Тот энергично закивал головой.
- Так или иначе, - продолжал помощник шерифа, - он приехал сегодня утром в город и увидел снимки в газетах из Фриско. Тогда пришел сюда и рассказал обо всем Тому, а мы с Томом решили, что лучше всего будет позвонить в твое агентство, так как в газетах писали, что вы ведете дело.
Я взглянул на итальянца. Пейджет, читая мои мысли, пояснил:
- Кереджино живет на холмах. Там у него виноградники. В наших краях он несколько лет, и я еще не слышал, чтобы он кого-нибудь убил.
- Вы помните, где нашли снимок?
Улыбка под усами стала еще шире, а голова совершила движение вверх и вниз.
- Пожалуй, помню.
- Едем туда, - предложил я Пейджету.
- Ладно. Едешь с нами, Том?
Шериф ответил, что он не может: неотложные дела в городе. Пейджет, Кереджино и я уселись в пропыленный форд помощника шерифа.
Ехали около часа по дороге, вьющейся по склону Моунт-Диабло. Потом, соответственно указаниям итальянца, свернули с шоссе на пыльную и разбитую дорогу. По ней проехали еще милю.
- Где-то здесь, - сказал Кереджино.
Пейджет затормозил. Мы вылезли из машины. Полянка. Деревья и кусты отступили от дороги метров на семь, образовав в лесу небольшую площадку.
- Примерно здесь, - заявил итальянец. - Сдается мне, что здесь, возле пня. Наверняка, между тем и этим поворотом...
Пейджет был сельским жителем. Я - нет. Поэтому я ждал, чтобы он начал действовать.
Стоя между мной и итальянцем, Эбнер Пейджет неторопливо разглядывал поляну. Потом его блеклые глаза оживились. Он обошел форд и направился к дальнему краю поляны. Я и Кереджино шли следом.
Там, где начинались кусты, костистый помощник шерифа остановился, чтобы присмотреться к чему-то. На земле виднелись следы покрышек. Какой-то автомобиль сворачивал сюда.
Пейджет пошел дальше в глубь леса. Итальянец едва не наступал ему на пятки. Я оказался замыкающим. Пейджет шел по чьим-то следам. Я никаких следов не видел: то ли они с итальянцем стирали их, то ли не такой уж из меня индеец. Так мы шли некоторое время.
Помощник шерифа остановился. Остановился и итальянец.
- Ага, - сказал Пейджет так, как если бы нашел то, что надеялся найти.
Итальянец выкрикнул что-то с упоминанием имени Бога. Я придавил ногою куст, чтобы увидеть то, что увидели они. И увидел.
Возле дерева, на боку, с подтянутыми к подбородку коленками лежала мертвая девушка. Вид у нее был не особо приятный. Птицы уже добрались до жертвы.
Табачно-коричневый плащ наполовину сполз с плеч. Я знал, что это Рут Бэнброк, еще до того, как перевернул ее на другой бок, чтобы увидеть часть лица, прижатую к земле, которую птицы не расклевали.
Кереджино стоял и глядел на меня, когда я осматривал девушку. Его лицо выражало спокойную скорбь. Помощник шерифа не обращал внимания на труп, а бродил по зарослям, всматриваясь в следы на земле. К трупу он вернулся тогда, когда закончил осмотр.
- Ее застрелили, - сказал я. - Один выстрел в висок. Перед тем, пожалуй, была борьба. На прижатой телом руке остались следы. При девушке ничего нет... ни денег, ни драгоценностей.
- Согласен, - кивнул Пейджет. - На поляну из автомобиля вышли две женщины. Может быть, три, если две несли эту. Не могу сообразить, сколько их вернулось в машину. Одна была крупнее, чем та, что лежит здесь. Началась возня. Ты нашел пистолет?
- Нет.
