Дверь, соединявшая четыреста двенадцатый с четыреста четырнадцатым, отворилась, в номер Филипа вошла женщина в белом одеянии медсестры. Прикрыла дверь, повернулась лицом. Через полуприкрытое окно послышались, нарастая, топот марширующих ног и звуки оркестра.
— Здравствуй, Филип! — сказала медсестра.
Сперва он не понял, кто это, смутил белый халат. Но теперь…
— Хезер! — изумленно прошептал Филип.
Ничего общего с той недавней, полубезумной, ничего не видящей и не слышащей. Энергична, абсолютно вменяема, до пугающей безупречности нормальна.
— Ты удивлен? — улыбнулась она.
— Ничего не понимаю…
Хезер прошла через комнату к окну, выглянула. Потом взяла снайперскую винтовку, проверила затвор, явно со знанием дела. И тут только Филип заметил, что на руках у нее плотно облегающие хирургические перчатки.
— Все мы орудия в руках Господа, — тихо произнесла Хезер. — Все маленькие исполнители его большого завета. Следуя его воле, мы очищаемся от греха. Возликуй же со мной, Филип!
Звуки оркестра становились все слышней. В горле у Филипа внезапно стало сухо, он судорожно сглотнул слюну. Мимоходом кинув взгляд в окно, Хезер подошла к его креслу. Присела перед Филипом на корточках, обхватив его колени.
— Я так счастлива, что они выбрали именно тебя, — прошептала она, с улыбкой глядя ему прямо в глаза. — С самого начала наши судьбы переплелись. Я знаю, любить тебя так, как я любила, страшный грех, но теперь мы оба заплатим за него и очистим друг друга перед концом.
— Что ты, Хезер! Ради бога… сними с меня наручники! Еще есть время вырваться из этого кошмара!
— Нет! — сказала Хезер с кроткой улыбкой. Ангельской улыбкой. — У меня долг перед Господом. И это его воля.
— Это воля Тодда! — вскричал Филип. — Не божья, а «Десятого крестового» воля! И ты их орудие, Хезер!
На мгновение улыбка погасла, но вот появилась опять. Хезер покачала головой.
— Это не твои слова, Филип! Мне указан путь, и я знаю, что мне делать. — Она встала, потянулась к нему, нежно, ласково, коснулась губами его губ. Отступила, глядя на Филипа сверху вниз, повернулась, пошла к окну. Взяла в руки «валмет», отвела затвор. С легким щелчком патрон вошел в ствол.
— Ты станешь убийцей! — проговорил Филип, не отрывая глаз от глядящего на него черным рылом дула «валмета».
— Цель моя искупить этот грех, — прошептала Хезер. — Я искуплю его, как и все другие, и этим добьюсь очищения, спасения Господня.
Дуло приподнялось, целя Филипу прямо в грудь. Ледяной холод сковал его по рукам и ногам, жило лишь сердце, налитое невыносимой тяжестью. Филип понял, что ему осталось всего несколько секунд, и теперь ничто уже его не спасет.
— И ты знала это с самого начала? — выдавил он сквозь зубы. — Ты знала, чем все это кончится, когда набирала мой номер в Нью-Йорке? Когда ты спала со мной? Неужели, когда мы любили друг друга, ты знала, что убьешь меня?
— Не надо! — пробормотала Хезер, поднося приклад к плечу. — Не усугубляй…
— Продажная тварь! — плюнул в нее Филип. — Так вот какая у тебя цель в жизни! Переспать, разбередить человека, заставить бегать за тобой, обманывать, а потом пристрелить его?
Хезер застонала, точно от боли.
— Я сбилась с пути, — еле слышно проговорила она, прижимая палец к курку. — Я сбилась с пути, но они указали мне дорогу к самоочищению.
— Ради тебя я стал убийцей! — сказал Филип. — Я убил двоих человек, потому что верил, что тебе грозит опасность. А ты, значит, все время лгала мне? И все это ложь, кошмарная, наглая, мерзкая ложь!
— ЗАМОЛЧИ! — выкрикнула Хезер.
Внезапно спину Филипа резко обожгло, и тут все вокруг громыхнуло, словно от взрыва. И, теряя сознание, Филип увидел, как Хезер разносит на куски, белые клочья халата, одежды, фонтан крови, и вместе с выбитым стеклом как взрывной волной выбрасывает прямо в окно бесформенную массу кровавой плоти, и не различишь ни лица, ни шеи, ни рук, ни ног…
В этот момент оркестр неистово грянул: «Когда святые…», и Филип окончательно канул в слепую тишь.
Глава 22
Почти неделю целая группа следователей занималась восстановлением всей цепи событий, приведших к кровавому исходу в номере четыреста двенадцать отеля «Вашингтон». Выстрелом дробовика Сары Логан выбило дверь номера. Дробь попала в спинку кресла, к которому был прикован наручниками Филип Керкленд. Несколько дробинок застряло у него в позвоночнике и пояснице, но, по мнению врачей Джорджтаунской больницы, раны незначительные, и уже на следующий день Филип смог отвечать на вопросы.
