Если ты станешь настаивать на поездке в Темперли, Джайлс сразу заподозрит неладное.
– Понимаю. Но даже если это произойдет, то я предвижу трудности для Розы. Хотя мне было нелегко занять ее место, у меня имелось одно преимущество: она редко выезжала в свет и там успели забыть, как она разговаривает и держится. Но за последние недели в обществе часто видели меня, и теперь намного труднее кого-нибудь обмануть.
– Особенно Джайлса.
– Да. В общем, боюсь, что это окажется невозможным. Он такой… проницательный. Рано или поздно одной из нас придется ему во всем признаться.
Леди Ордуэй вздохнула:
– Ох, милая, я всего этого не предвидела…
– Я тоже, – уныло согласилась Аннабелла. – Но во всем виноват Джайлс. Если бы он уехал во Францию, как обещал! А он развлекает здесь пол-Европы.
– Мне казалось, что ты получаешь от этого удовольствие…
– Да! Мне нравится жить в Лондоне.
– А Розе, судя по всему, по душе Темперли… Может, ей захочется еще там задержаться? Некий мистер Уинболт…
– Филип Уинболт? Она с ним познакомилась?
– Да. Я сегодня получила письмо. Конечно, она не может многого сообщить, но я поняла, что он произвел на нее благоприятное впечатление. Ты его знаешь, Анна?
– Знаю. Ну и ну! Розабелла и мистер Уинболт…
– Тебе он нравится? Как ты полагаешь, они с Розабеллой подходят друг другу?
– Я нахожу его чересчур заботливым. Он считает всех знакомых женщин нежными созданиями, нуждающимися в его защите и помощи. Представляете, каково мне было это переносить после стольких лет самостоятельного управления Темперли! Но Розабелла другая. А знаете, тетя Лаура, я склонна думать, что они – идеальная пара! Если Розабелле он нравится, то это был бы замечательный брак. Миссис Телуэлл считает его весьма выгодным женихом.
– А она никогда не ошибается!
– А как вы отнеслись бы…
– Догадываюсь, о чем ты. Мой бедный Стивен… Но теперь-то я поняла, что Розабелла была слишком юная, когда выходила за него. Я убедила ее вступить с ним в брак, думая, что он изменится.
– Изменится? Как?
У леди Ордуэй задрожали губы, и она покачала головой.
– Чтобы он стал… Нет, Анна, я не могу тебе этого сказать. Хотя я очень любила Розу, но я же чуть не загубила ей жизнь. Если она найдет счастье с кем-нибудь еще… с тем, кто будет любить ее, как она того заслуживает, я стану самой счастливой женщиной в Лондоне.
Спустя несколько дней леди Ордуэй вернулась после прогулки с приятным сообщением:
– Анна! Наша проблема решена! Я только что разговаривала с миссис Арбатнот. Она хвалит воды в Бате. Они ей очень помогли.
– И что?
– Мы поедем туда! Джайлс собирался в конце сезона в свои поместья на севере, и я уверена, что смогу его убедить отвезти нас в Бат. А Батская дорога всего в нескольких милях от Темперли.
– Но если мы остановимся в Темперли, то Джайлс увидит Розабеллу и сразу сообразит, что к чему. Ничего не получится, тетя Лаура.
– Погоди! Я не поеду с Джайлсом в Темперли. У меня в Рединге живут хорошие знакомые, с которыми я не виделась несколько лет. Мы остановимся у них, а ты…
– Нанесу визит в Темперли под предлогом встречи с отцом. Поняла!
– Через день-другой Роза присоединится к нам с Джайлсом в Рединге, и мы втроем отправимся в Бат! – Леди Ордуэй выглядела очень довольной собой. – Правда, удачный план?
– Замечательный! Это значит, что возвращение Розы в Лондон отложится и общество успеет меня забыть. Но как вы объясните свое нежелание заехать в Темперли вместе со мной? Дом ведь большой.
– Твой отец болен, мы не можем навязывать ему себя.