- Я тоже нет. Наверное, его увезли в машине. Там есть следы костра. Он кивнул налево. - Жгли бумаги. От них ничего не осталось. Думаю, что тот снимок, который нашел Кереджино, унес из костра ветер. В пятницу вечером или в субботу утром, по-моему... Не позднее.
Я поверил помощнику шерифа на слово. Дело свое он знал.
- Пойдем, я что-то тебе покажу, - сказал он и повел меня к кучке пепла.
Нечего было там показывать. Он хотел поговорить со мной так, чтобы итальянец не слышал.
- По-моему, с ним все в порядке, - сказал Пейджет, - но будет лучше, если я малость задержу его, чтобы убедиться. Этот участок дороги несколько в стороне от его дома, а кроме того, что-то малый запинался, когда объяснял, как оказался здесь. Возможно, ничего особого. Все местные итальянцы потихоньку торгуют вином; возможно, именно с этим и связано появление тут Кереджино. Так или иначе, но я задержу его на день-другой.
- Ладно, - согласился я. - Твоя территория, ты знаешь здешних людей. А нельзя ли пошарить по округе? Может, кто-нибудь что-то заметил? Видел кабриолет... или что другое.
- Пошарю, - пообещал Пейджет.
- Отлично. В таком случае я возвращаюсь в Сан-Франциско. Ты останешься возле трупа?
- Да. Возьми мой форд и поезжай в Кноб-Вэлли. Расскажешь Тому, что тут и как. Пусть приедет сам или пришлет кого-нибудь. Итальянца я задержу здесь.
В ожидании поезда из Кноб-Вэлли я позвонил в агентство. Старика не было. Рассказал одному из сотрудников, как обстоят дела, и попросил, чтобы он как можно скорее передал эти сведения шефу.
Когда я вернулся в Сан-Франциско, то застал всех в агентстве. Альфреда Бэнброка с мертвым, как камень, розово-серым лицом. Его седого и румяного адвоката. Пата Редди, развалившегося в кресле. Старика с его добродушными глазками за стеклами очков в золотой оправе и с мягкой улыбкой, скрывающей тот факт, что пятьдесят лет работы детективом выжали из него все чувства.
Никто не произнес ни слова, когда я вошел. Я сказал то, что должен был сказать, так коротко, как только мог.
- Таким образом, та другая женщина... та, которая убила Рут, была?..
Бэнброк не закончил вопрос. И никто на него не ответил.
- Я не знаю, что там произошло, - произнес я после затянувшейся паузы. - Ваша дочь поехала туда с кем-то, кого мы не знаем. Может быть, она была убита до того, как там оказалась. Может, ее...
- Но Мира! - Пальцы Бэнброка рвали ворот рубашки. - Где Мира?
Я не мог ответить. Ни я, ни кто-либо другой.
- Вы поедете теперь в Кноб-Вэлли? - спросил Бэнброк.
Я не сожалел о том, что не могу поехать.
- Нет. Нужно кое-что сделать здесь. Я дам записку для шерифа. Хотелось бы, чтобы вы хорошенько рассмотрели кусочек фотографии, который нашел итальянец... может, вспомните этот снимок.
Бэнброк и его адвокат вышли.
Редди раскурил одну из своих отвратительных сигар.
- Мы нашли автомобиль, - заявил Старик.
- Где он был?
- В Сакраменто. Его оставили в мастерской в пятницу вечером или в субботу утром. Фоли поехал, чтобы заняться. А Редди обнаружил новый след.
Пат, окруженный клубами дыма, кивнул.
- Сегодня утром к нам пришел владелец ломбарда, - сказал он, - и сообщил, что Мира Бэнброк и еще одна девушка были у него на прошлой неделе и оставили много вещей. Они назвались вымышленными именами, но он клянется, что одной из них была Мира. Он узнал ее, как только увидел фотографии в газете. Женщина, бывшая с ней, - не Рут, а какая-то маленькая блондинка.
- Миссис Коррелл?
