Инженеры говорят, что
компьютер был подключен к системе тревожной сигнализации. Нет никакого
сомнения, что это устройство было запрограммировано на то, чтобы сообщать
на центральный пост охраны ложную информацию.
Беникоф мрачно кивнул:
- Чистая работа. Операторы на центральном посту знают только то, что
показывают их экраны и циферблаты. Снаружи может наступить конец света, но
пока на экране видны луна и звезды, а по звуковому каналу транслируется
лай койотов, дежурный ничего не узнает. Но как же патрули, собаки?
- Ни малейшего намека. Исчезли.
- Как и все оборудование вместе с людьми - кроме Брайана, который
остался в лаборатории? Тут у вас были грубо нарушены все правила
безопасности. В этом мы тоже еще разберемся, но не сейчас. Конюшня
настежь, а ваш ИИ увели...
Зажужжал телефон, и он взял трубку.
- Беникоф слушает. Говорите. - Некоторое время он молча слушал. -
Ладно. Перезванивайте туда каждые двадцать минут или около того. Нужно,
чтобы она обязательно переговорила со мной прежде, чем оттуда уедет. Это
неотложное дело. - Он сунул аппарат в карман. - Доктор Снэрсбрук все еще в
операционной. Я хочу, чтобы ты сейчас провел меня в лабораторию. Мне надо
увидеть все своими глазами. Но сначала расскажи об этой скупке акций в
Японии. Какое отношение она имеет к похищению?
- Время совпадает. Скупка могла быть устроена для того, чтобы
задержать Джей-Джея у себя до тех пор, пока лаборатории не закроются на
ночь.
- Мало вероятно, но я проверю. Идем туда. Но прежде всего я хочу
точно выяснить, кто сейчас тут главный.
Рохарт удивленно поднял брови:
- Боюсь, я не понимаю...
- А ты подумай. Ваш председатель, ваш ведущий ученый и ваш начальник
службы безопасности исчезли. Либо перешли на сторону противника - кто бы
он ни был, - либо их нет в живых.
- Уж не думаешь ли ты...
- Думаю, да и тебе советую подумать. Ваша компания и все ее
исследовательские разработки серьезно скомпрометированы. Мы знаем, что
похищен искусственный интеллект - а что еще? Я намерен предпринять
тщательную проверку всех секретных дел и бумаг. Но прежде я хочу снова
задать вопрос - кто сейчас у вас главный?
- Боюсь, что мне спихнуть не на кого, - ответил Рохарт без малейшего
удовольствия. - Как директор-распорядитель я, видимо, остался старшим по
должности.
- Верно. Так вот, считаешь ли ты, что способен обеспечить продолжение
деятельности компании, в одиночку заниматься всеми делами и в то же время
вести тщательное расследование, какое здесь необходимо?
Прежде чем ответить, Рохарт прихлебнул кофе и вгляделся в лицо
Беникофа, пытаясь понять, куда тот клонит, но прочитать на нем ничего не
смог.
- Ты хочешь, чтобы я сам это сказал, да? Что я могу обеспечить работу
"Мегалоуб", но у меня нет опыта в таких расследованиях, какое здесь нужно,
и оно мне не по зубам?
- Я не хочу, чтобы ты сказал что-нибудь такое, чего сам не думаешь. -
Голос Беникофа был ровен и бесстрастен. Рохарт угрюмо усмехнулся:
- Вас понял. Ты, конечно, сукин сын, но ты прав. Ты согласен взять
расследование на себя? Считай, что это официальная просьба.
- Хорошо. Я просто хотел, чтобы была полная ясность, кто чем
занимается.
- Значит, берешься - договорились? Тогда что мне теперь делать?
- Руководить компанией. И точка. А я займусь всем остальным.
Рохарт тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула.
- Я рад, что ты здесь. Нет, правда.
- Ладно. Теперь пошли в лабораторию.
Дверь в лабораторный корпус теперь была закрыта, и ее охранял рослый,
угрюмый человек. На нем был пиджак, хотя утро выдалось теплое и сухое.
- Документы, - произнес он, неподвижно стоя перед дверью. Бегло
взглянув на удостоверение Рохарта, он подозрительно уставился на Беникофа,
когда тот полез в карман за своим. Увидев голографическую фотографию и
прочитав, кто такой Беникоф, он неохотно буркнул:
- Проходите, сэр. Вторая дверь по коридору. Он ждет вас. Одного.
- Кто?
- Это все, что я уполномочен вам сообщить, сэр, - невозмутимо ответил
охранник.
- Да я тебе и не нужен, - сказал Рохарт. - А у меня прорва дел в
конторе.
- Хорошо.
Беникоф быстро прошел к указанной двери, постучал, потом открыл ее и
вошел.
- Имен не называть, пока дверь открыта. Заходите и закройте за собой
дверь, - сказал человек, сидевший за столом.
Беникоф повиновался, потом снова повернулся к столу и с трудом
преодолел невольное желание вытянуться по стойке "смирно".
