Кроме того, Таня Бескровная представила Шубину свою тетку, Лидию Андреевну, заведующую экспертно-криминалистической лабораторией, в подчинении которой вот уже несколько лет работала Нора – эксперт, все последние годы активно сотрудничающая с агентством. Вот только с судмедэкспертом Лешей Чайкиным Таня Бескровная не нашла общего языка – после того как Леша бросил пить, у него сильно испортился характер, и работать с ним стало просто невозможно. Его не интересовали ни деньги, ни хорошая закуска (все то, чем его раньше можно было отблагодарить, не чувствуя себя обязанным) и вообще ничего. Он находился в мрачном, подавленном состоянии, казалось, он потерял вкус к жизни. Корнилов объяснял это химическими процессами, которые происходили с ним после того, как он прошел курс лечения от алкоголизма. Шубин же почему-то решил, что Чайкин влюбился. Таня с Женей пытались выяснить, в кого, но так ничего и не узнали. И только когда в городе объявился Крымов (первые дни никто не верил, что космополит Крымов, в основном работающий в Европе, вернулся в Саратов), а рядом с ним замаячил призрак одной особы, о которой в агентстве не любили говорить, – Нади Щукиной, бывшей секретарши агентства, стало кое-что проясняться. Выспросив у Шубина все о Наде и узнав о том, что ее с позором выставили за дверь агентства после того, как она попыталась приложить руку к драгоценностям Фаберже и провернуть сделку за спиной своих товарищей, а также то, что она была в свое время в близких отношениях с Чайкиным, Таня решила, что именно появление в городе Щукиной и является основной причиной странного поведения Леши. Оставалось только выяснить, рад он появлению Щукиной или, наоборот, его тошнит только от одной мысли, что эта женщина снова где-то рядом. Упорная Таня добилась встречи со Щукиной и, представившись стажером Шубина (они встретились в летнем кафе на набережной), объяснила ей причину своего интереса к бывшей секретарше Крымова и искренне попросила у нее помощи. «Нам нужен Леша Чайкин, но только такой, каким он был до того, пока не приехали вы…» Это были люди одной породы, а потому быстро поняли друг друга.
– Все очень просто, Таня, – сказала Надя, поправляя на носу черные очки, скрывающие за стеклами половину лица. – Леше просто необходимо отдохнуть. Если ваше агентство оплатит нам отдых где-нибудь в Эмиратах, Турции или в Египте, я согласна взять его на поруки. Но и это еще не все. После нашего возвращения Игорь должен будет взять меня снова на работу в качестве секретаря. Это непременное условие.
– А как же Женя?
– Крымов? Тебя интересует Женя Крымов? – Она усмехнулась, как если бы приняла Таню за очередную поклонницу известного на весь город ловеласа. – Это правда?
– Да нет, что вы, я про Женю Жукову, жену Игоря…
– А… Так ей уже давно пора в декретный отпуск. Вот так и передай своему шефу. И еще… – Она вздохнула и почему-то перекрестилась. – Неизвестно, как он сам повел бы себя, этот святой Шубин, окажись у него в руках такие драгоценности… Уж слишком велико было искушение, поверь мне… На всю жизнь хватило бы… Вот так. Что касается моего условия, то я лучше всех знаю работу секретаря, у меня везде все схвачено… Подумайте все дружненько над моим предложением и не торопитесь отказывать.
– Пусть так, но если вы с Чайкиным уедете отдыхать, то кто же будет помогать нам в морге? Через Корнилова мы будем получать результаты вскрытий с опозданием в полгода.
– Я знаю человека, который заменит Лешу на эти две недели. Его зовут Лева, фамилия Закутский. Если Шубин согласится на мои условия, Закутского я беру на себя.
Таня в тот же день передала этот разговор Шубину, и тот как-то очень легко согласился.
– Знаешь, она права, все мы люди, причем со слабостями… Вот она не устояла, а я устоял… Конечно, она подставила нас всех с этими драгоценностями, но когда-то мы были друзьями, вместе начинали работать, столько пережили… К тому же Женьке действительно не мешало бы перед родами побыть дома. Я же вижу, она постоянно хочет спать. Ест и спит, бедолага. Скоро так растолстеет, что не сможет пролезть в дверь агентства.
Он, конечно, шутил, потому что Женя почти не изменилась, разве что припухлым казалось лицо, особенно нос и губы, а еще замедленными и очень осторожными стали движения. У нее был на редкость маленький живот.
– Она тетка еще та, – покачала головой Таня, понимая, что это ей в первую очередь придется уживаться с непростой и не чистой на руку Надей, и неизвестно, как сложатся их отношения. – Но, думаю, мы с ней поладим. А с Лешей она классно придумала – позагорать в Турции за счет агентства, прикрываясь благотворительностью по отношению к несчастному Чайкину.
