Если Грэфалк и его корабли получали не так уж много заказов, то объем перевозок не даст нам представления о степени убыточности.— Это верно, — пробормотал Феррант, копаясь в страховых полисах персонала компании. — С другой стороны, в нашем распоряжении имеются данные статистического управления. Там написано, какова степень рентабельности при загрузке каждого корабля. Сравним средние показатели с перевезенным объемом грузов. Конечно, подсчет получится весьма приблизительным, но все-таки это кое-что нам даст. Во-вторых, я более или менее представляю себе, в какую сумму обходится эксплуатация корабля каждого типа. Если корабль стоит в порту, все равно приходится платить за стоянку. Даже на рейде, не тратя топлива и не платя за стоянку, корабль все равно требует расходов. Приходится держать на борту часть команды. Капитан должен постоянно быть наготове — может поступить срочный заказ, и тогда нужно на полных парах нестись в порт, где тебя ожидает груз. Таким образом, мы подсчитаем вероятные расходы, потом сравним эту цифру с объемом заключенных контрактов и увидим, в плюсе Грэфалк или в минусе.Я подумала, что Ферранту виднее, и старалась по мере сил ему помогать, втайне потешаясь над его энтузиазмом. В отличие от Хогарда, он не был знаком с Грэфалком лично и не испытывал по отношению к нему никакого пиетета.На титульном листе страхового договора за 1977 год значилось, что «Пароходная компания Грэфалка» представляет собой частную корпорацию, зарегистрированную по адресу: улица Ла-Салль, 132, северный Чикаго. На службе в компании состоят примерно 1500 сотрудников, проживающих в восьми штатах. В это число входят моряки, клерки, грузчики, бортовые рабочие, шоферы и так далее. Руководящий состав в общий страховой договор не включен. В 1977 году пароходство выплатило страховой компании четыре миллиона восемьсот тысяч долларов. Я присвистнула — ну и ну!Я наскоро пролистала досье, в конце были приложены результаты аудиторской проверки, проведенной в конце финансового года. Там содержались сведения о том, какой в действительности объем работ был произведен компанией за год и сколько выплачено «Аяксу». Выяснилось, что фактически Грэфалк заплатил «Аяксу» за 1977 год гораздо меньшую сумму — три миллиона долларов. Разница существенная. Кроме того, вместо предполагаемых трех миллионов человеко-часов компания произвела работ меньше, чем на два миллиона.Я показала эти цифры Ферранту, тот кивнул и снова углубился в изучение грузовых полисов. Я же занялась страховыми компенсациями, выписывая цифры на листок бумаги. Феррант придвинул ко мне стопку грузовых полисов, разложенных по датам, номерам контрактов и названиям кораблей. Мы стали сравнивать страховые суммы с тоннажем каждого из судов.Наша работа уже подходила к концу, когда в кабинете вновь появился Хогард. Я посмотрела на часы — почти шесть.— Как результаты? — спросил Хогард.Феррант поджал губы, прядь волос снова "упала ему на глаза.— Мы почти закончили, остается только подвести итоги. Выглядит довольно паршиво. Послушайте, Хогард, протяните нам руку помощи. Да не смотрите вы так тоскливо. Представьте себе, что это чисто интеллектуальная задача.Хогард затряс головой:— Нет уж, обходитесь без меня. Я сказал жене, что хоть один вечер приду домой вовремя, а я уже опаздываю. Мне нужно успеть на поезд в шесть тридцать пять.Он вышел, а мы с Феррантом вновь углубились в нашу нудную работу. В конце концов стало ясно, что за последние пять лет Грэфалк пользовался лишь сорока кораблями из своих шестидесяти трех. В середине 1979 года он даже продал три корабля.— Ему следовало продать больше, — мрачно заметил Феррант.— Возможно, он пытался, да не сумел.К половине девятого мы завершили приблизительный анализ финансового состояния компании Грэфалка. Его корабли в среднем обходились по две тысячи долларов в день — если стояли в порту; по десять тысяч долларов в день, если находились в рейсе. Таким образом, за каждый сезон расходы Грэфалка составляли примерно сто двадцать миллионов долларов. А общий доход за доставку грузов в семьдесят седьмом году составил около ста миллионов. В семьдесят восьмом и семьдесят девятом годах дефицит был немного меньше, но затем конъюнктура опять ухудшилась.— Вот вам и ответ на ваш вопрос, — вздохнул Феррант. — Этот парень совершенно определенно теряет деньги. — Он отодвинул от себя бумаги. — Странно, что в последние пять лет он заключил так много контрактов с «Юдорой Грэйн». Почти двадцать процентов от всех перевозок.— Действительно, странно. С другой стороны, «Юдора Грэйн» — очень большой концерн... Интересно, откуда Грэфалк берет деньги, чтобы покрывать убытки? Ведь речь идет об очень больших деньгах.