Пакостной лужи между тем все прибавлялось; это, в общем-то, была уже даже не лужа, а локальное ящиковое болото, и обитатели ящика, стоявшие посреди него в обнимку, увязали в тягучем «водоеме» уже по щиколотки.
Хан принялся шарить глазами по стенам, пытаясь найти, придумать, вырвать из глубин подсознания какой-нибудь выход. Первой на поверхности лежала самая элементарная мысль — садануть ногой в стеклянную стену, так, чтобы она разбилась. Но вряд ли стена на самом деле была стеклянной и наверняка не разобьется, к тому же зрители по ту сторону, похоже, только ради того и собрались, чтобы поглазеть на маленькое представление.
«Ну ничего, дождетесь, будет вам светопреставление, и не маленькое», — подумал Хан, глянув мельком на хоровод поганых рож за прозрачным барьером. Он уже догадался, что с ним произошло, и очень надеялся, что Вик или кто-то из ребят в самом скором времени его разыщет. Но, с другой стороны, кто его знает, как далеко его забросили по подземной гиперсети, пока он был в отключке, а целеуказатели ребята теперь уже точно использовать не могут… Целеуказатель!
Хан поднял руку с прибором и сосредоточился на поиске выхода из ящика. Стрелка чутко дрогнула и закрутилась на месте — конечно, выход был здесь — гипертуннель — Хан, можно сказать, стоял в дверях и не мог подобрать к ним ключа — не имел он, просто-напросто, этого долбанного ключа!
«И утопят вас в железном ящике довольные уроды, как курей в кастрюле. А потом разберут на запчасти и сварганят из них вонючку».
Бульон, в котором означенным курям предстояло утопнуть, плескался уже где-то в районе их бедер; Хан стоял в его гуще, крепко обняв девушку и напряженно уперев взгляд в металлическую броню стены напротив. Последняя мысль продекламировалась в его голове гулко и издевательски, низким хрипатым голосом, причем со странным рокочущим акцентом, из чего можно было заключить, что и мысль и голос были явно не его. Они были ЧУЖИЕ.
Как только это окончательно до него дошло, Хан резко обернулся к «смотровому окну». Там, за центральным пультом, вместо одного из айсов теперь сидел человек в сером костюме и криво улыбался Хану из-за стекла. ЧЕЛОВЕК!!!
«Ты поступил очень неразумно, явившись сюда один. Ты глупец. А вооруженный глупец — явление опасное. Но легко управляемое. По приказу оно способно даже бросить свое любимое оружие, что ты и сделал перед тем, как свалиться в это уютное гнездышко. Впрочем, для того, кем ты скоро станешь… Кем вы скоро станете это характерная черта».
По мере того, как в его мозгу звучала язвительная тирада, Хан начинал понимать: здешние хозяева уверены, что он пробрался к ним в логово в одиночку, и думают, что это они заставили его бросить оружие, которого у него на самом деле изначально не имелось. Поняв, Хан усилием воли заставил себя сблокировать мысли о друзьях и возможной подмоге; а вот насчет того, «кем мы скоро станем», не мешало бы выяснить прямо теперь.
Хан наклонился к Фэй. Взяв девушку за плечи, он слегка ее встряхнул и заговорил настойчиво в самое ее злое лицо:
— Где твои подруги? Почему ты одна? Где остальные? Ты знаешь?
В жестких ее глазах вдруг заметались черными тенями боль и ужас, она затрясла головой, прикусив до крови губу, и коротко всхлипнула.
— Ты знаешь, что с ними сделали? Ты видела?
Она попыталась его оттолкнуть — не вышло — дернулась, заметалась — он прижал ее к себе, обнял очень крепко, и она внезапно затихла, уткнувшись в его плечо.
Жидкость доходила Хану уже до половины груди, Фэй должна была вскоре скрыться в ней по плечи. Вдруг она заговорила тихо, отрывисто:
— Их бросали сюда по двое — мужчину и женщину. Остальных держали там, — она слабо кивнула в сторону зала с человеком и одрами. — Заставляли смотреть. У них такое развлечение. Сперва топили, а потом… В этой камере появлялись железные аппараты. По одному. Первый резал… Другие собирали снова. Третьи выносили, что осталось… Они все делали очень быстро. С последнего вставал вот такой — она опять кивнула на залитое уже до половины окно, пестреющее любопытными мордами одров. В окружении морд кривилось насмешливо глумливое человеческое лицо. Хан понял, что она имеет в виду не человека.
— А ты?.. Как же ты уцелела?.. — сиплым от дикой звериной злости голосом спросил он.
— Для меня не хватило пары, — ответила она уже почти спокойно.
«Не плачь, девочка, мы ведь обеспечили тебя в конце концов парой. И скоро ты сольешься с ним воедино во веки веков. Ведь вы, женщины, всю жизнь только об этом и мечтаете? Поцелуй же его, пока он еще не полностью твой. Это так романтично!»
