Капков Сергей
Короли комедии - Савелий Крамаров
Сергей Капков
КОРОЛИ КОМЕДИИ. Савелий Крамаров
Имя Савелия Крамарова стало легендой еще при жизни, когда вдруг выяснилось, что официально такого актера не существует, но фильмы с его участием по-прежнему собирают кассу.
Последний раз он снялся в советском кино в 1979 году. С тех пор о нем почти ничего не знали и не слышали больше десяти лет. Самый популярный комик вдруг стал изгоем. И хотя на родине его по-прежнему любили, называть вслух фамилию "Крамаров" было, мягко говоря, неприлично.
В те годы многие уезжали, многих забывали, кому-то даже вслед плевали, но с этим актером почему-то все сложилось иначе. Не хотелось называть его предателем и верилось, что новая встреча с ним обязательно состоится.
И Савелий Крамаров вернулся. Вернулся победителем: интервью, автографы, съемки. Но вернулся ненадолго. Пообещал появляться в Москве чаще и... умер.
А мы так и не узнали, каким же он был, Савелий Крамаров.
* * *
Будущий артист родился в семье талантливого и уважаемого московского адвоката Виктора Крамарова, человека доброго и одержимого желанием помочь абсолютно всем. Виктор Савельевич тайком изучал речи знаменитого дореволюционного адвоката Плевако, который считал, что излишняя жестокость губит в осужденном человеческое начало. Крамаров был с этим согласен, но вслух произнести не решался. Он писал научную работу о суде шариата в Чечне, и чем дальше заходил в своих изысканиях, тем острее чувствовал фальшь и жестокость правящей власти.
У Виктора Савельевича была молодая, прекрасная жена Бася - Бенедикта Соломоновна, и маленький сын Савелий, которых он обожал. Переживал, что у сына обнаружили утолщение века одного из глаз. Он обращался к врачам, но никто из них не брался исправлять мальчику зрение. Один из врачей намекнул, что нужную операцию могут сделать только за границей, в Германии или Америке. Но в те годы об этом приходилось только мечтать.
Крамаров не мог не догадываться, что в стране начинаются страшные времена, и ради семьи он перестал спорить с начальством, больше не задавал "опасных" вопросов и расстался с мечтой о громких процессах.
Но однажды ему поручили дело героя Гражданской войны, и Виктор Савельевич не сдержался. На процессе, почувствовав, как в его душе нарастает протест, он все же упомянул о заслугах подсудимого в разгроме белой армии. После заседания к Крамарову не подошел ни один человек.
А потом его арестовали.
Через несколько дней к Басе приехал брат Леопольд, "дядя Лео". Он помог ей устроиться на работу машинисткой. Вскоре, благодаря Леопольду, Бася начала получать деньги и от остальных родственников.
Маленький Савелий регулярно писал отцу письма. Но в школе учился плохо, смешил одноклассников, уходил с уроков и даже дрался. Родственники периодически проводили с ним разъяснительные беседы, но Савелий не решался называть истинной причины "хулиганских" поступков. В первый раз он ударил какого-то мальчишку за то, что тот обозвал его "косым". А по-настоящему Савелия зауважали после того, как он бросился сразу на троих.
Больше всего мальчик любил кино. Соседка тетя Дуся, работавшая в кинотеатре контролершей, пропускала его бесплатно на любые сеансы. "Воздушного извозчика" он просмотрел раз десять, а любимым артистом Крамарова стал Петр Алейников.
Однажды в присутствии дяди Лео мама очень уверенно сказала, что Савелий станет киноартистом. Засмеялись все, и даже сам Савелий. Мамина мечта сбылась, но ей не суждено было об этом узнать.
После того, как срок отца истек, в стране развернулась борьба с космополитизмом, и он даже не успел увидеться с родней. Это был 1949 год. У Виктора Сергеевича развивалась болезнь Паркинсона. Когда его направили в Красноярский край, в город Туруханск, он не вынес очередного удара и покончил собой. Так, во всяком случае, сообщили семье. Бася не поверила: "Его убили. Мы не можем доказать это, но мое сердце чувствует, что убили".
Через несколько дней Бенедикте Соломоновне стало плохо с сердцем. Врач сообщил, что это от стенокардии и развивающихся метастазов. Ее положили в больницу, где на третий день она и скончалась.
Савелию только-только исполнилось шестнадцать. Словно в тумане он пришел в отделение милиции за паспортом. "Что-то ты не похож на еврея, сказала ему паспортистка. - Отец и мать евреи, а ты типично русский парень. Я оставила свободным место для твоей национальности. Кем тебя записать?" Савелий даже растерялся: "А как вы считаете?" Женщина начала раздражаться: "Я записала бы, что ты русский, тем более что ты ничем не отличаешься от наших ребят из Рязани. Чего в тебе еврейского?" Савелий махнул рукой: "Пишите, как вы считаете нужным".
