Ребенок протянул к ней скрюченные ручонки, и Барбара отшатнулась. Рот у нее приоткрылся, но крика не последовало. Ребенок взирал на нее умирающими глазами.
Припарковав автомобиль, Дин распахнул двери и, вбежав в дом, остановился в холле. «Как она будет рада!» – подумал он. Теперь, когда Дин наконец принял решение, он чувствовал себя значительно лучше. По крайней мере выбор был сделан.
– Барбара? Тишина. Дин нахмурился и заглянул в гостиную. – Барбара? Он распахнул дверь на кухню и увидел Барбару. Она стояла к нему спиной возле гладильной доски. Дин взглянул на колыбель и заметил поднятую детскую ручонку: крохотные пальчики, словно в приветствии замерли в воздухе.
– В чем дело, Барбара, ты меня что, не слышишь? я хочу, чтобы ты начала собирать чемоданы. Мы…
Барбара обернулась, и он застыл на месте, оборвав себя на полуслове. Глаза ее покраснели от слез, лицо было искажено жуткой гримасой. Она издала звериный рык и набросилась на него. Последнее, что он заметил, была ее рука, сжимающая дымящийся утюг. В следующее мгновение она нанесла ему удар по глазу.
Предсмертный вопль Дина смешался с шипением пара и запахом горелого мяса. Из обгоревшей глазницы сочилась желтоватая жидкость и стекала по разбитой щеке.
Барбара аккуратно поставила утюг на доску и, склонившись над трупом мужа, коснулась его плеча. Затем подошла к раковине, взяла полотенце и, вернувшись к мужу, нежно и осторожно вытерла ему лицо.
После этого Барбара села за стол и… окончательно потеряла рассудок.

Глава двадцатая

За последнюю неделю отец де Карло превзошел все пределы человеческой выносливости. Ел он очень мало и почти не спал, поддерживаемый разве что верой и Богом. Священник испытывал неописуемую радость от мысли, что Сын Божий родился и что он – де Карло – призван защитить Его. Сознание своей роли вдохновляло священника, укрепляло его силы. Плоть жаждала отдыха, но разум не позволял телу расслабляться.
Из окна такси, катившего по улицам Вест-Энда, де Карло разглядывал прохожих. Они спешили по своим делам, и священник завидовал этим людям, занятым простыми житейскими проблемами. В одном из пешеходов де Карло уловил сходство с Антонио и снова, в сотый раз, склонил голову, молясь за души шестерых монахов. Иногда печаль и отчаяние овладевали его душой, и казалось, будто они вот-вот одержат верх. Единственное, что спасало в подобные минуты, – это надежда. Святое Дитя должно быть спасено.
Де Карло перелистал записную книжку. В последнее время он сам удивлялся своей хитрости. Ему в одиночку удавалось прятать Дитя, а также следить за каждым передвижением Торна, этой женщины и ее сына.
– Би-Би-Си, приятель, – бросил через плечо шофер. Отец де Карло поблагодарил его и выбрался из такси. Здание окутывала мгла, окна не горели, но священник знал, что Кейт обычно задерживается допоздна. Вход никем не охранялся, и де Карло возблагодарил Бога за удачу. По крайней мере ему не надо торчать на холоде. Он может спокойно войти и перехватить ее.
Кейт сделала в блокноте последние пометки и стала искать глазами пальто.
– Через пять минут закрываем, миссис Рейнолдс.
– Иду, иду! – крикнула она в ответ. Обычно Кейт радовалась, когда программа удачно завершалась, но сегодня все было иначе. Она боялась возвращаться домой.
– Миссис Рейнолдс, – внезапно раздался чей-то голос. Кейт вся сжалась. Обернувшись, она гневно взглянула на священника. Как он сюда проник? Вечно появляется в темноте и пугает ее.
– Что вы здесь делаете? – спросила Кейт.
– Вы его видели, не так ли, миссис Рейнолдс? Священник казался изможденным. В полумраке она смогла разглядеть его впалые щеки, усталые глаза, поникшие плечи.
