Первоклассный магазин Wodolei.ru
Около резиденции диктатора жирно чадили бронетранспортеры, подожженные снарядами повстанцев. Один бронетранспортер перевернулся, раздавив пытавшихся спастись солдат, и жирные мухи имамабадских рынков уже кружили над черными лужами быстро подсыхающей крови.Аятолла Сараддин, лидер “Джаамат и-Ислами”, еще вчера прятавшийся от ищеек диктатора в зоне племен, обещал полтора миллиона тому, кто доставит ему голову генерала Уль-Рааба.Год назад такую же сумму обещал генерал, но за голову аятоллы.Первые разведчики уже целились “Лайтами” в чугунные ворота резиденции диктатора, уже подписывал свой первый и последний указ худой бородатый аятолла, волею Аллаха ниспровергнувший проклятую тиранию и провозгласивший на измученной земле вечную власть Пророка; потянулись от столицы машины с товарами из разгромленных магазинов, когда генерал Уль-Рааб допил ледяной сок, откинул со стола потайную крышку, прятавшую кнопку, готовую поддаться движению пальца.Радиостанции разнесли последнее обращение диктатора на всю страну.– Уважаемые сограждане! – слушал диктатор собственный голос, несущийся из динамика приемника. – В этот трудный час, когда кровавые банды Сараддина бесчинствуют на улицах столицы, когда слабеет сопротивление истекающих кровью защитников цитадели законного правительства, когда страна залита слезами матерей и жен, переполнена горем и болью, я обращаюсь к вам.В кровавом упоении и по неведению своему вы радуетесь страшной бойне, развязанной в нашей стране.Аллах прощает вас, и я тоже прощаю вам то, что вы творите сейчас, прикрываясь именем великого Пророка!Шесть лет назад я был избран вами президентом нашей многострадальной родины и старался исполнить свой долг, как подобает истинному правоверному и честному гражданину.Выступив против своего правительства, вы попрали собственную волю, которая привела это правительство к власти.В свою очередь я не могу бороться с избравшим меня народом.Мы вместе жили и делили поровну радости и горькую нужду.Поэтому я не могу покинуть вверенного мне вами поста.И если вы отвергаете меня, если вы втаптываете в грязь свое собственное правительство, нам с вами остается одно – умереть вместе, как мы жили!
СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА,17 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ Саймон с трудом держал телефонную трубку.Обычно моложавый и улыбающийся, президент обрюзг и сейчас выглядел именно тем, кем был, – старым больным человеком.– Сколько было на “боинге”? – спросил президент.Выслушав ответ, он положил трубку и связался со своим помощником по другому аппарату.– Что нового, Гарри?Ответ помощника звучал неутешительно. Вертикальная морщина на высоком лбу президента стала еще резче.– Двадцать минут назад в районе ЭЛСПРО-2 сбит “боинг”, – сообщил он своему другу и помощнику. – На борту самолета было почти шестьсот пассажиров. Это чудовище, Гарри! Если его нельзя остановить, то необходимо просто уничтожить!Закончив разговор с президентом, помощник осторожно положил трубку на рычаг аппарата. Лицо Гарри Анверсона было усеяно мелкими капельками пота. Под глазами четко обозначились темные круги.– Очередная накачка, Гарри? – полюбопытствовал сидящий за столом человек в белом халате. Человек потягивал сок из высокой бутылочки. – Скажите, что мы делаем все возможное.– Он сбил “боинг”, – сказал Анверсон. – Там было шестьсот человек.Доктор звучно подавился соком. Полное лицо его побагровело. Бутылка со звоном разбилась о пол, и сок растекся среди осколков причудливой желтой лужицей.В наступившей тишине стало слышно, как где-то неподалеку металлический голос равнодушно повторяет ряды цифр:– … пятьсот девяносто один… пятьсот девяносто два…Генералу Бакту было около шестидесяти лет. Благодаря постоянным тренировкам он выглядел гораздо моложе. Длительные утренние занятия в спортзале, служившие поводом для зубоскальства подчиненных, помогали генералу держать вес.Сейчас генерал непривычно сутулился.– Это невозможно, – сказал он. – С воздуха лазерную станцию противоракетной базы не достать. ЭЛСПРО предназначены для защиты страны. Вы знаете это не хуже меня.