– Да пусть их… Это небольшие деньги. У меня знакомая есть в турбюро, она сделает скидки, и мы отправим их по горящей путевке. Вот только какими ослами мы с тобой будем выглядеть, если Леше Щукина до лампочки и никуда он с ней не поедет?
Но они поехали. Точнее, улетели. В Египет по горящей путевке на две недели. Женю Жукову неожиданно положили на сохранение в больницу, и в агентстве остались двое – Таня и Шубин. Работы не было, а потому к ним время от времени заглядывал Крымов. С выпивкой, закуской. И о чем бы ни шла речь, он так или иначе возвращался к своей излюбленной теме – побегу жены. Обзывал Патрика белобрысой сволочью, а по Юле Земцовой откровенно скучал, постоянно звонил ей по мобильному и просил вернуться. И никто, даже Шубин, не посмел задать ему главный вопрос, который просто не мог не возникнуть в стенах агентства – бывшего детища Крымова: почему Женька здесь, в Саратове, да к тому же еще раскис, разленился и превратился в самого настоящего бездельника? Возможно, он влип в криминальную историю и теперь прячется… Но разве так нормальные люди прячутся? Он открыто ходит по улицам, навещает старых друзей и подружек, подчас устраивает оргии в своей городской квартире, другими словами, ведет себя так, словно ему ничто не грозит и он никого не опасается. Так неужели дело только в Земцовой?
…На улице в тени было двадцать пять, в приемной работал кондиционер. Таня пила ледяной лимонад, которым был забит холодильник, Шубин играл на компьютере. Было тихо и невыносимо скучно. И вдруг – телефонный звонок. Они вздрогнули.
– Опять твой Крымов, – сказала Таня, нехотя направляясь к столу, на котором трезвонил телефон. – Детективное агентство, Бескровная слушает.
– Мне нужен Шубин, Игорь Шубин, – услышала она низкий мужской голос и взглядом позвала Игоря.
– Слушаю, – трубку взял Шубин. – Да, это я.
– У меня к вам дело.
– Подъезжайте.
– Я буду через десять минут. Я тут рядом…
Примерно через четверть часа в агентстве появился невысокий смуглый черноволосый человек с серьезным лицом, во всем белом.
– Я – посредник, меня послали к вам с поручением. Убита молодая девушка. Вам хорошо заплатят, если вы найдете убийцу. Только предупреждаю сразу – я в этом городе живу давно, меня многие знают. Не пытайтесь связать мою личность с тем человеком, который поручил мне прийти к вам. И постарайтесь обойтись без милиции и прокуратуры. Нам известны ваши методы. Но главное для заказчика – результат.
– Он знаком с этой девушкой?
– Я не могу ответить вам на этот вопрос. Но, как вы понимаете, он не имеет отношения к убийству, это уж точно, иначе не стал бы обращаться к вам. – С этими словами незнакомец достал из кармана белоснежных брюк белый конверт со стодолларовыми купюрами, театральным жестом рассыпал их по столу. – Резонно?
– Всякое бывает… – не удержалась Таня.
– Вы беретесь?
– Кого убили и когда произошло убийство?
– Девятого… Да об этом уже весь город знает, по телевизору говорили… Вы что, газет не читаете? Уверен, в сегодняшних местных газетах вы найдете это сообщение…
– Вообще-то мы ищем работу не по газетам… Люди к нам сами приходят, – сухо ответил ему Шубин. – Так что там случилось?
– Убита молодая женщина… Лариса Иванова. Она жила на улице Горького, напротив магазина «Природа»…
– Вы знали ее?
– Говорю же, я – посредник. Я ее не знал и не видел. Мне заплатили, чтобы я пришел к вам и нанял вас для расследования убийства.
– А почему же вы так волнуетесь? – спросила Таня, внимательно рассматривая посетителя и стараясь запомнить его до мельчайших подробностей. «Ассириец, – пронеслось у нее в голове. – Ассирийцы в нашем городе занимаются стоматологией». И вслух добавила: – Вы должны были быть готовы к подобным вопросам. Ведь тот, кто попросил вас прийти сюда, – заинтересованное лицо. Вот почему мы бы хотели получить максимум информации о заказчике.
– Я не могу ничего сказать.
– Заказчик – ваш хозяин? – спросил Шубин. – Вы же понимаете, что если мы возьмемся за это дело, то непременно выясним и вашу личность.
– Нет, он мой хороший друг. У него свой бизнес, у меня – свой.
– Стоматология? – спросила Таня.
Щеки ассирийца порозовели.
– Вы беретесь за это дело? Нам вас рекомендовали как порядочных людей, но мне бы хотелось оформить необходимые документы, ведь я принес вам пять тысяч долларов. Это только аванс.
– Хорошо, мы беремся, – внезапно оживился Шубин, открыл ящик стола, смахнул туда деньги вместе с конвертом и запер его на ключ. – Сейчас мы все оформим. Фамилию, значит, свою вы называть не будете?
– Нет, не буду. Но, если уж вам действительно понадобится моя фамилия, вы меня вычислите, не так ли? Но, повторяю, это будет пустая трата времени.