- Ага. Обдирала вряд ли согласится присягнуть, но, мне кажется, именно так. Часть драгоценностей принадлежала Мире, часть - Рут, а часть - еще кому-то. То есть, мы не можем пока доказать, что вещи принадлежали миссис Коррелл... но докажем.
- Когда это произошло?
- Драгоценности они сдали в ломбард в понедельник, перед отъездом.
- Ты виделся с Корреллом?
- Угу. Я много ему наболтал, но мало из него вытянул. Говорит, что не знает об исчезновении драгоценностей жены, и это его не касается. Драгоценности принадлежали жене, говорит он, и она могла делать с ними что угодно. Я не назвал бы его очень любезным. Лучше пошло дело с одной из горничных. Она рассказала, что на прошлой неделе несколько побрякушек миссис Коррелл исчезло. Вроде бы госпожа одолжила их на время приятельнице. Завтра я покажу горничной те вещи из ломбарда, может, она сумеет опознать их. Больше она ничего не знает... вот разве что: миссис Коррелл на какое-то время в пятницу вышла из кадра... в день отъезда сестер Бэнброк.
- Что значит "вышла из кадра"? - поинтересовался я.
- Она вышла из дома утром и вернулась только в третьем часу ночи. Муж устроил ей скандал, но она так и не сказала, где была.
- Интересно. Это могло что-то значить.
- А кроме того, - продолжал Пат, - Коррелл вспомнил, что у жены есть дядя в Питтсбурге, который спятил, и миссис Коррелл жила в страхе перед возможностью душевного заболевания. Разве не любезно со стороны Коррелла, что он наконец согласился поднапрячь память?
- Очень мило, - согласился я, - но нам его откровенность ничего не дает. Она даже не свидетельствует о том, что он что-то знает. Предположим, что...
- К черту предположения! - воскликнул Пат, вставая и поправляя шляпу. Твои предположения меня не касаются. Пойду домой, съем ужин, почитаю Библию и завалюсь спать.
Так он, пожалуй, и поступил. Во всяком случае, из агентства вышел.
Собственно, все мы могли бы без хлопот провести следующие три ночи в постелях: ни одно место, которое мы посетили, ни один разговор - ничто не внесло в дело новизны. Мы были в тупике.
Стало известно, что кабриолет оставила в Сакраменто Мира Бэнброк, а не кто-либо иной, но осталось тайной, куда она затем подалась. Убедились мы, что часть драгоценностей, сданных в ломбард, принадлежала миссис Коррелл. Автомобиль из Сакраменто перегнали в Сан-Франциско. Миссис Коррелл похоронили. Газеты нашли другие тайны, а мы с Патом Редди копали, копали и ни до чего не могли докопаться.
Следующий понедельник принес мне ощущение, что я дошел до предела своих возможностей. Теперь я мог только сидеть и ждать, пока объявления, которыми мы облепили всю Северную Америку, принесут какие-то результаты. Редди был откомандирован на выполнение других заданий. Я не бросил дело, поскольку Бэнброк просил меня, чтобы я не щадил сил, пока существует хотя бы тень надежды. Но к понедельнику я исчерпал все ресурсы.
Перед тем, как отправиться в контору Бэнброка, чтобы заявить ему, что я абсолютно беспомощен, я зашел во Дворец Правосудия. Решил обменяться с Патом Редди несколькими словами, прежде чем уложить наше дело в гроб. Пат сидел, склонившись над письменным столом, и писал отчет.
- Ну, как успехи? - приветствовал он меня, отодвигая папку и посыпая ее пеплом своей сигары. - Как продвигается дело Бэнброка?
- Вообще не продвигается, - признался я. - Поверить не могу, что, имея в своих руках столько данных, я застрял намертво! Должна же быть какая-то разгадка! Нужда в деньгах перед одним и другим несчастьем, самоубийство миссис Коррелл, когда я спросил ее о девушках, тот факт, что она сожгла какие-то вещи перед смертью, уничтожая что-то до или сразу после смерти Рут...
