Та траншея вела к заднему склону. По привычке Велисарий шел скрючившись, но было очевидно по тому, как он спокойно посмотрел на Маврикия через плечо, что он одинаково с хилиархом оценил точность последних выстрелов.
— Куруш все еще должен находиться в полевом штабе, я хочу с ним поговорить, — Велисарий показал на врага. — Там имеется кое-что непонятное, что я хотел бы прояснить, если удастся. Я не люблю никакие плохие новости, но в особенности не люблю сюрпризы.
Как Велисарий и надеялся, Куруш находился в полевом штабе. Молодой перс благородного происхождения прибыл только в предыдущий день в сопровождении трех подчиненных офицеров. Его послал император Хусрау для восстановления контакта с римлянами. Поскольку Велисарий вел свою армию через горную систему Загрос в надежде задержать наступление Дамодары, в то время как Хусрау наводил порядок в Месопотамии, персидский император не имел связи с римскими союзниками.
Хусрау Ануширван — Хусрау С Бессмертной Душой, как его называли арии, — не случайно выбрал Куруша для выполнения этого задания. Конечно, частично его выбор диктовался болезненной классовой чувствительностью арийского общества. Куруш являлся шахрадаром — относился к самой высокопоставленной прослойке персидской аристократии. Послать менее значимую фигуру было бы оскорбительно — не для Велисария, которого это совершенно не волновало, а для других шахрадаров. Хусрау приходилось разбираться с предательством и восстанием сводного брата Ормазда, и он не мог позволить себе лишиться поддержки еще большего числа персидских аристократов.
Но в основном персидский император отправил Куруша из-за качеств самого человека. Несмотря на молодость, Куруш являлся прекрасным военачальником сам по себе. И, что лучше всего, был знаком с Велисарием. Год назад они сражались вместе, во время кампании Велисария в северной Месопотамии.
Когда Велисарий широкими шагами вошел в полевой штаб, откинув в сторону кусок ткани, закрывающий вход в шатер, то увидел, как четверо персидских офицеров склонились над столом в центре шатра, с восхищением рассматривая огромную карту.
— Великолепно! — воскликнул Куруш при виде Велисария. Господин благородного происхождения широкими шагами направился к римскому полководцу, активно жестикулируя. Он всегда источал нервную энергию, которая была его частью. — Откуда у тебя эта идея? — спросил он, потом яростно потряс головой. — Не сама карта. Я имею в виду… — Куруш резко повернул голову и посмотрел на сирийского ремесленника, которого Велисарий обучал на картографа. — Как ты это назвал? Топо… что там дальше?
— Топография, — подсказал картограф.
— Да, вот оно! — Куруш резко повернул голову — теперь назад к Велисарию. — Откуда у тебя идея? Я никогда раньше не видел карт, которые показывали бы высоты и другие особенности местности. Ну, может, только одну или две самые высокие горы. И, конечно, реки.
Велисарий пожал плечами.
— Просто однажды мне в голову пришла такая идея, — ответил он кратко, может, даже грубовато.
«Как всегда, — проворчал Эйд. — Ни слова благодарности мне. Охотник за славой!»
Велисарий поджал губы, пытаясь не улыбнуться. Он не хотел обсуждать этот вопрос. Велисарий один раз упомянул дяде Куруша, шахрадару Баресманасу, секрет существования Эйда. Но он не думал, что его знает Куруш, и не видел оснований менять положение вещей. Факт оставался: Эйд подсказал ему эту идею, как и множество других, которые Велисарий ввел в жизнь.
«Тяжелая работа, я только и работаю, и работаю, и работаю, — ворчал Эйд ментально. — Вот чем я занимаюсь. Раб на золотых рудниках, в то время как ты только пользуешься всеми благами. Тебе повезло, что пока еще нет профсоюзов, а то я устроил бы забастовку».
«Восьмичасовой рабочий день! Для начала. Конечно, зарплата. Даже не более высокая зарплата, а просто зарплата. Любая. Мне совсем ничего не платят, я вот о чем задумался. Эксплуататор! Затем…»
…Велисарий пытался не обращать внимания на остроты и насмешки Эйда…
«…встает вопрос о премиальных и пособиях. Я не буду требовать никаких пособий по болезни и вообще оставлю медицинское обеспечение в покое. Когда я вижу, в каком состоянии находится современная медицина, она вообще заставляет меня содрогаться, но…»
…вместе с продолжающим литься из Куруша потоком вопросов.
«Я требую пенсию. После тридцати лет работы и не больше!»
— Являются ли какие-либо персидские города в ваших восточных провинциях центрами ремесленного мастерства? — спросил Велисарий. — В особенности меня интересует художественная работа по металлу.
Куруш закрыл рот. Мгновение персидский господин благородного происхождения смотрел на Велисария так, словно тот сошел с ума. Затем разразился хохотом.
