Судя по всему, он основательно готовился к преступлению.Можно было предположить, что есть какое-то убежище, где теперь, услышав, что его разыскивают, Красовский затаился. Не было ли оплошностью публично объявить, что преступник милиции известен и его ищут тысячи глаз?Ответ на это дал следующий вечер – вечер 11 января, когда в дежурную часть горотдела позвонил взволнованный мужской голос и продиктовал адрес. Надо ли говорить, что сотрудники уголовного розыска были там через считанные минуты. Еще тянулся из пепельницы дымок сигареты, не докуренной Красовским, но самого его уже не было: успел уйти, предупрежденный об опасности хозяйкой квартиры Иреной Зубари.– Значит, он скрылся через черный ход! – сокрушенно повторял звонивший, некто Слока. – За парадным я непрерывно наблюдал.Действительно, Слока встретил опергруппу возле самого дома Ирены, и не его вина, что он спугнул Красовского – так уж случилось.– Понимаете, мы с женой сидели в гостях, – рассказывал он. – И вдруг по телевизору передача «Милиция разыскивает». И тут я смотрю – знакомое лицо, я несколько лет назад в гараже работал, помню этого парня. А потом – недавно уж – видел его с Иреной на улице, и они так держались… в общем я подумал, что у них близкие отношения. Но я, конечно, даже не предполагал, что здесь его застану, просто что-то толкнуло: то ли остеречь ее хотел, то ли разузнать чего – не знаю… Ну, а когда она мне дверь-то открыла, и взгляд у нее какой-то нехороший, а из комнаты, слышу, спрашивают: «Кто там?» И слышу, голос-то его! Ну, тут я, признаться растерялся и в комнату заходить не рискнул. Да она и не приглашала… Я говорю, давай спустимся, поговорим. Ну, мы спустились, сели в машину, я спрашиваю: «У тебя Красовский? А ты телевизор смотрела»?» Она говорит: «Нет, не смотрела, а в чем дело?» Я говорю: «Он совершил убийство, его по всему городу ищут. Поехали, – говорю, – в милицию и вернемся с милицией». Она стала отговариваться. Я чувствую, она со мной не поедет. «Ладно, – говорю, ты тогда иди домой и молчи, а я сообщу». И когда за ней захлопнулась дверь, побежал в автомат звонить. Нельзя, думаю, уезжать, как бы не упустить. Но, видно, она его все-таки предупредила. Ошибся я.– Предупредили? – спрашивают Ирену.Если Ирена нервничает, то скорее оттого, что оператор целит в нее объективом.– Я боялась с ним находиться, – наспех придумывает она. – Когда мне Слока сказал, я испугалась, что Ни… что Красовский что-нибудь сделает. Он меня ждал в передней и сразу бросился: «Что такое?!» Я говорю: «Ты уходи, потому что я тут ни при чем и не хочу впутываться».– Куда он ушел?– Не знаю.– Сколько времени Красовский пробыл в вашей квартире?– Он ночевал только одну ночь. Пришел вчера вечером, и… я поставила ему раскладушку на кухне.– А предыдущую ночь? С девятого на десятое?– Предыдущую не был.Впоследствии это подтвердилось.– О деньгах вы знали?– Деньги я видела… Он сказал: «Вот, продал дом…» Он мне давал на цветной телевизор, но я, конечно, не взяла.А в этом солгала, что выяснилось сразу при обыске. Незадолго до визита Слоки она заметила, что из хозяйственной сумки Красовского, стоявшей на шкафу, высовывается пачка денег, – и тайком столкнула ее за шкаф. В пачке было 3 тысячи рублей…Второй раз – сначала у «Турайды», потом из дома Ирены – почти из рук ускользнул грабитель и убийца! Найдется ли еще кто-нибудь, кто даст ему приют?В Управлении внутренних дел Риги считали, что нет. Стратегия розыска исходила теперь из того, что Красовскому некуда деться. Вырваться из города он не сможет, все меры контроля оставались в силе, и чужие документы, о которых уже заявлено, не спасут. Красовский будет бродить по улицам, не зная, где бы переночевать, где бы поесть украдкой.Дом, где жила жена Красовского, держали под наблюдением. Хотя вероятность, что он рискнет появиться здесь, была ничтожной. Тем более жена и на порог бы его не пустила: они расстались врагами и, по ее словам, Красовский угрожал ей убийством и говорил, что труп никто никогда не найдет.