— Скотина… Пес… — выцедила Фэй яростно и плюнула в стекло.
В глазах человека вспыхнули хищные искры, улыбка мгновенно превратилась в оскал. Не сразу, с заметным усилием он придал лицу спокойное выражение и деланно-равнодушно отвернулся. Худшее из всего, что он мог, он с ними и так уже делал.
В это самое мгновение в ящик обрушилось неопознанное летающее тело; выпало оно в самый центр ящика, прямо на головы Хана и Фэй, погрузив их в жидкость по маковки досрочно. Свежесвалившееся тело тоже временно утопло, но вскоре вынырнуло, разлепило заклеенный липкой субстанцией рот, отплевалось и прохрипело агрессивно:
— ..Твою мать!!! Что за такое-растакое и перерастакое проклятое гнойное болото?!!
— Вик!!! — заорал Хан, появляясь на поверхности и бороздя субстанцию по направлению к вновь прибывшему. — Пушку!!!
Фэй выпросталась из субстанции последней по другую сторону от Димаджо и тут же принялась гадливо вытирать лицо.
Вик уже увидел компанию «в витрине» и понял Хана с полуслова. С мощным хлюпом выдернув из «гнойных глубин» «Айкор», он послал струю плазмы в направлении засуетившихся рыл одров. Прозрачная преграда мгновенно проплавилась, и на зарвавшихся экспериментаторов вместе с потоком жидкого пламени из пробоины хлынула, шипя, «физиологическая жидкость». Пламя, впрочем, сразу погасло — Вик отпустил гашетку, потому что и его и Хана с Фэй понесло потоком из ящика в зал с одрами. Густая стихия пронесла их над пультом, швырнув у его подножия, после чего умиротворенно растеклась по залу.
Еще влекомый стихией, Хан лихорадочно осматривал зал в поисках человеческой фигуры; теперь он вскочил на ноги, за ним поднялся Вик, Фэй взобралась с ногами на частично обгоревшее крайнее кресло у пульта, как вымокший котенок, удирающий от сырости.
Чужие — те, кто уцелел после неожиданного двойного удара — потоков жидкости и плазмы — еще только начинали приходить в себя и подниматься, а Вик уже угощал их очередной порцией живого огня, сжатого до состояния материи, огня, против которого не спасал ни один комбиотражатель — испепеляющего даже кости.
— Стой, погоди! — Хан схватил Димаджо за руку. — Он был здесь! Человек, хозяин Орды!
Вик удивленно глянул на Хана, молча снял палец с гашетки и достал из-за спины карабин. Но стрелять ему было уже не в кого.
Они быстро осмотрели то, что осталось от одров после применения к ним «Айкора». Живых не было. Угадать среди останков человека не представлялось возможным.
— Может, ушел? — вопросительно обернулся Вик и указал стволом карабина направо от пульта, где сидела Фэй. — Там гипер, он мог в него ускользнуть.
— Туда!
Они бросились по направлению к девушке.
— Сиди здесь, мы скоро, — велел ей Хан. Она подскочила с оплавленного остова кресла, словно сидела на раскаленной плите.
— Я с вами! Я здесь не останусь!
— Пароль «роу», — уронил между тем Вик. Миг — и вся троица исчезла из залитого физиологическим раствором с плавающими в нем остатками тел зала.
Глава 6
Ольга стояла, оглядываясь, в центре большого помещения с очень высоким потолком, набитого под завязку «веретенами».
«Веретенная стоянка. Повезло, как утопленнику», — констатировала она мысленно (Ольга не могла знать, что вот именно «как утопленнику» повезло из ни троих вовсе не ей). Разумеется, Хана здесь нет. Волков в окрестностях не наблюдается. Никаких входов или выходов тоже. Делать тут, стало быть, нечего.
Она хотела было повторить мыслекод, чтобы вернуться обратно в коридор, но тут ее осенила мысль: «веретена» вылетают отсюда наружу, конечно же, через гипертуннель. Что, если Хана заставили воспользоваться «веретеном», чтобы доставить самого себя отсюда куда-то в другое место? Маловероятно, конечно — но вдруг? Тогда имело смысл забраться в одно из «веретен» и пошарить, нет ли в нем чего-то типа рации. Хан, разумеется, под контролем, он может и не отозваться на вызов, но — чем бог не шутит, когда черт спит? А может и какую информацию о волках из эфира выловим.
Она пошла к ближайшему «веретену»; аппараты не то, чтобы «стояли» на бетонном полу — они скорее «лежали», как отдыхающие осы на своих откормленных брюхах, задрав кверху острые носы. Отверстия дверей в нижних частях округлых корпусов были открыты.
Ольга влезла в «веретено» — внутри него сразу зажегся свет — прошла вверх по наклонному полу к пульту управления, плюхнулась в одно из пилотских кресел и критически огляделась. Ей были знакомы все известные типы летательных аппаратов Орды; но это было что-то радикально новенькое; настолько радикально, что она не понимала назначения ни одной кнопки. Никаких окон, ни даже иллюминаторов. Как они летают — на запах, что ли, как насекомые? Ладно, счас разберемся.