– Теперь вы знаете, что Торн – Антихрист, – продолжал он. – Почему вы защищаете его.
– Либо вы уйдете отсюда, либо я вызову охрану, – раздраженно отрезала Кейт.
– Миссис Рейнолдс, а ваш сын… Где он?
– В кровати. Спит, конечно. Отец де Карло покачал головой. – Нет, он не в кровати. Ваш сын с Дэмьеном Торном.
Кейт удивленно уставилась на него. – С Торном, миссис Рейнолдс, – повторил священник. – С ним – душой и телом. Ваш сын сделался апостолом Антихриста.
Кейт разразилась язвительным смехом. Она до смерти устала, и ей хотелось, чтобы священник оставил ее наконец в покое.
– Вы думаете, что последние три недели Питер провел в школе, не так ли?
Кейт насмешливо кивнула. – Проверьте, если не верите мне. Позвоните в школу. – Отец де Карло заметил, как переменилось выражение лица Кейт – гнев уступил место сомнению и страху. – Питер служит Торну. Он его последователь в деле зла. Но им не удастся убить Божьего Сына. Святое Дитя вне пределов досягаемости. Оно в безопасности, но ваш сын – нет.
Кейт покачала головой и нахмурилась. – Есть только один путь спасти Питера, миссис Рейнолдс, и путь этот – уничтожение Антихриста. – Священник полез в свою куртку, и вытащил кинжал. Кейт смотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами.
– Вы просите, чтобы я… – Она замолчала. Взгляд ее был прикован к лезвию.
– Нет, миссис Рейнолдс, это уж мой святой долг. Но если вы дорожите бессмертной душой сына, то должны помочь мне.
Кейт все еще смотрела на кинжал. Отец де Карло пристально вглядывался в ее лицо. Он нуждался в помощи Кейт. Если она не поможет, надежды мало.
– Пожалуйста, поспешите, миссис Рейнолдс, – раздался голос одного из сторожей.
– Да, да, закрываю! – воскликнула Кейт. Голос охранника, похоже, вернул ее на землю. – Иду! – прокричала Кейт и, уже полностью овладев собой, проговорила:
– Я еду домой, к своему сыну.
– Тогда умоляю, разрешите мне присоединиться к вам, – попросил де Карло. – Нельзя терять ни секунды после того, как вы убедитесь, что его нет дома.
Кейт пожала плечами и пошла к выходу. Она не могла запретить ему следовать за ней. Она проведет его наверх, в спальню, и ткнет пальцем в своего сына. Может, после этого он, наконец, оставит ее в покое!
– Питер! Дом, погруженный во мрак, безмолствовал. Пока Кейт поднималась в спальню сына, отец де Карло дожидался в гостиной. Когда женщина вернулась, на ней не было лица.
– Вы были правы, – потухшим голосом вымолвила она. Де Карло поднял телефонную трубку и передал ее Кейт. Она набрала номер школы и замерла в ожидании.
Миссис Грант? Извините за столь поздний звонок. Это Кейт Рейнолдс…
Пока Кейт разговаривала, священник поглядывал через окно на улицу. – Вы опять правы, – положив трубку, проговорила Кейт. – Вы утверждали, что Питер был прошлой ночью Пирфорде?
– Боюсь, что так.
– О, Господи! – Кейт так сжала свои руки, что кожа на запястьях побелела.
– Вы поможете мне? – спросил священник.
– Конечно. Маршрут был ей знаком. Она вела машину, пытаясь переварить в уме то, о чем рассказывал ей де Карло.
– Я в курсе, что вы читали о трагедии Торнов, – тихим голосом говорил тот. – Но вы знаете только половину.
Кейт бросила на него любопытный взгляд. – Отец Тассоне, – тихим голосом продолжал де Карло, – трагическая фигура, он помогал при рождении. Потом пытался искупить свой грех и предупредить Роберта Торна. Он мертв.
Де Карло поднял правую руку и начал загибать пальцы. – Фотограф по имени Дженнингс, пытавшийся помочь Роберту Торну. Обезглавлен.
