Ну а сейчас пройдемте в столовую. У вас будет инструктаж по мнемонике, после которого вы начнете знакомиться с теорией моделей. Затем…—А когда я буду спать?—Всему свое время.—Неплохо! — промолвил Честер, проглотив бульон и отодвигая пустую чашку. — Что там у нас дальше?—Ничего, — ответив Куве. — Но, как я уже говорил, ассоциация символа с определенной насущной потребностью, связанная с вашим личным опытом…—То есть как это: ничего? Я не наелся. Я вкалывал весь день, как ломовая лошадь.—У вас избыточный вес, Честер. Бульон был тщательно приготовлен, так, чтобы в нем содержались все питательные вещества, необходимые для поддержания вашего энергетического баланса на должном уровне.—Но я умру от голода.—Вы едите от скуки, Честер. Когда ваше внимание занято чем-либо, вы забываете о пище. Вы должны выработать привычку.—Целый день вы только и говорите мне об умерщвлении плоти, о торжестве разума над плотью.—Разум — самый совершенный инструмент в природе; а посему он должен восторжествовать над всем. Ранее я вас спрашивал, что такое боль, а что есть удовольствие?—В данный момент еда.—Великолепный пример: удовлетворение природных влечений.—Это нечто большее, чем влечение. Это — необходимость! Мне необходимо гораздо больше,, чем чашка бульона цвета яйца без всякого намека на таковое!—Все влечения удовольствия, в случае их чрезмерного удовлетворения, становятся разрушительными; однако, находясь под контролем, эти инстинкты могут быть весьма полезными. Возьмем, к примеру, гнев. Здесь природа выработала поведенческий механизм, который позволяет иметь дело с ситуациями, в которых присутствует агрессия. Он может возобладать над всеми другими ощущениями, даже такими, как страх. Когда вы разгневаны, вы становитесь сильнее, менее чувствительны к боли и менее подвержены панике. Вы желаете лишь одного: сблизиться с противником и убить его. Перед боем особи мужского пола многих видов обычно стараются разозлиться.—Похоже, я уже весьма близок к этому.—Вы научитесь управлять вспышками гнева и вызывать их, не теряя при этом самообладания. Ну, а теперь перейдем к следующей учебной ситуации.—К следующей? — запротестовал Честер. — У меня нет сил.—Опять все тот же инстинкт лени, — сказал Куве. — Идемте же, Честер.Солнце заходило. Честер и Куве стояли возле бассейна у самого основания двадцатипятиметровой вышки для ныряния. Почти отвесная лестница вела к одинокой площадке на самом верху.Куве вручил Честеру маленький медальон:—Взбирайтесь на вершину вышки. Это устройство позволит мне говорить с вами на расстоянии. Завтра подобное устройство вам вживят хирургическим способом. Ну, а теперь — наверх!—Давайте вспомним эксперимент со стеклянным полом и повторим что-нибудь в этом роде!?—Взбирайтесь, взбирайтесь, медленно и спокойно.—Но какой смысл взбираться туда: чтобы свернуть себе шею?—Честер, умом вы понимаете, что должны сотрудничать со мной. Перестаньте обращать внимание на инстинкты и делайте то, что говорит вам ваш ум.—Я врасту в лестницу, вам придется посылать трех человек, чтобы оторвать мои пальцы от ступенек.—На прошлой неделе я наблюдал за вами на танцевальной площадке. Вы сидели за столом и много ели. При этом вы посматривали на танцующих. К вам подошла девушка и пригласила вас на танец. Вы похлопали себя по животу и отрицательно покачали головой.—Но какое это имеет отношение к сидению на верхушке флагштока?—Танец, который они танцевали, требует большого умения, силы и выносливости. Если бы вы присоединились к танцующим, получили бы вы сейчас удовольствие от воспоминания о танце?—Конечно, мне бы хотелось…—Запавшие в память моменты наивысших достижений вызывают удовлетворение; воспоминания об излишествах вызывают отвращение. Станете ли вы на следующей неделе с удовольствием вспоминать, как вы отказались подняться на вышку?—Если только не свалюсь с нее и не сверну себе шею.—Ваша память обладает опережающей способностью, а именно: у вас возникают воспоминания о тех вещах, которые еще не произошли. Так вот, перед вами возможность подарить себе достойное воспоминание.—Хорошо, я начну подниматься, просто чтобы развеселить вас, но я не гарантирую, что доберусь до самого верха.—По ступеньке за раз. Честер. И не глядите вниз. Честер осторожно начал карабкаться по лестнице, держась за хлипкий поручень:—Эта штука шатается, — прокричал он с высоты трех метров.—Ничего, выдержит. Продолжайте подниматься. Честер продолжал карабкаться. Ступеньки были деревянные, шириной двадцать сантиметров и длиной чуть больше метра. Поручень был сделан из алюминия и крепился— болтами к вертикальным стойкам, отходящим от каждой четвертой ступеньки. Честер сосредоточил мысли на дереве и металле. В медальоне возле самого горла Честера послышалось жужжание, и раздался голос Куве:—Вы продвигаетесь очень хорошо. Прошли уже половину пути.