Она принялась изучать пульт. Понять здесь что-либо можно было только методом эксперимента, а проще говоря — тыка, но ей, как первоклассному пилоту было хорошо известно, что это чреватое занятие. Установка связи, по идее, должна была иметь добавление в виде наушников, или, на худой конец — динамика. Не обнаружив в районе пульта ни того, ни другого, Ольга решила заняться вплотную самим пультом. Рычажки трогать, по ее мнению, сразу не стоило, надо было пошуровать сначала по кнопочкам — благо, их здесь было не на одну борду, как сказал бы Вик.
Кнопочки поначалу на нажимы не реагировали — обнаружила себя только кнопка закрытия и открытия выхода — и Ольга, возмутившись их равнодушию и осмелев, принялась уже долбить по кнопкам, как заправский тапер по клавишам своего разбитого рояля. В самый разгар «кнопочной сюиты» стены «веретена» вдруг исчезли, «пианистка» с занесенными и так и застывшими во взмахе над клавиатурой руками как бы зависла в воздухе высоко над полом вместе с креслами, пультом и прочей скудной «меблировкой» веретена.
— Ага, ага, — изрекла она понимающе и попыталась определить, которая из кнопок виновата в случившемся.
Лучше бы она воспользовалась случаем и оглядела еще раз наружное помещение стоянки, благо возможность такая была. Ольга, увы, этого не сделала, и догадалась о новом посетителе «веретенной стоянки» только услышав, как позади кто-то мягко запрыгнул в ее «веретено».
Мгновенно схватив «Конвой» наизготовку, она осторожно высунулась из-за спинки кресла, готовая в ту же секунду выстрелить, если позади окажется враг.
Она не выстрелила, хотя человек, стоявший в хвостовой части «веретена» — то есть в той области, где полагалось бы по идее находиться хвостовой части — не был членом ее команды. Человек — даже будь он пешкой, управляемой «волками» — все равно оставался своим, одним из тех, кого они должны были освободить от власти Орды, и убить его можно было только в крайнем случае необходимой самообороны. Но против данного человека самообороны — по крайней мере огнестрельной — явно не требовалось: он стоял, опустив руки, не сжимавшие никакого оружия, и глядел на Ольгу вполне осознанным, изучающе-удивленным взглядом.
В то же время за его спиной, на площади стали по одному появляться одры. После первого же явления — упавшего на площадку и тут же отскочившего в сторону сликера — Ольга быстро протянула руку к пульту и нажала кнопку закрытия двери. Человек метнулся к выходу и ударился, словно бы о воздух — но на самом деле о невидимую, но уже закрытую дверь. Тогда он выпрямился, вновь устремил взгляд на Ольгу и произнес хриплым низким голосом с очень сильным экзотическим акцентом:
— Что за прибор у тебя на голове?
Она, не отвечая, считала по одному, по мере появления, чужих за его спиной — всего их выпало из гипера восемь штук, все разных мастей. Досчитав и убедившись, что новых поступлений пока не предвидится, она перевела взгляд на своего «гостя», размышляя, что же ей с ним теперь делать. Человек был молодым, очень ладным, с короткими серыми волосами и с каким-то слишком въедливым взглядом. «Телепат» — дала мысленное определение Ольга. Она попыталась было его телепатически просканировать — не вышло. «Он меня тоже испытал на пробой — не зря же про прибор спросил», — подумала она. Телепат, попавший под власть «волков» — интересное явление. Только вот куда ей теперь, спрашивается, это явление девать?.. Повязать и дожидаться в его компании своих? Неплохая мысль! А потом? Выведем его отсюда и отпустим, — решила она и, поднявшись из кресла, пошла, доставая на ходу из подсумка веревку, вязать телепата.
Телепат был, похоже, очень сильным и ловким парнем, но Ольга не успела даже по достоинству оценить эти его замечательные качества, потому что не ему было тягаться с обладателем Высшего Тана по абсолютной борьбе. Угомонив телепата приемом из категории "S" «Ласковая Лиза», Ольга его связала и привалила к боковой лавочке, сама же отправилась вновь за пульт, чтобы продолжить с ним прерванные в самом интересном месте эксперименты. На столпившихся где-то внизу одров она внимания почти не обращала — появится Вик и обжарит их всех в рассыпчатые шкварки.
Понажимав все оставшиеся ненажатыми кнопки, врубив и вырубив сирену тревоги, она принялась за переключатели, задействовала с их помощью несколько приборов на панели, узнала уровень чего-то — не иначе как горючего, а может свою высоту над уровнем моря — и потянулась уже было к соблазнительно-крупному зеленому рычажку в самом центре, который мог включить что угодно, вплоть до самоликвидации, но только не рацию, как вдруг на нее откуда-то сбоку, из-за второго кресла кинулось что-то серое и зубастое с горящими смертельной ненавистью глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12