— На востоке? — закричал он. Вместе с Курушем рассмеялись и трое прибывших с ним офицеров. Один из них фыркнул.
— Да эти провинциалы с трудом могут сделать обод колеса для телеги.
— А у них телеги-то есть? — спросил еще один. Куруш снова яростно тряс головой.
— Восточные провинции населены только крестьянами и мелкими землевладельцами. Они знают, как выращивать зерновые. И, конечно, как сражаться, но даже это делают плохо.
Он несколько раз качнул головой. Этот быстрый жест был еще одним способом выразить мнение о восточных провинциях.
— Я должен быть справедлив. Восточные дехганы не хуже других, в сражении один на один. Но их тактика…
— Бросок, — фыркнул один из офицеров. — Если это не срабатывает — снова бросок.
Двое его товарищей согласно кивнули и тоже фыркнули.
— А если и это не срабатывает? — подключился второй. — Опять бросок. И повторяется снова и снова, пока лошадь не догадается убежать.
Куруш улыбнулся.
— Если тебе нужны персидские ремесленники, Велисарий, следует отправиться в Месопотамию. Только не в провинцию Персида. Там есть специалисты по работе по металлу, в основном они изготовляют доспехи, в Персеполе и Пасаргадах.
Он вопросительно склонил голову.
— А почему ты спросил?
Велисарий прошел к столу и уставился на карту, почесывая подбородок.
— Я спрашиваю, поскольку пороховое оружие, которое использует армия Дамодары, оказалось несколько сложнее, чем что-либо, что я ожидал у них увидеть. — Он кивнул на восток. Звук выстрелов малва четко долетал сквозь кожаные стены шатра. Все еще продолжая почесывать подбородок, Велисарий добавил: — Я предполагаю, что Дамодара организовал центр по изготовлению оружия где-то в Гиркании или Хорасмии. Но это маловероятно, если там нет местных ремесленников, которых можно было бы подключить к работе. Я сомневаюсь, что он привез с собой всех необходимых работников с Гангской равнины. Может, нескольких специалистов. Но не сотни опытных рабочих, которые нужны для производства…
Он снова кивнул на восточную стену шатра. И снова звуки ракет и пушек малва проникли сквозь кожаную стену.
К дискуссии подключился новый голос.
— Это возможно, полководец Велисарий. Он мог бы организовать центр в Марве. — Васудева поднялся со стула в углу шатра и прошел к центру. — Марв — достаточно большой город и хорошо расположен для этой цели.
Васудева достиг стола, склонился и показал месторасположение Марва на карте. Его палец пошел на восток к реке Оке, затем последовал по течению реки, на юго-восток, до места на карте, где отсутствовали какие-либо обозначения.
— Вот здесь находится город Беграм, — сказал кушанский военачальник. — Самый большой из кушанских городов после Пешевара. Наши цари в старые времена строили летние резиденции в Беграме. — В голосе появилась горечь. — Сегодня Пешевар — это только руины. Но Беграм все еще стоит. Йетайцы его не разрушили, если не считать ступы.
Несмотря на все спокойствие в голосе Васудевы, Велисарий не упустил скрытую злость — даже ненависть. Когда йетайцы покорили Кушанское царство столетие назад, особенно жестоким репрессиям подверглись буддисты. Йетайцы убили всех монахов, а все ступы сравняли с землей. Велисарий знал, что как и большинство кушанов, Васудева все еще считает себя буддистом. Но он практиковал эту веру втайне, и никто не руководил им — ни монахи, ни какие-либо пергамента с учением.
Палец Васудевы пошел назад тем же путем, который он показал несколько секунд назад.
— Как вы видите, путешествие из Беграма в Марв не представляет трудности. Большую его часть можно проделать по реке.
— А что есть в Беграме? Кто там живет? — спросил Куруш. Васудева кисло улыбнулся.
— Кушаны. Кто же еще? — Улыбка сошла с его лица.
— А если точнее, то кушанские ремесленники. Даже в старые времена Беграм считался центром ремесленничества в Кушанском царстве. Пешевар крупнее, но это был царский город. Много солдат, придворных и тех, кто обычно болтается при дворе. — Васудева усмехнулся, также сухо, как улыбался. — И, конечно, целая орда бюрократов.
Васудева потрепал козлиную бородку.
— Если у Дамодары достаточно ума — если, полководец Велисарий, поскольку малва, как правило, не думают о кушанах, кроме как о солдатах-вассалах, — он с легкостью мог бы переправить сотни кушанских ремесленников в Марв. Там он мог бы построить оружейную мастерскую. Достаточно близко, как вы можете посмотреть по карте, чтобы обеспечивать его армию после того, как они миновали Каспийские Ворота. Но достаточно далеко, в защищенном оазисе, чтобы комплекс находился в безопасности от набегов персов.