– Это ваше детище, генерал, – голос Саймона звучал раздраженно. – Армия хотела получить ЭЛСПРО, армия ЭЛСПРО получила, следовательно, армия и должна заткнуть ей пасть.Бакт вытер лоб большим цветным платком.– Мы пытались это сделать, – доложил он. – ЭЛСПРО сожгла семь крылатых ракет. Последнее звено мы запустили с разных стартовых комплексов и почти одновременно. Если бы не случившееся, я бы отметил высокую эффективность станции.– О ее эффективности мне докладывают ежечасно, – мрачно сообщил Саймон. – Шесть грузовиков, “боинг”, сбитый час назад, вертолет федеральной полиции… На чью совесть мы отнесем все эти жертвы, Брюс? Скажите откровенно, вы будете спокойно ждать Страшного Суда?Бакт промолчал.– Русские могут обвинить нас в саботаже Хартии, – резюмировал президент. – Боюсь, что наши оправдания не покажутся им убедительными.– Я понимаю, что всех бы устроило, чтобы станция замолчала в ближайшие часы. Мы ищем решение. Все дороги и воздушные коридоры на Сан-Франциско перекрыты, и жертв больше не будет. Я за это ручаюсь. Нам необходимо время.– Времени у нас нет, Брюс. Я жду официального запроса русских. Глупо думать, что их разведка работает хуже нашего ЦРУ. И не сбрасывайте со счетов газетчиков, они еще попортят нам кровь.Провинциальный городок не видел такого столпотворения со дня своего основания. Смешанные поли-цейско-армейские патрули перекрывали дороги на запад.На шоссе выехал открытый легковой автомобиль. В автомобиле сидела молодая пара. На заднем сиденье весело возились близнецы в одинаковых красных комбинезончиках, пытаясь в одиночку завладеть игрушечным телевизором, показывающим трехминутный мультфильм про утенка Дональда.Навстречу машине шагнул регулировщик в черном кожаном костюме и белом шлеме. Регулировщик поднял руку в белой краге, останавливая машину.– Дорога перекрыта, – сказал он. – Вам придется вернуться назад.– А в чем дело? – поинтересовался водитель. Близнецы прекратили ссору и с интересом уставились на полицейского.Тот пожал плечами.– Говорят, что впереди большая авария, – неохотно сказал он. – Нам приказано никого не пропускать к холмам.Голубая автомашина развернулась. Малыши с заднего сиденья принялись махать полицейскому руками.– Мы потеряем полдня, – обеспокоено сказала водителю жена.Тот усмехнулся.– Я же здесь родился, – заговорщицки подмигнул он жене. – В пяти милях отсюда есть проселочная дорога. Копы не догадаются ее перекрыть. По этой дороге уже десять лет даже собаки не бегают.– Обстрел базы оказался безрезультатным. Станция подрывает ракеты в воздухе. Обесточить ЭЛСПРО мы не сумеем по той простой причине, что база снабжена собственной энергетической установкой. Это было предусмотрено проектом. – От утренней растерянности генерала Бакта не осталось следа. Он снова был молодцеват и подтянут. – На заседании начальников объединенных штабов было принято единственно возможное в данной ситуации решение – пробиваться к станции небольшой группой хорошо обученных ком-мандос.Саймон устало смотрел на генерала.– Район перекрыт силами частей особого назначения и федеральной полиции. Команда подобрана и уже приступила к изучению объекта. Жертв больше не будет.– Хотелось бы поверить вам, генерал, – вздохнул Саймон. – Запрос русских поступил час назад. Я был с ними откровенен.– Зачем? – генерал Бакт был обескуражен. – Надеюсь, что это не повредит. Вы сообщили русским, что мы полностью контролируем ситуацию?– Более того, – сказал президент. – Мне уже доложили, что коммандос – наша единственная надежда. Я предложил русским включить в группу проникновения их людей.– Вы не доверяете нашим парням?– Я хочу, чтобы русские доверяли нам. Возникли непредвиденные осложнения на востоке. По сообщению нашего посла правительство Уль-Рааба в Исламии доживает последние дни. Если в Исламии к власти придет группировка аятоллы Сараддина, выступающая за превращение страны в теократическое государство, процесс разоружения может затянуться на неопределенно долгое время. Я не могу ждать.– Хотите войти в историю? – усмехнулся Бакт. Саймон улыбнулся ответно.– Может быть, генерал. Но в данном случае – увы! – причина более прозаична. У меня определенные обязательства перед деловым миром Америки.