Потребовалось всего несколько дней, чтобы, изучив файлы компьютеров НСС в доме и конторе Тодда, а также в Баррингтоне и в институте «Орел-один» в Рино, представить доказательства связи этих организаций с «Бригадой дьявола».
Согласно этим данным, план убийства Карстерса был задуман еще год тому назад, и каждый шаг этой операции был педантично расписан буквально поминутно. Имелось и еще несколько запасных вариантов на случай, если появится какое препятствие. Ну а если Филип почему-либо не станет следовать подсказываемым ему путем, учитывалась возможность схватить его в любой момент и любым способом доставить в отель «Вашингтон». Неудача операции исключалась. В файлах нашли и подробную разработку характера Филипа Керкленда с описанием всех его возможных реакций на те или иные обстоятельства.
Совместно с ФБР и с секретным отделом министерства финансов работали и психиатры, постепенно воссоздавая механизм воздействия «Десятого крестового» на Хезер, чтобы сделать из нее преступницу. Чрезмерно чувствительная, с расшатанной психикой после многолетней отшельничьей жизни в монастыре «Сестер милосердия», Хезер легко подвергалась внушению. Неоднократно учиняя над Хезер телесное и духовное надругательство, ей внушали, что она — орудие бога, и раз слово божье выше всех законов, моральные угрызения в расчет принимать не следует. Вслед за этим был проведен особый тренаж — ее заставляли реагировать на ключевые слова, на сигналы, такие, как долгий телефонный звонок, раздавшийся в поместье «Лисья тропа». Все это уже оказалось легче, поскольку падало в подготовленную, податливую почву. По мнению специалистов, «Десятый крестовый» выбрал именно Хезер, а не какого-либо иного члена своей организации для подобной подготовки по двум причинам: им потребовалась ее связь с Филипом Керклендом, и еще они оставляли за собой главный козырь, заявление, что дочь самого генерала Фокскрофта — террористка, член нашумевшей «Бригады дьявола». В отличие от случаев, описанных в романах «Семь дней в мае» и «Кандидат от Маньчжурии», заговорщики не имели целью арестовать правительство Соединенных Штатов: Тодд, Сноу, Кроун и Келлер прекрасно осознавали, что тоталитарная власть сможет удержаться, только будучи избранной населением страны, но не путем государственного переворота. Цель убийства Карстерса — заложить основу для более прочного господства неоконсервативных сил, чтобы затем, вооружившись растущим авторитетом «Десятого крестового», который преобразуется в добровольные отряды охраны порядка, постепенно взять в свои руки всю власть в стране. Проекты, обнаруженные в компьютерной программе «Иерихон», провозглашали полную христианизацию Америки в три года.
Неудивительно, что, лишившись руководства, а также сложной системы централизованного управления, «Десятый крестовый» вынужден был прекратить свое существование. Создаваясь на сходных с нацизмом основах, «Десятый крестовый поход» состоял из системы «ячеек», практически не взаимодействовавших друг с другом. Будучи обезглавлены, мелкие ячейки попросту распались, потеряв ориентир, а также из чистого страха перед полицией.
Корпорация «Невада. Спецкурс самозащиты» была распущена; сенатора Сноу, Кроуна, а также Тодда до решения суда отпустили под залог, им инкриминировалось участие в заговоре, в похищениях людей с целью убийства, в шантаже. Фримен был убит в перестрелке при попытке пересечь канадскую границу. Билли Карстерс отсиживался в изоляции на вилле у приятеля на Багамских островах, ожидая заключения налоговой комиссии министерства финансов, инспектирующей его доходы от предприятия «XXI век, связи и вклады».
Сару Логан вызывали, допрашивали, интервьюировали — и полиция округа Колумбия, и ФБР, и секретные службы, и полиция города Нью-Йорка, и полиция штатов Невада и Колорадо, а также председатель сенатской комиссии по нравственным проблемам.
Когда наконец Сара выбралась навестить Филипа в больнице, то застала его лежащим на боку в больничной пижаме, прикрытым простыней до пояса; с сигаретой в зубах, он читал небрежно скомканную газету.
— Привет! — сказал Филип. — Присаживайся! — и кивнул на простой серый стул у кровати.
— Чудесно выглядите! — сказала Сара, усаживаясь. Филип с усмешкой повел плечами.
— Еще бы, даром что одна психованная всю задницу изрешетила!
— Простите меня! — Сара густо покраснела.
— Чего там… Ты же прострелила, ты же и спасла. Да и Билли Карстерса в придачу. Один из фэбээровцев, когда допрашивал меня, сказал, как раз внизу по улице проходила торжественная процессия. Еще пара секунд, и от Билли остались бы рожки да ножки.
— И от вице-президента! — подхватила Сара. — Он рядом с Билли в открытом «кадиллаке» ехал.
— Тоже мне потеря!
— Бросьте ваши шуточки!