Заходящее солнце переливалось пурпуром и золотом. Честер остановился, тяжело дыша.—Ну, еще несколько шагов, Честер, — прозвучал тонкий голос в переговорном устройстве. Он продолжал восхождение. Теперь вершина вышки была уже прямо перед его носом. Прижимаясь к поручню, он сделал несколько последних шагов. Где-то далеко впереди на самом горизонте на фоне темного леса мерцала полоска света. Извивающаяся по долине река светилась отраженным красным светом. Низкое белое здание Центра переливалось в блекнущем свете цветами спелого персика. Честер посмотрел вниз, на бассейн. Он .тут же упал на площадку животом, зажмурив глаза.—Помогите! —выдавил он из себя прерывающимся от страха голосом.—Двигайтесь к ступенькам, ногами вперед, — спокойно сказал Куве. — Опустите ноги и начинайте двигаться вниз.Честер нащупал ногой первую ступеньку и тихонько начал спускаться, не пропуская ни одной.—Полпути вниз, — послышался голос Куве. Теперь Честер двигался быстрее. Когда до земли осталось метра три, Куве остановил его.—Взгляните на воду. Вы сможете прыгнуть в нее отсюда?—Да, но…—Тогда поднимитесь еще на одну ступеньку. Отсюда сможете? Честер поднялся на целых три ступеньки.—Прыгайте!Честер зажал пальцами нос и прыгнул в воду. Он вынырнул и выбрался из бассейна.—Нырните снова.После трех прыжков Честер поднялся еще на ступеньку. Через полчаса, при ярком свете луны, он прыгнул уже с высоты шести метров и, просвистев вниз, с шумом и фонтаном брызг плюхнулся в бассейн и, отфыркиваясь, снова подплыл к лестнице.—На этот раз достаточно, — сказал Куве. — Через неделю вы спрыгнете с самого верха, оттуда, где сегодня вы не смогли даже стоять. Ну, а теперь снова в дом. Пока вы переодеваетесь во что-нибудь сухое, я хочу поговорить с вами о природе вещей.—Вообще-то, в это время я обычно отхожу ко сну, — сказал, отдуваясь. Честер. — Природа вещей до завтра никак не может подождать?—Здесь вы не будете страдать от бессонницы, — заверил его Куве. — К тому времени, как вы окажетесь в постели, вы действительно будете готовы ко сну.В узенькой комнатке с высоким окном Честер критически осмотрел покрытую войлоком скамью, шириной чуть более пятидесяти сантиметров.—Это что, я должен спать на этом?—Нет матраса лучшего, чем усталость, — ответил Куве. Честер сбросил сандалии и со вздохом улегся на скамью.—Полагаю, что в этом вы совершенно правы. Я думаю, чтопросплю целую неделю.—Четыре часа, — сказал Куве. — В дополнение к этому у вас будет двухчасовой сон в полдень.Из медальона, который все еще висел на шее Честера, послышалось жужжание:—Недействительное не есть нереальное, — сказал мягкий женский голос. — Нереальное не есть недействительное. Реально ли нереальное…—Что за чертовщина такая?—Основные аксиомы рациональности. Вы переведете этот материал на уровень вашего подсознания, пока будете спать.—Вы хотите сказать, что это будет продолжаться всю ночь?—Всю. Но вы убедитесь, что это нисколько не помешает вам спать.—Но что это значит: нереальное не есть недействительное?—Это элементарное утверждение нетождественности символических эквивалентов.—Гм-м-м… Вы имеете в виду, что карта местности — это еще не сама местность?Куве кивнул: — Очевидная банальность. Но к рассвету вы уясните ее значение на уровне подсознания.—Я не смогу даже сомкнуть глаз.—Не сможете сегодня— сможете завтра,-сказал Куве как ни, в чем не бывало.—Нереальное не есть невозможное, — мягко продолжал настаивать нежный голос.—И всего-то осталось триста шестьдесят четыре дня, — проговорил, смыкая глаза, в забытьи Честер. 7 Первые серые проблески приближающейся зари не успели еще появиться на темном небе, а Честер нетвердой походкой уже входил в мягко освещенный спортивный зал. Куве, свежий и в безукоризненно белом одеянии, уже ждал его появления, сидя за маленьким столом посреди зала.—С добрым утром, Честер. Как спали?—Как убитый. Впрочем, я и сейчас не намного живее. Я просто зашел, чтобы сказать вам, что во всем моем теле нет живого места после всех этих вчерашних излишеств. Пригласите сюда врача. И вообще, я должен быть в постели, но…Куве Жестом прервал его:—Честер, вы, конечно, ожидаете, что я сейчас же начну вас жалеть, затею с вами душеспасительную беседу. Но, боюсь, у нас нет времени на эти душещипательные сантименты.—Сантименты? Да я же насквозь болен!—И тем не менее, вы встали в назначенное время и оделись для занятий. Ну, а поскольку вы здесь, взгляните вот на это.