Сначала Савелию показалось, что он в чем-то предал родителей. Но он твердо решил, что обязательно сделает все, чтобы фамилия Крамаров не исчезла из бытия.
Савелий мечтал стать юристом, как папа. Но в соответствующие институты детей "врагов народа" не брали. Да и во многие другие вузы с его анкетными данными вход был закрыт. На семейном совете у дяди Лео было решено, что по окончании школы Савелий будет поступать в Лесотехнический институт, что он и сделал.
Параллельно с учебой Крамаров подрабатывал на разгрузке вагонов с овощами. Из-за экономии домой он почти всегда ходил пешком. Однажды, возвращаясь из института, Савелий увидел, что часть улицы оцеплена заграждением. Выяснилось, что здесь снимают кино. Протиснувшись в толпу, он стал наблюдать за происходящим.
А происходило следующее. Женщина средних лет с портфелем в руке переходит дорогу. Вдруг к ней приближается машина и как бы сбивает ее. Женщина падает, роняет портфель, а из машины вылезает импозантный мужчина, озирается и подбирает этот портфель.
"Опять не так!" - вдруг восклицает режиссер и начинает отчитывать артистов. Объявив пятиминутный перерыв, он нервно обходит оцепление и вдруг останавливается напротив Крамарова: "Молодой человек, идите ко мне... Вы можете сыграть удивление, испуг?" - "Не знаю, - признался Савелий. - Но вообще-то испугаться могу. Когда страшно". Режиссер улыбнулся: "Сейчас будет страшно".
Актеров попросили вновь занять свои места. Крамарова поставили неподалеку от женщины с портфелем, и съемка началась. Чем ближе подъезжала к актрисе машина, тем, действительно, страшнее становилось Савелию. А когда кинокамера с жужжанием повернулась в его сторону, рот раскрылся у него до невероятных размеров. "Не всякому артисту удается сыграть в эпизоде, сказал Савелию после съемки режиссер. - У вас отличная фактура! Знайте об этом".
Этот эпизод подробно описан в книге Варлена Стронгина "Савелий Крамаров. Путь странника". С этого момента, по мнению автора, и зародилась уверенность Савелия, что он обязательно станет актером.
За работу Крамарову заплатили трояк.
Ночью во сне он летал, парил над Лесным институтом и чувствовал себя счастливейшим человеком.
Когда, спустя почти год, Савелий увидел себя на экране, то очень удивился. Десять секунд смотрели на него выпученные от страха глаза, а рот растягивался почти до ушей. Он поражался, как смог так изобразить испуг без всяких репетиций. А зрители, набившиеся в зале, хохотали. Крамаров вспомнил, как в школе все, кто с ним встречались, непременно улыбались, как смеялись над ним на уроках. Вспомнил, как однажды на практике в лесу он, зацепившись за корни дерева, свалился, а все вокруг загоготали. Значит, в нем самом есть что-то смешное от природы? Раньше он не замечал этого, а теперь задумался.
Занятия в институте стали тяготить Савелия, он решил связать себя с актерской профессией. Когда узнал, что при ЦДРИ начинается прием в эстрадную студию, то записался в нее одним из первых. С молодежью - а там начинали Майя Кристалинская, Оскар Волин, Лифшиц и Левенбук - занимался режиссер Эммануил Радзиховский. Савелий Крамаров дебютировал на сцене с примитивным, но очень смешным номером - "Передвижение рояля". Актер неуклюже брался то за одну, то за другую ножку, в муках искажал лицо, в изнеможении падал, отдыхал, взобравшись на рояль.
Затем легкая шутка, поставленная Марком Розовским, сменилась пародийным номером: Крамаров сделал шарж на знаменитейшего конферансье Афанасия Белова.
В ЦДРИ он пропадал с утра до вечера. Жил Савелий в коммуналке на 2-й Мещанской улице, концы с концами сводил еле-еле и был вынужден сдавать угол в своей же комнате. В 1959 году у Крамарова поселился молодой педагог МХТИ имени Менделеева Леонид Карлов. Впоследствии он так вспоминал те времена: "Савелий тогда был студентом Лесотехнического института и с нескрываемой радостью говорил о том, что учится на одни тройки. Когда я заглядывал в его зачетку, то убеждался в справедливости этих слов. Он говорил, что не собирается связывать свою жизнь ни с какой из институтских специальностей, а думает лишь о кино. Он верил в свой успех, был большим оптимистом и упорно продвигался к своей цели. В Центральном Доме работников искусств кто-то покровительствовал ему, что-то в нем разглядели. А вот соседи по коммуналке очень иронично относились к его привязанности. Сочувствовали, так как он жил один, без родни, помогали Савелию, опекали, но не верили, что из него выйдет что-то путное. Даже я подтрунивал над ним: "Собираешься стать артистом, а закладка в томике Станиславского как лежала на девятнадцатой странице, так и лежит там почти год". Когда же Крамаров снялся в первом своем фильме, то всех нас повел в кинотеатр "Форум", недалеко от дома.
