Доктор проснулся, когда все было уже почти готово. Меня послали к нему на другую половину, чтобы я пригласил его к завтраку. Доктор охотно согласился. Кажется, он пребывал в прекрасном расположении духа.
– Получилась необычайно плодотворная поездка, – сказал он.
– Да что вы говорите! Рад слышать. Встретимся внизу, – ответил я.
Во время завтрака доктор просто сиял от счастья Торопливо и без интереса выслушав папины объяснения – включая рассказ о неприятном инциденте, происшедшем с его шевелюрой и приведшем к частичному ее упразднению, – доктор тут же принялся обсуждать с ним некие уравнения, которые он случайно откопал вчера у себя в папке и которые, по его словам, объясняли некий феномен под названием «мозаика частиц». Я, честно говоря, не понял, что он имел в виду: то ли он говорил о чисто теоретической концепции энергетических уровней в физике частиц, то ли о способе использования ее в производстве оружия или для добычи чистой энергии. Бекки, Барри и я быстренько управились с завтраком и смылись, оставив доктора пить кофе с родителями.
Потом, когда я случайно проходил мимо двери – ну хорошо, не случайно, меня просто заело любопытство, – я видел, как доктор Вейд сидел, откинувшись, на стуле, глаза его были закрыты, а мама что-то тихо и настойчиво шептала ему на ухо. А в это время папа выуживал из папки доктора новый материал.
До сих пор не могу забыть, как доктор бормотал, когда собирался уезжать:
– Никак не могу освободиться от ощущения, что я что-то забыл. Но вот что это, не помню.
– Ну, значит, ничего интересного, – утешал его папа. Я правильно догадался – тот лазутчик прибыл из черной зоны, чтобы насадить нам одну очень важную физическую концепцию, до которой наша зона еще не дозрела и которая могла бы принести нам вред. Очередная попытка обмануть время. Может быть, все бы и обошлось, но в вопросах социального конструирования мы всегда придерживались того же правила, что и сами «черные», – своего рода «правила большого пальца», выведенного из опыта других зон.
Да, других зон… Таких же, как та, на которой мы погибли.
Дело в том, что параллельные миры возникают, когда развитие определенной зоны доходит до поворотной точки. Некоторые ученые даже уверены, что каждый такой момент порождает не два параллельных мира, а бесконечное множество. Другое дело, что не все из них мы можем уловить с помощью нашей аппаратуры. Иные отличаются друг от друга столь незначительно, что настроиться на их частоту почти невозможно. Так же невозможно определить, по какому принципу выбираются эти главные поворотные моменты истории. Совершенно темный лес.
Словом, мы попали как раз на такой перелом. Это был момент зарождения новой зоны.
Теперь появилась еще одна белая зона – в ней партизанам удалось захватить электростанцию и выиграть войну с «черными».
Но осталась и третья черная зона. Там, согласно сообщениям разведывательной службы, партизанский транскомп был разрушен прямым попаданием снаряда и никакой помощи не последовало. Родители мои погибли во время взрыва. Бекки, Барри и меня смерть настигла во вражеском лагере – и вместе с нами дядю Джорджа. Было ли это делом рук Ворона или ему кто-то помог – так и осталось тайной. Я лично думаю, что сам бы он не справился.
Интересное это ощущение – сознавать, что где-то есть мир, в котором ты умер. А если не умер? Тогда я бы точно отправился в спасательную экспедицию.
А если бы мне это удалось? Думаю, это было бы еще более странное ощущение – встретиться с самим собой. Интересно, что бы я себе сказал? И кому бы из нас принадлежали тогда мои стереозаписи?
А Бекки? Что бы мы стали делать с еще одной Бекки? Или Барри? Или если бы у нас было две мамы и два папы?
Насколько я знаю, в других известных зонах таких двойников нет. Все они разошлись в путях своего развития много-много лет назад. Ученые считают, что раньше, в самом начале, двойники существовали, но постепенно, спустя столетия, все совпадения сгладились.
Думаю, я не один такой в новой белой зоне – многие живут и знают, что в третьей черной зоне у них есть двойники. И если снова вспыхнет борьба за эту зону, я думаю, все они будут среди добровольцев. Сколько же неожиданных встреч и узнаваний произойдет, если это случится! Надеюсь, я и сам побываю там – когда там опять будет белая зона – и положу цветочки на свою могилу. Вернее, на наши могилы.
Можно долго философствовать о всемирном равновесии добра и зла и тому подобном. Только белых зон все равно больше, чем черных, а философские концепции – особенно те, которые содержат мораль… Чем дальше в них вникаешь, тем больше всяких неясностей. Я ведь уже говорил, что хочу стать ученым, а значит, работать в таких областях, где факты в конечном итоге побеждают догадки.
Кстати, пора бы и о конечном итоге…
Уже совсем стемнело – да и луна скоро выйдет.
Пойти, что ли, чуток повыть?



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13