- Мне никто не говорил, что вы собираетесь сюда, генерал Шоркт.
Если у Шоркта и было какое-нибудь имя, его никто не знал. Очень может
быть, что и окрестили-то его тоже Генералом.
- Вам необязательно было это знать, Беникоф. Все правильно.
Беникофу уже приходилось работать с генералом, и он знал, что это
человек жесткий, неприятный - но энергичный и деловой. Лицо у него было
морщинистое, как морда старой морской черепахи, да и лет ему было,
вероятно, не меньше. Когда-то в далеком, туманном прошлом он служил
офицером в кавалерии и лишился в бою правой руки. Говорили, что это
случилось в Корее, хотя кое-кто называл и сражение на Марне или битву под
Геттисбергом [сражение на Марне между англо-французскими и германскими
войсками произошло в 1914 г., битва при Геттисберге между армиями Севера и
Юга - во время Гражданской войны в США, в 1863 г.] Когда Беникоф с ним
познакомился, он уже работал в военной разведке на какой-то очень высокой
и очень секретной должности. У него было множество подчиненных, а сам он
не подчинялся никому.
- Вы будете докладывать мне раз в день. Если появится что-то важное,
то чаще. Мой прямой телефон вы знаете. А все данные вводите в компьютер.
Понятно?
- Понятно. Вы уже знаете, что тут дело скверное?
- Знаю, Бен. - Генерал позволил себе на секунду расслабиться и стал
почти похож на человека. На очень усталого человека. Потом на лице у него
снова появилось официальное выражение. - Можете идти.
- Могу я спросить, в каком качестве вы принимаете участие в этой
истории?
- Нет. - Генералу ничего не стоило восстановить против себя кого
угодно. - Сейчас же явитесь к агенту Дэйву Мэньясу. Он руководит группой
расследования из ФБР.
- Хорошо. Я сообщу вам, что они обнаружили.
Мэньяс лихорадочно барабанил по клавиатуре своего портативного
компьютера. Он сидел без пиджака и, хотя кондиционер поддерживал в комнате
приятную прохладу, был весь в поту: его постоянно сжигал какой-то
внутренний огонь. Когда вошел Беникоф, он поднял голову, вытер руку о
штанину и обменялся с ним крепким рукопожатием.
- Рад, что вы здесь. Мне велели подождать с докладом, пока вы не
появитесь.
- Что вы выяснили?
- Это предварительный доклад, учтите. Только то, что мы знаем на
данный момент. Сведения еще поступают. - Беникоф кивнул, и агент нажал
клавишу. - Начнем с этой комнаты. Мы все еще изучаем отпечатки пальцев,
которые тут нашли. Но девяносто девять шансов из ста, что никаких
посторонних отпечатков тут не окажется. Только здешние служащие.
Профессионалы всегда работают в перчатках. Теперь смотрите. Множество
царапин и вмятин на линолеуме. Следы от ручной тележки. По документам
можно приблизительно прикинуть, что отсюда вывезено. Не меньше полутора
тонн оборудования. Чтобы перетаскать это за час, должно было понадобиться
пять-шесть человек.
- Откуда вы взяли эту цифру - час?
- Из документов. Входную дверь отперли Тотт и Бэкуорт. С помощью
личных шифров. С этого момента до того, как все полетело вверх тормашками,
прошел один час двенадцать минут и одиннадцать секунд. Пошли наружу.
Мэньяс вывел Беникофа к парадному входу и указал на черные отметины
на белой бетонной мостовой.
- Следы от покрышек. Грузовик. Видите, вон там он немного заехал на
траву и оставил отпечаток протектора.
- Идентифицировали машину?
- Нет. Но мы над этим работаем. А самописец у въезда на территорию
показывает, что ворота были дважды открыты и закрыты.
Беникоф огляделся вокруг.
- Дайте-ка я попробую подытожить все, что мы знаем. Сразу после того
как в корпус вошли посетители, сигнализация была отключена больше чем на
час. Охранники на центральном посту оказались слепыми и глухими - они
видели только то, что им показывали, и слушали магнитофонную запись. Все
это время охрана вообще не функционировала - значит, можно считать, что
все охранники участвовали в операции. Или были убиты.
- Согласен.
Компьютер загудел, и Мэньяс взглянул на экран.
- Только что идентифицирована капля крови, найденная в трещине пола.
Лаборатория срочно проделала анализ ДНК и получила надежный результат.
Джей-Джей Бэкуорт.
- Мы с ним были хорошими приятелями, - тихо произнес Беникоф после
секундной паузы. - Ну, давайте искать тех, кто его убил. Тех, кого, как мы
теперь знаем, впустили в этот корпус один или несколько сообщников,
которые находились внутри. Они вошли в лабораторию и, судя по состоянию
Брайана, расстреляли всех, кто там был, а потом вывезли все, что имело
отношение к проекту "ИИ". Погрузили на грузовик и уехали. Куда?