– Значит, Лариса Иванова?
– Да… – чуть дрогнувшим голосом произнес смуглый человек и принялся нервно вертеть золотой перстень на безымянном пальце правой руки.

Глава 3

Шубин сидел в кабинете Корнилова и рассматривал фотографии с места преступления. Судя по всему, Ларису Иванову убили выстрелом в упор после того, как она открыла убийце дверь в квартиру. Ее труп нашли прямо на пороге. Пуля девятимиллиметрового калибра пробила голову. В квартире не обнаружено следов борьбы, на теле – ни единой царапины.
– Ей позвонили, она открыла дверь, убийца выстрелил ей в лоб и ушел. Выстрел слышала соседка, она-то и сообщила в милицию. Но только после того, как обзвонила остальных двух соседок, которые почти одновременно в целях предосторожности вышли из своих квартир и подошли к приоткрытой двери квартиры, принадлежащей гражданке Ивановой, – говорил Корнилов, уткнувшись в одну из фотографий. – Ты вот это видел?
– Что? – Шубин взял фотографию и очень удивился, увидев на снимке миниатюрный гроб, стоящий на кухонном столе, размером с книгу. – Не понял… Какой-то гроб.
– Это торт. В раковине посуда вся в тесте, какие-то миски с цветным кремом, вафлями, орехами, да и вообще вся квартира пропитана запахом выпечки. Она кому-то торт решила испечь в форме гроба, а потом к ней позвонили, она открыла дверь, и, как я уже сказал, ее убили на месте. Вот такая картина вырисовывается.
– Ее опознали?
– Да, три соседки. Лицо, правда, было залито кровью, женщины накачались корвалолом и все одна за другой опознали свою соседку.
– Что говорили о ней?
– Девушка скромная, работящая, психолог. У нее много книг по психологии. А психологи, они, знаешь, умеют подойти к человеку, нажать на больные места, торт испечь… Разве это не давит на психику? Мы нашли ее старую записную книжку, позвонили по нескольким телефонам – узнали, что она работала психологом в интернате, затем в каком-то кризисном центре, подрабатывала на телефоне доверия. Где она работала в последнее время, пока сказать не могу. Но все равно, как видишь, основную работу я за тебя сделал. – Корнилов похлопал Шубина по плечу. – Думаю, тот, кому она пекла торт, ее и убил. Вот только не пойму никак, почему заказчик прячется. Посылает к тебе своего представителя. Странно это, не находишь?
– Нахожу, но ничего поделать не могу. Посудите сами, Виктор Львович, мне заплатили деньги, стало быть, я должен сделать свою работу. Вы поможете мне?
– Разумеется. – Корнилов, не отрывая взгляда от руки Шубина, достающего из кармана и протягивающего ему пятьсот долларов, плеснул себе холодного пива. – Вот и отлично. Хочешь пивка?
– Мне бы ключи от квартиры Ивановой.
– Не вопрос.
Шубин вышел из прокуратуры. Таня ждала его на скамейке и ела мороженое.
– Ну как, раскрутил?
– Раскрутил. А ты позвонила Закутскому?
– Да, Лева ждет нас. Щукина, как и обещала, перед отъездом встретилась с ним и переговорила относительно того, чтобы он заменил на две недели Чайкина. Кто знает, может, он заменит его и на больший срок…
– В смысле?
– Да это я так… разные мысли в голову лезут. Но Закутский – не менее опытный судмедэксперт, к тому же не пьет.
– Это ты от своей тетки узнала?
– От кого же еще. Так куда мы сначала поедем: в морг или…
– Да, ты, пожалуй, права, сначала в морг, хотя бы посмотрим на нее, зададим самые простые вопросы, а уж потом, – он достал ключи и позвенел ими в воздухе, – заглянем к ней в квартиру. Интересно, там остался этот жуткий торт или нет?
Лев Закутский оказался внешне полной противоположностью бледному и изможденному Леше Чайкину. Это был невысокий плотненький мужчина лет сорока, румяный, улыбчивый.
– Здравствуй, Лева. – Она решила сразу перейти с ним на «ты». – У тебя такой румянец, что только позавидуешь.
– Это от природы, – улыбнулся он, и на полненьких щеках его образовались милые ямочки. Он показался Тане очень симпатичным. Сработаемся.
– Мы пришли взглянуть на труп Ларисы Ивановой, – сказал Шубин.
– Я так и понял. Но предупреждаю сразу, особенно эту маленькую леди, – зрелище не из приятных: лицо разнесло и полголовы. Вы готовы?
Он подвел их к столу, на котором лежало прикрытое клеенкой тело. Быстро открыл его и так же быстро закрыл.
– Дело в том, что мне пришлось извлечь пулю… Видели, какие жуткие кровоизлияния… Лица почти не видать. Но девушка молодая, красивая, ей бы жить да жить.
1 2 3 4