Возможность визита Красовского к Мезису тоже была предусмотрена. Арест Мезиса удалось сохранить в тайне. Путь, которым добрались до него (по отпечаткам, обнаруженным в машине), не был явным и вряд ли мог быть предугадан Красовским. Напрашивалось предположение, что он попытается связаться с Мезисом, оказавшись в затруднительной ситуации. Но он даже близко не подходил к дому своего сообщника.Как же случилось, что Красовский и Мезис расстались после убийства Инара Карпова?– Насколько я понимаю, вы собирались ограбить инкассаторов вдвоем, – спрашивал Мезиса следователь Раупс. – Объясните, как вы планировали и что произошло. Почему Красовский остался один?(Подчеркнем: и сам замысел преступления, и его осуществление стали возможны лишь из-за исключительного ротозейства работников банка. Красовский знал, что никто – никто! – не проверит личность человека за рулем машины, поданной для инкассации.)Мезис начал рассказывать – равнодушным голосом и без утайки, как обо всем остальном.– Планировали так: когда машина будет в наших руках, мы должны ехать в банк. Николай за рулем, я – в багажнике. В банке взять инкассаторов и ездить по магазинам, собирать выручку. Когда уже стемнеет, Николай должен выпустить меня из багажника в удобный момент.– Что значит «удобный»?– К концу смены, когда уже наберется большая сумма. Где-нибудь в безлюдном месте, при очередной остановке. Один инкассатор уйдет за выручкой, а я должен вылезти из багажника, подойти к дверце машины и открыть ее, чтобы отвлечь внимание инкассатора. Николай в это время ударит его. И если инкассатор будет еще жив, то я уже должен его добить… Дальше положить инкассатора в ноги, самому сесть на его место. Николай забирает у убитого инкассатора пистолет. Когда вернется второй инкассатор, Николай должен стрелять в него сразу.– Ну и что же не получилось?– Когда Николай выпустил меня из багажника и вернулся за руль, а я должен был подойти к дверце и открыть ее… – Тут впервые что-то сдвинулось в его каменном лице, и он секунды три как бы в недоумении смотрел на свои сильные руки… – Но я почему-то ее не открыл… – Не знаю, почему. Инкассатор обернулся и поглядел на меня, и я отошел. Ну, когда второй инкассатор сел в машину, они уехали, а я там остался.– Отчего же все-таки не вышло по плану?– Не знаю, почему-то не вышло.Он мог испугаться в решительную минуту, думал Раупс. Мог и просто закоченеть от долгого пребывания в багажнике: вряд ли там было тепло и просторно. Раупс хотел понять побуждения и мотивы.Он провел следственный эксперимент: во дворе тюрьмы Мезис продемонстрировал, как он влез в багажник «Волги»…Они с Красовским распили заранее припасенную бутылку, огляделись, удостоверяясь, что никто не видит, и Мезис лег в багажник. Устраиваясь поудобней, он машинально принял позу, в которой совсем недавно здесь лежало тело Инара Карпова, еще дышавшего, еще истекавшего кровью. Раупс представил себе, как час за часом мысль эта давила Мезиса. И когда Красовский, сочтя, что нужный миг настал, вышел «получше захлопнуть багажник», Мезис, видно, оказался уже психологически неспособным играть дальше предназначенную ему роль…– Итак, они уехали, а вы остались. Что потом?– Сел в автобус, поехал домой.– А дома что делали?– Дома я сидел, смотрел телевизор, – Мезис слегка осип.– Какая передача была?– Не помню.– На второй день чем занялись?– На второй день я вышел на улицу… У меня было очень плохое состояние, всю ночь я спать не мог. Ну, думаю, выпить надо немножко – хоть пройдет. Ничего не прошло, хоть я и выпил… Потом пришел домой обратно. Стал готовить обед.– Красовский никакой вести вам не подал? Даже не позвонил?– Нет.– И вы тоже не пытались с ним связаться?– Я не знал, где его искать. Да если б и знал… Я много думал и решил идти в милицию. Пообедать и ехать в управление.Мезис не заботился, чтобы ему поверили. Прежнее тоскливое безразличие сковало его черты, словно речь шла о ком-то постороннем.– Что вы готовили?– А? – не понял он.– Что вы готовили обедать?– Варил картошку. Жарил лук. Ну, и в это время приехали за мной.– Ясно. Вернемся назад. Предположим, нападение на инкассаторов удалось совершить вдвоем. Как вы намеревались действовать дальше?– Мы делим деньги и расходимся.– Вы собирались остаться в Риге?– Николай говорил, я буду вне подозрений, а ему лучше уехать.– Вы слышали от него имя Ирена? Ирена Зубари?– Нет.