- Никуда. - Мэньяс утер потное лицо мокрым насквозь платком и быстро
описал пальцем в воздухе круг. - После наступления темноты здесь, кроме
охранников, обычно никого не бывает. Территорию со всех сторон окружает
голая пустыня - ни жилья, ни ферм поблизости нет. Значит, нет и очевидцев.
Из этой долины ведут только четыре дороги. Все они были перекрыты
полицией, как только началась тревога. Ничего. По ту сторону оцепления
патрулировали вертолеты. Задержали множество туристов и грузовиков с
фруктами. Больше никого. Как только рассвело, мы начали прочесывать
местность в радиусе полутораста километров. Пока никаких результатов.
Беникоф оставался спокоен, но в голосе его прозвучали сердитые ноты:
- Вы хотите сказать, что большой грузовик с тяжелым грузом и не
меньше чем пятью пассажирами вот так взял и исчез? В безлюдной долине,
которая одним концом упирается в пустыню, а другим поднимается в горы так
круто, что на перевал надо ползти на первой передаче?
- Именно так, сэр. Если узнаем что-нибудь еще, сообщим вам первому.
- Буду очень благодарен.
Радиотелефон на поясе у Беникофа зажужжал, он отцепил его и поднес к
губам.
- Это Беникоф. Говорите.
- Вам звонила доктор Снэрсбрук, сэр...
- Соедините меня с ней.
- Простите, сэр, но она повесила трубку. Просила передать, чтобы вы
увиделись с ней как можно скорее в больнице Сан-Диего.
Беникоф снова повесил телефон на пояс и оглянулся на лабораторный
корпус.
- Мне нужны фотокопии всего, что вы обнаружите, - повторяю, всего.
Сообщайте мне свои выводы, но я хочу видеть и все вещественные
доказательства.
- Будет сделано, сэр.
- Как быстрее всего попасть в больницу Сан-Диего?
- Полицейским вертолетом. Я сейчас вызову его.
Вертолет уже ждал на посадочной площадке, когда подошел Беникоф, и
взлетел, как только он пристегнулся.
- Сколько лететь до Сан-Диего? - спросил он.
- Минут пятнадцать.
- Сделайте круг над Боррего-Спрингс, прежде чем ложиться на курс.
Покажите мне дороги, которые отсюда ведут.
- Проще простого. Вон там прямо на восток вдоль долины, через
каменные россыпи, идет дорога на Солтон-Си и Броули. Вон в той стороне, на
севере, по предгорьям проходит магистральное шоссе на Солтон-Си, оно тоже
идет на восток. До Солтон-Си отсюда шестьдесят пять километров. Потом
шоссе номер пять, оно идет на юг, там множество подъемов и серпантинов до
самого Элпайна. На нем не разгонишься. Поэтому отсюда все обычно ездят вон
там, через перевал Монтезума. Мы сейчас пролетим прямо над ним.
Пустыня под ними внезапно оборвалась - дальше вставали горы.
Проложенная в них узкая дорога, извиваясь, поднималась все выше и выше к
лесистому плато. Вертолет начал набирать высоту. Беникоф взглянул назад и
покачал головой. Никакой грузовик просто не мог выбраться из этой долины,
минуя заграждения и посты на дорогах.
И все-таки они отсюда выбрались. Он заставил себя не раздумывать над
этой загадкой и принялся размышлять о раненом ученом. Достав сообщения
врачей, он просмотрел их. Положение казалось удручающим - повреждения были
такими тяжелыми, что уже сейчас, возможно, Брайана нет в живых.
Вертолет швырнуло в сторону - он попал в восходящие потоки воздуха,
которые поднимались над скалистыми ущельями у самого перевала. Дальше
лежало плоское плато, покрытое пастбищами и лесами, его пересекала белая
ленточка шоссе. А вдали виднелись города, поселки и большая автострада -
там грузовик исчезнет бесследно. Если только он уже преодолел эти двадцать
километров крутого подъема. "Нет, не надо об этом думать! Буду думать о
Брайане".
Доктора Снэрсбрук Беникоф нашел в ее кабинете. Единственной данью
возрасту у нее был серо-стальной цвет волос. Эта сильная, энергичная
женщина лет пятидесяти с небольшим излучала чувство уверенности в себе.
Слегка нахмурившись, она разглядывала разноцветное трехмерное изображение,
висевшее перед ней в воздухе. Руками, вложенными в перчатки-манипуляторы,
она поворачивала и перемещала изображение, время от времени срезая с него
верхний слой, чтобы увидеть, что находится под ним. Вероятно, она только
что вышла из операционной: на ней еще был голубой хирургический костюм и
бахилы. Когда она обернулась, Беникоф увидел на груди и рукавах костюма
брызги и пятна крови.
- Эрин Снэрсбрук, - представилась она, пожимая ему руку. - Мы с вами
пока незнакомы, но я про вас слышала. Альфред Дж. Беникоф. Это вы
переубедили тех, кто выступал против использования для пересадки
эмбриональных тканей человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10