– Хорошо. А вы сумеете убедить Джайлса отвезти вас в Бат?
– Уверена, что да. Он добрый. Главное – застать его дома, чтобы все обсудить. Он в последнее время часто отсутствует.
Аннабелла тоже это заметила. О причине она догадывалась. Отвратительный, самодовольный человек! Неужели он не понял, как сильно она сожалеет о минутной слабости, проявленной ею в парке? И неужели ему не ясно, что это больше не повторится?
Ночью, лежа в постели, Аннабелла спрашивала себя, почему она не очень-то обрадовалась хитроумному плану леди Ордуэй. Ведь она выполнила свою миссию: Розабелла насладилась еще одним месяцем безмятежной жизни в Темперли, а она увидела Лондон и повращалась в свете. Если план этот удастся, то Розабелла Ордуэй поедет в Бат, потом вернется в Лондон, а Аннабелла Келланд снова станет вести полную хлопот размеренную жизнь в Темперли.
Так что все складывается удачно. Только отчего такая боль в душе? Выходит, ей не безразлично, простит ли ее Джайлс за обман? В уме она перебирала все его недостатки, свои обиды на оскорбления, его жесткие приказы, неразумные требования, но ничто, казалось, не могло заглушить чувство глубокого сожаления оттого, что скоро она простится с ним навсегда.
Джайлс был занят вовсе не встречами с друзьями, как полагала Аннабелла. Он искал людей, знавших Стивена Ордуэя. Джайлс поставил себе цель доказать, что мнение Дабни о Стивене ошибочно. А если во время поисков он разузнает побольше о Розабелле Ордуэй, тем лучше! Но со временем он понял, что ему не удастся доказать ошибочность мнения Дабни. Наоборот – вырисовывался еще более непривлекательный облик Стивена.
Кузен действительно был связан с наиболее одиозными лондонскими кругами. Правда, никто точно не знал либо не желал сказать, чем Стивен и его приятели занимались, но все единодушно его осуждали. С Джайлсом соглашались, когда он говорил, что его кузен мог быть слабым, неумным и ничего не стоило сбить его с толку. Но один человек, давно знавший Стивена, сказал ему, что тот был также лжецом и обманщиком.
Джайлс, разумеется, это отверг, но был вынужден признать, что надо последовать совету Дабни – не ворошить осиное гнездо. Но и оставить все как есть он тоже не мог. Стивен мертв, однако жива его вдова. Какую роль сыграла в жизни Стивена Розабелла Ордуэй? Ее никто не осуждал. Имя Селдера также никому не было известно. Ясно: эта парочка держала свою связь в секрете. Джайлс был уверен, что кто-то в Лондоне знает о Селдере, и занялся поисками, которые привели его на лондонское «дно». Он узнал имена некоторых людей из «круга» Стивена, и среди них Фрейзера и Барроуза. Но о Селдере не слышал никто.
Леди Ордуэй удалось-таки завести с племянником разговор о поездке в Бат.
– Мне намного лучше, милый Джайлс, но доктор Котрелл рекомендует лечение на водах. В Бате, к примеру.
– Значит, вы должны поехать на курорт. Я вас отвезу.
– Да?
– Ну конечно! Вы с Розабеллой проведете несколько недель в Бакстоне. Я вас туда отвезу, а сам нанесу визит отцу в Эйвенелл – это всего в десяти милях оттуда. Потом заеду за вами, и мы вернемся обратно.
– В Бакстоне?
– Почему нет? Условия там превосходные, а вода не хуже, чем на других английских курортах, есть две-три отличные гостиницы.
– Но это так далеко! Я была один раз в Эйвенелле – сразу после нашей с твоим дядей свадьбы. Помнится, тогда поездка показалась мне бесконечной!
– Мы будем делать остановки. По пути живут мои друзья, и они с радостью примут нас.
– Мм… А в Бат мы не сможем поехать, Джайлс?
