Сергей Рокотов, Григорий Стернин: «Вышел киллер из тумана»

Сергей Рокотов, Григорий Стернин
Вышел киллер из тумана



Сергей Рокотов, Григорий СтернинВышел киллер из тумана Сюжет романа является авторским вымыслом. Любые совпадания случайны. К скольким людям деньги липнут сами. Григорий Стернин Пролог 13 мая 2000 г.Москва Борис никак не мог понять, откуда взялось у него это непонятное, совершенно не свойственное ему чувство тревоги. Он проснулся с этим чувством, потом оно куда-то ушло, а теперь возобновилось с новой силой.Было тринадцатое мая. Однако погода стояла далеко не весенняя. Уже третий день подряд моросил дождь, небо заволокли тяжёлые облака, с севера дул неприятный холодный ветер.Подходил к концу его отпуск. Отпуск прошёл довольно бездарно: Борис посвятил его ремонту квартиры, а сегодня он должен был забрать родителей с дачи. Они трудились там с майских праздников, занимались посадками, а теперь должны были снова вернуться в Москву.Проснувшись утром в своей холостяцкой квартире, находящейся в состоянии незаконченного ремонта, он вдруг ощутил, что ему ужасно не хочется в этот холодный дождливый день ехать в посёлок Румянцево, где находилась маленькая дачка и где проводили все лето, да и не только лето, его отец и мать. Но он понимал, что родители очень обидятся на него, если он не сделает того, что обещал. У него в принципе не было других близких людей, кроме них.Жена Алена с двенадцатилетним сыном ушла от него полтора года назад. Их развод прошёл до обидного просто и буднично.«Я полюбила другого, Боря», — сказала ему как-то вечером Алена.«И кто же он?» — выдержав паузу, спросил Борис. Ему очень не хотелось, чтобы его голос в этот момент дрогнул. Он был ошеломлён и морально уничтожен. Эта фраза давно назревала, буквально висела в воздухе, но он не хотел верить, что она будет произнесена. Надежда умирает последней. И вот именно в эту минуту она умерла.«Он занимается бизнесом», — спокойно ответила Алена, глядя Борису в глаза. На губах её застыла едва заметная улыбка.«Вот как…» — произнёс Борис и откашлялся. Рука невольно потянулась к пачке сигарет на кухонном столе, но он тут же отдёрнул её. Ему очень не хотелось, чтобы Алена видела, как он нервничает. Он так и не закурил, выпил чаю и пошёл спать. Разумеется, заснуть не удалось, но все же он сумел сохранить лицо в эту тяжёлую минуту…Вскоре Борис узнал, что избранник Алены не просто бизнесмен, а бизнесмен более чем преуспевающий. Владелец нескольких фирм, обладатель прекрасной квартиры в центре Москвы, шикарного загородного дома и прочих атрибутов преуспевания и достатка. Что он, Борис, мог противопоставить ему? Они с женой жили в двухкомнатной квартире в панельном доме в Строгино; пятнадцать лет Борис проработал оперуполномоченным уголовного розыска. Он уходил из дома в семь утра, приходил порой за полночь. Даже в выходные. Сын Виктор рос фактически без него. И жена жила без него. А она была ещё очень хороша в свои тридцать два года.Через неделю после этого разговора бизнесмен осчастливил их квартиру своим посещением. Он удостоил Бориса своей дружеской беседы, был доброжелателен и вальяжен, популярно объяснил, что и Алене и Виктору будет гораздо лучше с ним, нежели с Борисом, что Алена будет жить в достатке, а Виктор получит прекрасное образование и не будет ни в чем нуждаться.«Такие дела, старик, — улыбнулся бизнесмен, окидывая покровительственным взглядом убогую обстановку квартиры Ветровых. — Бывает», — добавил он.Борис сжал зубы и ничего не ответил. А что он мог ответить?«Она просто сволочь, твоя Алена! — кричала мать, узнав о готовящемся разводе. — Она сволочь и шлюха! Она никогда мне не нравилась, никогда!»«Не надо так о ней, — прошептал Борис. — Не надо, я прошу тебя».…И вот уже полтора года Борис жил один. Виктор учился в колледже в Англии, порой он писал отцу письма, даже спрашивал его совета в некоторых вопросах. А что он мог ему посоветовать? Быть честным, трудиться, не покладая рук, любить свою Родину, как делал всю жизнь он сам? И каков будет результат? Он понимал, что сын стал ему чужим и что с годами это отчуждение будет только расти. Отвечал, разумеется, пытался выглядеть в письмах счастливым и уверенным в себе человеком. А получалось или нет, судить не ему.Борису Ветрову было тридцать девять лет. После развода с женой мало кто заметил в нем хоть какие-нибудь перемены. Он всегда был человеком сдержанным, малоразговорчивым, замкнутым. И тем не менее Борис стал совершенно другим. Он понял, что раньше был счастлив, ему было для чего жить. Теперь же он не видел в жизни никакого смысла. Все стало серым и тоскливым, таким же, как сегодняшний дождливый день.