Кейт вздрогнула. – Шесть лет спустя, – продолжал священник, – Бугенгаген, археолог. Похоронен заживо. Билл Ахертон…
– Да, – прервала его Кейт, – я читала о нем.
– Джоан Харт. Как и вы, журналистка. Мертва. Доктор Чарльз Уоррен, руководитель музея Торнов. Раздавлен…
– Хватит, – остановила его Кейт. Лицо ее побледнело, голос дрожал. – Я не хочу больше слушать.
– Ладно, – согласился священник. – Тогда я вам расскажу кое-что другое. – Он прикрыл глаза. – Мы наблюдали вспышку трех звезд. Это были самые восхитительные минуты в моей жизни. Через две тысячи лет. Второе пришествие.
Кейт слегка расслабилась, пытаясь избавиться от страшных видений. – А потом мы бросились на Его поиски. Все было очень просто. Астроном указал нам точное место Его рождения. И мы нашли Его… у цыган.
Кейт всплеснула руками. – Это самое красивое и чудесное существо, которое я когда-либо видел. Цыганам не нужны свидетельства о рождении, потому-то Он и остался жив. А все остальные несчастные младенцы, родившиеся в ту же ночь, были перебиты. Ради чего?
– А ваш друг, монах? – вставила Кейт. – И он умер? Ради чего?
– Не только он, – мягко возразил де Карло.
– Разве был еще кто-то?
– О, да. Кейт протестующе оторвала руку от руля. – Пожалуйста, не говорите мне. Я больше не вынесу. – Да, я понимаю. Но есть еще кое-что… – Несмотря на возражения Кейт, священник рассказал ей о рождении Дэмьена, о камне, размозжившем голову младенца, и ужасном чудовище, извлеченном из утробы шакалихи.
– Чьей? – переспросила Кейт, резко повернувшись к де Карло и чуть было не выпустив руль из рук. Она вновь почувствовала на своем теле укусы и когти. Кейт передернуло, когда она вспомнила животную похоть, тяжелое дыхание, странные слова и звериный вой… Гнусная мерзость. Ей захотелось выдраить себя до крови, но она понимала, что никогда больше не почувствует себя чистой.
– Вот здесь, – указал де Карло. – Мы приехали. Кейт затормозила, подождала, пока священник вылез из машины, затем развернулась и направилась за Питером. Когда весь этот кошмар кончится, она заберет сына с собой, и они уедут отдыхать. Она обнимет его и долго-долго не будет выпускать из своих объятий. Пока не залечатся раны в их душах.
У ворот особняка охранник улыбнулся Кейт и доложил, чтто господин посол ждет. Она даже не удивилась, ибо ничего на свете не могло удивить ее.
Часовня была погружена во мрак. но Питер видел все, что ему было нужно. Он уставился на крест и на Дэмьена, застывшего перед распятием.
– Итак, ты думаешь, что ты победил? – обратился Дэмьен к Христу. – Ты равнодушно наблюдал, как я истреблял вместо тебя сотни младенцев, и даже пальцем не пошевелил, чтобы спасти их… – Дэмьен презрительно взглянул на распятие и обошел его, чтобы посмотреть в искаженное агонией и прижатое к кресту лицо. – Твоя вечная игра в кошки-мышки. На протяжении столетий. Ну теперь-то она закончилась. – Дэмьен взглянул на Питера. Потом подошел к нему, взял за руку и поднял глаза к потолку. – О Сатана, возлюбленный отец мой, победа за тобой! Благодарю тебя за то, что ты отдал мне этого чистого отрока, и теперь я смогу встретиться с Назаретянином.
Дэмьен упал на колени, глядя в лицо Питеру и удерживая его за обе руки.
