— Да. И купила кое-что для вас. Лежит на постели.
Он медленно подошел к кровати и развернул подарок.
— Очень красиво, Кесси. Но вам ни к чему задабривать меня, чтобы вернуться домой. Я знаю, вы с самого начала не хотели ехать в Сноуберд.
Книга выпала у нее из рук.
— Но я не хочу уезжать. Мне здесь нравится.
— Ну а мне нет. — Красивое лицо Трейса еще больше помрачнело. — Я привез вас сюда, чтобы проводить время с вами. Но стоит мне отвернуться, как вы исчезаете. Даже семья начинает удивляться, что между нами происходит.
От обиды кровь бросилась ей в лицо.
— Я думала, что цель этой поездки — быть самими собой и делать, что хочется. Если помните, это вы ушли с братьями в первый же вечер, как мы приехали сюда.
Губы Трейса сжались, будто ему неприятно было напоминание о том эпизоде.
— Вы ездили в Солт-Лейк-Сити одна? Кесси отвела глаза. Его неожиданный вопрос совершенно изменил тему разговора.
— Нет.
— Я так и думал.
Сбросив одеяло, она вскочила с постели и встала перед ним. К ее ужасу, он взглядом не спеша изучал линии ее фигуры, которых не скрывала мягкая ткань ее ночного одеяния. Наконец он посмотрел на ее пылавшее лицо. И одного его взгляда было достаточно, чтобы она почти забыла, о чем они спорили.
— В случае если вы думаете, что я была с тем лыжным инструктором, — холодно начала она, — могу сказать вам: вы ошибаетесь. К вашему сведению, я ездила в Солт-Лейк-Сити с Линой, по ее просьбе. Я думала, вы знаете об этом. Она хотела купить что-нибудь особенное к дню рождения Аллена, но желала оставить все в тайне.
— Даже если это так, то ваше исчезновение открыло семье правду о том, что наш брак для вас ничего не значит.
— Это несправедливо! — воскликнула Кесси. — Как вы можете такое говорить? Кроме первого дня, вы хоть раз предложили мне покататься с вами? Пригласили меня к обеду? Вы попросили меня остаться с вами в баре и потанцевать?
Его лицо исказилось от гнева.
— Когда я услышал, как вы говорите моим братьям, что надеялись, мол, кто-то придет и составит мне компанию, то уже не сомневался, что любое мое приглашение будет встречено отказом.
Кесси в отчаянии закрыла глаза.
— Я сказала так, чтобы вы не чувствовали себя обязанным оставаться со мной. Я знаю, как вы любите кататься вместе с ними.
Как два врага они стояли и смотрели друг на друга.
— Какие бы причины ни вызвали нашу размолвку, собирайте вещи и будьте готовы к утру. Мы уезжаем.
С подчеркнутым спокойствием он аккуратно поставил фотографию и положил скомканную оберточную бумагу на тумбочку возле своей кровати, чем немало смутил Кесси. А потом скрылся за дверью, оставив ее одну пылать от ярости.
Глава 8
Съев немного салата из цыпленка, Кесси направилась к лестнице, чтобы проверить, спят ли дети. Едва она начала подниматься, как услышала, что зазвонил телефон. Кесси страстно надеялась, что это Трейс. Еще днем, когда они вернулись из Сноуберда, он уехал в офис и не нашел времени, чтобы приехать домой к обеду. Она бросилась в его кабинет и схватила трубку. — Кесси? Это Лина.
— Лина? Что случилось? Почему ты звонишь из Сноуберда?
— Более подходит другой вопрос. Что случилось у вас? Почему вы с Трейсом вернулись в Финикс? Аллен и я решили утром подольше поспать. А когда встали, Джеймс сказал, что ты и Трейс уехали домой. Что-то случилось с детьми. По-моему, все поверили этому объяснению, а я нет. Ты можешь говорить? Или Трейс рядом?
— Он уехал в банк. Час назад я уложила детей и только что поужинала.
— Значит, ты можешь говорить. Что случилось? Ты же знаешь, для тебя и для Трейса я сделаю все.
— Не надо так говорить. — Кесси подавила рыдание. — У нас с Трейсом одно недоразумение шло за другим. Мы не понимаем друг друга, — объяснила Кесси.
— Поэтому один из вас решил прервать отпуск; или я слишком быстро делаю выводы?
— Если хочешь знать правду, по-моему, он устал притворяться перед семьей, будто у нас все в порядке. Получилось, что я ни разу не сумела сказать то, что он хотел услышать. Когда мы одни дома с детьми, все более или менее гладко. Еще одного отпуска наш брак не переживет.
— Прости, Кесси. Должно быть, тебе очень трудно. Однажды я любила человека и думала, что он тоже любит меня, пока не узнала горькую правду. Мне понадобилось много времени, чтобы забыть о нем. Могу представить, что ты сейчас чувствуешь. Мне бы хотелось хоть чем-то помочь тебе.