Вскоре после развода с женой он ушёл из уголовного розыска, приняв предложение старого знакомого Юрия Васильевича Чернова, и стал работать в частном охранном агентстве «Витязь». Рабочий день был ненормированным, а служебные обязанности самыми разнообразными. Зарабатывать он стал, однако, значительно больше.В начале мая Борис взял отпуск, так как никаких дел вроде бы не намечалось. Впрочем, Чернов мог позвонить ему в любой момент, и Борис был готов взяться за любое дело. Он и раньше ничего не боялся, смело шёл под пули, а теперь ему вообще стало нечего терять. Так что он был в любую минуту готов выполнить любое задание Чернова. А пока, чтобы заполнить вакуум, занялся ремонтом квартиры — не хотел, чтобы в ней царило холостяцкое запустение, не хотел перестать уважать себя. К тому же теперь у него были деньги на достаточно дорогие строительные материалы.А позавчера ему позвонил Чернов. И дал новое задание. Оно было очень интересным, достаточно опасным и плюс к тому хорошо оплачиваемым, и Борис охотно взялся за него. Встретившись с клиентом, на которого должен был работать, он ещё больше заинтересовался этим делом. Да и человек этот оказался симпатичен. А работал Борис далеко не из одного лишь материального расчёта, он работал по вдохновению. У него была цель.А сегодня у него имелось на руках такое, от чего могла зависеть судьба многих людей… И он должен был передать этот предмет одному человеку.Раздался телефонный звонок. Борис вскочил с постели, поднял трубку.— Здравствуйте, Борис Владимирович. Ну что, ваши планы не меняются? — раздался в трубке приглушённый басок.— Нет, — коротко ответил Борис.— Жду.— Хорошо. До встречи.Борис не был уверен, что раньше, когда он был женат, он стал бы заниматься этим делом. Знал, что все это достаточно опасно. Теперь же ему было все равно. Равнодушие, апатия… И злость. Нарастающая и нарастающая злость, непонятно к чему — к некой тёмной враждебной силе, мешающей ему жить, выбивающей почву у него из-под ног. Именно эта злость и руководила его действиями в последнее время…«Плевать на все, — стиснув зубы, думал Борис. — Я должен сделать это, и я сделаю».Встреча должна была состояться в пятнадцать часов на сорок восьмом километре Новорижского шоссе, около поста ГИБДД. Он должен был передать дискету этому человеку, только и всего. И ехать в Румянцево за родителями.Только и всего?!Он был опытным человеком и знал, что это очень опасно. Но ему плевать на опасность, ему в принципе было на все наплевать. И гораздо лучше ехать на эту встречу, чем за родителями на дачу.Борис любил свою работу, он старался выполнять её честно, хотя делать это с каждым годом, с каждым месяцем, с каждым днём становилось все сложнее и сложнее.За последние десятилетия ценности совершенно переменились, переменился и менталитет человека: человек переставал быть человеком, он становился диким зверем, алчным и жестоким, единым богом становился доллар, ради этих зелёных бумажек люди творили такое, чего невозможно было представить ни в каких страшных снах. Стоило только открыть газету или включить телевизор, как мощным потоком бил в лицо поток чудовищной информации. И от этой информации пропадало желание жить, а появлялось желание зарыться куда-нибудь в песок и ничего не видеть, ничего не слышать. Но это ощущение отчаяния порой сменялось совершенно противоположным — яростной жаждой борьбы, жестокой борьбы с этим культом наживы и насилия.И именно ради этого Борис шёл на сознательный риск. Именно ради этого он сегодня ехал на сорок восьмой километр Новорижского шоссе.Борис любил водить машину, за рулём он особенно ясно ощущал пульс жизни. В своё время, когда он работал оперуполномоченным МУРа, ему не раз приходилось участвовать в погонях, творить на машине какие-то невообразимые вещи, и, самое главное, он ни разу не побывал в серьёзных авариях, не получил за рулём ни одной травмы. В этом ему потрясающе везло, хотя он не раз был на волосок от смерти.Пока Борис работал оперуполномоченным МУРа, он так и не сумел накопить денег на хорошую машину. Только теперь, после ремонта квартиры, он собирался купить «девятку». А тогда, десять лет назад, он, заняв денег чуть ли не у всех своих знакомых, купил «Москвич-2141», причём покупка этой машины очень обрадовала и его и Алену. Тогда у неё были другие критерии в жизни. Собственная машина принесла им всем немало приятных впечатлений. Они ездили на ней на дачу к родителям, ездили то в Ленинград, то в Крым…Их семью считали счастливой. Впрочем, она таковой и являлась. Она была такой не менее десяти лет. И Алена уважала работу мужа, считала её почётной мужской работой.