Оседлые зем-
ледельцы, как я вижу, одержали победу и заново отстроили свои города.
Маттиас подумал: "Должно быть, он говорит о нападении гуннов. Какая
дикая мешанина из схоластических мудрствований и достоверных фактов!"
Гость же продолжал:
- Мы провели изыскания. Мы знаем, что у вас до сих пор не прекрати-
лись войны. Но знать и пережить самому - это не одно и то же. Мастер
поддержал его:
- Справедливо. Это совсем другое. Мы воображали, будто знаем точно,
что произойдет, когда с амвонов и в домах станут читать Библию на нашем
языке. Мы говорили себе: теперь конец феодалу, пришло царство Божие. Мы
говорили себе: слово божье неопровержимо. И что же мы видим? Его опро-
вергают. Когда господин, которому принадлежит и замок, и сам город, и
леса, и поля за городской стеной, увидел, что божье слово может свиде-
тельствовать и против него, он пришел в неслыханную ярость. Правда, наш
священник - мужественный человек. Он хранит верность богу. Он не искажа-
ет слово божье.
Но не заточат ли его в темницу? Если войско феодала войдет в наш го-
род, нас всех могут убить. Да поможет нам всемогущий бог!
Гость скрывал, что ему не все понятно. Мастер Маттиас лучше понимал
слова Михаила или по меньшей мере думал, будто понимает их, нежели Миха-
ил понимал слова мастера. Михаил спросил уклончиво:
- Почему ты боишься превосходящих сил врага? Раз ты уверен, что твой
высший повелитель, который сильнее всех, никогда не оставит тебя? Матти-
ас живо отвечал:
- Я хочу говорить с тобой открыто. Ты сам сказал: знать и пережить
самому - не одно и то же. Я знаю, господь никогда меня не оставит. Но,
если мне доведется это пережить, все может оказаться совсем иным, нежели
я, жалкий сын человеческий, мог предвидеть. Сегодня, в преддверии испы-
таний - быть может, против нас уже выступило войско, - я начинаю смутно
понимать смысл слов: "Он никогда меня не оставит". Если я истинно в Него
верую. Он до последней минуты пребудет со мной. Под пыткой и на смертном
одре. Он не оставит меня, значит, и я Его не оставлю. Тебе понятно?
Они забыли о девушке. На лице ее сияние надежды сменялось тенью ра-
зочарования. Поверит ли ей отец хоть теперь? Михаил-ангел господень. Он
ведь сам сказал: я пришел со звезды.
И однако в голосе отца все еще звучало сомнение. Она не знала чело-
века, более преданного богу, чем ее отец. Он всякий раз, нахмурив лоб,
пресекал болтовню мачехи. Та была сестрой матери Марии, которая умерла
ее родами. Отец почти все время жил либо у себя в мастерской, либо по
соседству, в большом помещении, где хранил и шлифовал готовые работы.
Там он также принимал студентов, школяров, посланцев из других мест,
приходивших к нему за советом, с тех пор как Библию стали читать на не-
мецком языке, гонцов от крестьянства и от горожан. Последнее время речь
все больше шла об опасности, которая грозит им всем, если войско феодала
подойдет раньше, чем крестьянское. Но Мария не понимала, чего теперь бо-
яться отцу, когда перед ним стоит Михаил, ангел господень. Отец сказал:
- Ступай к матери, Мария, пусть она приготовит трапезу. У нас гость.
Михаил последовал за мастером, но замер на месте. Глаза его прикова-
лись к занавесу, отделявшему малую мастерскую от большой. Ничего не по-
нимая, глядел он на мягкие краски ковра, затканного золотом, - "Охота на
единорога под престолом богородицы". Мастер Маттиас объяснил:
Тридцать девушек три года ткали этот ковер. Он означает то, о чем
говорил апостол Павел: "Дабы они искали бога, не ощутят ли его". Михаил
спросил изумленно:
- Тридцать девушек? Три года? Зачем? Почему? Он подумал: "Слова я
понимаю. По звучанию. Смысл их скрыт от меня".
Он не мог оторвать глаз от занавеса. Мало-помалу он отыскал на нем
белое лицо, развевающиеся одежды, цветы. Глазам его понадобилось много
времени, чтобы выделить эту картину из переплетения синих, зеленых и
красных нитей. И вот картина перед ним, но в ней нет жизни, а лишь толь-
ко в ней мелькнет жизнь, сама она исчезает. На его звезде им и в голову
не пришло бы ткать подобные ковры. У них бы не хватило на это ни време-
ни, ни сил.
Он последовал за мастером в большую мастерскую. Здесь сумрак мешался
с красноватой древесной пылью - той самой, что покрывала фартук и бороду
мастера. Мария торопливо зажгла две свечи перед алтарем букового дерева,
ожидающим здесь окончательной шлифовки. Мастер с гордостью наблюдал пот-
рясение на лице своего гостя. Глаза гостя засверкали счастливой расте-
рянностью. Мастер радостно вздохнул и в эту минуту, когда его творение
отразилось на лице Михаила, забыл все свои горести и все страхи послед-
них дней.