— Кроме пароходства, у него есть и другие компании, — объяснил Феррант, засовывая полисы в папки. — Ему принадлежит весьма прибыльная железная дорога, связывающая Буффало с Балтимором. Там он разгружает грузы и доставляет их к океанскому берегу. Этот бизнес у него неплохо налажен. Кроме того, Грэфалкам принадлежит пакет акций в компьютерной фирме «Хансен». Попробуйте поговорить с брокером Грэфалка, не продавал ли его клиент акции, чтобы возместить расходы по пароходству. Есть у Грэфалка и другое имущество. По-моему, его жена тоже имеет собственный капитал. Но главное для Грэфалка — пароходство, это его подлинная страсть.Мы сложили полисы обратно в тележку и выкатили ее в коридор — утром ее заберут. Я зевнула, потянулась и предложила Ферранту пойти выпить. Глава 25Встреча со старой подружкой Феррант и я пешком дошли до бара «Голден глоу» на пересечении Джэксон и Федерал. Это заведение для серьезных выпивох, а не для тех, кто заходит в бар пропустить стаканчик белого вина перед тем, как вернуться домой, к своей благоверной. Бар принадлежит замечательной чернокожей даме по имени Сэл. Стойка красного дерева в форме подковы, остаток прежнего строения Сайруса Мак-Кормика, и семь крошечных кабинок — вот и весь бар, зажатый между зданием банка и страховой компанией.Я не была здесь уже несколько недель, и Сэл сама подошла, чтобы принять заказ. Я попросила, как обычно, «Блэк лейбл», а Феррант заказал джин с мартини. Потом я попросила разрешения воспользоваться телефоном, и Сэл принесла мне аппарат.Автоответчик сообщил, что звонила Адриенна Галлахер — та самая особа, с которой я училась в колледже. Она оставила свой домашний номер телефона и попросила позвонить ей до десяти.К телефону подошла маленькая девочка и пронзительным голосом позвала маму.— Привет, Вик. Я достала информацию, которая тебе нужна.— Надеюсь, тебя не уволят и не выставят из коллегии адвокатов.Она хмыкнула.— Думаю, обойдется. Но за тобой должок. Когда-нибудь отработаешь, если понадобится помощь детектива. Итак, квартира принадлежит Нилсу Грэфалку. Алло, Вик? Ты меня слышишь?— Спасибо, Адриенна, — механически пробормотала я. — Когда тебе понадобится помощь детектива, звони.Я повесила трубку и позвонила в Чикагский театр балета, чтобы выяснить, есть ли у них сегодня спектакль. Автоответчик сообщил мне, что со среды по субботу спектакли начинаются в восемь; в воскресенье — в три. Сегодня был вторник, стало быть, Пейдж Каррингтон в театре не будет.Феррант любезно спросил:— Что-нибудь не так?Я с кислым видом махнула рукой.— Ничего особенно неожиданного. Но все равно грустно. Выясняется, что кроме всего прочего Грэфалк владеет еще и недвижимостью.— Послушайте, мисс Вар... У вас есть имя? Я не могу произнести вашу фамилию. Послушайте, Вик, вы напускаете слишком много туману. Как я понимаю, вы пришли к выводу, что взрыв шлюза — дело рук Грэфалка. Ведь мы с вами полдня потратили на то, чтобы убедиться, как дорого обходится Грэфалку пароходство. Объясните же мне, в конце концов, что происходит.— Как-нибудь в другой раз. Сегодня вечером мне еще нужно кое с кем потолковать. Извините, что веду себя как последняя грубиянка, но это и в самом деле необходимо.— Куда вы сейчас?— На Золотой Берег.Феррант объявил, что будет меня сопровождать. Пожав плечами, я направилась к двери. Англичанин попытался было положить деньги на стол, но Сэл вернула их ему.— Вик заплатит сама, когда у нее будут деньги, — сказала она.Я остановила такси, Феррант сел рядом со мной и вновь стал приставать ко мне: куда мы едем, что происходит и так далее.— Потом объясню. Слишком долгий рассказ для короткой поездки.Мы остановились перед массивным зданием из светло-розового кирпича с белыми жалюзи на окнах. Уже стемнело, но уличные фонари ярко освещали фасад.Феррант предложил проводить меня, но я сказала, что эту работу должна выполнить сама. Я позвонила в дверь, окованную сияющей медью. Из домофона донесся искаженный голос Пейдж. Я пропищала, что это Жанин, и Пейдж впустила меня без дальнейших расспросов.Лестница была устлана розово-голубым ковром. Мои усталые ноги тонули в мягком ворсе. Пейдж ждала меня на лестничной площадке у открытой двери. Она была в белом махровом халате, волосы замотаны полотенцем, на лице никакой косметики.— Зачем ты приехала, Жанин? — спросила она, и в это время луч света упал на мое лицо.Пейдж зашлепала губами и замолчала, окаменев от изумления. Я быстро шагнула вперед и успела вставить ногу в дверной проем, прежде чем Пейдж захлопнула дверь.— Нам нужно поговорить, Пейдж. По душам.— Мне нечего вам сказать. Немедленно убирайтесь, или я вызову полицию, — просипела она.— Ради Бога.