СЕВЕРО-ЗАПАД ЮЖНОЙ АЗИИ,18 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, 10.30 – Вот фарисей! – Холоран сплюнул. – Бьюсь об заклад, эта сволочь искренне верит в то, что она говорит!Он выключил приемник.– Его песенка спета! Аятолла с него сдерет шкуру на седло для своего жеребца!Посол грузно плюхнулся в кресло, взял в руки микрофон.– Как там с архивами, Мартин?– Все нормально, – доложили по селектору, – бросаем в огонь последнюю пачку. Горит наша дипломатия!– Хорошо горит? – ухмыльнулся Холоран. – А что видно у соседей?Рядом с американским посольством находилось советское. Здания прилегали друг к другу, образуя угольник, в котором располагался разделенный стеной парк.– То же, что и у нас, – сообщил Мартин. – Столб дыма выше статуи Свободы. Думаю, что им есть о чем заботиться. Исламские всадники любят серп и молот так же, как звездно-полосатый флаг!– Заканчивайте, Мартин! – приказал посол. – Я загляну к Лебедеву. Мы теперь на равных, а? Кстати, ты видел Джея?Джей был его сыном. Жена Холорана уже с месяц находилась в Штатах, и посол жалел, что не отправил с ней сына. В смутное время это было бы самым правильным решением. Исламская революция началась неожиданно, и страна оказалась под знаменем Пророка в течение нескольких дней. Разумеется, во всех посольствах знали о готовящемся путче аятоллы, но командный состав правительственной армии убежденно заявлял, что силы аятоллы незначительны и готовящийся переворот обречен.– Джей был здесь, – сказал Мартин. – Наверное, он убежал к русскому дружку.Джей и сын русского посла Лебедева были одногодками и учились в посольской школе, открытой год назад в рамках культурной программы ЮНЕСКО. Подростки быстро сдружились, и сам Холоран часто повторял, что дети понимают друг друга куда лучше взрослых, а однажды в шутку заметил, что было бы совсем неплохо, если бы дипломатией занимались не искушенные жизнью и оттого недоверчивые мужчины, а именно еще доверяющие друг другу дети. Возможно, что тогда на планете воцарился бы мир. Процесс разоружения не означал, что тайная война дипломатов изжила себя, напротив, расширение экономических связей означало обострение дипломатической борьбы.– Ладно, – сказал посол. – Если Джей появится, ты его никуда не отпускай. Я скоро вернусь.Он направлялся к русскому послу не без тайного умысла. Прощупать позицию соперника лучше всего в экстремальной ситуации – тогда человек раскрывается и его отношение к происходящему легче понять. Аятолла Сараддин становился с победой исламской революции реальной политической фигурой. Глупо было думать, что он уступит свои позиции после победы. Неизбежно, что последующие шаги будут направлены на установление отношений с аятоллой. Пусть он в своих выступлениях клеймит и американских империалистов и русских безбожников, в душе он отлично осознает, что политическая самостоятельность Исламии невозможна без соответствующей экономической базы. Аятолла может размахивать зеленым флагом сколько угодно, может звать правоверных на смертный бой с империализмом и коммунизмом, с индейцами, китайцами, с дьяволом, наконец, но народ нужно кормить. А когда страна в петле кабальных займов и долгов, быстро начнешь соображать, что необходимо, и тогда аятолла начнет маневрировать, начнет заигрывать с теми, кого публично клеймил, начнет подсчитывать возможные выгоды от тех и других. И тут главное – успеть сказать свое раньше или весомее соперника.Русский посол сидел в холле, листая какую-то пеструю книжицу.В городе слышались автоматные очереди и редкие разрывы ракетных снарядов.Послы пожали друг другу руки.– Слышали? – без вступления спросил Холоран.– Вы о чем? – Лебедев бросил книжку на стол и протянул американцу сигареты. Русский посол курил “Краснопресненские”, которые в американском посольстве называли почему-то “полпредовскими”.– О выступлении, конечно, – Холоран закурил и сел в кресло напротив русского посла.– Вас тревожит его обещание умереть вместе с народом? – осведомился тот.Холоран обругал себя в душе за выключенный приемник.– Я слушал не до конца, – признался он. – После его напыщенных слов о единении с народом и братском дележе радостей и горестей я выключил приемник.Русский посол включил лежащий на столе “кассетник”, и гулкий холл заполнился голосом диктатора.“И если вы отвергаете меня, если вы втаптываете в грязь свое собственное правительство, то нам с вами остается одно – умереть вместе, как мы жили!”Уль-Рааб произнес свое обращение к народу на английском языке, являющемся официальным языком Исламии. Холоран обратил на это внимание только сейчас.– Впечатляет? – спросил русский посол, внимательно наблюдая за Холораном.– Почему он говорил на английском? – подумал вслух американец.– Я думаю, потому, что это обращение касается больше нас с вами, чем его собственного народа, – сказал русский.
СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА,17 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, 16.35 В маленьком зале трое в тренировочных костюмах внимательно смотрели на экран телевизора. На большом плоском экране мелькали изображения различных участков лазерной станции противоракетной обороны. Мягкий голос комментировал показываемые картины.– Наиболее безопасный подход к холму. Относительно безопасный, конечно. Остальные надежно прикрыты лазерами. Этот подход прикрыт дистанционными минами и кибернетическими средствами защиты. Сюда входят автоматы захвата, автопровалы, лабиринт и некоторые механические средства, которые вы увидите чуть позже. Все защитные схемы будут вам показаны, парни. Вот перед вами крупным планом вход в зону.
1 2 3 4 5 6 7
СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА,17 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ Саймон с трудом держал телефонную трубку.Обычно моложавый и улыбающийся, президент обрюзг и сейчас выглядел именно тем, кем был, – старым больным человеком.– Сколько было на “боинге”? – спросил президент.Выслушав ответ, он положил трубку и связался со своим помощником по другому аппарату.– Что нового, Гарри?Ответ помощника звучал неутешительно. Вертикальная морщина на высоком лбу президента стала еще резче.– Двадцать минут назад в районе ЭЛСПРО-2 сбит “боинг”, – сообщил он своему другу и помощнику. – На борту самолета было почти шестьсот пассажиров. Это чудовище, Гарри! Если его нельзя остановить, то необходимо просто уничтожить!Закончив разговор с президентом, помощник осторожно положил трубку на рычаг аппарата. Лицо Гарри Анверсона было усеяно мелкими капельками пота. Под глазами четко обозначились темные круги.– Очередная накачка, Гарри? – полюбопытствовал сидящий за столом человек в белом халате. Человек потягивал сок из высокой бутылочки. – Скажите, что мы делаем все возможное.– Он сбил “боинг”, – сказал Анверсон. – Там было шестьсот человек.Доктор звучно подавился соком. Полное лицо его побагровело. Бутылка со звоном разбилась о пол, и сок растекся среди осколков причудливой желтой лужицей.В наступившей тишине стало слышно, как где-то неподалеку металлический голос равнодушно повторяет ряды цифр:– … пятьсот девяносто один… пятьсот девяносто два…Генералу Бакту было около шестидесяти лет. Благодаря постоянным тренировкам он выглядел гораздо моложе. Длительные утренние занятия в спортзале, служившие поводом для зубоскальства подчиненных, помогали генералу держать вес.Сейчас генерал непривычно сутулился.– Это невозможно, – сказал он. – С воздуха лазерную станцию противоракетной базы не достать. ЭЛСПРО предназначены для защиты страны. Вы знаете это не хуже меня.– Это ваше детище, генерал, – голос Саймона звучал раздраженно. – Армия хотела получить ЭЛСПРО, армия ЭЛСПРО получила, следовательно, армия и должна заткнуть ей пасть.Бакт вытер лоб большим цветным платком.– Мы пытались это сделать, – доложил он. – ЭЛСПРО сожгла семь крылатых ракет. Последнее звено мы запустили с разных стартовых комплексов и почти одновременно. Если бы не случившееся, я бы отметил высокую эффективность станции.– О ее эффективности мне докладывают ежечасно, – мрачно сообщил Саймон. – Шесть грузовиков, “боинг”, сбитый час назад, вертолет федеральной полиции… На чью совесть мы отнесем все эти жертвы, Брюс? Скажите откровенно, вы будете спокойно ждать Страшного Суда?Бакт промолчал.