Михаил осторожно потрогал голову Иоанна, покоящуюся на груди Спаси-
теля, складки одежды, лоб и рот, он коснулся также руки Иуды, протянутой
к солонке. Он отступил. Он спросил:
- Что это? Мастер Маттиас ответил:
- Тайная вечеря, моя последняя работа. Я принесу ее в дар церкви
Святого Иоанна.
- Но как ты сумел это сделать? - спросил гость в глубочайшем изумле-
нии.
- Господь вложил в меня дарование, - спокойно ответствовал мастер, -
а я с детства учился.
- Но зачем это нужно? Для кого?
- Я не понимаю тебя. Во славу Божию, на радость и поучение нашей об-
щине. Иисус, Иоанн, Иуда - люди могут узнать здесь их лица. Многие воз-
негодуют. Ну и пусть наконец негодуют те, кто вечно вызывал негодование
у нас своими грязными делами, подлыми приказами, налогами, всяческими
притеснениями, предательствами, доносами, - они сразу смекнут, кто такой
Иуда, предавший и предающий бога, истинного нашего повелителя...
Через едва заметную дверь в задней стене вошла худая женщина. Она
была жена мастера. Казалось, она состоит из одних костей. За едой после
каждого куска Михаил устремлял пристальный взгляд на резной алтарь.
- Я понимаю вас, - сказала женщина, - это лучшее из того, что он до
сих пор создал. А у вас есть такой мастер?
- Нет, нет, - отвечал Михаил. - У нас нет мастера, который мог бы
сделать такой алтарь. И таких работ у нас тоже нет.
- Что же тогда у вас есть?
- У нас вообще нет ничего подобного. Ни такого, что напоминало бы
это резное дерево, ни такого, что напоминало бы этот тканый занавес. У
нас - я уже говорил мастеру - разум и руки используют, чтобы строить то,
что полезно: машины, мосты, плотины. Благодаря этому мы сумели изыскать
средства и возможности, чтобы попасть с нашей звезды на вашу. Худая жен-
щина пожала плечами:
- Ну да, конечно, запруды, и плотины, и бороны, и плуги, и все такие
вещи нужны и здесь. Но муж мой, Маттиас, в большом почете - злятся лишь
его враги - за то, что создает произведения искусства, которые славят
творца и дарят человеку счастье в его горестях. Да вы и сами не отводите
глаз от алтаря. Скажите, кто вас к нам прислал?
- Как я уже говорил мастеру, мы не первые, кого наша звезда отправи-
ла на вашу, с тех пор как мы научным путем установили, что здесь обитают
живые существа. Жена Маттиаса начала снова:
- А я думала, вас прислали из какой-нибудь мастерской, ибо мы здесь
хорошо знаем, что и в других местах есть мастерские, и великие мастера,
и великие произведения искусства.
- Так ты называешь работу мастера Маттиаса искусством? Нет, на нашей
звезде ничего подобного нет. А потому нет и таких мастерских. Наши зна-
ния и наши силы нужны нам для других свершений. Для того, например, что-
бы прилететь к вам.
Девушка подумала: "Я права, он прилетел с неба, он прилетел".
Маттиас подумал: "До чего глупа моя дочь. Как может ангел прибыть со
звезды столь убогой, что там даже не знают искусства?" Он сказал:
- Лучше тебе уйти, пока не явились ученики. Я должен сперва подгото-
вить их к твоему прибытию.
Мария увела гостя. Покуда можно было, он не отрывал взгляда от рез-
ного алтаря.
Небо побледнело, звезды исчезли. В первый раз он почувствовал пусть
еще не тоску по родине, но отчужденность, словно что-то неведомое угро-
жало ему после того, как он уже повидал столько неведомого. Он передал
сообщение: "Ни при каких обстоятельствах не покидайте места встречи".
Мария спросила:
- Ты расскажешь на небе о том, что умеет мой отец?
- Конечно, - ответил Михаил, - но ты должна сказать мне, как это у
него получается. Скажи мне, почему он не бросает работу, хотя и знает,
что ему грозит большая опасность?
Мария воскликнула:
- Бросить работу? Он? Сейчас? Когда сам господь повелел ему завер-
шить алтарь собственными руками?
- Я предвидел, - сказал Михаил, - что на вашей планете творятся вся-
кие ужасы. Что вы все еще не отвыкли от крови и убийств. Но я не знал,
что, несмотря на это, вы способны создавать творения, подобные тому, ко-
торое создал твой отец.
- Послушай, Михаил, колокола звонят. Я должна вернуться. Мы живем в
великом страхе. Сейчас начнется богослужение, и мы будем просить бога
отвратить от нас беду.
Как хорошо пахла мякина, на которой Мария приготовила ему ложе. Он
спал бы долго и глубоко, не разбуди его срочное сообщение от товарищей:
"Немедленно улетай. Войско выступило. Скоро загорится город".
Когда он пришел к мастеру Маттиасу, там было уже большое волнение.