Я вошла в квартиру, уселась в кресло, обтянутое золотистой парчой, и огляделась вокруг. Комната была большая, светлая. Поверх темного паркета лежал пушистый персидский ковер. Шторы на окнах тоже были золотистые. Внизу сияла огнями Астор-стрит.— Полиции будет очень интересно узнать о том, какую роль вы сыграли в убийстве Бум-Бума. Валяйте звоните.— Полиция пришла к заключению, что это несчастный случай.— А вы, дорогая Пейдж? Вы тоже думаете, что это несчастный случай?Она прикусила губу и отвернулась.— Сегодня утром Жанин сказала мне, что в ваши функции входило приглядывать за моим двоюродным братом. Сначала я подумала, что это задание вам дал Клейтон Филлипс. Но ведь дело не в нем, верно? Вы работали на Грэфалка.Она ничего не сказала, лишь молча смотрела на картину, висевшую на стене, словно надеялась почерпнуть оттуда вдохновение. Картина выглядела как очень хорошая копия Дега. Но, насколько я поняла, это был подлинник. Несмотря на убыточность своего пароходства, Нилс Грэфалк вполне мог позволить себе побаловать любовницу таким пустячком.— И давно вы на содержании у Грэфалка?На щеках Пейдж вспыхнули красные пятна.— Как вы смеете! Я ничего вам не скажу.— Тогда я сама все расскажу. А вы меня поправите, если я ошибусь. Пять лет назад Жанин и Клейтон переехали в Лейк-Блафф. Нилс узнал, что Клейтон слегка химичит со счетами «Юдоры Грэйн». Прижал Филлипса и пообещал обо всем рассказать Аргусу, если тот не пойдет ему навстречу с контрактами на перевозку.— Я ничего не знаю о пароходстве Грэфалка.— Конечно. Вы с сестрой такие чистые, такие наивные. Вас совершенно не интересует, откуда берутся деньги — лишь бы они были.— Вик, я почти не знаю Нилса Грэфалка. Познакомилась с ним у сестры. Если он и Клейтон поддерживали деловое сотрудничество, мне нет до этого ни малейшего дела.— Не пудрите мне мозги. Эта квартира принадлежит Грэфалку.— Откуда вы знаете? — вскинулась Пейдж, а затем опустилась на диван. — Это Жанин сказала?— Нет, Пейдж. Ваша сестра умеет хранить тайны. Но в городе Чикаго сведения о собственности на недвижимость являются общественным достоянием. Я сразу же заинтересовалась этим гнездышком, когда заподозрила, что Чикагский театр балета вряд ли может оплатить эти апартаменты. Но мы отвлеклись. Итак, Грэфалк заставил Клейтона обеспечить его пароходству привилегированное положение. Взамен магнат оказывал Филлипсам покровительство, когда они снова перебрались в Лейк-Блафф. Ввел его в «Морской клуб», ну и все такое. Думаю, вам не очень понравилось, что Жанин одна наслаждалась всеми радостями жизни. Поэтому вы повадились сопровождать ее в «Морской клуб». Миссис Грэфалк, конечно, дама интересная, но у нее сто тысяч дел — она едва поспевает на все свои благотворительные рауты и заседания всевозможных правлений. Нилс увидел вас и решил, что вы — самая восхитительная вещица, которая когда-либо попадалась ему на глаза. Вы тоже решили не упускать своего счастья. Так и вышло, что три года назад, когда Фелдспар перестроил это здание, Нилс вселил вас сюда. Я ни в чем не ошиблась?— Вик, вы совершенно несносны, — тихо сказала Пейдж. — Вы ничего не понимаете в таких вещах и не имеете ни малейшего представления о моей жизни.— Не надо, — прервала я ее. — Жанин уже поведала мне душераздирающую историю об обнищании семейства Каррингтон, об обрушившихся на вас ужасных унижениях. Считайте, что я слишком вульгарна и не в состоянии понять, какой шок вы все перенесли. Меня интересует только то, что касается моего брата. Несколько недель назад вы сказали, что были влюблены друг в друга. Вы что, решили, что Бум-Бум предпочтительнее Грэфалка, поскольку холост? Денег у него, конечно, куда меньше, но ведь это поправимо?— Перестаньте, Вик, перестаньте. Вы думаете, я совсем ничего не чувствую? Вы не представляете, как я была потрясена смертью Бум-Бума. Но у меня не было выбора, просто не было! — Последняя фраза была произнесена с патетическим надрывом.— Что вы имеете в виду? — Мне все труднее было сдерживаться. — Конечно, у вас был выбор. Если бы вы действительно любили Бум-Бума, то могли бы обойтись без многих вещей. Да и Бум-Бум не был бедняком, даже по стандартам Лейк-Блаффа.Медовые глаза наполнились слезами. Пейдж умоляюще воздела руки.— Вик, Нилс платит абсолютно за все. За эту квартиру, за мебель... Только мои счета за одежду составляют тысячу долларов в месяц. Нилс оплачивает все, не говоря ни слова. Если я захочу съездить в октябре на месяц на Майорку, он даст мне кредитную карточку «Америкэн экспресс». Я обязана ему буквально всем. Когда он попросил меня о небольшом одолжении, я никак не могла отказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37