты — вот ты кто!..— Успокойтесь, пожалуйста, — попросил Вадим. — Не стоит поддаваться эмоциям… Я все вам объясню…— А что тут объяснять?! — вскинула голову женщина. Слезы катились по ее лицу ручьем. — Я не желаю слушать тебя, убийца!.. Ты лишил меня самого дорогого, что у меня было, — моей единственной доченьки! И я никогда тебе этого не прощу!С неожиданной резвостью она вскочила и устремилась к телефону. И тут же заметила вырванный с корнем провод…— Ах вот как, — неожиданно тихим голосом произнесла она. — Она тоже пыталась позвать на помощь, когда ты ее убивал. А ты помешал ей это сделать и все-таки убил ее…Она откинула волосы с лица и посмотрела на Вадима в упор с таким отвращением и ненавистью, словно он был мерзкой инопланетной тварью из фильма ужасов.— Как я теперь буду жить без нее, как? — выкрикнула она. — Об этом ты подумал? Я же только ради нее и жила на свете!..Вадим протянул ей руку.— Это легко исправить, — сказал спокойно он. — Я сделаю так, что вы окажетесь с ней вместе, и вам обеим будет хорошо ТАМ. Дайте мне свою руку…Но женщина с силой оттолкнула его и устремилась .к двери.Вадим не мог допустить, чтобы она сбежала из квартиры. Но догнать ее ему удалось лишь в прихожей.Однако, к его удивлению, прикосновение к ней не возымело никакого эффекта. Мать Карины сопротивлялась, царапая его лицо ногтями, и тогда он схватил с вешалки шарф и, накинув на ее шею, что было сил помянул за его концы. Крик женщины перешел в неразборчивый хрип, и руки ее задергались, словно пытаясь ухватиться за что-нибудь.Когда агония прекратилась, он отпустил шарф и, подхватив обмякшее тело, бережно положил его на пол прихожей.Постоял немного, глядя на искаженное предсмертной судорогой лицо с закатившимися под лоб глазами и вывалившимся изо рта языком.Машинально промямлил:— Простите меня…Хотя извиняться, в сущности, было не за что.Больше оставаться тут он не мог. Не потому, что ему неприятно было находиться в компании трупов. Просто вот-вот в квартиру могли нагрянуть соседи, привлеченные шумом и криками. А объясняться с ними у него не было желания. * * * Квартиру свою он решил навестить не потому, что его тянуло домой. Просто надо было принять душ и сменить одежду. После того что произошло в квартире Карины, его не оставляло ощущение чего-то липкого и грязного.Однако у дома его ждал сюрприз.На скамейке возле подъезда сидел понуро алкаш Славик, явно мучившийся сухостью во рту и головной болью. Однако во всем остальном вполне живой и здоровый.Увидев Вадима, он обрадовался, подскочил, будто его ужалили, и заорал на весь двор своим пропитым баритоном:— Вадик! Друг ты мой сердечный! Только ты можешь выручить меня сейчас!Вадим ошарашенно смотрел на «районную достопримечательность». На лбу Славика не было видно ни малейшего шрама.«Неужели его смерть была галлюцинацией?» — мелькнуло в голове Вадима, но потом он догадался.И скрипнул зубами от невольной досады.Получается, что «воскреситель» все-таки побывал возле тела Славика, но после того, как Вадим убежал, испуганный тем, что против своей воли сотворил. «Эх, черт, если бы я не поспешил, еще тогда можно было бы разрубить гордиев узел!.. И сейчас были бы живы все те, кого я отправил в ТОТ мир за последние дни. И та старушка в переходе. И Карина. И ее мать… Что я несу? — тут же одернул себя Вадим. — К чему эти сожаления, охи да вздохи? Не тех, что уже ушли, тебе надо жалеть, а тех, кто еще остается здесь…»— …хотя бы двадцатку, а? — бубнил тем временем Славик, приплясывая от предвкушения близкой опохмелки. — Ты не думай, я отдам, обязательно отдам!.. Вот получу пенсию — и сразу к тебе… Я ведь долги не люблю, Вадик… Да и пить не люблю, если честно. Просто вчера такой случай был — просто грех не выпить. Поминки справляли. У одного кореша на днях мамашу в переходе какой-то гад грохнул, она там милостыню просила… Представляешь, Вадик, прямо в лоб пулю положил, как будто в тире по мишеням целый год упражнялся. И оружие-то какое-то необычное у него, как сказали обезовцы… Такого калибра вообще в природе не существует — видно, убийца этот самодельную винтовку сделал…— Почему — винтовку? — тупо спросил Вадим.— Так ведь стрелял-то он не в упор, а с жуткого расстояния — метров сто, не меньше. Кореш говорит, обезовцы сами не поймут, как такое было возможно. Там переход-то этот — на бульваре Разоружения, знаешь? — длиной метров пятьдесят, не больше… Во какие тайны мадридского двора! Так ты деньги-то мне займешь или нет?— Займу, займу, — сказал Вадим.Он наугад достал из внутреннего кармана одну бумажку из той пачки, которую получил от Крейлиса, и протянул Славику.Лицо алкаша вытянулось вдруг так, словно он узрел вместо денег гремучую змею.— Ты чего? — спросил Вадим.— Это же… это же сотенная!!! — взревел Славик и ловко выдернул купюру из пальцев Вадима. — Ну, раз пошла такая пьянка — режь последний огурец!.. Благодетель ты мой! Дай я тебя обниму!