Шли третьи сутки после убийства Инара Карпова. Ночь не принесла ничего нового. С рассвета 12 января по специально разработанным маршрутам двинулись автопатрули. В составе каждого был шофер таксопарка, знавший Красовского в лицо, и сотрудник милиции. Трудно сказать, почему, но у всех было ощущение, что дело близится к развязке. Так оно и случилось.Взял Красовского инспектор уголовного розыска Николай Крамаренко.В потоке людей, пересекавших привокзальную площадь, он еще издали заметил мужчину, внешность которого заставила его насторожиться. Спросил шофера: «Не Красовский?» Тот пригляделся. «Нет, не он…» Казалось бы, о чем еще разговаривать? И все же – отдадим должное звериной интуиции – инспектор попросил развернуть машину вслед за торопливым пешеходом. И не ошибся!..Через несколько минут убийца был доставлен в Управление, и сотни людей радостно, с облегчением вздохнули, приняв циркулярный приказ: «В связи с задержанием преступника розыск прекратить!»…Штаб Кавалиериса заседал в полном составе, когда Крамаренко ввел Красовского.Знакомая продавщица получила от него в подарок исключительно удачную фотографию: в действительности же Красовский был очень неказист, хоть и в новеньком необмятом костюме и с золотыми запонками. Мелкие, невыразительные черты лица, слабый голосок, печать какой-то бесцветности и незначительности на всем облике. Только неуловимый, неприятно ускользающий взгляд наводил на мысль, что под этой пресной наружностью крылось нечто иное.При нем обнаружили сравнительно небольшую пачку купюр. Где остальные деньги? Красовский залепетал что-то о группе, в которой он был только винтиком и чуть ли не подневольной фигурой. «Деньги ушли в Ленинград… Я же не один был… Разве они мне достались, что вы…»Штаб немного послушал, скрывая брезгливость.– Нам известно, что вы были не один. Владимир Мезис еще позавчера арестован и во всем признался.Красовский поперхнулся от любезной улыбки Анри Карловича Кавалиериса, небритое лицо задергалось, поплыло – такого он не ждал. При всем своей растерянности – с того мгновения, как Крамаренко молниеносным броском водворил его в патрульную машину – Красовский еще не до конца осознал полноту провала. Может быть, надеялся еще что-то спасти или хоть выторговать какую-нибудь поблажку взамен 36 тысяч.– Пожалуйста… нельзя ли мне водички…Залпом выпил стакан, помолчал с минуту и переменил тактику:– Если можно, я бы хотел бумагу и ручку. Чтобы все написать самому добровольно.Сочинение Красовского было многословным, туманным, уклончивым и противоречивым. Не зная сути дела, можно было подумать, что речь идет о пустяках. Впрочем, стилистика никого не волновала, значение имели лишь факты. Их надо было проверить.На месте ограбления у «Турайды» Красовский рассказывал грустным голосом:– …Ну и я ударил инкассатора отрезком трубы этой. Потом схватил мешок и побежал через улицу Петра Стучки. В это время с противоположной стороны появился автобус номер три. Я помахал водителю, он приостановился и открыл дверь. Я вскочил в автобус, и он сразу тронулся…Вот та случайность, что позволила Красовскому скрыться до оцепления! Водителя позже нашли, и он подтвердил, что подобрал запыхавшегося парня «с каким-то кожаным мешком».– Помню, в тот вечер навстречу все милиция попадалась… Но разве я мог подумать?.. Листовки видел, да только мне и на ум не пришло. Я его не узнал…Так Красовский попал на другой конец города и толкнулся к своей старой приятельнице Розе Яковлевой. Здесь он нетерпеливо вскрыл инкассаторский мешок. До утра они вместе считали деньги, перекладывая их в объемистую хозяйственную сумку. Затем Красовский выскользнул из коммунальной квартиры, оставив Розе 500 рублей, и направился в более надежное место – к Ирене Зубари, с которой заранее договорился, что проживет у нее некоторое время, никуда не высовывая носа. Но оттуда, как вы помните, его спугнул Спока.(Забегая вперед, скажем, что обе женщины были привлечены к ответственности и понесли заслуженное наказание.)От Ирены Красовский метнулся на окраину. Побродил там, выбрал уединенный одноэтажный дом с темными окнами и незапертой входной дверью…Сейчас он вернулся сюда с «сопровождающими лицами» и, крайне изумив немногочисленных жильцов, все двинулись к крыльцу.– Кино снимают, – переговаривались зрители.А Красовский между тем бормотал совсем умирающим голосом: приближалась очень горькая для него минута – минута разлуки с деньгами.– Тут я заглянул в коридор, смотрю, лестница на чердак… Я сразу подумал: может там пересплю. И точно, откинул щеколду, поднялся… Вижу, хлам всякий, раскладушки, тулупчики валяются старые, овчинки… Ну, разложил тихо раскладушечку, укрыл ноги одним тулупчиком, другим прикрылся и прикорнул, как говорится, вздремнул немного… Проснулся от холода, я, собственно говоря, почти не спал… Вижу, рассвело. Взял сумку, спускаться вниз начал, а дверь… опять кто-то щеколду набросил снаружи. Я так плечом толкнул… стало ясно, что закрыт… Придется, думаю, через чердачное окно. Но если с грузом, тут ноги переломаешь… Ну, тогда… – он горестно, со всхлипом вздохнул, тогда деньги я спрятал вон там, под рамами, и спрыгнул. Немного снегу намело, приземлился благополучно…Из-под рам вынимали пачки купюр, бросали на разостланный тулуп, куча росла, становилась неестественно огромной, пугающей и под конец сделалась попросту безобразной. Отталкивающая груда чего-то, что уже воспринималось не как деньги, а как цена смерти, крови, материнского горя и сиротства детей…
Все изложенные выше события снимались сначала местным оператором, затем присланной из Москвы группой МВД.
1 2 3 4 5 6