— Бросить? Пожалуйста! Насколько я знаю, они уже давно замышляли этот тандем: Карстерс — «Бригада дьявола». Вероятно, уже наметили кого-то из своих «крестоносцев» на эту работенку, а только им подвернулась Хезер, немедленно ухватились за нее. В ее прошлом никаких связей с «Десятым крестовым», у меня тоже. Мы оба «чистенькие». Ну а генерал Фокскрофт уже значился в списке шантажируемых ими кандидатур. Стало быть, это упрощало задачу. Смысл моего участия заключался в том, чтобы я, позволяя им водить себя за нос, накапливал свидетельства против себя самого, откуда следовало бы, что я имею что-то против «Десятого крестового». Парень из ФБР рассказывал, что в моей мастерской нашли подброшенные бумаги, уличающие меня в связи с «Бригадой дьявола». Если бы все развивалось точно по плану Тодда и компании, вышло бы так, будто это я похитил Хезер и убедил ее, что нам с ней надо убить Карстерса. Сейчас эта версия звучит липово, но если бы убийство состоялось, никто бы копаться в подробностях не стал. Скушали бы эту липу за милую душу. Жертва мертва, преступники тоже, все концы в воду. А ты взяла и смешала все их карты. Они никак не могли предвидеть, что нас с тобой сведет судьба. А как только от тебя пошли волны, эти начали поневоле суетиться, исправлять положение. Оставалось либо вписать тебя в свой сценарий, либо убрать с дороги. Потому-то они и организовали нападение на дедовские пенаты. Надо было Хезер выцарапать, а тебя уничтожить.
— Ой, у меня уже голова пухнет! — взмолилась Сара.
— Еще бы не пухнуть! Пока я тут целую неделю валялся, столько всего передумал, чтоб свести воедино. Одного никак не могу понять, как это ты додумалась, что я в отеле «Вашингтон»?
— Сама не знаю, — растерянно произнесла Сара. — Так долго все раскручивалось… Ведь должно же было что-то произойти, привести к чему-нибудь, иметь какой-то смысл! Почему-то узловым событием мне показался митинг Билли Карстерса, а убийство Билли Карстерса уже что-нибудь да значит! Отсюда я пошла раскручивать дальше, и мне вдруг втемяшилось, что весьма логично представить убийцей вас. Вообще-то был и другой выход — обратиться в полицию, но на это уже не хватило бы времени, ведь их пришлось бы долго убеждать. И как видите, спасительная роль правосудия, налет на преступников и прочее мне не очень-то удались…
— Ты прекрасно справилась, и слава богу! — сказал Филип. — Ну прямо Джеймс Бонд, честное слово. Кстати, ты разыскала, что хотела… ну, о твоем отце?..
— Да! — кивнула Сара. — Все обнаружилось в их файлах. Но публиковать не буду. Я прочла все. Они действительно шантажировали отца, но… не без оснований… Я не хочу ворошить это дело. Секретные службы нашли у них досье более чем на семьдесят тысяч человек, материалы для шантажа. Одного этого достаточно, чтобы навсегда упрятать за решетку Тодда со всей его шайкой. Так оно и будет. Со всеми, кроме Келлера. Этот сбежал, прячется где-то в Европе.
— Словом, все так, как и должно быть! — сказал Филип, гася сигарету. — Только не для Хезер…
И между ними бездонной пропастью повисла тишина. Наконец Сара проговорила:
— Я не хотела, Филип! Все произошло так внезапно… Я только после сообразила…
— Тебе не в чем себя винить! — сказал Филип. — Ты мне жизнь спасла, да и не только мне, многим…
— Но ведь вы любили ее! — Сара тихонько плакала, слезы текли по щекам. — Вы ее любили, а я ее убила…
— Да, любил. Когда-то, давным-давно, — мягко сказал Филип. — Ее возвращение для меня было как сон. И подумалось: а вдруг явь? Я так хотел, чтоб это стало явью, так верил!.. Мне показывали модель моей психики, составленную Тоддом. Они знали, как я отреагирую… Я ошибся. В последний раз настоящую Хезер я видел в тот момент, когда нажал кнопку фотоаппарата там, в Орли. Ты не Хезер убила. Ты убила ту, которую я не знал. Чужую мне женщину. — Филип глубоко вздохнул. Тряхнул головой. — Черт, жестоко для эпитафии?
— Пожалуй…
Они снова замолчали. Каждый думал о своем.
Вдруг Филип сказал:
— Ну-ка, подсядь поближе на кровать!
Сара взглянула на него заплаканными глазами, повиновалась.
— Наклонись! — велел Филип.
Он приподнялся на локте, слегка коснулся губами ее губ, снова откинулся на подушку.
— Вот еще! — вспыхнула Сара. — Нечего меня жалеть, это вы больной…
— Вовсе я тебя не жалею! Наклонись…
Сара подалась к нему, и он снова поцеловал ее, на сей раз по-настоящему.
И Сара ответила ему, но вдруг отпрянула, обескураженно глядя на Филипа.
— Хочешь стихи? — улыбнулся он. — Слушай:
Нет, не Будущим манящим
И не Прошлым, что мертво,
Жить должны мы Настоящим,
В нем лишь — жизни торжество!
— Вордсворт?
— Лонгфелло! — улыбнулся Филип, — Оказывается, библиотечные работники, как и все смертные, способны ошибаться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34