— Я ценю твою поддержку и дружбу. К несчастью, никто не может заставить Трейса полюбить меня. — Голос Кесси дрогнул, хотя она очень старалась говорить спокойно. — Если этого не случилось до сих пор, то не случится никогда. Это факт, и мне придется примириться с ним. Не забывай, ведь я вышла замуж ради блага детей.
— Но ведь дети — это еще не все!
— Надеюсь, ты ошибаешься, — мягко возразила Кесси и замолчала, услышав на лестнице шаги. — Лина, я должна повесить трубку, по-моему, Трейс дома.
— Хорошо. Я позвоню тебе, как только мы вернемся.
— Спасибо. — Кесси положила трубку. Дверь кабинета с размаха распахнулась, и на пороге появился Трейс. Кесси невнятно пробормотала слова приветствия. Что-то в позе Трейса насторожило ее.
— Вы огорчены? Пока мы отдыхали, у вас на работе возникли какие-то трудности? — спросила она.
— Если бы вы не были так поглощены телефонным разговором, то услышали бы, что мальчики плачут. Кто так занимал ваше внимание, что вы забыли о детях?
На несправедливое обвинение Кесси захотелось ответить тем же.
— Да как вы смеете мне говорить такое, когда сами не удосужились приехать домой к обеду и побыть с ними или хотя бы позвонить и сообщить мне, что задержитесь? — От негодования у нее сдавило сердце.
Пальцы Трейса сжались в кулаки, а Кесси невольно залюбовалась им. Они стояли так близко, что она чувствовала тепло его тела и запах мыла, каким он обычно пользовался в душе. В этот момент она не могла ни о чем думать, не могла даже пошевелиться. В ней бурлило только одно желание — чтобы он поглотил ее, словно неожиданный взрыв пламени.
— Я смею спрашивать, потому что я ваш муж. — Он схватил ее за запястья, подтянул ближе к себе и заставил каждой жаждущей клеткой ощутить его тело. — Вы еще не ответили на мой вопрос.
Кесси могла бы сказать правду, что звонила Лина, но не захотела. Его подозрительность показалась ей возмутительной. Необходимо отойти от него, мелькнула в ее голове мысль, иначе она полностью потеряет контроль над собой.
— Насколько я помню, — холодно начала она, — это вы сказали, что личная жизнь каждого — его дело, лишь бы это не принесло вреда детям. Я никогда не спрашиваю, чем занимаетесь в свободное время вы, и сама не делала ничего предосудительного. — Она попыталась отодвинуться, но он крепко держал ее руки.
— И чем, по-вашему, занимаюсь я? — прошипел он. — Назначаю за вашей спиной любовные свидания? Зачем мне это делать, — ; когда у меня есть жена, которая способна, удовлетворить потребности любого, кроме почему-то моих? По-моему, пора вам позаботиться и об этом.
В следующее мгновение он так свирепо притянул Кесси к себе и нашел ее рот, что любые попытки сопротивляться были бесполезны. Она так долго хотела его, но не таким — злым и подозрительным, ждущим от нее подвоха. И в то же время она была не готова к интимной ласке его рук, касавшихся кожи на спине там, где блузка отходила от джинсов. От его мягких прикосновений Кесси растаяла, забыла обо всем на свете, безропотно уступая соблазняющему давлению его рта, его рук.
Кесси никогда не представляла, что можно так чувствовать. Только бы Трейс не переставал, только бы не останавливался. Кесси обняла его за шею, она хотела целовать и целовать его, до тех пор, пока он не поймет, как она любит его.
Наверно, это ее стон вызвал дрожь, пронзившую тело Трейса. И следующее, что она почувствовала, — рывок, каким он отшвырнул ее. Кесси вскрикнула от удивления и оперлась о письменный стол, чтобы не упасть.
Из-за неяркого света она не могла разглядеть выражение его лица. Но, судя по всему, их страстные объятия потрясли его не меньше, чем ее.
Кесси услышала невнятные ругательства, а потом его прорвало:
— Кесси, я не имел права тронуть вас пальцем, не имел права требовать отчета. Чем бы вы ни занимались в свободное время, это не мое, черт возьми, дело. Я сам нарушил правила нашего договора, и клянусь, такое больше не повторится. Почему бы вам не подняться наверх и не лечь в постель? Я знаю, что перед открытием галереи у вас много забот. Я пойду в детскую, взгляну на мальчиков, прежде чем отправлюсь спать.
Он поспешно вышел из кабинета, а Кесси проводила его взглядом, до боли желая остановить. Но не рискнула, потому что не знала, что на самом деле он чувствует к ней, чего он в действительности от нее хочет. День за днем находясь под одной крышей, они не могли не испытывать влечения друг к другу. Ведь это так естественно, закон притяжения, если хотите. Кесси понимала, что Трейса мучит желание, но это еще не означало, что он любит ее.
Кесси последовала его совету и легла в постель, но спать не смогла. Трейс разжег в ней огонь, изменив навсегда ее прежнее представление о физической любви.
К двум часам ночи она все еще была не в силах уснуть. Вкус его губ, тепло его рук по-прежнему будоражили ее. Презирая себя, Кесси пошла в мастерскую и погрузилась в работу. До семи утра она работала не поднимая головы.