– Русские могут обвинить нас в саботаже Хартии, – резюмировал президент. – Боюсь, что наши оправдания не покажутся им убедительными.– Я понимаю, что всех бы устроило, чтобы станция замолчала в ближайшие часы. Мы ищем решение. Все дороги и воздушные коридоры на Сан-Франциско перекрыты, и жертв больше не будет. Я за это ручаюсь. Нам необходимо время.– Времени у нас нет, Брюс. Я жду официального запроса русских. Глупо думать, что их разведка работает хуже нашего ЦРУ. И не сбрасывайте со счетов газетчиков, они еще попортят нам кровь.Провинциальный городок не видел такого столпотворения со дня своего основания. Смешанные поли-цейско-армейские патрули перекрывали дороги на запад.На шоссе выехал открытый легковой автомобиль. В автомобиле сидела молодая пара. На заднем сиденье весело возились близнецы в одинаковых красных комбинезончиках, пытаясь в одиночку завладеть игрушечным телевизором, показывающим трехминутный мультфильм про утенка Дональда.Навстречу машине шагнул регулировщик в черном кожаном костюме и белом шлеме. Регулировщик поднял руку в белой краге, останавливая машину.– Дорога перекрыта, – сказал он. – Вам придется вернуться назад.– А в чем дело? – поинтересовался водитель. Близнецы прекратили ссору и с интересом уставились на полицейского.Тот пожал плечами.– Говорят, что впереди большая авария, – неохотно сказал он. – Нам приказано никого не пропускать к холмам.Голубая автомашина развернулась. Малыши с заднего сиденья принялись махать полицейскому руками.– Мы потеряем полдня, – обеспокоено сказала водителю жена.Тот усмехнулся.– Я же здесь родился, – заговорщицки подмигнул он жене. – В пяти милях отсюда есть проселочная дорога. Копы не догадаются ее перекрыть. По этой дороге уже десять лет даже собаки не бегают.– Обстрел базы оказался безрезультатным. Станция подрывает ракеты в воздухе. Обесточить ЭЛСПРО мы не сумеем по той простой причине, что база снабжена собственной энергетической установкой. Это было предусмотрено проектом. – От утренней растерянности генерала Бакта не осталось следа. Он снова был молодцеват и подтянут. – На заседании начальников объединенных штабов было принято единственно возможное в данной ситуации решение – пробиваться к станции небольшой группой хорошо обученных ком-мандос.Саймон устало смотрел на генерала.– Район перекрыт силами частей особого назначения и федеральной полиции. Команда подобрана и уже приступила к изучению объекта. Жертв больше не будет.– Хотелось бы поверить вам, генерал, – вздохнул Саймон. – Запрос русских поступил час назад. Я был с ними откровенен.– Зачем? – генерал Бакт был обескуражен. – Надеюсь, что это не повредит. Вы сообщили русским, что мы полностью контролируем ситуацию?– Более того, – сказал президент. – Мне уже доложили, что коммандос – наша единственная надежда. Я предложил русским включить в группу проникновения их людей.– Вы не доверяете нашим парням?– Я хочу, чтобы русские доверяли нам. Возникли непредвиденные осложнения на востоке. По сообщению нашего посла правительство Уль-Рааба в Исламии доживает последние дни. Если в Исламии к власти придет группировка аятоллы Сараддина, выступающая за превращение страны в теократическое государство, процесс разоружения может затянуться на неопределенно долгое время. Я не могу ждать.– Хотите войти в историю? – усмехнулся Бакт. Саймон улыбнулся ответно.– Может быть, генерал. Но в данном случае – увы! – причина более прозаична. У меня определенные обязательства перед деловым миром Америки.