Вадим поспешно отстранился.— Нет уж, — сказал он. — Я не хочу, чтобы тебя опять подстрелили!И пошел в подъезд, не оглядываясь, оставив Славика с открытым ртом.«Интересно получается, — думал Вадим, поднимаясь на лифте. — Ни черта этот алконавт не помнит о своем пребывании в ТОМ мире. Он даже не отдает себе отчета в том, что умирал. Если даже его забывчивость не объясняется склерозом из-за длительного употребления спиртного, все равно остается непонятным, как Славику представляется происшедший с ним инцидент на лестнице. По принципу — упал, очнулся, ничего не помню? Или „воскреситель“, помимо того, что оживляет мертвецов, способен еще внушать им ложные воспоминания либо полное отсутствие таковых? И люди возвращенные им с ТОГО света, продолжают жить как ни в чем не бывало, не зная о том, что все они — бывшие, а точнее — несостоявшиеся покойники…Но ведь я-то все помню!Правда, в отличие от всех прочих жертв «воскресителя», я пробыл в ТОМ мире гораздо дольше. Может быть, именно благодаря этому я сохранил память?И наверняка есть еще кто-то, подобный мне, кто не может забыть своего пребывания в ТОМ мире. И, возможно, он тоже охотится на «воскресителя» — на своего «воскресителя».В конечном счете, — думал Вадим, отпирая дверь своей квартиры, — все мы, «возвращенцы», — следствие ошибок «воскресителей». Если бы те, кто приобрел дар реанимировать трупы, не лезли воскрешать давно умерших покойников, возможно, никому и в голову не пришло бы, что они существуют, потому что даже сами воскресшие не знали бы, что их насильственно вернула к жизни чья-то безжалостная рука…Они, «воскресители», сами нарушили хрупкое равновесие, существовавшее между живыми и мертвыми, и это не могло пройти им даром. Любая система пытается устранить отклонения от состояния ее оптимальной адаптации к внешней среде, с которой она взаимодействует, а «воскресители» представляют собой просто чудовищную аномалию!..»Едва Вадим успел принять душ, как телефон в комнате разразился серией настойчивых звонков.«Кто бы это мог быть, — подумал Бурин, растираясь махровым полотенцем. — Вроде бы некому звонить мне… Может, это Славик, успевший надраться до положения риз и решивший вытянуть из меня дополни тельные средства на продолжение „банкета“ с его собутыльниками? Или Фейербах, которому понадобилось проконсультироваться по компьютерным делам? Неужели — отец?..»Последняя мысль почему-то представилась ему наиболее вероятным предположением, и он, шлепая мокрыми босыми ногами по пыльному ковру, подскочил к телефону и сорвал трубку с рычага.В следующий момент его постигло невероятное разочарование, потому что звонил ему не кто иной, как Крейлис. Просто — Марк…— Извините, Вадим Иванович, что беспокою вас так рано, — сказал вкрадчиво он. — Но у меня к вам есть одно очень важное дело…«Опять, что ли, будет требовать вернуть голомакиятор?» — с раздражением подумал Вадим.— А у меня с тобой больше нет и не может быть никаких дел, Марк, — со злорадным удовлетворением прервал он куртуазности бывшего шефа.— Ну, зачем же вы так, Вадим Иванович? — не смутившись, откликнулся Крейлис. — Я думаю, что мое предложение должно вас заинтересовать…Он упорно продолжал строить из себя интеллигентного, солидного, невозмутимого руководителя, явно подражая «крестным отцам» заокеанской мафии, как их принято изображать в гангстерских фильмах.— Тем более, — продолжал глава фирмы «Голо— и видеоэффекты», — если учесть, что жизнь одного близкого вам человека находится в опасности…Неужели этим подонкам удалось выследить и схватить отца?— Ну, ладно, выкладывай, Марк, — грубовато сказал Вадим. — Только покороче — я спешу…— Ну, если совсем коротко, то суть проблемы выглядит так… Есть один человек, который представляет собой препятствие для дальнейшего развития и процветания нашей фирмы — и в прошлом вашей тоже, Вадим Иванович… Так вот, я подумал, что, с учетом ваших новых способностей, вы могли бы оказать нам неоценимую услугу…Вадим аж задохнулся от прилива злости и возмущения.Неужели эта тля возомнила себя вправе нанимать его в качестве киллера, чтобы убрать неугодного ей человека?!.— Иными словами, ты хочешь, чтобы я убрал этого человека? — стараясь не выдавать своих эмоций, уточнил он.— Не забывайте, Вадим Иванович, — после паузы, сказал Крейлис, — что мы с вами беседуем не с глазу на глаз, а по обычному телефону…— А мне плевать! — дал волю гневу Вадим. — Я все равно не собираюсь становиться одним из твоих наемников, скотина!.. Не на того напал, понятно? И нечего меня шантажировать! У меня больше нет близких людей!— Как же? — удивился Крейлис. — У вас есть очень симпатичная подружка по имени Карина, которая питает к вам такие нежные чувства, что согласилась приютить вас в своей постельке…— Не трогай ее своими грязными лапами, ублюдок!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55