«Он прав! — поступил ментальный импульс от Эйда. — Марв — идеальное место. Селевкиды окружили город стенами восемьсот лет назад. На самом деле весь оазис. Сасаниды сделали его столицей провинции и военным центром после того, как покорили западную часть Кушанской империи. И Марв станет — стал бы — столицей провинции Хорасмия после исламского завоевания».
Персидские офицеры смотрели на Васудеву, словно он лопотал на неизвестном языке. Один из них повернул голову и пробормотал другому:
— Я сам никогда не думал о кушанах, кроме как о солдатах.
Васудева услышал замечание. Снова улыбнулся. Но очень-очень легко.
— Никто не думает, — сказал он. — Но факт остается: кушаны были опытными ремесленниками на протяжении столетий. Несмотря на нашу внешность, мы не являемся варварами и номадами. — Он посмотрел на свои руки, вытянул пальцы. — Мой отец был очень хорошим ювелиром. Я хотел пойти по его стопам. Но у малва имелись для меня другие планы.
Велисарий внезапно почувствовал прилив сочувствия к крепкому кушанскому наемнику. Он мог поставить себя на его место. Велисарий сам мальчиком скорее хотел стать кузнецом, а не солдатом, пока требования его класса и Рима не постановили по-другому.
— Дамодара достаточно умен, — задумчиво сказал он и отвернулся от стола. — Более чем достаточно.
Велисарий принялся медленно ходить взад и вперед произнося слова тихо, как человек, который думает вслух.
— Если его разведка работает достаточно хорошо. Если у него есть нужная информация. Главный шпион малва, начальник шпионской сети империи Нанда Лал — способный человек, очень способный, но у меня ни разу не появилось чувства — а мы провели много времени вместе, — что его беспокоят ремесленники и мастеровые, то есть производство. Казалось, он ориентируется на политические и военные вопросы. Так где Дамодара мог узнать?..
«Нарсес!» — пришел импульс от Эйда.
— Нарсес, — рявкнул Маврикий. — На него работает этот вонючий предатель.
Велисарий прекратил ходить взад и вперед и уставился на фракийского хилиарха. Во взгляде Велисария не было гнева Маврикия. Он просто смотрел спокойно. Спокойно, но задумчиво.
— Это возможно, — сказал Велисарий через несколько секунд. — Я ни разу не видел его в телескоп. Но если Нарсес и находится в армии Дамодары, то постарается не попадаться нам на глаза.
Велисарий почесал подбородок.
— Возможно, возможно, — задумчиво произносил он. — Нарсес хорошо знает Центральную Азию.
Велисарий посмотрел на Куруша унылым извиняющимся взглядом.
— Мы всегда давали ему заниматься этой частью наших взаимоотношений с ариями. Он… ну, я должен быть честен: он проявил себя великолепно, когда дело касалось дачи взяток и направления варваров для обуздания восточных провинций Персии.
На мгновение в глазах Куруша появилась ярость. Но через пару секунд она перешла в смех.
— Я знаю! — воскликнул он. — Сколько горя принес нам этот человек! И это были не только варвары. Он также мастерски вызывал недовольство императорской властью у этих чертовых восточных господ. Все время держал их в возбужденном состоянии, заводил…
Куруш сделал четыре шага к входу. Выглянул наружу, потом посмотрел вверх, на вершину перевала. Внешне он прислушивался к звукам стрельбы малва. Но Велисарий знал: мысли Куруша на самом деле направлены в другую сторону, как во времени, так и пространстве.
Куруш повернул голову.
— Предположим, ты прав, Велисарий. Что это означает?
— Это означает, Куруш, что армия малва еще более опасна, чем мы думали. — Римский полководец прошел к выходу и остановился в нескольких футах за Курушем. — Это означает, что эта армия может сама покорить Месопотамию, сама по себе, независимо от того, что случится с основными силами малва в дельте.
Куруш удивился и резко повернулся.
— Она недостаточно большая! — воскликнул он. — Если бы император Хусрау не был занят, пытаясь удержать малва в Харке… — Он замолчал, затем мрачно добавил: — И если бы нам не приходилось разбираться с предателем Ормаздом в верхней Месопотамии… — Он снова замолчал и упрямо покачал головой. — Их все равно недостаточно — количественно, — настаивал он.
— Достаточно, Куруш, — возразил Велисарий. — Если у них есть свой оружейный комплекс — а я теперь уверен, что есть — то эта армия достаточно велика.
Он шагнул к выходу и встал рядом с Курушем. Следующие слова римский полководец произнес очень тихо, чтобы его мог слышать только благородный перс.
— Эта армия — одна из лучших в мире, шахрадар. Поверь мне. Я сражаюсь против них уже несколько недель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58