СЕВЕРО-ЗАПАД ЮЖНОЙ АЗИИ,18 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, 10.30 – Вот фарисей! – Холоран сплюнул. – Бьюсь об заклад, эта сволочь искренне верит в то, что она говорит!Он выключил приемник.– Его песенка спета! Аятолла с него сдерет шкуру на седло для своего жеребца!Посол грузно плюхнулся в кресло, взял в руки микрофон.– Как там с архивами, Мартин?– Все нормально, – доложили по селектору, – бросаем в огонь последнюю пачку. Горит наша дипломатия!– Хорошо горит? – ухмыльнулся Холоран. – А что видно у соседей?Рядом с американским посольством находилось советское. Здания прилегали друг к другу, образуя угольник, в котором располагался разделенный стеной парк.– То же, что и у нас, – сообщил Мартин. – Столб дыма выше статуи Свободы. Думаю, что им есть о чем заботиться. Исламские всадники любят серп и молот так же, как звездно-полосатый флаг!– Заканчивайте, Мартин! – приказал посол. – Я загляну к Лебедеву. Мы теперь на равных, а? Кстати, ты видел Джея?Джей был его сыном. Жена Холорана уже с месяц находилась в Штатах, и посол жалел, что не отправил с ней сына. В смутное время это было бы самым правильным решением. Исламская революция началась неожиданно, и страна оказалась под знаменем Пророка в течение нескольких дней. Разумеется, во всех посольствах знали о готовящемся путче аятоллы, но командный состав правительственной армии убежденно заявлял, что силы аятоллы незначительны и готовящийся переворот обречен.– Джей был здесь, – сказал Мартин. – Наверное, он убежал к русскому дружку.Джей и сын русского посла Лебедева были одногодками и учились в посольской школе, открытой год назад в рамках культурной программы ЮНЕСКО. Подростки быстро сдружились, и сам Холоран часто повторял, что дети понимают друг друга куда лучше взрослых, а однажды в шутку заметил, что было бы совсем неплохо, если бы дипломатией занимались не искушенные жизнью и оттого недоверчивые мужчины, а именно еще доверяющие друг другу дети. Возможно, что тогда на планете воцарился бы мир. Процесс разоружения не означал, что тайная война дипломатов изжила себя, напротив, расширение экономических связей означало обострение дипломатической борьбы.– Ладно, – сказал посол. – Если Джей появится, ты его никуда не отпускай. Я скоро вернусь.Он направлялся к русскому послу не без тайного умысла. Прощупать позицию соперника лучше всего в экстремальной ситуации – тогда человек раскрывается и его отношение к происходящему легче понять. Аятолла Сараддин становился с победой исламской революции реальной политической фигурой. Глупо было думать, что он уступит свои позиции после победы. Неизбежно, что последующие шаги будут направлены на установление отношений с аятоллой. Пусть он в своих выступлениях клеймит и американских империалистов и русских безбожников, в душе он отлично осознает, что политическая самостоятельность Исламии невозможна без соответствующей экономической базы. Аятолла может размахивать зеленым флагом сколько угодно, может звать правоверных на смертный бой с империализмом и коммунизмом, с индейцами, китайцами, с дьяволом, наконец, но народ нужно кормить. А когда страна в петле кабальных займов и долгов, быстро начнешь соображать, что необходимо, и тогда аятолла начнет маневрировать, начнет заигрывать с теми, кого публично клеймил, начнет подсчитывать возможные выгоды от тех и других. И тут главное – успеть сказать свое раньше или весомее соперника.Русский посол сидел в холле, листая какую-то пеструю книжицу.В городе слышались автоматные очереди и редкие разрывы ракетных снарядов.Послы пожали друг другу руки.– Слышали? – без вступления спросил Холоран.– Вы о чем? – Лебедев бросил книжку на стол и протянул американцу сигареты. Русский посол курил “Краснопресненские”, которые в американском посольстве называли почему-то “полпредовскими”.– О выступлении, конечно, – Холоран закурил и сел в кресло напротив русского посла.– Вас тревожит его обещание умереть вместе с народом? – осведомился тот.Холоран обругал себя в душе за выключенный приемник.– Я слушал не до конца, – признался он. – После его напыщенных слов о единении с народом и братском дележе радостей и горестей я выключил приемник.Русский посол включил лежащий на столе “кассетник”, и гулкий холл заполнился голосом диктатора.“И если вы отвергаете меня, если вы втаптываете в грязь свое собственное правительство, то нам с вами остается одно – умереть вместе, как мы жили!”Уль-Рааб произнес свое обращение к народу на английском языке, являющемся официальным языком Исламии. Холоран обратил на это внимание только сейчас.– Впечатляет? – спросил русский посол, внимательно наблюдая за Холораном.– Почему он говорил на английском? – подумал вслух американец.– Я думаю, потому, что это обращение касается больше нас с вами, чем его собственного народа, – сказал русский.
СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА,17 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, 16.35 В маленьком зале трое в тренировочных костюмах внимательно смотрели на экран телевизора. На большом плоском экране мелькали изображения различных участков лазерной станции противоракетной обороны. Мягкий голос комментировал показываемые картины.– Наиболее безопасный подход к холму. Относительно безопасный, конечно. Остальные надежно прикрыты лазерами. Этот подход прикрыт дистанционными минами и кибернетическими средствами защиты. Сюда входят автоматы захвата, автопровалы, лабиринт и некоторые механические средства, которые вы увидите чуть позже. Все защитные схемы будут вам показаны, парни. Вот перед вами крупным планом вход в зону.
1 2 3 4 5 6 7