– Что ж, я подумаю об этом, тетя Лаура. Возможно, на север я съезжу позднее. Мне необходимо справиться у управляющего, насколько срочные дела в Эйвенелле.
Спустя два дня Джайлс повел их в театр. Это безобидное развлечение повлекло за собой цепь событий, наложивших отпечаток на многих.
Не успели они занять свои места, как Джайлс вдруг замер и, не отрывая глаз, стал смотреть на троих людей, сидящих в ложе напротив. Аннабеллу тоже заинтересовала эта странная компания. Слева сидела самодовольная на вид полная дама в черном, с толстым слоем пудры на лице и черными, явно крашеными, волосами. Справа – другая дама, лет около пятидесяти, тоже сильно накрашенная. Она была в красном платье с большим декольте и сверкала драгоценностями: кольцами, ожерельями, а длинная нитка молочно-белого жемчуга была вплетена в неестественно золотистые локоны прически. Между ними сидел блондин лет тридцати. Он был так поразительно красив, что походил на античную скульптуру. Что, скажите на милость, он делает в обществе этих двух гарпий?
Аннабелла поднесла к глазам бинокль… и чуть было не задохнулась, увидев, какое ожерелье украшает шею женщины в красном.
– Дай мне посмотреть! – Джайлс приставил бинокль к глазам и подавил ругательство, готовое сорваться с его губ. Побледнев, он повернулся к леди Ордуэй: – Прошу прощения, тетя Лаура. Я должен срочно уйти по делам, а эту пьесу я уже видел. Вернусь к окончанию и подожду вас в вестибюле. В соседней ложе находится Уинтертон. Он сопроводит вас вниз.
Леди Ордуэй взглянула на женщину в противоположной ложе и кивнула.
– Не беспокойся, Джайлс. Встретимся после спектакля.
Джайлс поклонился, сунул в руку Аннабеллы бинокль и ушел.
– Бедный мальчик! – Леди Ордуэй покачала головой. – Эта отвратительная женщина!..
Аннабелла провела пальцем по ожерелью у себя на шее.
– Кто она? Мачеха Джайлса? У нее точно такое же ожерелье, как у меня.
– Да, – с горечью ответила леди Ордуэй. – Это Венеция Стантон, и на ней ожерелье Маргарет Стантон. Но не только оно. Видишь жемчуг в волосах… этой гулящей девки? Он тоже принадлежал Маргарет. Она унаследовала эти драгоценности от моей свекрови, а та – от своей матери.
– Какая красивая нитка жемчуга!
– Да это целое состояние! Жемчужины на редкость крупные и ровные. Но дело не в этом, Анна. Маргарет Стантон и ее мать Эмилия были порядочными, благородными дамами. Этот жемчуг – семейная гордость. И видеть, как в нем щеголяет вульгарная особа… Я понимаю отвращение Джайлса!
– А кто с ней в ложе?
– Женщина в черном – это Нелли Марсден. Так ее звали до того, как она вышла замуж за немецкого аристократа. Теперь она баронесса Лейбман.
– Между ними сидит барон?
– Упаси Боже, нет! Барону уже перевалило за восемьдесят, и его никто никогда не видел! Я не знаю, кто этот Адонис.
Когда пьеса закончилась, Аннабелла и леди Ордуэй в сопровождении лорда Уинтертона стали спускаться в вестибюль. На лестнице образовалась плотная толпа, и Аннабеллу оттеснили в сторону; при этом она уронила веер. Через секунду чья-то крепкая рука протянула ей его.
– О, благодарю вас! Вы очень любезны, сэр! – Аннабелла слегка улыбнулась.
Джентльмен улыбнулся в ответ. Он не был красив, но очень элегантен. Вдруг неизвестно почему Аннабеллу охватил озноб, по телу поползли мурашки.
– Розабелла! – воскликнул он. – Какая удача! – Он огляделся. – Но здесь не место для разговора. Мы скоро встретимся.