Вообще, человеком он был очень добрым, легким. Не пил, не курил, берег здоровье. И очень любил женщин. И, что любопытно, они его тоже любили, хотя Савелий еще не был знаменит. По утрам напевал любимую песенку "Сесибон", которую в Москву завез Ив Монтан. А потом ему просто повезло, на него обратили внимание киношники, и, благодаря своей внешности, он стал много сниматься. Иногда очень удачно.
Спустя годы, в конце 70-х, я оказался в гостях у одного журналиста, который похвастался, что у него есть телефонный справочник кинематографистов. Я отыскал там фамилию
Крамарова и позвонил. Он оказался дома и узнал меня: "Леха! Привет! Как поживаешь? Найди мне, пожалуйста, хорошую жену!" Я понял, что счастье он так и не нашел".
Зато Савелий Крамаров постоянно искал себя, искал авторов, режиссеров. Он посещал "капустники" в Театре-студии киноактера и однажды подошел к писательнице Людмиле Давыдович с просьбой написать что-нибудь для него. "Подойди к Лиде Королевой. Она сама фактурная актриса, она чувствует зал и пишет номера для себя. Может, займется и тобой", - посоветовала Давыдович.
Королева удивилась просьбе Крамарова. "Мне надо тебя посмотреть на сцене, как ты выглядишь, как на тебя реагирует публика", - ответила она. Придя на концерт в эстрадную студию, Лидия Георгиевна была поражена еще больше и позже сказала: "Савелий, боюсь, писать для тебя не имеет смысла. Только ты появляешься на сцене, все уже хохочут и не слушают, что ты говоришь. Достаточно одного твоего взгляда, чтобы был успех".
Крамаров так не считал. Во-первых, он уже давно поклялся себе избавиться от косоглазия при первой же возможности. Во-вторых, он мечтал о серьезных работах, лирических ролях и хорошей драматургии.
Помог случай. На военных сборах от института Савелий познакомился со студентами-вгиковцами, а с одним из них - Алексеем Салтыковым - даже подружился. Через несколько лет Салтыков вспомнил об этой встрече. Когда совместно с Юрием Чулюкиным он приступил к работе над короткометражкой "Ребята с нашего двора", то на роль Васьки Ржавого рекомендовал Савелия. Чулюкин прислушался к совету и подошел к Савелию после очередного спектакля "Первые шаги". У начинающего артиста даже перехватило дыхание. Вечером эту новость уже знала вся родня.
Тогда же он познакомился с миловидной девушкой Людой - она призналась, что ее очень рассмешил номер с роялем. Вскоре Савелий и Людмила поженились, но их брак длился совсем немного. Очень разными людьми они оказались.
Крамаров с головой ушел в работу. Он подготовил для чтения на эстраде трогательный рассказ Шукшина "Ваня, как ты здесь?" С этим номером собрался показаться в Театр миниатюр, где выступали Зиновий Высоковский, Марк Захаров, Вадим Деранков, Эрвант Арзуманян, Рудольф Рудин и совсем молодой Владимир Высоцкий. Этот коллектив позволил некогда популярному театру вновь привлечь зрителя и, как прежде, собирать аншлаги. Савелий Крамаров заканчивал программу шукшинским рассказом. Он быстро подружился с коллегами, и, когда администраторы приглашали его в свои концерты, Крамаров требовал, чтобы они взяли других артистов театра. Администраторы хмурились, жались, но уступали его просьбе.
Успех не вскружил Савелию голову, но сделал его намного жизнерадостнее, чем прежде. А вскоре в его жизни появилась Маша. Она была архитектором, человеком, далеким от кино, но ей нравился Савелий своей чистотой и наивностью, увлеченностью любимым делом. Они стали жить вместе.
Маше нравилось, что Савелий серьезно заботился о своем здоровье, увлекался хатха-йогой. Его можно было застать дома стоящим на голове. Он ел пищу без соли, без острых подлив, изучал совместимость продуктов, ложился спать строго по заведенному расписанию, разворачиваясь на кровати по компасу, как требовало учение. Не пил, не курил, не ходил один в ресторан, опасаясь, что поклонники уговорят его выпить.
По совету Людмилы Давыдович и Лидии Королевой, Крамаров разослал свои фотографии во все киностудии страны. Его тут же пригласили сразу в несколько фильмов, и первой успешной ролью Савелия Крамарова в кино стал хулиган Пимен в фильме "Друг мой, Колька!" Опять же с подачи Алексея Салтыкова.
Накануне съемок он вылечился от туберкулеза, с которым боролся долго и отчаянно. Любовь к кино помогла ему в этой тяжелой борьбе, и за месяц до съемок он был снят с учета в тубдиспансере. Сорежиссер фильма Александр Митта долго беседовал с начинающим актером, рассказывал ему о характере Пимена, объяснял, что рисунок персонажа не ограничивается сценарными рамками, а намного шире и полнее.
1 2 3