Честер проковылял к столу. Под прозрачным стеклом мелькали, сменяя друг друга в непредсказуемой последовательности, красные, зеленые и янтарные огоньки.—Я хочу, чтобы вы изучили эту модель. Когда вы будете готовы, нажмите пальцем вот здесь, вот эту кнопку, цвет которой соответствует тому цвету, который, по вашему мнению, должен загореться следующим.Честер начал изучать световую панель. Зажегся и погас красный огонек, затем зеленый, еще один красный, затем еще один, потом зеленый…Он нажал на янтарную кнопку. Панель погасла.—Никогда не думайте, что первый уровень сложности может привести вас к решению проблемы, Честер. Постарайтесь заглянуть поглубже, найти более утонченную модель. Попробуйте еще раз.Огоньки продолжали мигать в той же самой последовательности. Когда Честер нажал на кнопку в пятый раз, засветилось все табло. Честер удовлетворенно улыбнулся.—Хорошо, — сказал Куве. — Когда вы получите три правильных решения подряд, мы перейдем к моделям более высокой степени сложности.—Мне пришлось просчитывать на три огонька вперед, Куве. Создается такое впечатление, что модели изменяются, пока я на них смотрю.—Да, в этом ряду применена усложняющаяся модель развития.—У меня, скорее, поэтический склад ума. Я не электронный калькулятор.—Не пройдет и года, как вы будете думать совершенно иначе. Применение в ходе этих упражнений в их продвинутых фазах воздействий такого типа, которые никогда не встречаются в повседневной практике, откроют доселе неиспользуемые вами корковые образования.—Не думаю, что эта последняя часть доставит мне удовольствие, — сказал с сомнением Честер. — Что это значит? Куве показал рукой на дальнюю стену.—Поглядите туда. Глядите, прямо перед собой, не отрывая и не отводя глаз. — Он поднял руку и приблизил ее к краю поля зрения Честера.—Сколько пальцев я поднял вверх?—Не знаю; все, что я могу точно сказать, это то, что там есть рука.Куве пошевелил одним пальцем.—Вы заметили это движение?—Конечно.Куве пошевелил вторым пальцем, оставляя первый неподвижным, затем третьим и наконец четвертым.—Вы наблюдали движение каждый раз, — подытожил он, — что показывает, что все четыре пальца находятся в поле вашего зрения.Он вытянул два пальца.—Сколько пальцев я поднял теперь?—Я все еще не могу определить.—Вы ведь видите пальцы. Честер, вы это доказали. И все же, вы буквально не можете сосчитать те пальцы, которые видите. Сигнал, посылаемый вашему мозгу посредством зрительного механизма, ответственного за периферийное зрение, направляется в неразвитый его сектор, в котором находится часть громадной массы обычно неиспользуемых клеток коры мозга. Уровень интеллектуального развития этой части вашего сознания можно примерно сравнить с интеллектом верной своему хозяину собаки, которая может распознать группу ребятишек, но неспособна сформулировать представление об их количестве. Куве опустил руку.—Именно эту часть мозга мы с вами и начнем развивать. А теперь попробуем эту модель.Честер стоял, облокотись на поручень, на верхушке двадцатипятиметровой вышки для ныряния, чувствуя плечами, как жарко печет солнце, и наблюдая за тем, как Куве внизу поправляет натянутые поперек бассейна веревки.—Ну, вот и ваша цель, метр двадцать на метр двадцать, — послышался из крохотного, величиной с рисовое зернышко, устройства, вживленного в кость за левым ухом Честера, голос Куве. — Помните о сосудисто-мышечных моделях напряжения вашего организма. И ждите сигнала.Что-то запикало в ухе у Честера —и он прыгнул головой вниз, прижав к груди подбородок, вытянув перед собой руки с выпрямленными пальцами и прямыми ногами, с оттянутыми носками, слыша, как ветер свистит у него в волосах. Он рыбкой вошел в воду, изогнулся, выпрыгнул над поверхностью воды, подплыл к краю бассейна и одним легким движением выбрался из него.—Что ж, вы делаете неплохие успехи в течение этих двух недель, — похвалил Честера Куве, жестом руки приглашая того к столу, на котором его ждал небольшой бифштекс. — Вы исследовали диапазон ваших врожденных способностей; вы отдаете себе полный отчет в системе ценностей, которыми мы руководствуемся, и вы уже преодолели самое худшее из того, что несет в себе метаболическая инерция. У вашей мускулатуры хороший тонус, хотя вам предстоит еще очень многое .сделать для развития ее объема и мощи. Теперь вы готовы к штурму таких более тонких дисциплин, как сохранение равновесия, координация движений, точность, выносливость и темп.—Послушать вас, так я совершенно ничего еще и не сделал. А как насчет прыжков с вышки? Не так-то просто попасть в квадрат метр на метр с двадцатипятиметровой высоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23