Спустившись к завтраку, Кесси обнаружила, что перед домом нет машины Трейса. Уехал, чтобы не встретиться с ней. Когда Кесси это поняла, ей стало еще тяжелее. Она занялась своими обычными повседневными делами — купать, кормить, убирать, а в полдень заботу о детях взяла на себя Нетти, и Кесси смогла отправиться в галерею. Она погрузила в кузов пикапа столько вещей, сколько смогла уместить. В следующие несколько дней их надо было расположить на стендах в галерее.
Кроме новых игрушек, которые она сделала в последнее время, Кесси решила выставить также и вещи из своих запасов. Но даже с помощью Майка ей понадобилось несколько дней, чтобы перевезти все из дома в салон. В течение этого времени она почти не видела Трейса, он приходил очень поздно, показывался только для того, чтобы поцеловать мальчиков и пожелать ей спокойной ночи, а потом исчезал у себя в кабинете.
В пятницу, когда Кесси распаковывала очередную партию полок для игрушек, стараясь не думать о невыносимом положении, в какое попали она и Трейс, в галерею вошла Лина. Она привезла несколько своих работ.
— Я так рада, что ты вернулась, — сказала Кесси, увидев золовку.
— Держу пари, ты решила, что я бросила тебя. Ведь я так долго пробыла в Сноуберде.
Но нам с Алленом это было необходимо. Ничего, сегодня я попытаюсь наверстать упущенное. Поскольку в мою машину больше двух картин зараз не входит, то мне придется сделать несколько рейсов.
— Мы поедем домой в пикапе и заберем оставшиеся, — предложила Кесси. — Теперь, когда ты закончила свои работы, думаю, надо остаться здесь на весь вечер и прикинуть, как лучше все разместить. Мне хочется получить общее представление о всей экспозиции. — Кесси оглядела помещение. — По-моему, надо купить побольше растений.
Глазом художника Лина внимательно все осмотрела.
— Вот что я тебе скажу. Я хочу приехать к обеду домой и побыть немного с детьми, а потом я вернусь, чтобы помочь тебе. Но это должно остаться нашим секретом. Аллену скажу, что уехала на родительское собрание.
— В самом деле? — взволнованно воскликнула Кесси. Трейс пришел бы в восторг, узнав, как увлечена Лина идеей «Всякой всячины».
— Ты замечательная женщина, Кесси. А мне даже и представить страшно, сколько еще надо сделать.
— Открытие приближается чересчур быстро, — согласилась Кесси, — а времени все завершить так мало. Ну что ж, поедем домой и заберем остальные картины.
Кесси не очень привлекала перспектива остаться вечером в салоне одной, и она была рада, что Лина не прочь присоединиться к ней. Хотя Кесси испытывала некоторую неловкость из-за постоянной склонности золовки к секретности, она понимала ее: Лина была не уверена в себе, никак не могла избавиться от сомнений.
Вышло так, что Кесси и Лина вместе проработали два следующих вечера, стараясь сделать выставку как можно более интересной. За это время они еще больше сблизились. Кесси восхищалась тонким вкусом золовки и несколько раз поблагодарила ее, прежде чем они расстались до вечеринки в воскресенье.
— Не забудь о сюрпризе для Аллена, завтра в семь вечера обед в честь его дня рождения. Я заранее позвонила Трейсу и пригласила его, так что он знает, что мы ждем вас обоих.
И наверно, боится провести со мной еще один вечер на глазах у своей семьи, мелькнула у Кесси горькая мысль.
— У тебя соберется вся семья?
— Нет, нас будет только четверо. — (Это немного успокоило Кесси.) Воскресенье началось не слишком хорошо. Рано утром — Кесси еще не вставала — Трейс уехал на условленную встречу с деловым партнером. Вернувшись, он побыл недолго с детьми и удалился к себе, так что Кесси не видела мужа до того момента, пока не пришло время ехать на вечеринку.
За обедом они вели себя друг с другом подчеркнуто вежливо, но никогда прежде Трейс не был так холоден с Кесси. Проницательная Лина не могла этого не заметить и, улучив момент, послала Кесси сочувственный взгляд.
Кесси с благодарностью смотрела на Аллена, который, разворачивая подарки, был счастлив как ребенок и беспрестанно шутил, чем несколько разрядил обстановку. Когда Аллен увидел фотографию в рамке, которую Лина купила на лыжном курорте в штате Юта, его глаза встретились со взглядом жены, одарив ее такой любовью, что Кесси смущенно потупилась. Она поняла — он вспомнил время, проведенное вдвоем с Линой в Сноуберде. Но этот момент длился всего секунду, и Аллен снова принялся разворачивать бесчисленные свертки. Последним был подарок Кесси. Лина сказала ей, что Аллен любит жарить мясо на гриле, и Кесси сшила ему поварской фартук, с вышитыми на нем названиями блюд французской кухни.
— Скажи мне, удачливый хитрец, — Аллен ткнул пальцем в ребра Трейса, — как ты умудрился подцепить Кесси?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18