- А может, все затруднения в том, что ты никудышный сыщик? предположил Пат.
- Может быть.
После его оскорбительного замечания мы несколько минут курили молча.
- Видишь ли, - изрек наконец Пат, - между исчезновением сестер Бэнброк и смертью Рут, с одной стороны, и самоубийством миссис Коррелл, с другой, необязательно должна существовать связь.
- Необязательно. Но наверняка есть связь между исчезновением девушек и смертью одной из них. А прежде чем несчастье произошло, существовала связь... в ломбарде... между поведением девушек и миссис Коррелл. Если связь состоит в том... - Я не закончил фразу, потому что в голове у меня зароились мысли.
- Что случилось? - спросил Пат. - Язык отнялся?
- Слушай! - Я был полон энтузиазма. - Я знаю, что случилось с тремя женщинами. Если бы можно было добавить еще кое-что к нашему букету!.. Так вот, мне нужны фамилии всех женщин и девушек в Сан-Франциско, которые в течение минувшего года были убиты или совершили самоубийства, или пропали без вести.
- Думаешь, что дело может оказаться групповым?
- Думаю, что чем больше связей мы сумеем обнаружить, тем больше получим путей для поиска. Не может быть, чтобы все они вели в никуда. Сооруди такой список, Пат!
Мы потратили на составление списка вторую половину дня и большую часть ночи. Он был огромен и выглядел, как часть телефонной книги. Много всякого произошло в городе в течение года. Часть, касающаяся исчезнувших жен и дочерей, оказалась самой большой, потом шли самоубийства, но даже самая маленькая часть - убийства - вообще-то тоже была не короткой.
Сведения полиции позволили вычеркнуть фамилии совершенно посторонних в нашем деле лиц. Оставшихся мы разделили на две группы: с большей или меньшей вероятностью участия в нашем деле. Даже после этого первая группа была больше, чем я надеялся. В ней насчитывалось шесть самоубийств, три убийства и двадцать одно исчезновение.
Редди занялся другой работой. Я сунул список в карман и начал обход.
Я четыре дня работал, воплощая свою идею. Отыскивал, выпытывал, выслушивал друзей и родных женщин и девушек из списка. Все было направлено на выявление интересующей нас связи. Знала ли данная особа Миру Бэнброк? Рут? Миссис Коррелл? Потребовались ли ей перед смертью или исчезновением деньги? Знает ли она кого- нибудь из других женщин в списке?
Три раза я получил утвердительный ответ.
Сильвия Варни, двадцатилетняя девушка, совершившая самоубийство пятого октября, взяла из банка шестьсот долларов за неделю до смерти. Никто из родных не мог сказать, что Сильвия сделала с деньгами. Ее приятельница, Ада Юнгмен, замужняя женщина лет двадцати с небольшим, второго декабря пропала без вести, и до сих пор ее не нашли. Сильвия побывала у миссис Юнгмен в день своей смерти.
Миссис Дороти Саудон, молодая вдова, застрелилась ночью тринадцатого декабря. Не обнаружили даже следов денег, которые оставил ей муж, равно как и кассы клуба, казначеем которого она являлась. Исчезло также толстое письмо, переданное горничной госпоже после полудня.
Связь этих трех женщин с делом Бэнброк-Коррелл не была достаточно строгой. Ни одна из них не совершила ничего, что не совершили бы девять человек из десяти, решившихся на самоубийство или бегство из дома. Но все случаи произошли на протяжении последних месяцев... и все три женщины занимали такое же, как Бэнброки и Коррелл, общественное и финансовое положение.
Я добрался до конца списка безо всяких результатов и вернулся к трем дамам.
У меня были фамилии и адреса шестидесяти двух приятелей сестер Бэнброк. Я принялся за составление подробного каталога для каждой из трех женщин, которых пытался вовлечь в игру.
1 2 3 4 5