– Я хочу, чтобы ты выслушал меня, Питер, – произнес он. – Слушай меня внимательно. Твоя мать на пути сюда. Она собирается забрать тебя…
Питер замотал головой: – Нет, Дэмьен, не отдавай меня. – Не беспокойся, с этого момента ты принадлежишь мне душой и телом, – улыбнулся Дэмьен, коснулся лица мальчика и приподнял его подбородок. – У христиан десять заповедей. У меня – всего одна.
Питер кивнул. В коридоре послышались шаги, но Дэмьен не обернулся. Он впился взглядом в лицо Питера.
– Повторяй, что я говорю, и мы станем с тобой единым целым.
– Я обожаю тебя, – выдохнул Питер.
– Сильнее всех и превыше всего, – требовал Дэмьен.
– Сильнее всех и превыше всего.
– Сильнее самой жизни.
– Сильнее самой жизни. Дэмьен вздохнул и склонил голову. В этот момент дверь распахнулась и на пороге появилась Кейт.
– Я здесь, чтобы поторговаться с тобой, Дэмьен, – бросила она. Питер испуганно переминался с ноги на ногу. Но Дэмьен крепко держал его за руки.
– Где Он? – спросил Дэмьен, продолжая глядеть Питеру в глаза.
– Верни мне моего сына, и я отвезу тебя к Нему, – предложила Кейт. Питер прижался к Дэмьену: – Нет, Дэмьен, я не ее сын. Я принадлежу тебе.
Из груди Кейт вырвался стон. Услышав его, Дэмьен улыбнулся и, медленно повернувшись, посмотрел на стоящую в дверях женщину.
– Веди нас к Назаретянину, – согласился он. – И тогда тты сможешь забрать Питера.
Мальчик съежился и снова замотал головой: – Нет, Дэмьен, это уловка. – Если она хочет вернуть сына, это не может быть уловкой.
Кейт кивнула и привалилась к двери, впившись взглядом в Питера.
Питер, ее единственный ребенок, превратился во врага. Она не могла принять этого.
– Пойдем, – произнес Дэмьен. Кейт бросила взгляд на крест. Вся ее жизнь разлетелась вдребезги. У нее не оставалось выбора. Ей предстояло вести своего сына в западню. Единственное существо, за которое она легко отдала бы собственную жизнь.
– Если можешь помочь мне, – прошептала Кейт, глядя в искаженный мукой лик Христа, – то помоги.

Глава двадцать первая

Кейт глянула в зеркальце заднего вида. Две пары глаз смотрели на нее, две пары глаз, отсвечивающих желтым пламенем. Она слышала, как они переговариваются, будто два заговорщика, и ее охватила ярость…
Кейт попыталась взять себя в руки. Но мысли обрывались и путались. Пожалуй, в таком состоянии она в два счета разобьет машину. Это, конечно, шанс спасти Питера. Но если он пострадает, она никогда себе не простит.
– Мы уже подъезжаем? – голос Питера прервал ход ее мыслей.
– Еще две мили, – вмешался Дэмьен. Кейт удивленно захлопала ресницами. Он знал. Он читал ее мысли, проникал в самое сокровенное. Сидя за спиной Кейт, он наверняка посмеивался над ее нелепыми и шаткими планами. И Кейт сдалась. Она полностью сосредоточилась на дороге. Кругом не было ни души, и только насекомые то и дело разбивались о лобовое стекло. Ночь выдалась ясная и светлая. Множество звезд мерцали в высоком небе. Все безмолствовало.
Наконец Кейт заметила силуэт разрушенного собора. Питер поперхнулся на вдохе и прикрыл лицо руками, чтобы не видеть собора, будто его присутствие доставляло мальчику боль. Дэмьен облизнул губы.
Кейт резко ударила по тормозам, из-под самых колес взметнулась стая ворон. Она услышала проклятия Дэмьена и отметила, что он крепче прижал к себе мальчика.
Неодолимая ненависть поднялась в ней. В конце концов это его судьба, а не их. Кейт вдруг вспомнила, как он любовался загородным домом и рассказывал ей о безоблачной поре своего детства. Да черт с ним, с его невинным детством, пропади он пропадом, и пусть душа его вернется в ад, где ей и место!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18