Она не успела ничего сказать, как незнакомец исчез в толпе. Аннабелла прислонилась к стене. Что с ней? Ведь никакой опасности нет – обычная толкотня. Неужели на нее произвел такое впечатление джентльмен, поднявший веер? Но она ни разу в жизни его не встречала. Что он хотел ей сказать? Сестру он знает, это ясно, но она понятия не имеет, что связывает его с Розабеллой. Продолжая дрожать, Аннабелла приложила ладонь ко лбу. Уж не заболела ли она? Ей на плечо легла рука, и она едва не подскочила. Обернувшись, Аннабелла увидела, что на нее уставилась леди Стантон.
– Смотри, Фрейзер, на этой девушке мое колье. – Растопыренные пальцы, словно когти, потянулись к шее Аннабеллы, а напудренное лицо Венеции Стантон приблизилось к ее лицу. – Кто вы, черт возьми? – громогласно осведомилась леди Стантон. – И почему на вас такое же, как у меня, колье? Неужели мой гаденыш пасынок наконец-то завел подружку! Он заказал это для вас?
– Простите, – с трудом сохраняя самообладание, вымолвила Аннабелла. – Я должна идти. – Она хотела было обогнуть эту троицу, но высокий красавец загородил ей путь. – Пропустите меня, сэр! – с отчаянием вскрикнула Аннабелла. Неожиданно рядом оказался Джайлс, и она с радостью ухватилась за его руку.
Мужчина по имени Фрейзер сразу же отошел и поклонился.
– Извините, если я вас испугал, – сказал он. – Поверьте, это не намеренно.
Его голос звучал бесстрастно и даже с некоторым удивлением. Аннабелле стало стыдно за свою слабость. Она кивнула ему, и он отвернулся.
– Ты в состоянии идти? – отрывисто спросил Джайлс.
В этом Аннабелла не была уверена, так как у нее подгибались колени. Она увидела леди Ордуэй, стоящую у двери, и, ругая себя за глупость, шагнула к ней.
Но леди Стантон не уходила.
– Джайлс! – пронзительным голосом воскликнула она. – Ты не поздороваешься со своей мачехой? Как невежливо!
Не глядя на нее, тот ответил:
– Я не обязан быть с вами вежливым, простите.
Леди Стантон что-то прошипела сквозь зубы, а Джайлс, нахмурившись, взял Аннабеллу под руку и ловко провел сквозь толпу к выходу. Карета уже ждала их, и Джайлс усадил туда обеих дам, уклоняясь от ответов на вопросы взволнованной леди Ордуэй.
Когда они приехали на Верхнюю Брукскую улицу, было еще рано, но леди Ордуэй заявила, что очень устала и ляжет спать.
– Советую и тебе, Роза, последовать моему примеру. Ты выглядишь совершенно измученной. Спасибо за театр, Джайлс. Пьеса была замечательная! – Она пожелала им спокойной ночи и поднялась наверх.
– Ты тоже устала? Не выпьешь со мной вина или ликера? Это поможет уснуть. – Джайлс выразительно посмотрел на Аннабеллу.
Что у него на уме? Ведь после поездки в Гайд-парк он старательно ее избегал. Аннабелла решила отбросить осторожность и сказала:
– Я выпила бы вина. Если это к тому же будет сопровождаться приятной беседой…
Он рассмеялся, и они прошли в гостиную. Уиткрофт принес вина и разлил по бокалам, оставив графин на столике рядом с диваном. Джайлс занял свое излюбленное место у камина.
– Ты уже получше выглядишь. Там, в театре, мне показалось, ты потеряешь сознание от духоты и давки, и я испугался, что не успею тебя подхватить.
– Мне несвойственно падать в обморок. Скорее это было похоже на приступ лихорадки. Сейчас уже все прошло.
– Я видел, как ты уронила веер. Что за мужчина тебе его подал? Ты его знаешь?
– Темноволосый джентльмен? – Аннабелла вздрогнула. – Я никогда его раньше не встречала.
Джайлс с минуту молча смотрел на нее.
– Странно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20