Но наступили новые времена, и ориентиры стали меняться. Образовалась пропасть между имущественным положением людей. Появилась возможность сравнивать. Поменялись ориентиры и у Алены. И довольно быстро.Началось с того, что она уволилась из института, где преподавала английский язык, и перешла на работу в солидную коммерческую фирму. И вскоре Борис увидел воочию происходящие с ней перемены.Во-первых, она стала зарабатывать больше, чем муж. Одно это уже было неприятно и унизительно. Она стала гораздо лучше одеваться, по-другому разговаривать. Затем жена стала нервной и раздражительной, начала позволять себе резкие выпады в адрес мужа. Он понимал, что между ними вырастает стена отчуждения. В его груди закипала обида. Борис умело скрывал эту обиду, считал недостойным для мужчины выяснение отношений, расспросы с пристрастием, скандалы.Она сама начала давно назревавший разговор. И все стало предельно ясно буквально в один момент. Иллюзии мгновенно испарились.Борис потерял почву под ногами, хоть и стеснялся себе в этом признаться. Но это было именно так…С тех пор, как жена с сыном ушли от него, жизнь стала совсем другой — какой-то серой, бессмысленной. И только совсем недавно он снова почувствовал интерес к жизни.Чувство долга — громкое слово. Но другого слова Борис не мог подобрать. Он был должен. Он был должен сделать это. Передать дискету одному человеку. Очень важную дискету. Человека, которому он должен был её передать, звали Андрей Стрельцов.Борис взялся за это опасное дело не просто с охотой, но даже с удовольствием. Он чувствовал пульс жизни, чувствовал, что делает важное дело… Но откуда эта тревога, откуда это предчувствие беды? Это ощущение не было похоже на обычное будоражащее душу волнение перед ответственным и опасным делом, это было нечто иное…Полдня он убирал квартиру, отчищал от краски полы, выносил на помойку пустые банки и остатки обоев. И постоянно поглядывал на часы. Время тянулось невероятно медленно, Борису не терпелось скорее сесть за руль и поехать на встречу. И то и дело в душе просыпалось то самое чувство тревоги, которое появилось у него ещё с утра.И вот наконец время настало. Он быстро оделся и спустился вниз к машине. Завёл двигатель.Борис уверенно и профессионально вёл машину по московским улицам. Рядом, на правом сиденье, лежал кейс, в котором находилась та самая дискета. А в правом боковом кармане пиджака — пистолет Макарова с полной обоймой патронов.Он поглядел в зеркало заднего вида. Вдруг ему показалось, что за ним постоянно следует зелёная «девятка», очень грязная. Номер был также забрызган грязью, прочитать его оказалось невозможно…Потом зелёная «девятка» скрылась в потоке машин, и Борис решил, что ему показалось, никакой слежки не было. Хотя, разумеется, её вполне можно было ожидать. Но мысли его неумолимо перенеслись совсем в другое русло. Перед глазами вдруг встали лица родителей, изрезанное морщинами лицо отца, проникновенные глаза матери. Он понимал, что, кроме них, у него теперь никого не было на свете. Ему стало стыдно за то, что он в последнее время так редко навещал их, даже в свободное время. Ему не хотелось представать перед родителями неудачником, бобылём, не хотелось видеть жалость в их глазах… Поэтому ему и сегодня не хотелось встречаться с ними.Борис пересёк Окружную дорогу. И тут снова мелькнула перед глазами зелёная «девятка».«А ведь она и в самом деле пасёт меня. Это не совпадение… — закусил губу Борис. — >Ну что же, этого вполне можно было ожидать…»«Девятка» приблизилась почти вплотную. Стекла в машине были тонированными, и разобрать, кто сидит внутри, не удавалось.Борис прибавил газ, пытаясь оторваться от преследования, но «девятка» легко, без напряжения продолжала двигаться следом на том же расстоянии. Он понимал, что силы неравны, что двигатель у его старенького «Москвича» на подвиги не способен.Но что, собственно говоря, хочет тот, кто сидит за рулём «девятки»? Такое ощущение, что он чего-то выжидает, следует на одном и том же расстоянии, но не больше…Надо было позвонить Стрельцову и предупредить его. Ведь их встреча вполне может не состояться. А ведь Борис обязательно должен передать ему дискету, он считает это делом чести… Только как позвонить? Он и так выжимает из машины все, что возможно, скорость достигла уже ста десяти километров в час, больше «Москвич» просто не потянет, его и так всего трясёт, такое ощущение, что он вот-вот развалится.Борис резко ушёл вправо, подрезав грузовик. И тут же ушёл ещё правее. «Девятка» дёрнулась за ним, но слегка отстала. Борис вытащил из кармана телефон и нажал кнопку памяти телефонной книги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30