Собрались ученики, друзья, священник. Звонарь утверждал, будто с коло-
кольни видно облако пыли, сгустившееся там, где равнина упирается в гор-
ную цепь. Какой-то молодой паренек высказал мнение:
- А может, это наши! Они всегда действовали быстрей. Звонарь сказал:
- Мне надо идти. Я дам вам знать, как только разгляжу людей и пойму,
чье это войско.
Мастер Маттиас молчал, лицо его было сумрачным, а пастор сказал:
- Будем надеяться, что это наши. Будем готовиться к тому, что это
враги.
Когда Михаил вернулся в лес, чья-то рука вдруг легла ему на плечо, а
другая схватила за локоть: два друга из его экспедиции.
- Чего ты мешкаешь? Немедленно возвращайся с нами.
- Нет, - отвечал Михаил. - Я не могу. Я не хочу. Здесь живет мастер
Маттиас. Здесь живет его дочь Мария.
Сердце мое отдано им. Я не оставлю их без совета и помощи.
- Мы тебя не понимаем... Что значит "мое сердце отдано им" ? Кто они
такие - этот Маттиас, Мария? Какое тебе дело до их врагов? Перед отлетом
мы давали клятву. Мы никого не бьем. Мы никого не убиваем. Мы ничего не
сжигаем. Мы должны разведать, что происходит на этой звезде. Вот твоя
задача-разведка. Михаил тихо ответил:
- Дайте же мне разведать, что произойдет не далее как сегодня.
- Хорошо. Даем тебе еще несколько часов. До прилета на Землю Михаил
считал невозможным унизиться до уровня тех существ, которые защищаются с
помощью оружия.
Но как спасти мастера Маттиаса? Теперь мастеру не поможет его умение
создавать из дерева людей. Умение, которым не наделен ни один обитатель
звезды Михаила.
Из уст в уста пронесся слух, что за облаком пыли скрывалось не дру-
жественное войско, а объединенное войско феодалов. И перед ним опустился
подъемный мост. Часть горожан сразу устремилась в церковь, словно то бы-
ло неприкосновенное убежище. Дома уже стояли в огне. Занялось все, что
не из камня. Мастерская мастера Маттиаса и в ней его грандиозный послед-
ний труд.
Сперва держа Маттиаса за руки, потом надев на него цепи, солдаты
принудили его наблюдать гибель мастерской и великих творений. Он смотрел
и смотрел неотрывно, и даже не заметил, что подле него прикорнула Мария.
С кошачьим проворством она проскользнула через кольцо вооруженных людей
и прильнула к отцовским коленям. Она совсем не смотрела в огонь, она
смотрела на его мертвенно застывшее лицо. Она осталась с ним рядом - как
одинокий листок на ветви. Михаил и его спутники подняли обоих в воздух -
вырвали из кольца врагов и перенесли к месту посадки.
Они все еще были в плену человеческих страдании, хотя уже далеко от
бушевавшей на Земле жажды убийства.
Лишь теперь Михаил догадался снять цепи с Маттиаса. Мария по-прежне-
му сидела, прильнув к ногам отца, как раньше, на базарной площади.
Время от времени кого-нибудь из двоих заставляли глотнуть воды. Мат-
тиас совсем не воспринимал окружающее. Он сидел оцепенелый, хотя и жи-
вой, с закрытыми глазами. Мария дрожала всем телом. Она зябла, врач экс-
педиции не отходил от них ни на минуту. На воздушном островке они совер-
шили временную посадку. Мария не испытывала ни удивления, ни страха. Она
только закрыла глаза. Волнение оказалось для нее чрезмерным. Вскоре она
перестала дрожать. Врач экспедиции, как это принято говорить на Земле,
сделал все, что было в его силах. И однако Мария умерла. Возник вопрос,
то ли набальзамировать маленький труп, чтобы показать дома, как выглядят
земляне, то ли отправить ее в просторы Вселенной.
Михаил, с присущим ему упрямством, сумел убедить всех, что Мария
принадлежит ему. И что ему непереносима мысль уступить ее жадным взгля-
дам любопытных. Пусть уходит во Вселенную.
На деле Мария была мертва не так, как полагали живые. Ее сердце нео-
жиданно совершило еще один могучий толчок. И она вдруг обрела способ-
ность летать, как летают ангелы - легко и свободно. Вселенная оказалась
сплошным вихрем золотого воздуха. В этом воздухе, который она могла вды-
хать полной грудью, рассветно - золотом, денно-белом, закатно-красном
воздухе сосредоточились все ее желания. И не только сами желания, но да-
же исполнение желаний воплощалось для нее в этом полете, о котором она
мечтала еще на Земле. Она кругами уходила в небо, туда, откуда сошел к
ней Михаил. Она слышала хоры, несравнимые с теми, которые слушала на
Земле. Ее собственный голос, нежный, но сильный, звучал совсем по-друго-
му, чем он когда-либо звучал на Земле. И ее счастью - жизнь и смерть во-
едино - не было конца.
Вернувшихся разведчиков встретили бурным ликованием и по поводу
удачной высадки на планету, именуемую Земля, и по поводу благополучного
возвращения.
1 2 3 4 5